«Слушай, славянский народ! Слушайте Слово»: о христианизации Болгарии

Слушай, славянский народ!
Слушайте Слово, ибо оно — от Бога

Из Прогласа к Евангелию
Константина Преславского (IX в.)

В славянском переводе Нового Завета, созданном святыми равноапостольными братьями Кириллом и Мефодием с учениками, народы всегда называются «языками». Народ в его соборной сущности – «язык», существо словесное, а через то – духовное, восходящее в языковом даре к Богу-Творцу¹. Слово несет в себе внутренний образ, а в образе – смысл и дух. Письменность – основа самосознания, культурного кода народа. Слово, язык дает народу право на существование. Народ существует вместе с языком и до тех пор, пока существует его язык. Ослабление, упадок языка отражает упадок народа. Изменения языка способно перекроить карту мира без военных действий. Трехъязычная ересь, навязанная некоторым славянским народам латиница, борьба латиницы против кириллицы веками и до наших дней, реформы орфографии, засорение языка массой иностранных слов, специфичный язык для смс-сообщений с использованием латинского алфавита, не говоря уже о сквернословии – все это лукавые посягательства на наши души, нашу самобытность и наши территории.

Создание и утверждение славянской письменности произошло в IX веке. И наш рассказ – об этом, о малоизвестной широкой российской аудитории истории христианизации Болгарии, ставшей второй колыбелью славянской письменности после уничтожения первой в Великой Моравии.

* * *

Девятый век – один из самых важных в истории Европы. Это время, когда закладывались основания сегодняшних европейских государств и наций. Время острых политических и церковных столкновений Востока и Запада. Время, когда три основные его силы – Византия, Франкская империя и арабы, пытались разделить Европу на сферы своего влияния. И каждую из этих сил особенно привлекал славянский мир.

Первое упоминание названия «славяне» встречается в источниках VI века по Р.Х. – в византийском (Прокопий Кесарийский) и латинском (Иордан). Именно тогда славяне вошли в византийские хроники и во всемирную историю. Правда, тогда они еще были словене. Название «славяне» связано с романтической традицией, распространившейся с XVII века и подразумевающей великие деяния народа и его славу. Древнее же самоназвание – «словене» – происходит от способности владеть словом и членораздельно выражать свои мысли.

В VI–VIII вв. расселение славян происходило по трем основным направлениям: южному – Балканский полуостров; западному – Среднее Подунавье и междуречье Одера и Эльбы; восточному и северному – по Восточно-Европейской равнине. В то же время происходило разделение славян на три ветви: южную, западную и восточную. В конце VI — начале VII века на Балканах славяне стали доминирующим населением. Полуостров «ославянился», как позднее писал об этом Константин Багрянородный. Славяне объединялись в крупные племена и племенные союзы — «славинии».

В 681 г. на политической карте Балкан появилось новое, признанное Византией государство — Болгарское ханство Аспаруха, сына хана Великой Болгарии Кубрата (с большой долей вероятности – крещеного христианина). Это было объединение кочевого племени болгар, точнее, протоболгар, с гораздо более многочисленным союзом семи славянских племен. Отлаженная военная организация протоболгар, их жесткая иерархия стала хорошим основанием для централизованного государства под общим название Болгария. В период с VII по IX век большая часть «славиний» и остатки фракийцев – коренного населения Балканского полуострова вошли в Болгарское государство с общим для всего его народа именем – болгары.

С присоединением заселенных славянскими племенами земель Фракии, Македонии, Паннонии и Дакии к середине IX века Болгария стала третьей по значимости и территории политической силой наряду с Византией и немецким государством. Тогда ее границы имели приблизительно следующие очертания: на северо-востоке – до реки Днепр (здесь она упиралась в земли мадьяр и Хазарского каганата); на севере – до Карпат (между ними и Дунаем находилась так называемая византийскими авторами «Дунайская Болгария»); на северо-западе – до реки Тисса (здесь она первоначально граничила с Франкской империей, а впоследствии с Великоморавским и Паннонским княжествами); на западе – до земель Сербии и Хорватии. Это дало Болгарии господство над самыми важными сухопутными торговыми и военно-стратегическими путями Балканского полуострова. Ранее они связывали Византийскую империю с Центральной и Западной Европой, но теперь большей частью проходили по территории Болгарии, что создавало условия для политических, торговых и культурных контактов с европейскими странами и делало Болгарию мостом между Востоком и Западом. Правда, иногда и яблоком раздора между ними. В церковной истории восточный Иллирик (или – Иллирия, историческая область в северо-западной части Балканского полуострова) – область, занятая болгарами, играла видную роль в споре между Восточной и Западной Церковью, окончившегося их разделением. Иллирик был диоцезом древней Церкви, после падения Западной Римской империи политическое управление этой области перешло к византийским императорам, но церковное до VIII в. оставалось в юрисдикции Рима, и лишь потом – Константинополя.

В большинстве стран средневековой Европы христианство было уже господствующей религией, в то время как Болгария оставалась языческой. В массовом сознании болгарского народа понятие «христианин» означало противник-грек. По этой же причине в Восточной Болгарии при предшественниках князя Бориса (852–889) христианство преследовалось, а раннехристианские базилики разрушались. Преследование христиан прекратилось при ханах Маламире (830-836) и отце Бориса Пресиане (836-852).

Два основных этноса Болгарии имели различные языческие верования и традиции, различную культуру, со временем это стало порождать внутреннее напряжение, никак не способствовавшее укреплению государства и его внешнеполитического положения. Болгария оказалась в окружении сильных христианских соседей, что мешало ее дальнейшему развитию.

Сложные и напряженные политические и военные события 863 года в Юго-Восточной Европе складывались для Болгарии крайне неблагоприятно. Еще при заключении в 862 г. болгаро-немецкого союза для совместного ведения военных действий в качестве условия предусматривалось, что болгары примут крещение от Запада². Это не осталось тайной для Византии. Обещание болгарского властителя принять христианство от Римской церкви при посредничестве немецкого короля могло превратить Болгарию в авангард Запада в борьбе с Византийской империей. Поэтому, расправившись в сентябре 863 г. с арабами³, византийцы перебросили все свои войска на европейский берег и отправились по суше и по морю в поход против Болгарии⁴. Была взята важная стратегическая твердыня Мессемврия (современный Несебр), часть черноморского побережья и значительная часть на юг от Балкана (главного горного массива). Но на этом бедствия болгар не закончились. Страну охватили болезни, голод, начались землетрясения. Прикованные к северо-западным границам войска не могли оказать сопротивления византийскому нашествию. Казалось, что страна находится на краю гибели. Тогда князь Болгарии Борис, понимавший причину враждебных действий Византии и возможно, промысел Божий, предпринял шаги, которые вывели страну из бедственного положения и обеспечили ей около тридцати лет мира и спокойствия – время для созидания.

Еще осенью 863 г. между Болгарией и Византией начались переговоры, и в начале 864 г. был заключен тридцатилетний мир. Главными условиями которого стало расторжение болгаро-немецкого союза и принятие христианства от Царьграда. Болгарские послы, прибывшие в столицу империи для переговоров по мирному договору, были немедленно крещены. В Болгарию они вернулись с византийскими миссионерами – епископом со множеством священников и монахов, которые должны были заняться христианизацией болгарского народа⁵. В деле приобщения болгар к семье христианских народов византийцы проявили завидную расторопность, явно рассчитывая, что Царьградская Церковь сможет превратить Болгарское государство в подчиненную себе политическую силу.

Предвидя трудности, которые могут возникнуть в стране в связи с новой религией, исходящей от нелюбимых народом соседей, болгарский князь принял крещение тайно – ночью, весной 864 г. в своем дворце в Плиске, с именем своего восприемника, византийского императора Михаила III. Вместе с князем были крещены его семья и приближенные боилы – бояре. Вскоре началось и массовое крещение болгарского народа. Князь Борис, как писал о нем анонимный автор Х века, «Христовой силой и крестным знамением… победил косное и непокорное болгарское племя, …чтобы отвратить его от темных, обманных, смрадных и богоненавистных жертв, и привести его от мрака к свету, от обмана и кривды – к истине»⁶. Князь Борис-Михаил приказал разрушить все языческие капища, а на их месте возводить храмы новому Богу. С переменой сознания народа дело обстояло гораздо сложнее. Но история Болгарии уже пошла по новому пути.

* * *

Судьбоносный для Болгарии шаг, предпринятый князем Борисом-Михаилом, не означал его полной капитуляции перед Византийской империей и отказом от политики своих предшественников. Духовное подчинение Церкви Византии князь не считал подчинением византийскому императору. Судя по всему, противоположная сторона имела иное мнение по вопросу. Действия византийских проповедников в болгарских землях показало, что традиционная политика императоров и само отношение к болгарам не изменилось. Часть этих земель некогда принадлежала империи, их потерю Византия переживала болезненно и надеялась на их возвращение в будущем. Проповедь Евангелия и богослужения проводились на греческом языке. Мятежи, возникавшие в стране, и отказы принять новую веру были связаны в том числе и с нежеланием подчиняться грекам.

И князь Борис дерзнул просить Константинопольского патриарха Фотия (858—867 и 877—886 годы) учредить в Болгарии Церковь, подобную Царьградской. На письменную просьбу князя патриарх Фотий, блестящий богослов, ответил своим «Посланием князю Болгарии Михаилу – в чем состоит дело княжеское»⁷, в котором поведал о Вселенских Соборах, догматах православной веры и о христианской нравственности, наставил духовного сына о том «какову подобает князю быти» и «яко достоит князю о всех промышляти». Но в письме не было ни слова о будущем устройстве Болгарской Церкви. Новообращенный же князь всячески хотел добиться независимости.

Для возобновления переговоров с папством на тот момент не было никаких политических препятствий. О противостоянии Восточной и Римской кафедр князь Борис не мог не знать. Болгария и Великая Моравия, два крупных славянских государства, оказались тогда на стыке политических интересов – византийского и немецкого. И, как для князя Великой Моравии Ростислава в его борьбе с немецкими королями естественным было искать союза с Византией, так же и для князя Болгарии Бориса – союза с немцами и с Римом. В период с 866 по 870 г. все силы болгарской дипломатии были направлены на разрешение болгарского церковного вопроса. Прочие задачи отодвинулись на второй план. Летом 866 года из Болгарии на запад двинулись два посольства: в Регенсбург к королю Немецкому Людовику и в Рим, к папе Николаю I (858–867).

«Ответы папы Николая I на вопросы болгар»⁸ (сами вопросы не сохранились) дают нам представление о трудностях, возникших в то время перед болгарским князем и его исторической ответственности перед своими подданными, для которых принятие новой религии стало нелегким испытанием. С этим связана и разнородность вопросов, касающихся церковных канонов, государственно-административной системы, правовых норм, чисто бытовых и связанных с остатками язычества в народе. Ответы папы не имели богословских достоинств послания патриарха Фотия, но по духу и стилю соответствовали простоте и искренности новообращенного болгарского князя, они были более земными и практичными. Идея самостоятельной болгарской Церкви противоречила концепции вселенского господства римского престола, но разрешение вопроса можно было дипломатично отложить, выиграв время для того, чтобы утвердить свою власть и влияние в Болгарии. Для начала папа отправил в Болгарию двух своих епископов – Формоза Портуанского и Павла Популонского со священниками, обещав, что в случае успеха христианской проповеди в Болгарии можно будет поставить архиепископа.

В конце ноября 866 г. в Болгарию прибыло внушительное римское представительство и немедленно начало активную деятельность сообразно наставлениям, полученным от папы. Князь Борис-Михаил, оценив по достоинству данный энтузиазм, выгнал из пределов страны византийское духовенство⁹. Между тем, немецкий король Людовик тоже поторопился удовлетворить просьбу болгарского князя и уверить его в своем расположении. В начале 867 г. потерпевшее неудачу в Моравии немецкое духовенство прибыло в Болгарию во главе с опытным проповедником епископом Эрманрихом из Пассау. При широко развернутой в Болгарии деятельности папской миссии помощь немцев оказалась излишней, поэтому их пребывание в стране продлилось ровно столько, сколько понадобилось для ожидания решения своего короля. Неловкость ситуации сглаживалась тем, что Эрманрих был подчиненным папы.

В Константинополе в это время тоже не спали. Отказываться от Болгарии там не собирались. Взаимоотношения Рима и Константинополя становились все более напряженными, болгарский церковный вопрос стал своеобразным катализатором. Патриарх Фотий подверг резкому осуждению насаждавшиеся в Болгарии западные догматические и обрядовые традиции, прежде всего Символ веры с Filioque. Летом 867 г. в Константинополе прошел Собор, на котором были анафематствованы «нововведения» Западной Церкви, а папа Николай I был объявлен низложенным.

Князь Борис еще несколько раз обращался к папе Николаю I по поводу кандидатуры архиепископа для Болгарской Церкви, прося сначала для нее епископа Формоза, а потом диакона Марина. Но папа отозвал обратно в Рим Формоза, а для будущего архиепископа предложил свои кандидатуры, не устраивавшие Бориса. После смерти Николая I отказ нового папы – Адриана II (867–872) относительно желаемых болгарским князем кандидатур был еще более категоричным. Перемены же в Константинополе – воцарение императора Василия I и смещение им патриарха Фотия, напротив, внушали надежду на благополучное разрешение болгарского церковного вопроса. Вернувшийся на патриаршеский престол Игнатий в переговорах с князем Борисом дал понять, что в Царьграде готовы пойти на любые уступки, если он вернется под крыло Византии.

В 869 году Василий I созвал Константинопольский собор с участием папских легатов для низложения Фотия, отмены решений его собора 867 г. и примирения с Римской Церковью. Рассмотрение вопроса болгарской Церкви не предусматривалось, представители папы его не ожидали и не были к нему готовы. Собор закрылся 28 февраля 869 года. А 4 марта¹⁰ император Василий I пригласил во дворец представителей Римской, Александрийской и Иерусалимской Церквей, патриарха Игнатия и болгарское посольство во главе с кавханом (высшая военно-административная должность) Петром, чтобы обсудить вопрос Болгарской Церкви. Римские легаты пытались рассмотрение вопроса отклонить, но безуспешно. Посланцам болгарского князя был задан вопрос в чьей власти была их страна до завоевания, были в ней латинские или греческие священнослужители. Ответ был в пользу греков. Принятое решение гласило, что эти бывшие византийские земли через христианство возвращаются святой Константинопольской Церкви, с чем римские представители не согласились. Однако решение считалось соборным, принятым в их присутствии. Болгарским послам было дано письмо, в котором говорилось о решении «страну болгар, которая находится в Иллирике, подчинить Константинопольскому диоцезу»¹¹, — так описал событие его очевидец, папский посланец Анастасий Библиотекарь. После отстранения римского духовенства в Болгарию прибыл рукоположенный Константинопольским патриархом архиепископ Болгарской Церкви Иосиф [Стефан]¹² в сопровождении клира, состоящего из епископов, священников и монахов.

* * *

Еще до крещения греческий язык был официальным языком канцелярии болгарских властителей, на котором велась переписка с иностранными государствами, заключались мирные договора. После 870 года он полностью утвердился в стране вместе со славянским и болгарским языками, знание греческого было необходимым для чтения богослужебных книг, для усвоения новой христианской веры и византийской культуры. Чтобы заменить византийских архиереев своими, болгарским, князь Борис отправил в Византию на учебу своего сына Симеона и других молодых людей для получения образования. Высокая ценность тогдашней культуры Византии была несомненна. И увлечение ей в среде болгарской аристократии было очень сильно. Привязанность же простого народа к своей культуре, традиции стало преградой ко всепроникающему византийскому влиянию. Для укрепления в христианской вере и чувстве народного единства Болгарии было необходимо свое духовенство, которое проповедовало бы Слово Божие на понятном большинству многочисленного населения страны языке. Ко времени описываемых событий это стало возможным.

Успех великого равноапостольного дела святых братьев Кирилла и Мефодия в большой степени обязан тому, что славяне оказались тогда предметом борьбы между Константинополем, Римом и Франкским королевством. Их богоугодная миссия стала политической картой в сложной политической игре. Византия использовала славянскую идею для подготовки борьбы с Западной империей и латинской Церковью. В свое время и римский епископ воспользовался ей против Восточной империи и Константинопольского патриархата. Именно в таком свете предстают события и факты моравской и паннонской миссий. Однако, получив в IX веке таких могущественных покровителей, славяне смогли занять свое место среди европейских народов и воспользоваться благами христианской культуры.

Начавшаяся в 863 году моравская миссия святых братьев, со смертью второго из них, Мефодия, в апреле 885 г. закончилась запрещением в его епархии в Паннонии богослужения на славянском языке, уничтожением славянских книг и волной жесточайших репрессий против соратников и последователей святых братьев. Об этом повествуют дошедшие до нас в более поздних славянских и греческих списках жития ближайших учеников апостолов славянства – Климента Охридского и Наума. Сторонники трехъязычной ереси¹³ при помощи княжеской власти предали суду учеников святого Мефодия, истязали их, держали в тюрьме, позже продали тех, кто помоложе, евреям-работорговцам, а прочих изгнали. Трое учеников – Климент, Наум и Ангеларий на плоту по Дунаю добрались до пределов Болгарского царства – до находившегося тогда в этих пределах Белграда и пришли к бори-таркану (военному наместнику города), рассказав ему все, что с ними случилось. Наместник понял, «что эти люди великие и близкие к Богу» и зная, что властитель Болгарии давно жаждет о таких, сначала дал прибывшим отдохнуть, а после «отправил их к князю, как драгоценный дар»¹⁴. Князь Борис принял Климента, Наума и Ангелария с большими почестями и выслушав их полный о себе рассказ, «горячо возблагодарил Бога, что Он прислал таких Своих служителей – благодетелей для Болгарии и что одарил его такими учителями и устроителями веры – не случайными людьми, а исповедниками и мучениками»¹⁵.

В том же 886 году в Болгарию прибыли и более молодые ученики святых Кирилла и Мефодия. О том, что было с ними после Великой Моравии, кратко описано в первом, самом старом житии св. Наума. Проданные в рабство, ученики оказались на рынке рабов в Венеции, где их выкупил «царский человек из Царьграда» и отвез к византийскому императору Василию. В Константинополе им вернули их прежние саны пресвитеров и дьяконов, дали и служить. «Но одни, покровительствованные царями, получили успокоение в Царьграде, а другие пришли в болгарскую землю и с великой честью нашли покой»¹⁶. Среди прибывших в Болгарию был пресвитер Константин, получивший впоследствии епископский сан и известный как Константин Преславский.

Так разгром миссии святых Кирилла и Мефодия в Моравии милостью Божией возродился и триумфально продолжился в Болгарии, ставшей второй колыбелью славянской письменности.

* * *

Князь Борис-Михаил желал просвещения всего вверенного ему народа, для этого необходимо было реализовать планы по широкой просветительско-книжной и церковно-организационной деятельности, создать центры обучения священнослужителей и книжников, просвещения народа, продолжавшего придерживаться своих языческим традиций. Свои планы он обсуждал в многочисленных встречах и беседах с прибывшими в Болгарию последователями святых просветителей славянства. К решению важных задач князь привлек самых верных своих помощников в управлении государством. Было решено создать два просветительских центра – в Плиске, в Верхней земле и в Охриде – в Нижней земле¹⁷. Клименту надлежало отправиться в юго-западные пределы Болгарии, в область Кутмичевица, главными городами которой были Охрид, Девол и Главница, а Наум с остальными остался в престольной Плиске, в восточной части страны.

По всей вероятности, «Климент избрал местом своей новой деятельности отдаленный от болгарского политического и культурного центра край, потому что он происходил из него; и отсюда стал сподвижником Кирилла и Мефодия»¹⁸. Что подтверждается источником XIII века – Кратким житием св. Климента архиепископа Димитрия Хоматиана: «Сей великий отец наш и светоч Болгарии ведет свой род от европейских мисян, которых многие люди знают также под именем болгар»¹⁹.

Компактно проживавшее в Македонии славянское население было включено в пределы болгарского государства только в 30-40-х годах IX века. До этого Византия пыталась его ассимилировать через приобщение к христианской вере, своей высокой культуре и греческому языку²⁰. В этой части Балканского полуострова – историческом Иллирике еще до христианизации Болгарии были епископские кафедры во главе с византийским духовенством. От которого вполне можно было ожидать сопротивления славянскому богослужению и просвещению. Возможно поэтому князь Борис возложил задачу создания просветительского славянского центра в юго-западных пределах на самого опытного и самого авторитетного ученика равноапостольных братьев – Климента. О том, что князь придавал огромное значение миссии Климента говорит и смена им руководителя области (комитата) Кутмичевица. Среди своих верных боилов он выбрал наиболее подходящего в помощники славянскому просветителю – энергичного славянина Домета. Пространное житие св. Климента отмечает, что князь Борис принял такое решение, поскольку «не переставал направлять все свои мысли на то, как создать для святых мужей все возможности для Божьего дела». Нельзя было допустить подобного произошедшему в Великой Моравии. И автор жития св. Климента отмечает: «Вот такими и настолько великими были дела князя. Его чудная душа таким образом изливала, насколько могла, свою любовь ко Христу на Христова служителя и подавала другим пример похвальным усердием». Но и Климент «поставил эти почести началом своего подвига в учении и усердии в проповеди и никогда не переставал заботиться дабы не обмануть князя в надеждах, которые тот возлагал на него»²¹.

При непрестанной поддержке князя Бориса и помощи управляющего областью — комита Домета святой Климент – проповедник, учитель, духовный писатель и переводчик, начал свою разностороннюю и плодотворную деятельность, которая продолжилась около семи лет. Одной из важнейших задач была подготовка и обучение многочисленного духовенства из местного населения, которое бы совершало богослужения и проповедовало на славянском языке, постепенно вытесняя византийское грекоязычное духовенство. Житие доносит до нас цифру отобранных и обученных святым Климентом священнослужителей – три с половиной тысячи. Это были избранные им из народа, из разных мест люди, с которыми он «проводил большую часть своего времени и раскрывал им более глубокие места из Писания». Их он избирал в дьяконы, священники, иподьяконы и чтецы. За короткое время трудами св. Климента был создан болгарский истинно народный клир. Князь в свою очередь освободил болгарский клир от каких бы то ни было налоговых обязательств по отношению к государству, чем ускорил процесс укрепления болгарской Церкви как институции. Во взаимодействии этих двух ярких личностей была полная гармония (симфония), которая помогла решить важнейшие задачи в удивительно краткие сроки.

Охридская школа, которой руководил св. Климент, играла особую роль в осуществлении этих задач. За короткое время она стала важным просветительским и книжным центром. Не без основания некоторые исследователи считают Охридскую школу в условиях средневековой Европы первым славянским университетом²². В Охриде (а, вероятно, и в других местах большой области) обучались не только взрослые, была школа и для детей, где их учили славянской грамоте – читать, писать, понимать смысл написанного.

Не менее активной была переводческая и книжная деятельность Охридской школы. Климент интенсивно восстанавливал утраченные кирилло-мефодиевские переводы Священного Писания. Обладая большим опытом и прекрасной подготовкой в области переводов с греческого на славянский, будучи уже сформировавшимся творцом собственных произведений, он понимал необходимость не только в переводных богослужебных книгах, но и в создании оригинальной славянской литературы, для начала – отвечающей нуждам времени, близкой и понятной простому народу. В своей первоначальной деятельности св. Климент создал простые и ясные проповеди на все праздники, «снабдил Церковь псалмоподобными песнопениями, одни из которых были составлены для многих святых, а другие – молитвенными и благодарственными в честь Всенепорочной Божией Матери»²³. Св. Климент сделал все для приобщения народа к вере, ее осмысления и понимания, а также для укрепления болгарского народного духа и народного единства. В этом его деятельность имела не локальный, а общеболгарский характер.

Когда Климент отправился в юго-западные пределы страны, Наум остался в столице, при болгарском князе. Именно здесь, при поддержке князя Бориса-Михаила и с помощью пришедших из Константинополя молодых учеников свв. Кирилла и Мефодия он положил основание другого просветительского центра – Плисковско-Преславского. Последние археологические исследования показали, что неподалеку от известной Большой базилики в Плиске находился монастырь. Вероятно, именно здесь начали свою деятельность св. Наум и его сподвижники. А перемещение центра и их книжной деятельности в Преслав произошло после того, как туда переместилась столица. Под руководством св. Наума трудились такие выдающиеся книжники, как Константин Преславский, Иоанн Экзарх, будущий болгарский царь Симеон, пресвитер Григорий, черноризец Докс (брат князя Бориса) и его сын Тудор Доксов и другие.

О деятельности этого центра просвещения и славянской книжности до нас дошло очень мало сведений. Не только документальных. Память о них не сохранилась и в народном предании, потому что население этой части Болгарии имело трагическую судьбу – неоднократное рассеяние, изгнание из родных мест и частичное уничтожение. Поселившиеся здесь османские турки старались ассимилировать остатки болгарского населения и стереть память о трудах болгарских первопросветителей. В наши дни только руины Плиски и Преслава, Червена и Драстера, церквей и монастырей, многочисленные кириллические надписи того периода, раскрытые археологами в этой области, свидетельствуют о начале великого книжного дела.

После прибытия в Болгарию учеников свв. Кирилла и Мефодия в стране начался новый этап строительства церквей и монастырей. Теперь это касалось не только столицы и близких к ней областей, но и отдаленных западных областей обширного государства. Храмы становились центрами просвещения народа и воспитания в нем духа народного единства в сплочении различных социальных классов и этнических групп. Особую ревность в строительстве церквей и монастырей проявили святые Климент и Наум в юго-западных землях. При безграничной поддержке государственной власти. Климент построил монастырь св. Пантелеимона в Охриде и, как гласит его житие, еще одну церковь, которая позже стала архиепископским собором. В 893 году в Охрид переместился и св. Наум, он построил монастырь св. Архангела Михаила у истоков Охридского озера. О князе Борисе-Михаиле в житии св. Климента говорится, что он «окружил всю подвластную ему Болгарию семью соборными храмами»²⁴.

Успех просветительской миссии в Болгарии был связан и с тем, что в основе литературно-книжного языка, заложенного святыми Кириллом и Мефодием, лежали диалекты болгарских славян²⁵. Первой славянской азбукой, письменами, которые, согласно пространному житию св. Кирилла, открыл ему – Кириллу-Константину Философу Бог, была глаголица. По точности фонетики и гармоничности графики глаголица была совершенной. В основе начертаний отдельных ее букв заложены главные христианские символы: крест, треугольник (Святая Троица) и круг (Вечность). Однако, эта азбука оказалась неудобной для быстрого создания рукописных книг. В Болгарии при переводах на славянский вначале использовалась глаголица. Особенно преданной этой богоданной азбуке была Охридская школа, более тесно связанная с кирилло-мефодиевскими традициями. Переход к кириллице осуществлялся, скорее всего, в северо-восточной Болгарии. Эту, «преславскую», версию подтверждают открытые археологами древнейшие датированные кириллические надписи из окрестностей Преслава и других мест северо-востока. Кириллица связана с длительным использованием в Болгарии греческого алфавита. Она формировалась на территории Первого Болгарского царства и стала синтезом издавна распространенного здесь греческого письма и тех элементов глаголической азбуки, которые наилучшим образом могли передавать особенности языка населения страны²⁶. Окончательный отказ от греческого языка и замена его на славянский произошла в 893 году. Но этому предшествовали серьезные испытания, искушения и скорбные события в стране и княжеской семье.

* * *

После 36 лет управления страной в 889 г. князь Борис-Михаил добровольно отказался от престола в пользу своего первородного сына Владимира-Расате и удалился в монастырь. Новый князь вскоре стал отклоняться от завещанных ему отцом направлений во внутренней и внешней политике. Для начала он изменил установившимся мирным отношениям с Византией, переориентировав внешнюю политику Болгарии на дружеские отношения с Немецким королевством. Потом князь Владимир при поддержке настроенной против христианства и Византии части болгарского боярства попытался отклонить болгарский народ и государство от избранного, христианского пути и вернуть язычество. Такая угроза стране и святому делу заставила князя Бориса оставить свою монашескую келью и ополчиться на родного сына. Владимир был ослеплен и брошен в темницу.

Этот осуществленный при участии третьего сына князя Бориса – монаха Симеона переворот стал исключительным событием, которому предстояло обрести гласность, быть оцененным Церковью, боярством и народом. После отстранения Владимира старый князь в обход права на престолонаследие второго своего сына Гавриила, решил поставить правителем Болгарии Симеона. Двадцатисемилетний высокообразованный монах должен был отказаться от своего монашеского пути и принять управление государством. Но главное слово в этом вопросе принадлежало Церкви. Поэтому осенью 893 г. был созван собор в Преславе.

Первым вопросом, поставленным на соборе, было отстранение Владимира и провозглашение Симеона князем болгар. Для символического духовного и политического перерождения было решено перенести столицу из Плиски в Преслав. В старой столице многое напоминало о языческом прошлом – дворцы, надписи, здания. Там витали воспоминания о языческих божествах. Церковное строительство в какой-то степени изменило лицо Плиски, но этого явно было недостаточно. Перенесением столицы необходимо было показать, что христианство окончательно и безвозвратно победило язычество, что противопоставлению протоболгар славянам в государстве нет места. Одна вера, один закон, один властитель и единение во всем. Новой столицей, ставшей со временем блестящим и величественным Великим Преславом, утверждалась эта, основная идея князя Бориса. На соборе Климент был рукоположен во епископы и стал «первым епископом болгарского языка».

Еще одним исключительно важным решением собора в Преславе стал отказ от греческого языка в государственной деятельности Болгарии и церковном богослужении, полная замена его на славянский язык. Единственным дошедшим до нас источником этого события являются русские летописи, сведения для которых, по всей вероятности, взяты из староболгарских источников. Большое внимание к так называемому «Преложению священных книг» в почти всех русских летописных известиях, дает полное основание предполагать, что произошедшая в 893 г. в Болгарии перемена имела огромное значение не только для болгарской, но и всей славянской истории²⁷.

Начавшееся после Преславского собора правление болгарского царя Симеона (893-927) известно как «золотой век» славянской письменности. Однако, сияние этого «золотого века» было подготовлено и обеспечено трудами святых седмочисленников – равноапостольных Кирилла и Мефодия, Климента, Наума, Саввы, Горазда и Ангелария, а также святым равноапостольным князем Борисом-Михаилом.