«Бородино. Всякий дрался, чтобы увековечить свое имя»

Сохранилось немало мемуаров об Отечественной войне 1812 года, написанных ее французскими и русскими участниками. Любопытно остановиться на воспоминаниях о центральном событии войны – Бородинском сражении и предшествующем ему дне, хотя бы потому, что воспоминания нередко противоречат друг другу.

Ф. Рубо. Бородинское сражение     

Прежде всего, обратим внимание на разницу в календарях обеих армий. Тогда как у французов уже наступил сентябрь, у русских еще не закончился август. Так одни пишут, что 25 августа (отсчет идет по старому стилю) был пасмурный день, периодически принимался накрапывать дождь. Другие вспоминают, как солнце блестело на начищенных штыках солдат. Одни говорят о том, что в русском лагере, да и у французов царила тишина. Другие, как, например, адъютант Барклая де Толли, фон Левенштерн, замечают, что «никогда еще воодушевление не было так велико».

И до сих пор, как и тогда, нет общего мнения о численности войск с обеих сторон. А споры о том, что есть миф, а что реальность в описании данного события, не только не утихают, но становятся все ожесточеннее. Все же все очевидцы сходятся в следующем. С русской стороны: «Дух нашей армии был превосходный. Солдаты, офицеры и генералы горели желанием сразиться с неприятелем, победить или умереть» (фон Левенштерн).

С французской то же: «Утром 6-го сентября солнце осветило обе армии и показало их друг другу на том же самом месте, где они находились накануне. Радость была всеобщая» (бригадный генерал и квартирьер квартиры императора Наполеона Ф. де Сегюр).

И после битвы: «В самом деле, потери были громадны и не соответствовали результатам» (де Сегюр). «Подобной битвы, может быть, нет другого примера в летописях всего света» (Николай Муравьев). Таким образом, обе стороны – французы и русские – радовались грядущему сражению. При этом они понимали, что большинство из них погибнет: «Незабвенное Бородинское дело. Считая оное последним в своей жизни, всякий дрался, чтобы увековечить свое имя» (Записки командира 3-го кавалерийского корпуса К. А. Крейца).

Так почему же все хотели этого сражения? Неужели каждый был уверен в победе именно его стороны? А может, всеми владела жажда мести? Попробуем разобраться в этом, исследуя документы. Постараемся понять, какие надежды и чаяния двигали солдатами и офицерами обеих армий?

Для этого нужно рассмотреть причины, приведшие сначала к Отечественной войне, а потом и к ее центральному событию – Бородинской битве.

Ж. Энгр. Портрет Бонапарта – первого консула     

Сложно представить, что все могло бы сложиться иначе, если бы в 1788 году Наполеон Бонапарт поступил на службу императрице Екатерине II. В том далеком году 19-летний поручик артиллерии подал прошение о зачислении в русскую армию. Амбициозный, но совсем еще молодой и очень бедный корсиканец служил королю Франции. Корсика тогда стала частью этого государства. Однако перспективы, которые открывались перед ним, только огорчали, как и размер жалованья. Попытка найти более удачное применение своим способностям оказалась неудачной. Его прошение отклонили, поскольку иностранцев принимали с понижением в чине. Понижать Наполеона было некуда. Он и так был младшим офицером. Он воскликнул с досадой: «Король Пруссии даст мне чин капитана!»

Но вскоре необходимость искать новое место отпала. В 1789 году Францию, а вслед за ней и весь мир потрясла революция. Она отличалась чудовищной жестокостью, но и для многих людей открыла такие возможности, которые они не могли представить раньше. В 1799 году в результате государственного переворота Наполеон Бонапарт стал первым консулом. В 1804 году он сам водрузил на себя императорскую корону, взяв ее из рук папы Римского. Чуть позже он стал еще и королем Италии. Но теперь он мыслил иными категориями. Власть изменила его совершенно, французской короны ему было уже недостаточно.

Он разбивает одну за другой армии Европы. Во главе побежденных государств ставит своих родственников и друзей (например, Жозеф, старший брат, – король Испании; Луи, младший, – король Голландии). Постепенно Наполеон продвигается к границе с Россией. Но пока скорее склонен к союзу с ней, чем к противостоянию. Так Наполеон пытался связать свою судьбу с Россией после Аустерлица в 1805 году. Победа в этом сражении закрепила за ним славу непобедимого полководца. Побежденные русский и австрийский императоры вынуждены были вести мирные переговоры. Налаживать отношения с тем, кого не считали равным себе по происхождению, с тем, кто узурпировал власть.

Но Наполеон – уже самая значительная политическая фигура в Европе. Он стремится упрочить свое положение с помощью династического брака. Ему нужен был законный наследник, которого так и не смогла родить первая супруга Жозефина Богарне. В 1809 году, завершив бракоразводный процесс, он просит руки великой княжны Екатерины Павловны. Александр I оказался в щекотливом положении. Отдавать сестру за Наполеона он не собирался, но и ссориться не имел пока возможности. Император французов получил самый любезный отказ: мы бы рады, но великая княжна помолвлена и дата бракосочетания уже назначена. Тогда тот сразу сватается к другой сестре Александра – Анне Павловне. Но девушка еще слишком молода. Если его величество готов подождать два года, тогда можно говорить о браке. Наполеон ждать не мог и не хотел, у него было слишком много планов. Уже в 1810 году он женится на Марии-Луизе Австрийской, и вскоре, как он и надеялся, у него появляется наследник.

Союз и дружба Франции с Россией, закрепленные Тильзитским мирным договором в 1807 году, не могли продолжаться долго. Слишком разными были взгляды на устройство мира, а цели просто противоположными. Стремления Наполеона к свободе, равенству и братству постепенно превращались в политику великодержавия и оправдания всех своих замыслов.

Это привело его в 1812 году к границам Российской империи. Началась Отечественная война. Наполеон называл ее «Русской Кампанией« («La Campagne de Russie») и отводил ей около месяца. Во всяком случае, так говорится в составленных им документах и письмах того периода.

В. Верещагин. Наполеон на Бородинских высотах     

Для чего же Наполеон пришел в Россию? Неужели он хотел захватить огромную, непохожую на европейские государства страну, которую считал варварской? Конечно нет! Наполеон был человеком рациональным и здравомыслящим, несмотря на то, что горячо увлекался самыми невероятными идеями (Индийский поход тому пример). Ему нужно было вывести Россию из большой игры, раз она не согласна играть по правилам. По его правилам. А затем свободно диктовать свои условия. Кроме того, изначально Наполеон не думал воевать с Александром I на его территории, но собирался дать генеральное сражение в окрестностях Варшавы. После победы он планировал заключить мир на своих условиях и восстановить Речь Посполитую.

В Варшавском герцогстве Великая армия ждала русских четыре недели. Положение Наполеона становилось всё более странным, неустойчивым. Планы рушились. Наконец он был вынужден двинуться вперед.

24 июня Великая армия форсировала Неман и направились к Вильно. Разведка доносила, что именно там сосредоточены основные силы противника. Император вновь обрел почву под ногами. Такое положение дел было логичным по нескольким причинам. Во-первых, Вильно – третий по численности населения русский город. Это столица западной части империи. Значит, ее будут защищать в первую очередь. Во-вторых, местность возле города была удобной для сражения и имела выгодную оборонительную позицию для русских. Он понимал, почему ее выбрали и был этим доволен. Император французов привык к сценарию, по которому разворачивались все его военные кампании. Но произошло именно то, чего он никак не ожидал. 26 июня он узнал, что русская армия отступает. Этот факт его потряс. Теперь ему нужно было принять непростое решение. Идти вглубь неизвестной страны, дикой, с точки зрения европейцев? Продвижение могло стать трагедией, учитывая, что достать провиант его люди могли только грабежом. Это создавало угрозу партизанской войны.

Отдельные части армии Наполеон оставил в тылу. А основной ее состав растянулся на многие километры, в итоге император не мог контролировать своих людей. Если учесть, что дух его солдат по большей части держался на его личной харизме и его присутствии, ситуация тоже складывалась не в его пользу. Осложняло положение и то, что лето 1812 года оказалось исключительно жарким. Люди, не готовые к подобным трудностям, начали разбегаться. По примерным подсчетам, к Бородинской битве Наполеон потерял не меньше половины личного состава. Конечная цель отодвигалась, дух войска падал. Генеральное сражение необходимо было как воздух.

Карта Бородинского сражения     

Оно произошло только 7 сентября в 124 километрах от Москвы, на Бородинском поле. В воззвании, оглашенном перед битвой, Наполеон обещал, что все проблемы вскоре разрешатся. «Солдаты! Вот битва, которой вы так желали! Победа зависит от вас; нам она необходима: она даст нам обильные припасы, хорошие зимние квартиры и скорое возвращение на родину. Ведите себя, как под Аустерлицем, Смоленском, чтобы самое отдаленное потомство приводило в пример ваше поведение в этот день. Пусть о вас скажут: он был в этой великой битве под Москвой».

Николай Муравьев, участник войны, замечает по этому поводу: «Наполеон умел управлять пылким народом своим. Слова сии возбудили легкие французские головы, способные воспламеняться от одного красного слова, кстати сказанного». Они шли в бой за своего императора, совершенно уверенные в победе и скором завершении утомительной кампании. Москва уже блестела для них куполами, манила несметными богатствами: «Наконец-то прекратится эта неопределенная, вялая, подвижная война, притуплявшая наши усилия, во время которой мы забирались все дальше и дальше. Но теперь мы приблизились уже к концу, и скоро все должно было решиться!» (Де Сегюр).

Теперь, когда причины воодушевления в рядах армии Наполеона совершенно ясны, перейдем к причинам внутреннего подъема русской стороны. В общих чертах они следующие. Составляя планы по покорению Российской империи, Наполеон едва ли подозревал, что сам стал частью плана. Заключая Тильзитский мир с императором французов, Александр I осознавал, что мера эта временная, а война неизбежна. В то же время после Аустерлица он ясно понял, что разбить Наполеона в открытом бою едва ли удастся. В том же, 1807 году, Барклай де Толли излагает императору свои идеи, которые позже назовут стратегией «скифской войны». «В случае вторжения Наполеона в Россию следует искусным отступлением заставить неприятеля удалиться от операционного базиса, утомить его мелкими предприятиями и завлечь вовнутрь страны, а затем с сохраненными войсками и с помощью климата подготовить ему, хотя бы за Москвой, новую Полтаву»^[1].

И вот русская армия отступает. Она оставляет города и села на разграбление врагу. А порой и сами солдаты вынуждены разрушать деревни, чтобы нечем было поживиться французу. Среди солдат и офицеров нарастает ропот: «Не могут что ли командиры чужие изорвать мундиры о русские штыки?», – восклицает Михаил Лермонтов в поэме «Бородино».

Надо полагать, армия чувствует себя даже предателями от того, что не защищает женщин и детей, а раз за разом бросает их на произвол судьбы. Солдаты Великой армии не очень-то церемонились с местными жителями, грабили и насиловали. Недовольство среди русских солдат и даже офицеров набирало обороты. Главнокомандующий подвергается общей критике за свою стратегию. Распространяются слухи, что «немец» шотландского происхождения – Михаил Богданович де Толли сотрудничает с врагом, что он намеренно сдает земли Наполеону. А между тем сложно было найти более порядочного человека и более преданного императору и Отечеству полководца. Просто он не обладал необходимыми для полководца харизмой и артистизмом. Михаил Богданович был сдержанным, малоэмоциональным, даже суховатым, при этом обязательным и ответственным до крайности. Александр I доверял Барклаю де Толли и одобрял его план, но был вынужден поставить главнокомандующим Кутузова. После чего началась подготовка к сражению под Москвой.

Кутузов отдает распоряжения во время Бородинского сражения     

Появление фельдмаршала – представителя древнего и славного русского княжеского рода, чье имя связано было с именем непобедимого Суворова, подняло дух народа. Николай Николаевич Муравьев пишет, что в нем видели залог спасения Отечества, поэтому прибытие его и торжественная встреча воодушевили всех. И единственное, чего теперь ждали от главнокомандующего – это то, что он остановит отступление, встретит Наполеона лицом к лицу. Враг будет разбит и изгнан.

Для сражения было выбрано место в 124 километрах от древней столицы, близ деревни Бородино. Назначена дата – 26 августа. К этому моменту армия врага в народном сознании представлялась чем-то вроде татарской орды. А значит, необходимо было Куликово поле. При этом полковник (по завершении кампании получил звание генерал-майора) Н.Н. Муравьев, участник Отечественной войны, в своих воспоминаниях о Бородинском сражении замечает: «Полагаю, что цель главнокомандующего состояла единственно в том, чтобы подействовать на дух обеих армий и на настроение умов во всей Европе».

25 августа обе армии расположились каждая на своих позициях. Не было стычек и вооруженных столкновений, лишь изредка стреляли пушки. Это было затишье перед бурей. Всех охватило настроение торжественное и возвышенное. Предвосхищение и готовность к будущему подвигу. Из сожженного Смоленска привезли икону Божией Матери. Перед ней служились молебны.

«Сто тысяч человек войска, при распущенных знаменах, с коленопреклонением, усердно молились о помощи для истребления врагов Отечества. Чувство любви к Отечеству было в то время развито во всех званиях», – так вспоминал этот день известный уже нам полковник Муравьев. А Федор Глинка, адъютант генерала от инфантерии и будущего генерал-губернатора Санкт-Петербурга Милорадовича, пишет о подготовке к сражению: «Это живо напоминало приуготовление к битве Куликовской. Духовенство шло в ризах, кадила дымились, свечи теплились, воздух оглашался пением и святая икона шествовала...»

День этот был праздником для всего войска, с одной стороны, и подготовкой к смерти по христианскому обычаю, с другой. Люди исповедовались у полковых священников. Надевали новые рубахи, чистили мундиры и ружья. Мысленно прощались с родными. Просили прощения у сослуживцев, чтобы не иметь никаких долгов, когда предстанут перед Богом. Необходимо отметить, что священники не только готовили солдат, но и сопровождали их во время сражения. Они не имели оружия, только крест в руках. Прямо на поле битвы исповедовали и причащали раненых, провожали их в последний путь…

Оборона батареи Раевского     

Битва началась в 6 утра 26 августа. Была она настолько жестокой, что «собственная жизнь сделалась бременем: тот радовался, кто ее сбрасывал, – он погибал за государя, за Россию, за родных» (артиллерист Н. Любенков).

Подвод, которые были приготовлены для перевозки раненых, не хватало. Врачи не успевали ампутировать руки и ноги. Пленных было ничтожно мало – солдаты предпочитали смерть. Действительно, тем, кто погибал мгновенно, тяжелораненые могли только завидовать.

И в то же время среди многочисленных рассказов об ужасах и страданиях встречаются и такие истории: «В солдатах наших проявляются часто прекрасные, высокие черты. Так, в этом сражении французы были взяты в плен, многие были ранены, у одного оторвана нога. Мучимый нестерпимой болью и голодом, он обращался к нашим солдатам и просил хлеба, у нас его не было: обоз наш был далеко. Один из них вынул кусок хлеба и отдал его неприятелю.
– На тебе, камрад, я с ногами, пока и достану где-нибудь, а тебе негде его взять.
Я знал, что кусок был последний, и обнял благородного солдата, храбрый и добродушный, он получил за Бородинское дело Георгия» (артиллерист Н. Любенков).

Бородинское сражение закончилось около 4 часов пополудни. Почти все были уверены, что оно продолжится на следующий день. С большим удивлением и недовольством был встречен приказ об отступлении на следующее утро.

Командование обеих армий объявило каждая о своей победе. Но Москва была открыта врагу. Именно это его и погубило. «А Москва? Москва, из своего бессмертного пепла восставшая, прекрасная, богатая, новой, вечной славой великой жертвы озаренная, конечно, всегда будет помнить вместе с целой Россией свои дни скорби и запустения, но помнить с тем, чтобы гордиться ими: ибо пожар ее, над головой вторгнувшегося в нее врага зажженный, если был делом немногих, то был мыслию всех. И с нею вместе обратились в прах и все надежды завоевателя на мир и на победу» (П. Х. Граббе, адъютант Барклая де Толли).

Финал Бородинского сражения