Святая Великая княжна Ольга Николаевна Романова (1895–1918)

3/16 ноября 1895 года у Императора Николая II и его супруги Александры Федоровны родилась дочь – Великая княжна Ольга Николаевна. Венценосные родители были счастливы, что на свет повился их первенец. В этот день Императрица писала своей сестре, принцессе Виктории:

«Тебе пишет сияющая, счастливая мать. Можешь представить себе наше бесконечное счастье теперь, когда у нас есть наша драгоценная малышка. И мы можем заботиться и ухаживать за нею».

А счастливый отец с волнением записал в дневнике после рождения Ольги: «Боже, что за счастье!.. Утром любовался нашей прелестной дочкой…».

Таинство Крещения новорожденной совершил придворный протопресвитер и духовник Царской семьи о. Иоанн Янышев в церкви Царскосельского дворца, 14 ноября, в первую годовщину бракосочетания родителей девочки.

Затем в царственной семье Романовых на свет появились Царевны Татьяна (1897), Мария (1899), Анастасия (1901) и наследник Алексей (1904). Атмосфера взаимной любви, согласия, крепкой дружбы и взаимопомощи царила между всеми членами этого большого дружного семейства. Камердинер Императрицы Александры Федоровны Алексей Волков свидетельствовал: «Это была самая святая и чистая семья». Любимицей же Волкова была Великая княжна Ольга. «Ольга – это Романова!» – с гордостью говорил он.

Великие княжны воспитывались в строго религиозном духе. Например, Александра Федоровна так наставляла свою старшую дочь Ольгу:

«Научись любить Бога всеми силами своей души, и Он всегда будет с тобой. Молись Ему от всего сердца. Помни, Он видит и слышит всё. Он нежно любит Своих детей, но они должны научиться исполнять Его волю».

Все, кто близко знал Великую княжну, свидетельствовали о ее глубокой евангельской вере

Наставления матери не прошли даром: все, кто близко знал Великую княжну, свидетельствовали о ее глубокой евангельской вере. Чарльз Сидней Гиббс, учитель английского языка, писал в своих воспоминаниях об Ольге: «Она была по-настоящему верующей». Её воспитательница С.И. Тютчева вспоминает, как однажды Государь запаздывал на литургию, и в ожидании его придворные чины переговаривались между собой. 12-летняя Ольга на это сказала:

«Я возмущаюсь, что эти господа громко разговаривают в церкви… А когда придет папа, все сразу замолчат. А кто выше? Бог или папа? Ведь Митрополит Филипп не боялся говорить правду самому Иоанну Грозному».

В детстве Великая княжна Ольга была веселой, живой, несколько упрямой девочкой, любимицей отца, которого любила больше всего на свете. Учитель французского языка Пьер Жильяр писал о первом знакомстве со своими ученицами:

«Старшая из Великих княжон, Ольга, девочка десяти лет, очень белокурая, с глазками, полными лукавого огонька, с поднятым слегка носиком… От этого ребенка веяло чистотой и правдивостью, которые сразу привлекали к нему симпатии...».

Фрейлина Анна Танеева писала об Ольге: «Ольга Николаевна была замечательно умна и способна, и учение было для нее шуткой, почему она иногда ленилась». Княжна Ольга была самой одаренной из царских детей, все учителя поражались её памяти. Она получила прекрасное образование, владела английским и французским языками, увлекалась историей, литературой; играла на рояле, училась в Петрограде пению, хорошо рисовала, любила посещать театр, прекрасно ездила верхом.

Все те, чья судьба пересеклась с жизненным путем Царской семьи, единодушно свидетельствовали о нравственной чистоте старшей Царевны, её доброте, скромности, отзывчивости, чувстве справедливости. Как и остальные сестры, Ольга трепетно ухаживала за матерью, когда Императрице нездоровилось, а также за младшим братом Алексеем в продолжительные периоды его тяжелой болезни. К младшим сестрам относилась с материнской нежностью. Маленькая Анастасия очень любила старшую сестру Ольгу, всюду ходила за ней и с нежностью целовала ее руки. Ю.А. Ден, подруга Императрицы Александры Федоровны, вспоминала об Ольге в эмиграции: «Это было милое создание. Всякий, кто ее видел, тотчас влюблялся».

Генерал М.К. Дитерихс писал:

«Великая княжна Ольга Николаевна представляла собой типичную русскую девушку с большой душой. На окружающих она производила впечатление своей ласковостью, своим чарующим, милым обращением со всеми. Она со всеми держала себя ровно, спокойно и поразительно просто и естественно. Она не любила хозяйства, но любила уединение и книги… Она была очень скромной и не любила роскоши».

С.К. Бухсгевден, фрейлина Императрицы, вспоминала:

«Великая княжна Ольга Николаевна была красивая, высокая, со смеющимися голубыми глазами… Она была очень обаятельная и самая веселая… Она была щедра и немедленно отзывалась на любую просьбу, действуя под влиянием сердечного горячего порыва и огромного чувства сострадания, сильно в ней развитого».

Когда ей было 20 лет, Ольга получила право распоряжаться своими деньгами, и первое, что она сделала, – оплатила лечение ребенка-инвалида, которого она видела во время прогулок. Мальчику сделали операцию, он расстался с костылями, и это была для нее истинная радость. О ее душе, сострадательной к чужому горю, писал лейб-медик Е.С. Боткин, потерявший на войне любимого сына:

«Я никогда не забуду тонкое, совсем не показное, но такое чуткое отношение к моему горю… Посреди моих темных дум забегала в комнату Ольга Николаевна – и, право, точно ангел залетел».

Она и Татьяна в своей короткой жизни успели испытать чувство первой любви

Любимым местом отдыха Царской семьи была Ялта. Ежегодно здесь проводился день «Белого цветка», удивительный по своей доброте и красоте праздник, организованный по инициативе Императрицы. В этот день при личном участии Александры Федоровны и царских детей продавалось огромное количество белых цветов, средства от продажи которых предназначались на лечение туберкулезных больных. На благотворительных базарах Ялты продавались также собственноручные работы Императрицы и Великих княжон – рисунки и вышивки. Вырученные деньги пошли на строительство прекрасного туберкулезного санатория.

Из всех дочерей Императора только Ольге посчастливилось однажды танцевать на взрослом балу. Она и Татьяна в своей короткой жизни успели испытать чувство первой любви. Великая княжна Ольга в 16 лет безнадежно влюбилась в мичмана Павла Воронова, одного из офицеров яхты, на которой Царская семья проводила лето. Это чувство длилось более двух лет и приносило ей радость. Она называет его в дневнике «счастьем», «милым», «дорогим», «золотым». Кажется, и он любил Ольгу, но их брак не мог состояться в силу её особого социального статуса, и в итоге любовь причинила ей боль и горечь разочарования. Воронову дали понять, что его женитьба на графине Клейнмихель весьма желательна. Он подчинился, и 7 февраля 1914 года состоялась свадьба, на которой присутствовала вся императорская семья, и можно только догадываться, что чувствовала Ольга, видя своего возлюбленного женихом другой девушки. М.К. Дитерихс писал:

«Великая княжна Ольга Николаевна оставляла в изучавших её натуру людях впечатление человека, как будто бы пережившего в жизни какое-то большое горе».

Когда Ольге исполнилось 18 лет, родители рассматривали возможность её брака с румынским принцем, но она, горячо любившая Родину, наотрез отказалась: «Я никогда не хочу покидать Россию. Я – русская и хочу остаться русской». Были и другие женихи, из членов Императорской фамилии, но они по многим причинам были отвергнуты матерью-Императрицей. В ноябре 1915 года Царица писала мужу:

«Когда я гляжу на нашу взрослую Ольгу, моё сердце наполняется тревогой и волнением: что ее ожидает? Какая будет ее судьба?»

С началом Первой мировой войны Царевна Ольга, пройдя курсы хирургических сестер, вместе с матерью и сестрой Татьяной ухаживала за ранеными воинами в Царскосельском лазарете. Великая княжна всегда была внимательна к раненым, добра, приветлива и проста в общении, ничем не подчеркивала своего высокого положения. С.Я. Офросимова вспоминала:

«Великую княжну Ольгу Николаевну все обожали, боготворили; про нее больше всего любили мне рассказывать раненые».

Ольга Николаевна с ее слабым здоровьем и нервами недолго вынесла работу хирургической сестры, но продолжала работать в палатах, тщательно убирая за больными. Раненый офицер С.П. Павлов писал о ней:

«По характеру своему – это воплощенная доброта. Принесет, бывало, лекарство, улыбнется ласково, поздоровается, спросит, как вы себя чувствуете, и уйдет неслышно».

Все 3 года войны она выхаживала раненых. В Екатерининском дворце был устроен большой склад вещей для отправки на фронт. В эмиграции перед мысленным взором С.Я. Офросимовой вставали картины прошлого, и она живо представляла себе Великую княжну Ольгу на этом складе:

«Наискось от меня сидит Великая княжна Ольга Николаевна… К ней меня влечет неодолимая сила – сила ее обаяния… Вся она, хрупкая и нежная, как-то особенно заботливо и любовно склоняется над солдатской рубашкой, которую шьет… Она вся ясная и радостная. Невольно вспоминаются слова, сказанные мне одним из ее учителей: ‟У Ольги Николаевны хрустальная душа”».

Кроме госпиталя, Ольга и Татьяна работали и председательствовали в благотворительных комитетах помощи семьям воинов. Занимались они и сбором пожертвований для нужд фронта.

После Февральской революции Ольга вместе с семьей в течение пятимесячного пребывания в Царском Селе находилась под арестом. Обладавшая легко ранимой психикой, она остро реагировала на происходившие события. С.К. Буксгевден писала о великой княжне Ольге:

«Ужас революции повлиял на нее гораздо больше, чем на других. Она полностью изменилась, исчезла её жизнерадостность».

1 августа 1917 года семья была сослана в Тобольск. В страшное время сибирской ссылки утешение в перенесении скорбей царственным узникам давали молитва, чтение духовных книг, богослужения, Причащение. Дети своей любовью и трогательной заботой старались облегчить родителям горечь обид и унижений, которые выпали на их долю в период заключения.

26 апреля 1918 года по приказу из Москвы Императора, Императрицу и Великую княжну Марию перевезли в Екатеринбург. Наследник был болен, и везти его было невозможно, а потому он был оставлен на попечение остальных сестер. С.К. Бухсгевден свидетельствует:

«Ольга Николаевна сильно переменилась. Тревоги и волнение из-за отсутствия родителей и та ответственность, которая легла на нее, когда она осталась главой дома, чтобы ухаживать за больным братом, произвели перемену в нежной, красивой двадцатидвухлетней девушке, превратив ее в увядшую и печальную женщину средних лет».

Через Великую княжну Ольгу Государь передал свою последнюю волю

Переехав в Ипатьевский дом в Екатеринбурге, Ольга держалась отчужденно и большую часть времени проводила с больным братом.

Через Великую княжну Ольгу Государь передал свою последнюю волю. Она в письме из Тобольска приводит слова Императора:

«Отец просил передать всем тем, кто ему остался предан… чтобы они не мстили за него, так как он всех простил и за всех молится… Не зло победит зло, а только любовь».

В ночь с 16 на 17 июля Великая княжна была расстреляна со всей семьей в страшном подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге. Она умерла в одно мгновение, получив пулю прямо в сердце. Перед смертью она успела перекреститься. Так погибла прекрасная девушка, единственная вина которой состояла в том, что она – царская дочь. Она была захоронена в Ганиной Яме. В 1998-м году прах Великой княжны Ольги Николаевны был перезахоронен в Екатерининском приделе Петропавловского собора Петербурга.

20 августа 2000 года Великая княжна Ольга вместе с родителями, сестрами Татьяной, Марией, Анастасией и братом Цесаревичем Алексием прославлена в сонме новомучеников Российских на юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви. Ранее, в 1981-м году, они же были канонизированы Русской Зарубежной церковью.

Святые Царственные страстотерпцы, молите Бога о нас!