Святейший Правительствующий Синод и строительство Русской Палестины

Аннотация. В 1857 г. Александром II было санкционировано открытие в Иерусалиме российской Духовной миссии. Перед новым учреждением ставился широкий спектр задач, в том числе и религиозных. В 1859 г. в Иерусалиме было начато строительство инфраструктуры для паломников. Всеми этими мероприятиями руководили министр иностранных дел А. М. Горчаков и великий князь Константин Николаевич. Св. Синод был отстранен от Восточной политики и лишь уведомлялся о проводимых мероприятиях. Обер-прокурор привлекался для консультаций по вопросам Русской Палестины. Пассивность Св. Синода в вопросах Русской Палестины была определена позицией митрополита Московского Филарета (Дроздова). Он считал, что греческое духовенство справлялось с задачей защиты православия в Св. Земле. Россия же должна была ограничиться только материальной помощью без вмешательства Русской Православной Церкви в религиозную ситуацию на Востоке. Св. Синод не участвовал в конфликтах глав Духовной миссии с консулами. Он вынужденно принял решение императора о ликвидации Духовной миссии в 1879 г. Обер-прокурор Св. Синода был членом Палестинского комитета и Императорского православного палестинского общества и назначал чиновников Св. Синода в Палестинскую комиссию.

Русской Палестиной принято называть недвижимость, приобретенную Российской империей в Палестине, и построенную там инфраструктуру для паломников. Первая часть приобретений была сделана в 1857–1860 гг. в рамках «Иерусалимского проекта», запущенного великим князем Константином Николаевичем (1827–1892), младшим братом Александра II. В качестве временной замены Черноморскому флоту в 1856 г. великий князь инициировал открытие Русского общества пароходства и торговли.

Великий князь Константин Николаевич     

Кроме военных и коммерческих задач этот проект имел и религиозные аспекты. Великий князь хотел возбудить общее желание в Православной России побывать на единоверческом Востоке, устроив, таким образом, «мирные крестовые походы». Эти соображения были доложены императору. Александр II дал разрешение учредить пароходство. Для знакомства с ситуацией на Востоке в Палестину был направлен сотрудник Морского министерства Б. П. Мансуров. Его отчет по возвращении, в декабре 1857 г., и стал Иерусалимским проектом^[1]. Под прикрытием частного пароходства планировалось оказывать помощь паломникам, одновременно восстанавливая влияние России на Востоке.

Инициативы великого князя беспокоили главу Министерства иностранных дел А. М. Горчакова, который считал это вторжением в свою сферу. Он принял решение присоединиться к начинанию великого князя и, собрав сведения, подал 23 марта 1857 г. императору доклад о возобновлении Духовной миссии в Иерусалиме. В докладе декларировалась задача усиления российского влияния на Востоке при помощи церковных структур. Основная часть доклада Горчакова была посвящена описанию нового положения на Востоке, создавшегося после Крымской войны. С католической и протестантской пропагандой Горчаков предлагал бороться, опираясь на славянский и арабский элементы. Он критиковал греческое духовенство, не справляющееся с миссией защиты православия. Предлагалось восстановить российскую Духовную миссию, назначив ее главой епископа. В доклад была включена инструкция миссии из 16 пунктов. Миссия должна была церковными средствами проводить на Востоке российскую политику. Миссии предписывалось находиться в хороших отношениях с греческим и инославным духовенством, особое внимание обращать на арабское духовенство, поддерживать его пособиями и привлекать к российскому богослужению, наблюдать за нравственностью паломников, с уважением относиться к российскому генеральному консулу. Пожертвования, приходящие из России, должны были передаваться грекам главой Духовной миссии и способствовать улучшению греческих и арабских училищ в Иерусалиме, созданию собственной библиотеки. Миссия не должна была ограничиваться Иерусалимом, а влиять на арабов и в других местах, на яковитов, халдеев и коптов в Египте^[2].

Религиозные мероприятия, проводимые Российской империей в Палестине, не могли остаться без участия Св. Синода. А вот в какой мере высшее управление Русской Православной Церкви участвовало в основании Русской Палестины, необходимо выяснить. Специально эта проблема в исторической литературе не рассматривалась, но затрагивалась в ряде исследований^[3].

Главным источником для изучения участия Св. Синода в деле строительства Русской Палестины является архив Св. Синода. Важные для этой темы документы сконцентрированы в канцелярии обер-прокурора Св. Синода, где они и велись. Порядок хранения дел имеет сложную структуру. Материалы по Русской Палестине поступали в раздел «О заграничном православном духовенстве». В период обер-прокурора Д. А. Толстого это был 12-й разряд второго стола второго отделения в каждой описи. В каждом столе была своя нумерация дел. Разряд мог содержать до сотни дел духовенства разных зарубежных посольств и миссий. После Толстого порядок хранения изменился, с 1862 г. дела не делились на разряды и столы, а вперемешку находились в одном отделе. Это было уже несколько сотен дел, среди которых трудно выявить относящиеся к Русской Палестине. К счастью, все важнейшие мероприятия в сфере помощи паломникам проводились как раз в обер-прокурорство Толстого.

По окончании Крымской войны в 1856 г. в Св. Синоде фактически не велось дел, касавшихся Палестины. В этом году обнаружено лишь дело «О снабжении Православных церквей востока служебными книгами»^[4]. В следующем году картина резко меняется. Св. Синод оказывается вовлечен в политические события на Востоке. 28 января было заведено дело «О восстановлении сношений с Константинопольским патриархом»^[5]. 4 февраля по прошению МИД Св. Синод назначил в Москву нового управляющего Антиохийским подворьем^[6]. По записке Его Высочества генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича 7 марта 1857 г. слушалось дело «Касательно учреждения при церквах кружки для сбора приношений, предназначаемых в вознаграждение обществу Черноморского пароходства за перевоз паломников к Св. Местам»^[7] (в архиве отсутствует). Это было первое дело Синода, относящееся к будущему строительству Русской Палестины.

Непосредственно к формированию политики России на Востоке Св. Синод был привлечен возобновлением деятельности Духовной миссии в Иерусалиме. Этому было посвящено дело, начатое 2 апреля 1857 г., «Об учреждении Духовной миссии в Иерусалиме и назначении ее главой епископа Кирилла»^[8]. О его важности для Русской Православной Церкви свидетельствует большой объем документов: 1 том — 213 л., 2 том — 232 л. Практически все эти документы составлялись в МИД и носили уведомительный характер. В Св. Синоде они не обсуждались, а только заслушивались. МИД частным образом консультировался по этому поводу с обер-прокурором Синода. Высший орган церковного управления проявлял инициативу только в случае прямого предписания.

А. М. Горчаков. 1865–1870 гг. Фотография С. Л. Левицкого     

10 августа 1857 г. товарищ министра МИД сообщал обер-прокурору, что Порта дала официальное разрешение на деятельность миссии, на этом основании глава миссии может на равных «сноситься» с Иерусалимским патриархом, без участия Святогробского братства^[9]. После того как планируемый на место начальника миссии епископ Одесский Поликарп (Радкевич) заболел, вместо него был назначен инспектор духовной академии архимандрит Кирилл (Наумов). Выбор был сделан министром иностранных дел А. М. Горчаковым по согласованию с обер-прокурором Св. Синода^[10]. Кандидатура была утверждена императором по докладу Горчакова. 15 сентября архимандрит Кирилл направил в Св. Синод список лиц, которых он желал бы иметь в составе миссии^[11]. Св. Синод утвердил присланный список. Инструкция главе Духовной миссии была составлена в МИД. Все распоряжения он получал из МИД, лишь изредка информируя Синод о своей деятельности. В сборнике первый такой рапорт — от 17 марта 1858 г., об отношениях с англиканским епископом^[12]. Инертность Синода была столь велика, что на послание епископа Кирилла 18 ноября 1857 г., по поводу прибытия миссии, ответ был дан лишь 31 июля 1858 г.^[13]

В Св. Синод неоднократно обращался великий князь Константин Николаевич. В отличие от МИД, великий князь считал, что его проекты на Востоке могут обойтись без участия духовенства, и лишь оповещал о проводимых мероприятиях обер-прокурора и Св. Синод. Подобная позиция вызвала протест членов Синода.

Первое зафиксированное обращение Константина Николаевича в Св. Синод, 7 марта 1857 г., о сборе пожертвований на перевоз паломников, никаких последствий не имело. В архиве Св. Синода сохранилась недатированная записка великого князя (лето 1857 г.) к обер-прокурору. Он просил по приезде в Санкт-Петербург епископа Поликарпа (намеченного главой Духовной миссии) познакомить их. Великий князь требовал не отправлять миссии в Иерусалим до возвращения Мансурова, который должен привести важные сведения^[14]. Желание великого князя удовлетворено не было. Доклад Мансурова, ставший основой Иерусалимского проекта, был направлен в Синод. Судя по количеству экземпляров доклада, предполагалось, что он будет роздан членам Св. Синода. Митрополиту Московскому Филарету (Дроздову) и главе первой Духовной миссии в Иерусалиме архимандриту Порфирию (Успенскому) великий князь отправил доклады индивидуально. Только через год, 25 апреля 1858 г., митрополит Филарет подготовил для великого князя Константина Николаевича «Отзыв о собранных г. Мансуровым сведениях о святых местах». В своем отзыве владыка Филарет называл сведения, собранные Мансуровым, «прискорбными и не нужными» и жалел, что они опубликованы^[15].

Митрополит Московский Филарет занял принципиальную позицию по поводу деятельности Русской Православной Церкви на Востоке. Он считал, что она должна заключаться только в помощи греческим патриархам. Практически все его отзывы о мероприятиях на Востоке носили отрицательный характер. Это наложило отпечаток и на пассивную позицию Св. Синода в Восточном вопросе. В 70‑е гг. позицию митрополита Филарета разделил один из самых активных деятелей Русской Палестины Б. П. Мансуров. Уже при Александре III на эти позиции встала российская общественная партия «филэллинов». По их мнению, восточные патриархи справлялись с защитой православия на Востоке. От России требовалась лишь материальная поддержка. На противоположных позициях стояло Императорское православное палестинское общество. Его деятели считали, что патриархи не справляются со своей задачей и их требуется направлять.

Во всех собраниях глав ведомств по поводу помощи паломникам в Палестине принимал участие обер-прокурор. Следов обсуждения этих мероприятий Св. Синодом не сохранилось. Очень вероятно, что до членов Синода просто доводились уже принятые решения. 1 марта 1858 г. Александр II издал указ о начале сбора пожертвований и кружечном сборе в церквах на дело помощи паломникам. Вместе с указом в Св. Синод была направлена просьба великого князя прислать ему списки архиереев. Он хотел разослать им личную просьбу о сборе пожертвований^[16].

Св. Синод выполнил распоряжение императора, и во всех церквах были учреждены кружки для сбора пожертвований с надписью «Для улучшения быта православных поклонников в Палестине». При этом Св. Синод критиковал инициативу великого князя, так как она отнимает средства у бедного духовенства, извещение о воле великого князя приведет к насилию над волей прихожан, паломники пока не нуждаются в помощи по причине их малочисленности, эта помощь облегчит путешествие и поэтому привлечет в Палестину праздных бездельников. Наконец, Св. Синод настаивал, чтобы деньги от пожертвований поступали сначала в его Хозяйственный департамент, а только потом великому князю. Писать лично архиереям Св. Синод великому князю не рекомендовал^[17].

Константину Николаевичу пришлось подчиниться. 15 марта 1858 г. в письме обер-прокурору великий князь обещал не писать архиереям и согласился на то, чтобы деньги от сборов поступали в Хозяйственный департамент Св. Синода^[18]. 26 марта на заседании Св. Синода было заслушано сообщение митрополита Литовского о том, что для паломников нельзя сделать большого сбора, так как сама епархия нуждается в средствах. Постановили рапорт приобщить к делу для сведения^[19]. При этом бюрократическая машина духовного ведомства по сбору средств на паломников все же была запущена.

Сохранился недатированный рапорт Мансурова, где описывались проблемы в сборе средств для паломников: «После четырех месячных бесплодных споров о формальностях, последовал только тот существенный результат, что появились синодальные циркуляры». Они были разосланы Синодом в самом начале апреля, а дошли до епархий только 11 июня. «В самой Одессе результатом циркуляра было учреждение новой кружки, пятой в порядке их следования во время Литургии, которая вероятно останется незамеченной»^[20]. До августа 1858 г. кружечный сбор не принес средств.

Весной 1859 г. был учрежден Палестинский комитет, куда были включены представители всех ведомств, участвовавших в строительстве Русской Палестины, в том числе и обер-прокурор Св. Синода. На этом противостояние великого князя и МИД прекратилось. С 1859 по 1864 гг. Палестинский комитет провел всего несколько заседаний, на них обер-прокурор играл роль статиста. В 1864 г. дело заботы о паломниках было передано в МИД. При азиатском департаменте была создана Палестинская комиссия, состоявшая всего из трех человек. По выбору обер-прокурора Св. Синода туда назначался председатель хозяйственного или учебного управлений Св. Синода. Его функции заключались в том, чтобы подписывать ведомости по расходу средств на паломников^[21].

Епископ Кирилл (Наумов)     

Св. Синод не вмешивался в борьбу, разгоревшуюся в Иерусалиме между главами Духовной миссии, с одной стороны, и консулами и Б. П. Мансуровым — с другой. Благодаря придворным связям епископу Кириллу (Наумову) удалось добиться удаления из Иерусалима сперва консула, а затем и Мансурова. Но и епископ Кирилл недолго оставался в Иерусалиме. В мае 1863 г. от консула в Иерусалиме в МИД поступило донесение «об образе жизни» начальника Духовной миссии. Утверждалось, что греческое духовенство дорожит русским епископом, поскольку он в «их руках». Предлагалось отозвать владыку Кирилла из Иерусалима. Донесение было передано Александру II, и он посчитал эти сведения достаточными для смещения епископа Кирилла с занимаемой должности. Глава Духовной миссии Иерусалим покидать не желал. Его удалось вернуть в Россию только в начале 1864 г., после вмешательства митрополита Московского Филарета^[22]. Главой Духовной миссии назначили архимандрита Леонида (Кавелина), но уже в 1865 г. был заменен и он.

Новым главой Духовной миссии был назначен архимандрит Антонин (Капустин). С ним у Св. Синода было больше всего проблем. Несколько раз рассматривалось и отклонялось предложение отца Антонина о преобразовании Духовной миссии в монастырь, независимый от консульства. Получая деньги от жертвователей, архимандрит Антонин приобретал на них недвижимость по всей Палестине. Сделки оформлялись на подставное лицо — служащего миссии араба Холеби. Это было грубым нарушением российских законов. Но архимандрит Антонин игнорировал все предписания Св. Синода перевести недвижимость на российское правительство. В 1878 г. в МИД было принято решение ликвидировать Духовную миссию в Иерусалиме, преобразовав ее в церковь при консульстве. В феврале 1879 г. это решение было утверждено императором. Св. Синод к обсуждениям не привлекался. Обер-прокурор был извещен задним числом. Лишь совместными усилиями В. Н. Хитрово, Е. В. Путятину и К. П. Победоносцеву удалось отложить реализацию указа. После воцарения Александра III ликвидация Духовной миссии была отменена^[23].

В 1889 г. функции Палестинской комиссии перешли к Императорскому православному палестинскому обществу. В правление общества был включен чиновник от Св. Синода^[24]. Только обществу удалось завершить передачу земель, купленных архимандритом Антонином, государству. Конфликты главы Духовной миссии и светских чиновников в Иерусалиме продолжались, но Св. Синод традиционно в них участия не принимал.

Главной проблемой пассивности Св. Синода в деле строительства Русской Палестины было отсутствие российского патриарха. Проводя реформу Церкви, Петр I подразумевал, что патриарха заменит коллективный орган, во главе которого будет стоять император. Св. Синод патриарха заменить не смог. С высшим органом Русской Православной Церкви не считались высшие чиновники, его игнорировали восточные патриархи. После Петра I российские императоры не считали для себя возможным единолично решать дела Русской Православной Церкви и направлять политику Церкви. С текущими делами Св. Синод справлялся вполне эффективно. Например, предложение князя А. И. Барятинского об учреждении Общества восстановления православного христианства на Кавказе рассматривалось в Св. Синоде с 1857 по 1860 гг. В устав общества был внесен ряд поправок, после чего оно начало свою работу. По-иному обстояло дело с вопросами высокой политики. Члены Синода не могли противостоять брату императора или главе МИД. Дела Русской Палестины решались без участия Синода. Высший орган церковной власти лишь уведомляли о принятых решениях. К формированию политики на Востоке привлекался обер-прокурор. Но это был государственный чиновник, и он был вынужден подчиняться воле вышестоящих лиц. Таким образом, важный для Русской Православной Церкви вопрос решался без участия духовенства.