Усекновение главы Иоанна Предтечи: толкование богослужебных чтений

Толкование Деяний Апостольских (13:25-32):

«При окончании же поприща своего, Иоанн говорил: за кого почитаете вы меня? я не тот; но вот, идет за мною, у Которого я недостоин развязать обувь на ногах.

Мужи братия, дети рода Авраамова, и боящиеся Бога между вами! вам послано слово спасения сего. Ибо жители Иерусалима и начальники их, не узнав Его и осудив, исполнили слова пророческие, читаемые каждую субботу, и, не найдя в Нем никакой вины, достойной смерти, просили Пилата убить Его. Когда же исполнили всё написанное о Нем, то, сняв с древа, положили Его во гроб. Но Бог воскресил Его из мертвых. Он в продолжение многих дней являлся тем, которые вышли с Ним из Галилеи в Иерусалим и которые ныне суть свидетели Его перед народом. И мы благовествуем вам, что обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса» (Деян., 13:25-32).

Иоанн Креститель. Фрагмент картины Александра Иванова «Явление Христа народу»

Все иудеи в синагоге, куда пришёл проповедовать Павел, слышали об Иоанне и принимали его за пророка (Лк.20:6). Павел берёт за основание эту веру, говоря, что движение Иоанна имело цель не в самом себе, но Иоанн проповедовал Иисуса, прежде чем Он пришёл и принял его крещение, бывшее крещением покаяния (Деян.13:24)^[1]. Иоанн, служа как Креститель, имел не какую иную цель, как приготовить Израиль к принятию Иисуса. И Иоанн сам открыто отрицал, что он был кем-то большим, чем просто Предтеча Мессии, «у Которого», как он исповедал, «недостоин развязать обувь на ногах» (Деян.13:25). Если они приняли Иоанна, то им следует принять и Иисуса, ведь на Него указывал Иоанн.

Далее Павел переходит непосредственно к посылу проповеди. Он обращается к иудеям: «Мужи братия» и к язычникам между ними: «боящиеся Бога!»^[2] (Деян.13:26). Именно к ним, «детям рода Авраамова», было ныне «послано слово спасения сего» в Иисусе. Бог дал им много даров на протяжении всей истории, и сейчас дал ещё один дар.

Недавние события в Иерусалиме (Деян.13:27) это подтвердили. Начальники иудейские в Синедрионе «не узнали», что Иисус — Мессия, не поняли и «слова пророческие», хоть они и были «читаемы каждую субботу». Пророки предсказали, что Иисус придёт как агнец на заклание (напр., Ис.53:7), но начальники не смогли это увидеть. Горькая ирония в том, что они вследствие этого те самые слова и исполнили, осудив Иисуса на смерть, и «просили Пилата убить» Иисуса (Деян.13:28). «Когда же исполнили всё написанное о Нем» у пророков (возможно, это был тот самый отрывок, который читали в синагоге в тот день?), начальники «положили Его во гроб» (Деян.13:29), думая, что настал Ему конец. «Но Бог воскресил Его из мертвых» (Деян.13:30), ниспровергнув их приговор и подтвердив, что Иисус — истинно Его Мессия.

Это можно узнать из того, Павел говорит, что Иисус «в продолжение многих дней являлся тем, которые вышли с Ним из Галилеи в Иерусалим» (Деян.13:31) и которые могли узнать Его в лицо, включая Двенадцать, которые даже «ныне суть свидетели Его перед народом», что Он воскрес. Теперь Павел и Варнава стоят в синагоге (смысловое ударение на «мы»), чтобы возвестить, что «обетование, данное» Богом «отцам» послать Мессию, Он «исполнил» им, «детям» этих отцов. Ведь Бог воистину «воскресил Иисуса», явил Его пред очами людей (ср. ст. 22) и дал Его Израилю как Царя, ещё раньше объявив о Нём при Его Крещении^[3].

Толкование Евангелия от Марка (6, 14–30)

«Царь Ирод, услышав об Иисусе (ибо имя Его стало гласно), говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им. Другие говорили: это Илия, а иные говорили: это пророк, или как один из пророков.

Ирод же, услышав, сказал: это Иоанн, которого я обезглавил; он воскрес из мертвых.

Ибо сей Ирод, послав, взял Иоанна и заключил его в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что женился на ней. Ибо Иоанн говорил Ироду: не должно тебе иметь жену брата твоего.

Иродиада же, злобясь на него, желала убить его; но не могла. Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берёг его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его.

Настал удобный день, когда Ирод, по случаю дня рождения своего, делал пир вельможам своим, тысяченачальникам и старейшинам Галилейским,- дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним; царь сказал девице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе; и клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства.

Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя. И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя.

Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей. И тотчас, послав оруженосца, царь повелел принести голову его. Он пошел, отсек ему голову в темнице, и принес голову его на блюде, и отдал ее девице, а девица отдала ее матери своей. Ученики его, услышав, пришли и взяли тело его, и положили его во гробе.

И собрались Апостолы к Иисусу и рассказали Ему всё, и что сделали, и чему научили».

Усекновение главы Иоанна Предтечи

Растущая слава о Господе, которую разносили Двенадцать своей миссией, дошла даже до двора царя Ирода (Мк.6:14). Хоть он и был в строгом смысле не царём, а тетрархом (четвертовластником), чья власть распространялась лишь на четверть Палестины под римским владычеством, Ирода в народе называли царём, и это народное словоупотребление здесь отражено.

Ирод (сын знаменитого Ирода Великого, который избивал младенцев в Вифлееме), очевидно, до этого не слишком много знал об Иисусе, ведь ему, видимо, было неизвестно, что Иоанн и Иисус действовали в одно и то же время. Скорее, он не слышал об Иисусе до тех пор, пока не предал Иоанна смерти, поэтому он и мог ошибиться, думая, что Иисус — это Иоанн, воскресший из мертвых. Конечно, думал он, чудеса (ц-сл. силы), которые творил Иисус, показывают, что творит их тот, кто побывал в стране мертвых и чудесным образом оттуда вернулся, вооружённый сверхъестественной силой, которой и делаются знамения.

В народе было много мнений о том, Кто был Иисус и какова Его значимость. Некоторые говорили, что это Илия (Мк.6:15), возвращения которого ожидали как буквальное исполнение пророчества Малахии (4:5-6). Илия творил чудеса во время земной жизни, и некоторые считали, что чудеса Христа доказывают, что Он и есть Илия. Другие предполагали, что Он был пророк, Которого Бог воздвиг «как одного из пророков» древности. Конечно, Его слово было с властью, как и слово прежних пророков.

Придворные же Ирода предпочитали объяснение, что Иисус — это Иоанн, воскресший из мертвых, и Ирод склонялся к этому взгляду, ведь ему не давала покоя гнетущая совесть. Для Ирода вернулся не просто «Иоанн», но «Иоанн, которого я обезглавил» (Мк.6:16). Ирод с большой неохотой казнил Крестителя, ведь в глубине души он знал, что Иоанн был святым человеком и что грех убийства Иоанна лишит его покоя. Слыша известия о новом в стране любимом народом Чудотворце, отягчённый виной тиран был уверен, что и в самом деле Иоанн вернулся!

Упомянув запятнанную совесть Ирода, Марк получает удобный повод рассказать историю казни Иоанна. Он пришёл как пророк, чтобы призвать Израиль к покаянию за грехи (Мк.1:14), и он не уклонился даже от того, чтобы обличить самого Ирода. Это не то, чтобы Иоанн вмешивался в политику. Израиль не знал структурного разделения между Церковью и Государством. Израиль был теократией, и грехи царя могли навлечь Божий суд на всю страну (см. наказание Богом Израиля за грехи царя Давида, 2 Цар. 24:10-13). Итак, «Иоанн говорил Ироду: не должно тебе иметь жену брата твоего» (Мк.6:18). Это и в самом деле было запрещено Законом Божиим (Лев.18:16). Ирод не был намерен каяться (в действительности он был совсем не набожным человеком). Более того, он боялся, что открытое обличение его Иоанном может быть сигналом для народного восстания.

Итак, он «взял Иоанна и заключил его в темницу» (Мк.6:17), вероятно, в подземелья крепости Махерус. Он держал его там словно политического заключённого. Его новая жена «Иродиада же, злобясь на него» (Мк.6:19), без сомнения, с удовольствием убила бы его в открытую. Ирод же не торопился это делать. Не только потому, что мученическая смерть ещё больше разожжёт недовольство в массах, но и потому, что он «боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой» (Мк.6:20); он боялся, что Бог каким-то путём отомстит за неправедное убийство Своего человека. Итак, он «берёг его» в темнице. Он часто приходил послушать его, чуть ли не против воли, влекомый очевидной святостью этого странного пророка. Он, слушая его, приходил в замешательство^[4], не зная, что сделать с ним, хотя он «слушал его с удовольствием» и достаточно охотно. Наверное, он даже лелеял мысль отпустить его: это был бы политический жест великой монаршей милости. Но изощрённое коварство Иродиады, однако, не дремало.

Итак, «настал удобный день» (Мк.6:21), удобный для того, чтобы убить того, кого она считала заклятым врагом. «Ирод, по случаю дня рождения своего, делал пир», большой банкет для всех своих сторонников и тех, чьей благосклонности он хотел добиться. (Заметим мимоходом, что празднование дня рождения было языческим обычаем, а не иудейским). Все важные люди были там: «вельможи, тысяченачальники и старейшины Галилейские». В какой-то момент этого шумного мероприятия, когда он возлежал у стола со всеми гостями, «дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним» (Мк.6:22). Эта пляска была, без сомнения, одним из похотливых, эротических танцев из числа тех, что исполняли блудницы в языческом эллинистическом мире. То, что его исполнила царевна, вызвало сенсацию. Возможно, что и сам Ирод пылал похотью к царевне и что Иродиада, зная это, всё подстроила. Как бы то ни было, царь, без сомнения, одурманенный вином, встал и сделал большое предложение, вероятно, с целью показать на публику свою великую щедрость. В манере царя Ахашвероша^[5] (Есф.5:3) Ирод предложил девице любой дар, который бы она ни попросила. (Предел «даже до половины моего царства» (Мк.6:23) был гиперболой). Несомненно, он ожидал, что она попросит золота, одежд или, возможно, ещё какое-то имущество по нраву.

Девица тотчас же вышла из комнаты посоветоваться с матерью, спрашивая её в поспешности: «Чего просить?» (Мк.6:24) Момент торжества Иродиады настал: «Головы Иоанна Крестителя», - был её холодный и решительный ответ.

Юная девица (вероятно, ей было около шестнадцати) вернулась к собравшимся гостям так же быстро, как и ушла, «с поспешностью» (Мк.6:25). Видимо, она унаследовала от матери жестокосердие и вкус к садистскому удовольствию. Наслаждаясь моментом, когда она была в центре внимания, она воспользовалась драмой и повела себя, как будто заказывая очередное блюдо на этом расточительном пиршестве. Можно живо представить себе, как она медленно и решительно требовала своего и как она обегала глазами толпу, смакуя момент. «Хочу, чтобы ты дал мне теперь же, — сказала она неторопливо и твёрдо, — на блюде…». Представьте себе, какая наступила драматическая пауза: «Голову Иоанна Крестителя!» Эти последние слова (ими и в греческом тексте завершается предложение) она произнесла, словно развязку анекдота; это была изумительная, драматическая и ужасающая кульминация просьбы.

Царь, без сомнения, не на шутку изумился и ужаснулся, вероятно, и от самой просьбы, и от зловеще-шутливой манеры её. Он «опечалился» (Мк.6:26), его глаза расширились, челюсть отвисла, лицо исказилось, мучимое сожалением о сказанном. Но «ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей». Ведь он поклялся на публику, чтобы впечатлить гостей царственной щедростью, ему взбрела в пьяную голову мысль дать наглядный урок, показав своё могущество. Он не мог позволить себе из-за политических соображений, чтобы все видели, как он отвергает свои слова и клятву. А вдруг и о других политических обещаниях подумают, что ими легко пренебречь?

Итак, «тотчас, послав оруженосца, царь повелел принести голову его» (Мк.6:27). Оруженосец исполнил приказ в точности и принёс голову Иоанна Крестителя собравшимся гостям (после чего, наверное, наступила неловкая пауза, которую безуспешно пытались заполнить музыкой и вином). Голову «отдали девице, а девица отдала ее матери своей» (Мк.6:28).

Итак, Иоанн Креститель принял бесславную кончину из-за коварства прелюбодейной жены и её похотливой дочери и из-за слабости пьяного правителя: это ярко показало, какая участь ожидала святых в то время. Ученики Иоанна, однако, «пришли и взяли тело его, и положили его во гробе» (Мк.6:29), и этот знак почтения был дозволен Иродом, пытавшимся успокоить обвиняющую его совесть. (Предание гласит, что и голова Иоанна также была обретена – возможно, Хузой, домоправителем Иродовым, см. Лк. 8:3). Евангелист рассказывает здесь о смерти Иоанна как о прообразе Страстей Христовых.

А после старательной миссии «собрались Апостолы к Иисусу» (Мк.6:30), возможно, в дом в Капернауме, откуда они отправились, «и рассказали Ему всё, и что сделали, и чему научили», повествуя каждый о своих приключениях^[6].