«Свет, сияющий из Самтавро»

2 ноября 2025 г. исполняется ровно 30 лет, как преподобный Гавриил (Ургебадзе) отошел ко Господу. Земной путь старца из Самтавро завершился, но его любовь, молитвы и милосердная забота остались с нами, став невидимой опорой для миллионов.

В этот день мы публикуем три истории, рассказанных Константином Церцвадзе, автором фильмов о преподобном Гаврииле, о тех живых случаях проявления милующей любви старца, которым Константин был сам свидетелем.

«Ты придешь на моё кино!»

Преподобный Гавриил (Ургебадзе)

Для меня слова «верю, что старец Гавриил не оставляет», утратили свою первоначальную форму, поскольку эта вера перешла в неоспоримое, живое знание. Я не просто верую — я вижу, дышу и ощущаю незримую благодатную руку Старца.

Батюшка Гавриил приходил ко мне в самые суровые моменты моей жизни: и в 2011-м году, когда мой отец почил у меня на руках, и в 2015-м, когда трагическая весть о гибели моего брата Иосифа расколола мою душу. И, конечно, незримое присутствие Старца явственно ощущалось во время работы над фильмами «Диадема Старца» и «Я жду Вас в Самтавро».

Зимой 2017 года у нас состоялась очередная демонстрация фильма «Диадема Старца» в московском Культурном центре «Покровские ворота». Помню, я закончил краткое вступление о создании фильма, в зале погас свет — и буквально с первых же кадров из глубины задних рядов ... донесся плач. Такое случалось часто: множество людей, видевших наши фильмы, говорили, что не могли смотреть их без слез. Но когда звуки плача перешли в горькие, надрывные всхлипывания, нам пришлось остановить показ.

Мы помогли успокоиться женщине, которая плакала. И когда она смогла говорить, произошло то, что заставило всех замереть в священном трепете:

— Простите меня! Я не могу не раскаяться и не засвидетельствовать об одном чуде, — сказала она. — В восьмидесятые годы наш коллектив ездил на экскурсию в Грузию. В один из дней мы гуляли по центральному проспекту Тбилиси. Наше внимание привлек странный священник, который в рваной одежде шел и кричал: «Любите Христа! Любите Католикоса Илию! Любовь... Любовь...» А за ним шло несколько человек, которые повторяли: «Аминь!»

Эта женщина призналась, что это показалось ей, тогда не воцерковленной, настолько необыкновенным и одновременно смешным, что она рассмеялась, подумав: «Вот больной. И что это? Наверное, какая-то секта». И в тот момент, когда эта мысль промелькнула у неё в голове, странный священник, словно прочтя её мысли, развернулся, посмотрел прямо на нее и, как она выразилась, «очень смешно» сказал:

— Приехала в Грузию — и начала осуждать всех подряд. Смейся! Смотри, чтобы этот смех в слезы не превратился! Ты придешь на моё кино! Придешь, куда денешься!

И продолжил свой путь. Слова «чтобы этот смех в слезы не превратился» она тогда сочла за проклятие. И вот, спустя десятилетия, увидев на экране эти кадры, она узнала его:

— На иконах видела, но не могла узнать. А вот здесь, в видео... Господи! Это — тот самый чудак! Мой старец Гавриил!

Мы замерли, потрясенные этим явным свидетельством прозорливости Старца. Его пророчество исполнилось буквальным образом, превратив смех осуждения в слезы покаяния, причем во время просмотра фильма о нем.

«Бабуа!»

С крестницей Кетеван

Второй, не менее запоминающийся случай, связан с моей крестницей Кетеван. С малых лет у нее была замечена задержка речевого развития, затем — нарушение социальных навыков, замкнутость и раздражительность. Врачи предполагали аутизм. Я узнал об этом, вернувшись из длительной командировки, во время которой мы путешествовали с иконами преподобных Серафима Саровского и Гавриила Самтаврийского. Я не принял тогда эти известия за трагедию, видя в аутистах людей, которые в особых красках воспринимают мир. Но, конечно, трудностей это не отменяло.

В следующий свой приезд я взял с собой ковчег со святынями старца Гавриила. Мы зажгли свечи, прочитали акафист. Трехлетняя Кетеван сначала не могла сосредоточиться на молитве, но спустя несколько минут успокоилась, начала целовать иконы и прижимать образ старца Гавриила к сердцу. Позже мы забрали ее ко мне домой. В машине, пока мы ехали, я включил видеосюжет о Старце, который мы тогда готовили. Прошло несколько минут, и Кетеван, протягивая руку к экрану телефона, вдруг засмеялась и произнесла: «Бабуа!» (что в переводе с грузинского означает «дедушка»). Нас пронзила дрожь от благоговения перед этим чудом.

А дальше предполагаемый аутизм исчез так же, как и появился. Кетеван скоро начала разговаривать и общаться. Сейчас ей семь лет. Она — замечательная девочка, хорошо учится и очень любит своего «бабуа» — Старца Гавриила.

Случай в реанимации

И третий случай, о котором я никогда публично не рассказывал, произошел в конце 2020-го года. Я перенес экстренную операцию. Ситуация требовала настолько немедленного вмешательства, что я был совершенно растерян и физически не успел съездить в Самтавро, чтобы приложиться к мощам Старца. Я лишь позвонил своему духовному отцу с просьбой о благословении и молитве. Когда меня завели в операционную, я чувствовал себя на грани нервного срыва. Врач и его помощники, эти замечательные, добрые люди, всячески пытались меня успокоить. Особенно я боялся анестезии. Про себя я молился Старцу, переживая, что не смог приложиться к его мощам. И, конечно, просил Святителя Луку (Войно-Ясенецкого), великого врача и святого, заступиться за меня и благословить руки оперирующих медиков.

Помню свои волнения по поводу анестезии. Раньше, когда меня оперировали, то делали внутривенный наркоз, и врач просил досчитать до десяти. Я не помнил ничего уже после «четырех». В этот раз я не знал, что мне будут делать не внутривенную, а ингаляционную форму анестезии. Поднесли маску — и я решил, что это просто кислород. И тут в голове началась буря помыслов: «Когда врач скажет посчитать до десяти, на каком языке считать?! На грузинском — Старцу Гавриилу или на русском — Святителю Луке?» О чем я думал?.. Но врач сказал: «Ну-ка, Костя, дыхните». И я изо всех сил, думая, что это кислородная маска, вдохнул анестезию. Естественно, на этом моя память оборвалась — до реанимационной палаты.

Я был в полудрёме, сил открыть глаза не было. Вдруг я отчетливо услышал молитвы Старца. А позднее, приходя в себя, вспомнил, как в палату вошел Старец Гавриил и пригласил вслед за собой Святителя Луку со словами, полными его неповторимого юмора:

— Ваше Высокопреосвященство, вот Константин, который хорошо знает и грузинский, и русский языки. Поможешь ему? Ведь он тебе на русском молится, а мне — на грузинском: любит он выпендриваться!

Святитель Лука улыбался и осенял крестным знамением и меня, и врачей, и палату...

В результате уже на следующее утро после операции меня перевели в обыкновенную палату. Врачи изумленно говорили, что не предполагали такого быстрого перевода. А спустя всего три дня меня и вовсе выписали из больницы, назвав мое восстановление невероятно скорым.

Константин Церцвадзе со святынями Старца Гавриила

После всего пережитого, после этих живых, осязаемых чудес, как я могу не удивляться и не восхищаться?! Многие укоряют меня: «Ты все время занят фильмами о Старце, зачем еще фильмы?» Но разве я могу остановиться? Разве могу не стараться, чтобы как можно больше людей узнали о любви Святого, о его юморе, прозорливости и поучениях, если я видел его лицом к лицу в самые критические минуты своей жизни?

Мое творчество — это не работа, а призвание. Я хочу через наши фильмы донести до мира весть о свете, который сияет из Самтавро. Я не могу быть холодным зрителем его жизни. Я сорадуюсь каждому чуду, проживаю каждое слово, пропитываюсь каждой мыслью наших текстов, музыки, кадра.

Кадр за кадром я соумираю с Батюшкой в его скорби, одиночестве и непонимании миром, словно оказавшись с ним в тюрьме и психиатрической палате, где он претерпел муки во имя Христово. Невозможно ни написать тексты для фильма или статью, ни обработать сценарий, если не почувствуешь эту боль, которая обязательно сопряжена с радостью о Христе. И потому работа нашей творческой группы, по Божией милости, становится отражением, зеркалом нашей с Вами любви к старцу. И это зеркало скоро покажет свет батюшки миру.