Революционное движение и Духовные Школы России в конце XIX — начале XX веков. Часть I

Редакция сайта Православие.Ру начинает публикацию дипломов выпускников Московской Сретенской семинарии. Точнее сказать, это будет продолжение публикаций, поскольку один из дипломов - иеромонаха Иоанна (Лудищева) «Проблемы современного человека в письмах духовников XX века» - был уже представлен на сайте и вызвал самый живой интерес читателей. Следующая дипломная работа, которую мы представляем вам - это труд студента пятого курса Юрия Филиппова «Революционное движение и духовные школы России в конце XIX - начале XX веков». Полтора года назад я предложил ему исследовать явление  участия студентов духовных школ в русских революциях. Особенно интересно было понять, каким образом те, кто изначально готовился стать пастырями Христовой Церкви, постепенно превращались в наемников, а то и волков, расхищающих стадо Божие: не секрет, что среди активных революционеров и большевистских руководителей было немало бывших семинаристов.

Под руководством профессора Ольги Юрьевны Васильевой Юрий Филиппов прекрасно справился со сложной исследовательской задачей и, думаю, его работа будет интересна тем, кто любит и изучает отечественную церковную историю. Затем мы представим, с моей точки зрения, очень интересную работу студента пятого курса Максима Янышевского «Особенности религиозной жизни Советского Казахстана в 1930-1950 гг.», в которой собрано много неизвестных ранее материалов. И, наконец, вы сможете познакомиться с дипломом выпускника семинарии диакона Александра Колногорова о совершенно неизвестной для нас жизни старообрядческих скитов, ныне действующих в Центральной Сибири. Мы просим наших читателей не судить очень строго эти первые труды наших воспитанников и будем рады получить ваши отклики.

Санкт - Петербургские Духовные Академия и Семинария

«Из Подольского училища в 1873 г. явились держать экзамен более ста человек, но принята половина этого числа, если не менее, а прошли полный семинарский курс человек 10–12. Некоторые оставили  семинарию и ушли  из среднего отделения ее (теперь 4 класс) в университет, приветливо открывавший двери семинаристам по дополнительному экзамену, смотря по факультету, на который поступит семинарист. В настоящее время уход питомцев духовных семинарий в светские школы является больным вопросом, который в высшей духовно-учебной сфере обсуждался, обсуждается, решался, перерешался, но все-таки далек от окончательного решения», - писал в своих воспоминаниях о Киевской семинарии П. Руткевич.^[4]

По высочайшему повелению от 20 марта 1879 г., семинаристы стали допускаться в университеты только после испытания зрелости в гимназиях. И это явилось очень эффективной мерой в изменении состава студентов. Выпускники семинарий сразу же «отхлынули» от университетов. «Если в 1875г. 53% всех поступивших в университеты составили гимназисты и 46% семинаристы, то по данным на начало XX века (Киевский - 5,2%, Казанский - 5,8%, Новороссийский - 4,6%) видно резкое снижение представителей духовенства среди университетской молодежи».^[5]

В 1881 г. на престол вступил Александр III, а уже с апреля 1880 г. обер-прокурором Святейшего Синода был К.П. Победоносцев. Конечно, не возможно обойти стороной и хоть вкратце не сказать здесь о столь незаурядной фигурой, какой был Константин Петрович. В последние два десятилетия появилось немало статей, исследований жизни и деятельности многолетнего главы Духовного Ведомства. Но в своем большинстве авторы этих статей не историки, а журналисты и публицисты, пытающиеся взглянуть на его деятельность с позиции, отличной от советской. При этом, критика часто превращается в апологетику. Довольно взвешенная оценка, на наш взгляд, дается в статье С.Л. Фирсова «Человек во времени: штрихи к портрету Константина Петровича Победоносцева».^[6] «Пессимизм и отсутствие ясно представляемых перспектив, - пишет С. Фирсов, - заставляли К. Победоносцева с искренним недоверием относиться ко всему, что могло изменить привычное течение жизни, разрушить «стародавние идеалы», привести к фундаментальной перестройке всего здания российской государственности. Его крылатое выражение «кто ноне не подлец» характеризует Победоносцева гораздо лучше, чем долгие рассуждения о его политических взглядах».^[7]

В 1882 г. была образована комиссия для пересмотра учебных уставов, во главе которой был поставлен известный своей консервативностью Кишиневский архиепископ Сергий (Ляпидевский). Работа была завершена к концу 1883 г. и представлена на утверждение Синода. Через Синод новые уставы были проведены с поспешностью и  без всякого обсуждения. Вот как об этом пишет в своем дневнике архиепископ Савва (Тихомиров): «Преосвященный митрополит Московский Иоанникий частным образом пригласил Холмско-Варшавского преосвященного Леонтия и меня образовать комиссию для пересмотра проекта Устава православных духовных академий, составленного в 1883 г. комитетом, состоявшим под председательством  преосвященного Сергия, архиепископа Кишиневского… В продолжение пяти-шести заседаний нами внимательно рассмотрен был проект Устава и в нем сделано было немало изменений и дополнений, но при этом немало было и словопрений. По некоторым вопросам я не был согласен с прочими членами комиссии и просил свои мысли представить на благоусмотрение Святейшего Синода, но мое заявление оставлено было без внимания. По окончании заседаний в конце сырной недели предложено было  еще раз собраться на второй недели Великого поста для окончания суждения о сделанных нами замечаниях на проект устава; но это осталось без исполнения. Между тем в конце поста составленный нами проект устава академий внесен был митрополитом Иоанникием в Святейший Синод для подписания. Митрополиты Исидор и Платон подписали, не заглянув даже в переписанную набело тетрадь; преосвященный Ярославский Ионафан, не участвовавший в комиссии, хотел бы прочитать этот проект, но ему это не удалось. Таким образом, подписанный членами Синода проект был представлен чрез обер-прокурора на Высочайшее воззрение и 20 апреля 1884 г. был утвержден. Так-то совершаются у нас столь важные церковно-государственные реформы» ^[8]

Аналогичным образом был составлен и 22 августа того же года утвержден Александром III устав семинарий.^[9] Следует отметить, что новые Уставы вполне соответствовали политике Александра III в области светского образования. Недаром впоследствии, в конце XIX - начале XX вв. учащиеся духовных академий и семинарий в своей борьбе и требованиях выступали единым фронтом с учащимися российских университетов.

Согласно новым уставам, во всех духовных школах была усилена власть епархиальных архиереев и ректоров, совершенно было отменено выборное начало в управлении семинариями. В учебные программы семинарий были введены новые дисциплины: апологетика, история и обличение русского раскола, библейская история, церковное пение. Для улучшения религиозно-нравственного воспитания вводилась должность духовника семинарии.^[10] Был подтвержден запрет 1879 г. на поступление  семинаристов в университеты, но с 1886 г. семинаристы стали допускаться в Варшавский, а с 1888 г. - и в Томский университеты.

В новые программы для академий были внесены существенные изменения, в основном, направленные против специализации. Студенты были лишены права выбирать направление для своей научной работы. Согласно новым уставам, семинарии были призваны готовить юношество к служению Церкви, а духовные академии - «доставлять высшее богословское образование, в духе православия, для просвещенного служения Церкви на пастырском, духовно-учебном и других поприщах деятельности».^[11]

  «Устав 1884 года отказался от далеких перспектив, ограничившись постановкой задач в местном российском масштабе, - пишет И. К. Смолич. - Он имел в виду не столько научное образование будущего духовенства и учителей Русской Церкви, сколько подготовку политически и конфессионально благонадежного церковно-административного персонала, который должен был к тому же поставлять преподавателей для духовных учебных заведений среднего и низшего звена».^[12]

Отношение большинства преподавателей академий к введению нового устава было отрицательным. «Куда улетела или кем похищена слава духовно-академического студенчества? Она выклевана хищною птицею, именуемою уставом духовных академий 1884г., ибо эта птица только и делала, что клевала мозги учащихся здесь», - писал известный историк А. П. Лебедев.^[13] Больше всего нареканий вызывала именно отмена специализации, что не способствовало развитию научной работы.

Эти уставы, почти в неизменном виде  (поправки были внесены в связи с революционными событиями 1905–07 гг.) просуществовали до 1910 г. (академий) и 1918 г. (семинарий и училищ).