Петербургская молитвенница

Святая блаженная Ксения Петербуржская. Икона написана в иконописной школе имени прп. Алипия

Сейчас мы к этому попривыкли: недорушенные храмы восстанавливаются, уцелевшие святыни возвращаются. Но 20 лет назад торжественно прославить не канонизированную, а, главное, запрещаемую и поносимую безбожной властью подвижницу было, как любила выражаться пресса, «актом гражданского мужества». А на самом деле – это проявление обыкновенной, но забытой нами, глубокой порядочности, честности. Прибыв в город, в котором Ксенюшку тайно почитали и которому она явно помогает и покровительствует, правящий архиерей не мог не выказать подвижнице Божией своего молитвенного почтения. И не как частное лицо, но соответственно своему высокому сану.

– У вас будут очень большие неприятности, если вы организуете крестный ход к часовне, – предупредило митрополита некое ответственное лицо.

– Вертолета у меня нет, ползать я не умею, поэтому иного способа пройти к часовне я не вижу, – спокойно ответствовал владыка Алексий зарвавшемуся чиновнику.

А уже на ближайшем Поместном Соборе Русской Православной Церкви, посвященном 1000-летию Крещения Руси, блаженная Ксения вместе с другими восемью подвижниками была причислена к лику святых. И город на Неве получил «своего собственного» святого-петербуржца.

Апостол Петр, чьим именем назван город, покровительствует всей Церкви христианской. Благоверный князь Александр Невский, чьи мощи перенесены в город его основателем, – всей России, северо-западным землям ее в особенности. А блаженная Ксения – своя, петербургская, городская, близкая, именно вот по этим проспектам ходившая, эти дома посещавшая, эту Смоленскую церковь помогавшая строить…

Александр Парменов

***

Искренность, любовь и себя не ищущая доброта во все времена или удивляли, как нечто неординарное и выпадающее из общего, ставшего привычным ряда, или же вызывали недоверие и даже кривотолки. За глубоким, прикровенным чувством порочная молва часто стремилась прочитать что-то более для нее близкое и понятное: выискивались «другие» мотивы и причины, их побуждающие.

Так непонятна была большинству современников блаженная Ксения Петербургская, признанная подвижницей благочестия в XVIII веке и причтенная к лику святых в июне 1988 года.

Земной путь скромной, незаметной, казавшейся или недалекой, или же просто умалишенной (а возможно, потерявшей рассудок с горя – кто знает?) Ксенюшки стал свидетельством исполнения главных евангельских заповедей, завещанных нам Христом: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим и возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22, 37–39).

Блаженная Ксения родилась в Петербурге в начале XVIII века. Когда Ксенюшке было 26 лет, внезапно умер ее муж Андрей Федорович Петров. Молодая вдова полковника, раздав все свое имущество и отказавшись даже от крова над головой, одела то, что носил любимый, и навсегда ушла из дома, стремясь таким образом избежать бестактных вопросов, любопытства и пустого сочувствия. И все это для того, чтобы сокрыть самое сокровенное – решение идти все оставшиеся годы навстречу любимому с молитвой на устах (можем ли мы помышлять о такой встрече, не веря в жизнь вечную?), при этом всю себя отдавая служению людям. Она ушла от мира, но в то же время до последнего своего вздоха была среди людей, помогая им, спасая и любя их.

Да возможно ли это, спросите вы, похоронив мужа, бродя в течение 45 лет по петербургским улицам, не имея где голову преклонить, нести радость и любовь другим, совершенно чужим людям? То, что нам кажется непонятным, недостижимым, для нее было естественно и просто. И во всем ни тени трагедии и слез, наоборот – радость, свет и любовь переполняли ее, и все, кто в то время жил в Петербурге, почитали за великое счастье приход в их дом этой благодатной женщины.

В чем же секрет?

В вере! Жизнь с Богом и в Боге – это свет и любовь, и все вокруг, видя и чувствуя это, всегда тянутся к такому светильнику. А блаженная Ксения так любила людей, так молилась за них, что Господь по ее молитвам помогал и помогает стольким людям, одаривая Своей милостию совершенно отчаявшихся и потерявших надежду. И Ксенюшку ждали и ждут…

Матери радовались, когда Ксенюшка качала в люльке или целовала детей. Они знали и верили: если дитя заболело, непременно исцелеет по молитвам святой подвижницы. Завидя блаженную Ксению, все спешили к ней со своими чадами, прося благословить или просто погладить их по голове.

Часовня блаженной Ксении Петербуржской

Так шли за днями дни. Были и обиды, были насмешки злых людей. Ксения блаженная сносила их безропотно, Христовым смирением смиряя лукавые души.

Ночами она уходила за город, в поле и долго молилась, скрываясь от глаз людских. Когда же началось строительство новой церкви на Смоленском кладбище, Ксения тайно, под покровом темноты помогала каменщикам: до рассвета трудилась она, перетаскивая кирпичи и укладывая их на леса. Происходившее настолько удивляло недоумевающих рабочих, что они решили узнать: кто же этот незримый помощник? Оказалось, что тяжелую, чисто мужскую работу выполняла хрупкая Ксенюшка…

«Безумием мнимым безумие мира обличивши, смирением крестным силу Божию восприяла еси», – поет святая Церковь, прославляя блаженную Ксению Петербургскую. Да, не заботясь о еде, ночлеге, обличая безумие мира сего – мира суеты, похоти и служения маммоне, Ксенюшка несла в дар людям ту любовь, которая, по слову апостола, «не ищет своего, не завидует, не мыслит зла, долготерпит и милосердствует» (1 Кор. 13, 4–5).

В самом начале XIX века Ксения блаженная отошла ко Господу. Похоронили ее на Смоленском кладбище Петербурга, там, где она в свое время помогала строить церковь. К ее могилке постоянно стекалось такое множество людей, прося помощи святой подвижницы и беря на память землю, что постепенно весь могильный холм оказался разобранным. Пришлось насыпать новый, но и тот таял на глазах. Чудеса, совершаемые по молитвам Ксенюшки, не прекращались. Почитание святой угодницы Божией росло, и было принято решение построить над ее могилой часовню. В 1902 году на пожертвования почитателей блаженной Ксении была устроена новая часовня с мраморным иконостасом и надгробием.

Радость и покой дарила людям наша петербургская молитвенница во время всей своей земной жизни, радость и покой дарит и ныне она тому, кто с верою призовет в молитве одно лишь ее имя. Часовенка Ксении – это тихое прибежище для сердца, бегущего житейской суеты, и нескончаемым потоком идут сюда люди с любовью и благодарностью поклониться той, которая предстательствует за нас пред Всевышним.

Инокиня Иоанна (Сидорина)

***

Многоуважаемый батюшка!

По Вашей просьбе пишу Вам о чуде, совершившемся над моим умирающим мужем.

Муж мой многие годы страдал от язвы желудка, и никакое лечение никак ему не помогало. В 1952 году как-то утром ему стало очень плохо и началась кровавая рвота. Я сразу же вызвала «скорую» и увезла его в госпиталь. Внутреннее кровоизлияние не прекратилось, и в 7 часов вечера его взяли на операцию. Дети и я не уходили из госпиталя. В конце концов, после продолжительного времени к нам вышел доктор и сказал мне, что сама операция прошла благополучно, но что у мужа во время операции остановилось сердце и что десять минут – самое большое, сколько сердце может не биться, а сколько времени сердце не билось у мужа, он не знает. Другими словами, он меня предупреждал, что надежды нет. (Правда, доктор массировал сердце мужа, пока оно не начало снова биться.)

Всю ночь я провела у постели мужа, но он не приходил в себя. На следующий день у него начались ужасные конвульсии, сводило руки, ноги, грудь так провалилась, что я думала, что у него треснет грудная клетка. Затем он начал метаться, руки его, не переставая, ходили во все стороны, и так продолжалось, не помню точно, но, кажется, неделю. Тогда молодая женщина-врач предписала сделать ему какой-то укол в позвоночник, и конвульсии прекратились, но муж не приходил в себя.

Блаженная Ксения на строительстве Смоленского храма

И вот через полчаса после панихиды и молебна я подошла к мужу, и он первый раз едва слышным шепотом произнес мое имя, затем стал просить у меня масла. Я думала, что он голодный и просит масла, чтобы поесть, а он говорит едва слышно: «Мне будет легче говорить». Тогда я догадалась опять помазать ему лоб и грудь ваткой из флакончика, и он спокойно заснул. С этого дня он стал поправляться.

Как-то подошла я к нему, а он меня спрашивает: «Где эта икона?» Я ему показала иконы, которые стояли у его кровати на столике, но он говорит: «Нет, не она». И так несколько раз он мне задавал тот же вопрос.

Между прочим, никто из нас не знал ни о блаженной Ксении, ни историю ее жизни. Муж мой как-то говорит: «Ты знаешь, я как-то видел странную женщину, она как будто и была женщина, но одета была как мужчина – в короткой тужурке, в сапогах. И везла она на санках икону Божией Матери, вошла в незаконченную церковь и начала на санках возить кирпичи на помостки. Я спросил ее: не могу ли я ей помочь? Но она сказала, что сделает это сама».

Вот эту-то икону, которую везла блаженная Ксения на санях, и искал мой муж.

Когда мы были уже дома, архимандрит Антоний, теперешний владыка Мельбурнский и Австралийский, принес нам книжечку «Жизнеописание блаженной Ксении». Муж перелистывал ее и вдруг зовет меня и говорит: «Вот ее я видел!» На листе было изображение блаженной Ксении, как раз такой, как он мне ее описывал.

Между прочим, когда мы покидали госпиталь, где муж пролежал немного меньше месяца, старшая сестра прослезилась, так как никто в госпитале не думал, что он останется жив. Доктор, которого я благодарила, сказал: «Не благодарите меня, это было нечто свыше».

Уважающая Вас,

Мария Дмитриевна Гюне

P.S. Мой муж здоров и прекрасно себя чувствует.

Письмо Марии Гюне