Русский церковный деятель на германской земле

К 155-летию со дня рождения протоиерея Алексия Мальцева

«Явился человек с энергией могучей»

Протоиерей Алексий Мальцев

Протоиерей Алексий Петрович Мальцев родился 14 марта 1854 года в Ярославской губернии в семье священника. Мальчик учился сначала в Ярославской духовной семинарии, а затем в Петербургской духовной академии, которую окончил в 1878 году со званием кандидата богословия. За свое переработанное курсовое сочинение о нравственной философии утилитаризма Мальцев был удостоен степени магистра богословия.

Молодой богослов был определен преподавателем духовной семинарии, в которой читал курсы по философии, психологии и педагогике; последний предмет Алексей Мальцев вел еще и в нескольких петербургских женских гимназиях. В 1882 году он был рукоположен во священника и определен настоятелем храма при Театральной дирекции. Отец Алексий владел несколькими европейскими языками, в том числе и немецким, что, возможно, и стало одной из причин назначения его настоятелем церкви при российском посольстве в Берлине. Это произошло в 1886 году.

Отец Алексий трудился в те времена, когда в Германии рос интерес к русской культуре. Появился в этой стране интерес и к Православию. В числе духовных лиц, способствовавших расширению знаний немцев о Православии, были протоиереи Иоанн Базаров, служивший в Висбадене и Штутгарте, Николай Яновский и Стефан Сабинин, диакон Василий Ладинский, выступавшие с инициативой перевода богословских и катехизаторских текстов на немецкий язык[2] Архиепископ Палладий (Раев; 1827–1898) напутствовал уезжавшего в Германию молодого священника шуточным пожеланием «обратить Бисмарка в Православие»..

Посольская церковь в Берлине была совсем небольшой и рассчитанной исключительно на служащих посольства. Новый настоятель начал с устроения внешнего и внутреннего благолепия храма Божия. Богослужения стали совершаться непрерывно в течение года, и постепенно посольская церковь из домовой превратилась в настоящий приходской храм.

О том, как совершались здесь богослужения, рассказывается в очерке «Берлинская жизнь» (1890): «Здесь в надворном флигеле помещается маленькая, изящно обставленная… домовая посольская церковь того же типа, что и в Вене, и в Риме, только здесь мне пришлось увидеть нечто не виденное ни в Риме, ни в Париже, ни в Вене, ни в Праге… Смотрю с удивлением на почтенных немцев, благоговейно опустившихся на колени при возгласе диакона: “Услышим святаго Евангелия чтение!”. Молятся истово, усердно, благоговейно. Понимают ли? Ответ слышится из алтаря: вслед за прочитанным диаконом святым Евангелием на русском языке из алтаря раздается мягкий баритон на немецком языке, повторяющий слова Священного Писания. Это отец протоиерей Мальцев приходит на помощь своим пасомым… Немцы ценят это христианское снисхождение к ним… С каким умилением они слушают слово Учителя, несущееся из православного алтаря из уст православного священника, выговаривающего немецкие слова с сильно русским акцентом».

Многие немцы, благодаря отцу Алексию, серьезно заинтересовались Православием, а один из них – Антон Фердинанд Гекен (1845–1915), в крещении Василий, – в августе 1890 года сначала был определен псаломщиком при Александровской церкви в Потсдаме, а вскоре стал первым за всю историю Германии немецким православным священником. Отец Василий Гекен был сыном военного врача, отставным офицером, прусским подданным.

Отец Алексий Мальцев совершал богослужения не только в посольской церкви, но и служил время от времени в приписанных к Берлину православных церквях других городов: Потсдама, Людвигслюста, Шверина, Ремплина и Гамбурга, а позже и во вновь построенной кладбищенской церкви в Тегеле под Берлином. В Потсдаме службы стали регулярными, когда священником здесь был назначен отец Василий Гекен. С течением времени, когда в посольской церкви Берлина богослужения стали совершаться и на немецком языке, число прихожан значительно увеличилось, так что появилась необходимость строить новый и более вместительный храм.

Русский уголок на чужбине

Братский дом имени императора Александра III (Kaiser-Alexander-Heim) в Тегеле

А эпиграфом к составленной им книге-отчете о 15-летней деятельности Свято-Князь-Владимирского братства стали следующие стихотворные строки:

«О, не забудь, что ты – должник
Того, кто сир, и наг, и беден,
Кто под ярмом нужды поник,
Чей скорбный лик так худ и бледен!».

Строки отвечают на вопрос, зачем вдали от российских границ – на немецкой земле – было создано православное братство.

Приходу отца Алексия часто доводилось оказывать различные виды помощи русским людям, волею судьбы пребывавшим на чужбине в тяжелых условиях. Среди остро нуждавшихся было немало простых рабочих и крестьян-переселенцев, устремившихся из Южной Америки и Германии обратно в свое отечество. Причем некоторые из них, еще услышав от своих же соотечественников в Гамбурге, Любеке, Бремене и Берлине об условиях труда в Америке, решали не отправляться далее, в Бразилию, а приезжали в немецкую столицу, где рассказывали отцу Алексию о своем трудном положении и планах возвращения в родные места. Неграмотность и незнание немецкого языка еще более усугубляли их тяжелое положение за границей.

Под крылом берлинского прихода они находили радушный прием, всегда получали поддержку от отца Алексия – человека глубокой веры и большой гуманности, о чем свидетельствуют все знавшие его современники. Вот что читаем в номере журнала «Христианская жизнь» за декабрь 1916 года: «Всего значительнее все же была не деятельность, а сама личность Алексея Петровича. Она выступает в удивительном ореоле настоящей доброты, ласки, любви, заботы. Кого бы ни занесла судьба в Берлин, он не мог там чувствовать себя одиноким и покинутым, пока там был Алексей Петрович. Всех приютить, успокоить, приискать дело, всячески помочь – вот что ставил своей прямой задачей Алексей Петрович».

Видя трудное положение многих соотечественников, бедствующих в германской столице и других немецких городах, отец Алексий решил организовать благотворительное общество в форме братства для духовного окормления соотечественников на чужбине и оказания им материальной помощи. Впервые мысль об основании такого братства была высказана отцом Алексием 13/25 декабря 1886 года на праздновании дня рождения российского посла в Берлине, генерал-адъютанта графа П.А. Шувалова. Встреченная полным сочувствием, эта мысль вскоре облеклась в форму братства, применительно к существующим положениям о церковных братствах в России.

Разработанный устав братства получил одобрение в России и в Германии, и 29 марта/10 апреля 1890 года в торжественной обстановке братство было открыто. Казначеем братства выбрали протоиерея Алексия Мальцева. Деятельностью братства между проводимым раз в году общим собранием руководил совет. Августейшим покровителем братства стал находившийся в Берлине в октябре того же года великий князь Владимир Александрович (брат императора Александра III), авторитет которого способствовал успеху деятельности братства. В 1909 году, после смерти князя, по просьбе совета братства и с одобрения императора Николая II, покровительство над благотворительным обществом приняла на себя великая княгиня Мария Павловна, вдова Владимира Александровича. По установившейся традиции, почетным председателем общих собраний братства считался посол Российской империи в Берлине, в то время как председателями братства позже избирались такие советники посольства, как М.П. Муравьев (1890), Н. В. Чарыков (1893) и другие. Почетными членами братства стали все братья великого князя и другие родственники семьи Романовых: великие княгини Елизавета Федоровна, Екатерина Михайловна, принцесса Елена Георгиевна Альтенбургская, королева Вюртембергская Ольга Николаевна, принц Максимилиан Баденский и др. Почетными членами братства считались также такие известные в Русской Церкви люди, как святители Феофан Затворник, Николай Японский, а также отец Иоанн Кронштадтский. Членами братства были и многие представители дипломатических кругов, аристократической элиты, банкиры и известные меценаты. Всего в братстве насчитывалось около 400 членов, среди них – почетные, пожизненные, действительные члены и многие благотворители.

Царь Александр III подарил братству 5 тысяч рублей, составившие так называемый «неприкосновенный фонд» братства. Знаменитый русский пианист Антон Рубинштейн передал в дар 2 тысячи марок из суммы, собранной на концерте в Берлине. На поддержание братства вносили деньги и жители Германии.

Деятельность братства осуществлялась в трех направлениях: благотворительная, духовно-просветительная и оказание помощи православным храмам. «Что зиждется на почве любви, останется, что – на другой, разрушится!» – часто повторял в беседе с прихожанами протоиерей Алексий Мальцев. Благотворительная деятельность братства, прежде всего, была направлена в адрес нуждающихся русских поданных всех христианских исповеданий и лицам православного исповедания всех национальностей. Получаемые пособия были ежемесячными постоянными (от 5 до 20 марок) и единовременными – до 50 марок, которые предназначались специально для возвращавшихся в Россию. Братство приобретало для возвращенцев и железнодорожные билеты 3-го и 4-го классов. Причем члены братства встречали и провожали на вокзалах больных и престарелых, а также всех не владеющих немецким языком. Кроме того, нуждающихся устраивали на несколько дней в комнаты для отдыха, их сопровождали к врачам, при необходимости помещали в клиники и выплачивали докторский гонорар по дешевому тарифу.

Для временного отдыха находящимся в пути лицам братство имело в своем распоряжении на улице Junkerstraße, 8, у одного из членов православной общины в Берлине, несколько комнат с платой в 1 марку с одного человека в сутки. Еще за 1 марку можно было там же получить питание. Нуждающиеся получали от братства одежду, обувь, школьные и учебные принадлежности, им подыскивалась и посильная работа. Понимая нужды соотечественников на чужбине, братство вступало в контакты с консульствами и другими правительственными и благотворительными учреждениями в Берлине с просьбой содействовать скорейшему отправлению российских граждан на родину.

Оказывалась и «трудовая» помощь: нуждающимся предоставляли в Берлине временное жилье и возможность трудиться. Так, братство приобрело столярные и переплетные принадлежности, с помощью которых ремесленники, обманувшиеся в своих надеждах найти в Германии заработок для себя и своих семей, могли заработать на дорогу в Россию. Для этой же цели – дать возможность заработать людям своим трудом необходимые средства – на участке земли в Тегеле (к северо-западу от Берлина) братство решило построить дом имени императора Александра III (так называемый братский дом), а при нем – мастерские для различных ремесел, типографию и свечной цех. В октябре 1892 года отец Алексий за 17 тысяч марок купил у немецкого крестьянина участок площадью 19,988 м², а в марте следующего года у того же крестьянина – еще один, площадью 13, 363 кв², за 11 тысяч марок[3].

Закладка братского дома проходила в первой декаде апреля 1896 года, в день рождения августейшего покровителя братства. Проложить и промостить дороги между двумя приобретенными участками в Тегеле помогли 7 тысяч марок, пожертвованных императором Николаем II. Сам дом строился на собранные пожертвования.

Дом был освящен 26 ноября/8 декабря 1896 года и назван именем скончавшегося в 1894 году императора Александра III. Адрес братства, по инициативе отца Алексия, был массово размножен, так что его без особого труда могли обнаружить русские люди на берлинских вокзалах: Berlin N.-Reinickendorf (West), Tegeler Landstrasse, Kaiser-Alexander-Heim. Сохранились письменные указания о том, как можно было добраться до «русского уголка» в Берлине: «На углу Unter der Linden и Charlottenstrasse сесть в 25-й или 26-й трамваи в направлении Tegel и Oranienburger Thor (плата – 10 пф.) и ехать на первом 45 мин., а на втором – 35 мин. Выйти на остановке (Haltestelle) y “Gasanstalt”, откуда ходьбы до братского дома 6 минут. Телефон: Amt Tegel, № 59».

С ноября 1896 года отец Василий Гекен стал первым обитателем братского дома: он поселился здесь вместе с матушкой в качестве главного надзирателя за зданиями и рабочими, расположившись в помещении кладбищенского смотрителя, позднее – садовника. Вместе с ним работал в саду и по церкви чех Кирилл Осипович Стрейчек. В большом особняке, где с сентября 1897 года на верхнем этаже поселился и сам отец Алексий, была и небольшая бесплатная гостиница, в которой временно могли остановиться молодые ученые из России. В подвальных помещениях располагались разные мастерские, а на территории разбитого сада находились пасека и оранжереи. Всего было построено около 20 теплиц с водяным отоплением, доходы от которых тоже пополняли кассу братства. Ежегодная продажа на берлинских рынках выращенных цветов давала братской кассе немалые по тем временам деньги – около 19 тысяч марок[4].

Вокруг дома имени императора Александра III (по-немецки – Kaiser-Alexander-Heim, русскими называемый «Александергейм») стала располагаться своеобразная русская трудовая колония, настолько хорошо организованная протоиереем Алексием Мальцевым, что на получаемые доходы она могла оказывать существенную помощь всем тем, кто ее просил. Мастерские братства предоставляли постоянный или временный заработок не одной тысяче русских рабочих, заброшенных судьбой на чужбину. «Александергейм» стал и своеобразным культурным центром русской колонии в Берлине.

Братство организовало две приходские школы при православных церквях для изучения закона Божиего. В берлинской школе при посольской церкви занятия проводил отец Алексий, а в другой, расположенной в Потсдаме, уроки на немецком языке с детьми колонистов старинной русской деревни Александровка вел отец Василий Гекен. В этих двух школах обучались несколько взрослых и более десятка мальчиков и девочек, а среди них и дети протоиерея Алексия. Имеющиеся в некоторых западных публикациях сообщения о том, что отец Алексий был якобы «бездетным»[5], не соответствуют действительности.

Три его дочери: Наталья (род. 1881), Екатерина (род. 1883) и Анна (род. 1885) – учились в церковно-приходской школе. Анна, по некоторым данным, умерла совсем юной[6], а Екатерина стала доктором философии Берлинского университета. Сын Владимир (род. 1887), закончив Московский университет, стал юристом. Так как в годы Второй мировой войны архив братства сгорел, то в современных публикациях присутствует весьма разноречивая информация о дальнейшей судьбе детей отца Алексия. По данным Димитрия Рара, нынешнего руководителя братства в Германии, дочь Наталья, вышедшая замуж за члена братства с 1898 года Александра Александровича Вилкова, в сентябре 1923 года у берлинского нотариуса от имени всех наследников Мальцева формально отказалась от записанной на имя ее отца недвижимости в Германии в пользу братства.

О значении и пользе русского братства на чужбине говорил в своей речи в братском храме 21 мая 1895 года епископ Алеутский и Аляскинский Николай (Зиоров; 1851–1915): «Этим добрым делом спасена будет не одна душа русского человека от уныния и тоски по родине, от глада душевного!.. Здесь будут объединяться между собою православные люди не только в духе молитвы, но и в духе народности, в духе всеславянства!»[7]. На поданном императору Николаю II докладе от Синода с отчетом о деятельности братства в 1890–1900 годах царь сделал пометку: «Прочел с удовольствием. Выражаю искреннюю свою благодарность протоиерею Мальцеву»[8].

Первое десятилетие существования братства принято называть его «золотым веком». Братство пользовалось полной поддержкой Русской Православной Церкви, российского государства и российской общественности. Его деятельность была широко известна в Германии и в странах Западной Европы. На Всемирной Парижской выставке 1900 года за предоставленный им 10-летний отчет и фотоснимки мастерских братский дом в Берлине получил почетный отзыв, а за гравюры из братского музея, которые демонстрировались в 1901 году на международной пожарной выставке в Берлине, – диплом прусского Министерства внутренних дел.

«Ознакомить заграницу с красотою православного богослужения»

Протоиерей Алексий Мальцев много занимался научной и литературной деятельностью. Он изучил архивные церковные документы и собрал сведения о распространении христианства в Германии, об истории создания православных церквей и русских учреждений в Западной Европе и Америке. Он являлся автором вышедшей в свет в 1903 году в Санкт-Петербурге книги «Германия в церковно-религиозном отношении», где содержатся ценные материалы о распространении христианства на немецкой земле. В 1911 году вышел в свет «Берлинский братский временник» с подзаголовком «Православные церкви и русские учреждения за границею», где имеются несколько десятков иллюстраций, рассказывающих о русских культовых объектах в Европе.

Кроме этого, отец Алексий составил исторические описания православных храмов в Западной Европе и подготовил ряд материалов по истории создания берлинского братства. Историческое значение его трудов не утрачено и в настоящее время.

Протоирей Алексий был автором учебника «Основания педагогики», вышедшего в свет в 1885 году и переиздававшегося несколько раз. Его магистерская диссертация «Нравственная философия утилитаризма» в 1879 году была опубликована отдельной книгой. Один из экземпляров этого издания хранится в Баварской национальной библиотеке в Мюнхене; на редкой книге автограф автора: «Соспециалисту и товарищу Николаю Ивановичу Архангельскому. 6 августа 1879 г.».

Возводимые на немецкой земле братством храмы знакомили западных христиан с основами Православия, но большой преградой к полному пониманию инославными литургии, а также православных песнопений и молитв был трудный для всех иностранцев церковнославянский язык. Отец Алексий перевел на немецкий язык литургии святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Двоеслова, а также всенощное бдение, Служебник, Канонник, книгу молебных пений, последование таинств, чин погребения, Постную и Цветную Триоди с воскресными песнопениями Октоиха, Октоих (обе части), Месяцеслов с тропарями и кондаками, Великий покаянный канон святого Андрея Критского.

Протоиерей Алексий Мальцев был глубоко убежден, что его служение Православной Церкви будет более благотворным на католическом и протестантском Западе, чем в другом каком-либо месте. Он ставил перед собою и такую задачу – «ознакомить заграницу, занимающуюся изучением христианского прошлого, с возвышенной идеей, красотой выражения и глубокой символикой обрядов Православной Восточной Церкви»[9]. В одной из своих книг отец Алексий приводит слова апостола Павла о том, что в Церкви лучше пять слов сказать, чем тьму слов на незнакомом языке (см.: 1 Кор. 14: 19). Богослужение, совершаемое на незнакомом для немцев языке, не могло раскрыть всей красоты и величия Православия, которое, по мнению протоиерея, «скрывается за языковой завесой». И эту завесу отдернул отец Алексий переводом православного богослужения, и тогда во всей полноте открылась покоряющая красота Православия, в особенности красота литургическая.

В 1895 году Мальцев издает в Берлине «Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа» в переводе В.А. Жуковского, сделанном поэтом с церковнославянского текста для своего сына в 1844–1846 годах, когда еще не было синодального русского перевода.

Более десяти лет занимался переводами богослужебных книг отец Алексий. Исследователи называют «гигантской» по размахам и глубине эту переводческую работу, в которой неизменным помощником отца Алексия был отец Василий Гекен, хорошо знавший греческий язык. Именно он и помогал отцу Алексию найти наиболее точные и верные немецкие слова, отчего переводы на немецкий язык отличались правильностью языкового построения[10].

Отец Алексий тщательно изучил богослужебные чины и обряды Церквей Востока и Запада и в своем «Сравнительном очерке» дал ученый трактат по истории христианского богослужения. Сравнительный метод, примененный в истории литургии, дал основание отцу Алексию утверждать, что все разнообразные виды литургии развились из одной основы, данной Господом Иисусом Христом и преподанной апостолами в основанных ими Церквах. Отец Алексий дает детальное сравнение литургических молитв, богослужебных действий и даже возгласов по всем литургиям, держась последования литургии святителя Иоанна Златоуста.

Издание каждого труда протоиерея Мальцева широко освещалось в церковной прессе России. Им предложены и поправки в традиционную литургическую терминологию.

Лестные отзывы, отмечавшие ученость автора, обширность его знаний, прекрасный перевод на немецкий язык богослужебного текста и научно-беспристрастное и чуждое полемических крайностей изложение истории богослужебных чинов, давали и зарубежные богословы. Выпущенные в свет переводы заслужили высокую оценку современников-богословов Лютеранской, Римско-Католической, Англиканской и Греческой Церквей. За свои труды в 1906 году протоиерей Алексий Мальцев был удостоен Макарьевской премии.

Переводами отца Алексия и по сей день пользуются священники в Германии и в Австрии, совершая богослужения или требы на немецком языке.

Протоиерей Алексий организовал в Берлине и собственное издательство «Bratstwo», где выходили «Ежегодник Берлинского братства», в котором помещались ценные сведения о православных церквях за границей и об их священнослужителях (СПб., 1906, 1911), а также журнал «Церковная правда».

«Свята для нас былого даль!»

Важным начинанием отца Алексия была кропотливая работа по организации Русской братской библиотеки и Музея русской истории и Русской Церкви в Германии. Им были выделены специальные помещения в доме братства, где разместились музей и библиотека. Фондами библиотеки, насчитывающими свыше 3000 томов, могли свободно пользоваться все интересующиеся. Большую часть книг составляли периодические издания, а также труды отечественных и зарубежных богословов, философов и историков. Многие исторические издания были принесены в дар бароном А.Е. Врангелем, княгиней В.Ю. Трубецкой и российскими дипломатами. Из России в братскую библиотеку присылали бесплатно «Правительственный вестник», «Московские ведомости», «Русский паломник» и другие издания.

Книги выдавались бесплатно, ими пользовались и все соотечественники, пребывавшие на лечении или отдыхавшие на известных курортах Германии. Музей русской истории и Русской Церкви имел две комнаты, где размещались 14 больших витрин с самыми разнообразными памятниками русского быта и русской истории, а также более 2000 картин и гравюр. Здесь были выставлены экспонаты и религиозного, и культурного характера. Члены братства своими силами соорудили для музея и братской библиотеки книжные полки и шкафы, переплели значительное количество книг и журналов, а также многие книги библиотеки посольской церкви.

Вот как описывает в статье «Среди своих на чужбине» в газете «Свет» (19 и 20 ноября 1901 г.) автор, обозначивший себя только двумя буквами «И.Д.»: «В саду, среди плодовых деревьев и оранжерей, высился небольшой каменный дом, половина которого была отведена под читальню для рабочих. Когда мы вошли туда, там было уже до 25 человек, из которых одни читали газеты, другие рассматривали развешенные по стенам гравюры. Видно было, что все без исключения рады были видеть батюшку, и радость эта неподдельная, нелицемерная сквозила в каждом взгляде…».

Целью создания исторического музея были приобретение и сохранение икон и крестов, картин и гравюр, рукописей, монет, медалей, имеющих непосредственное отношение к Православию или русской истории на Западе. В 1894 году музей получил от пожизненного члена братства баронессы Шотлендер ценный экспонат – медный крест, найденный на поле сражения в 1813 году под Лейпцигом. Он принадлежал кому-то из павших в этом бою православных воинов. Подобные же нательные кресты в виде небольших двухстворчатых складней были обнаружены на полях боев под Данцигом, подвергавшимся за свою историю нескольким осадам (в 1764, 1807, 1813 гг.). Среди выставленных экспонатов были также и несколько литых из меди древних икон, крестов и складней, кресты с инкрустациями. В музее хранились старинные святцы, медные образки и даже монашеские вериги. Многие экспонаты были получены музеем в дар от старообрядцев, именуемых филлипонами, жившими в Восточной Пруссии, где они имели свою собственную литейную и славянскую типографию. Многие иконы были приобретены у старьевщиков в Берлине, Потсдаме, Нюрнберге, Дрездене, а также на разных распродажах и аукционах.

Другую категорию редких экспонатов составляли исторические картины и гравюры, изображающие сражения Семилетней войны 1756–1763 годов под Кольбергом, Данцигом, Дрезденом, Отечественной войной 1812 года под Лейпцигом, Аустерлицем, Кульмом. Редкими были и картины существующих в Европе памятников павшим русским воинам, снимки памятников, посвященных различным русским военачальникам, в частности Михаилу Илларионовичу Кутузову. Большой интерес представляло полотно, изображающее «вечную дружбу» монархов Александра I и Фридриха Вильгельма III. Отец Алексий писал: «Нужно ли говорить, насколько интересно и важно сохранять подобные исторические памятники, которые год от года будут более и более редкими и впоследствии весьма трудно находимыми!?»[11]. Среди гравюр выделялись те, где были изображены события, связанные с посещениями русских монархов иностранных городов, их свиданий с иностранными государями и правителями. В музее хранились редкие экземпляры военных приказов, уникальные древние монеты, различные портреты и бюсты известных государственных деятелей.

«Свята для нас былого даль!» – любил повторять протоиерей Алексий Мальцев, надеясь, что с течением времени музейные коллекции будут все время пополняться и когда-нибудь послужат основанием будущего Русского исторического музея на германской земле.

«Ласково и нежно с далекой родины гудят колокола…»

Русское кладбище в Тегеле

21 мая/2 июня 1893 года был заложен храм во имя равноапостольных Константина и Елены. Отец Алексий в своей речи во время закладки первого камня говорил о той невероятно-грустной обстановке, связанной с совершением панихиды и обряда отпевания на дому, в городском морге, в покойницких при клиниках, в вагонах и даже в гробовых магазинах. «Можно надеяться, – отмечал протоиерей, – что отныне могилы наших братьев не будут преданы забвению и не затеряются в одиночестве среди других могильных холмов многочисленных кладбищ других исповеданий»[12]. Ведь по существующей в Германии практике, если кладбищенское место не приобретено в собственность, то по истечении 15 лет для детей и 25–30 лет для взрослых оно служит местом упокоения другого.

Через год храм Константина и Елены был освящен, а рядом с ним открыто русское православное кладбище. В день освящения храма в числе других письменных поздравлений была депеша и от почетного члена братства протоиерея Иоанна Сергиева, будущего святого Иоанна Кронштадтского: «Радуюсь быстрому сооружению храма и предстоящему освящению его…»[13].

Сооружение нового кладбищенского храма исполнило особенной радостью и сердца проживающих в Берлине греческой, сербской и румынской колоний, не имевших своих церквей и совершавших богослужения в русской посольской церкви.

Построенный братством храм Константина и Елены был далеко не единственным в Германии. Храмы были возведены и в других местах, где жили или проходили лечение православные русские люди: в Бад-Гомбурге (1899), Бад-Киссингене (1901), Герберсдорфе (1901), Гамбурге (1901–1902), Бад-Наухайме (1908), Бад-Брюккенау (1908), Бад-Вильдунгене (1912) и Данциге (1913).

Вновь построенным храмам помогали пожертвованиями и дорогими подарками многие известные политические и церковные деятели России. Так, после освящения 8 /21 июля 1908 года в Бад-Наухайме епископом Кронштадтским Владимиром православного храма во имя святителя Иннокентия, епископа Иркутского, и преподобного Серафима, Саровского чудотворца, епископ Тамбовский Иннокентий пожертвовал храму старый иконостас из Саровской пустыни, где, как известно, после прославления преподобного Серафима Саровского был сооружен новый храм с новым иконостасом. Православную церковь в Бан-Наухайме в 1910 году посетил император Николай II с семьей, о чем сегодня свидетельствует памятная мемориальная доска на стене этого храма. И теперь в честь основателя русской церкви в Бад-Наухайме одна из расположенных рядом с нею городских улочек названа «переулком Алексея Мальцева».

Церковь во имя равноапостольных Константина и Елены в Тегеле

Возвращаясь к храму равноапостольных Константина и Елены, отметим, что, согласно сохранившимся письменным воспоминаниям, сама местность вокруг храма производила на всех верующих прекрасное впечатление. Пространство между могильными рядами было усажено растениями, привезенными из всех губерний России. Над главным входом была сооружена звонница с пятью колоколами, отлитыми на известном в те времена колокололитейном заводе генерала Лаврова. Весь звон был щедрым даром некоего А.Г. Елисеева. На 64-пудовом колоколе внизу была сделана надпись – цитата из стихотворения известного в те годы поэта К.Р.: «И ласково, и нежно с далекой родины гудят колокола…». Сердца всех русских людей наполнялись радостью, когда на чужой стороне раздавался родной для них колокольный звон.

Устройство «своего родного кладбища» на чужбине привело протоиерея Алексия Мальцева к мысли сохранить в памяти потомков и те рассеянные по различным инославным кладбищам родные русские могилы и памятники, которые по разным причинам могли легко затеряться и исчезнуть. С этой целью протоиерей поручил членам братства и учащимся обойти берлинские и потсдамские инославные кладбища и описать все имеющиеся на них русские памятники. Результатом этой поисковой работы явилось сохранение надгробного памятника, стоявшего некогда над могилой композитора М.И. Глинки на Дорофеевском протестантском кладбище. Памятник был уже найден в груде других камней, предназначенных к продаже. На дорогом для всех русских надгробии было начертано:

«Michail von Glinka
Kaiserl. Russ. Capellmeister,
geb. 20. Mai 1804 zu Novo-Spaskoje; Gonv. Smolensk,
gest. 15. Febr. 1857 zu Berlin».

Памятник Глинке был перенесен на территорию Русского братского кладбища.

Протоиерей Алексий Мальцев и сам подробно описал многие могильные памятники с высеченными на них стихотворными эпитафиями. Приведем только одну из них, с камня «семьи Фальц-Фейн»:

«Вдали от отчизны своей,
Вдали от родимого юга,
Вдали от любимых людей
Пал рано ты жертвой недуга;
Но образ твой, нам дорогой,
Мы свято в душе сохраняем
И часто с глубокой тоской
Тебя, милый друг, вспоминаем».

Супруга отца Алексия, Мария Аполлинариевна, урожденная Крылова, скончавшаяся 4/16 мая 1889 года, была погребена в ограде церкви святого Александра Невского в Потсдаме[14]. Овдовевшему отцу Алексию не раз предлагали принять монашество и даже отправиться епископом в Америку[15] или занять пост ректора Петербургской духовной академии, но отец Алексий решил остаться в Берлине, считая дело братства главным в своей жизни. На рубеже XIX–XX веков паства Русской Православной Церкви в Германии составляла уже около 5 тысяч человек[16]. На 1 декабря 1900 года только в Берлине и его окрестностях проживали 5261 «русских подданных», из них – 873 православных[17].

Неожиданно начавшаяся в 1914 году война привели к резкому ослаблению связей между Германией и Россией. Деятельность братства святого князя Владимира была приостановлена, и протоиерею Алексию Мальцеву вместе со служащими российского посольства и всем русским духовенством, а также своими детьми Екатериной и Владимиром 21 июля 1914 года пришлось покинуть Берлин и выехать в Россию через Данию, Швецию и Финляндию[18].

Отец Алексий поселился в Москве, на Цветном бульваре. Одно время он надеялся продолжать хотя бы издавать братский журнал «Церковная правда». Но его переживания о будущем братства сказались на здоровье: обострился сахарный диабет.

Интерьер церкви Константина и Елены (современный вид)

В годы советской власти могила протоиерея Алексия Мальцева была предана забвению. И только в 2000 году по инициативе и при поддержке архиепископа Берлинского и Германского Феофана над местом погребения была установлена типовая раковина с каменным крестом и малоприметной табличкой[20].

Нынешний руководитель братства святого князя Владимира в Германии Димитрий Рар из Франкфурта-на-Майне и его брат, священник Михаил Рар, из Веймара сообщили, что к приближающейся 100-летней годовщине со дня кончины протоиерея Алексия Мальцева их совместными усилиями и при помощи сегодняшних членов братства на могиле протоиерея Алексия Мальцева – неутомимого ревнителя Православия и храмостроителя на германской земле, заслужившего благодарную память потомков, – будет установлен новый и достойный его имени памятник.

«Вся тайна его обаяния»

О протоиерее Алексии Мальцеве, его высоком авторитете в церковных сферах, неутомимой и подвижнической деятельности и человеческом обаянии было опубликовано немало статей в русских газетах и журналах еще при его жизни. Имеется даже немало сочиненных стихотворений на русском и немецком языках о братстве и его неутомимом кормчем.

Авторы отмечали мягкий, задушевно ласкающий теноровый голос батюшки. Он всегда вел беседу в непринужденном, благодушном, а иногда и в добродушно-шутливом тоне. У протоиерея были темно-русые с малой проседью волосы, каштановая борода, обрамляющая его полное и красивое лицо. Его темно-серые глаза все авторы публикаций находили добрыми и ласковыми. А известный русский художник М.В. Нестеров, описывая свою первую встречу с протоиереем Алексием Мальцевым, дал такой его словесный портрет: «Огромного роста, курчавый, в скобку стриженный, с рыжей бородой, цветущий, в длинном сюртуке русак. В галстуке – жемчужная булавка. Каково же было мое изумление, когда вошедшего представили мне: настоятель русской церкви в Берлине протоиерей Мальцев. Я о нем слышал и был рад знакомству».

Ныне в канцелярии Берлинско-Германской епархии Московского Патриархата хранится живописный портрет протоиерея Алексия Мальцева. Секретарь епархии протоиерей Михаил Диваков рассказывает, что в 1974 году он был выполнен одним художником с оригинальной фотографии отца Алексия по просьбе архиепископа Берлинского и Среднеевропейского, патриаршего экзарха Средней Европы Филарета (ныне – митрополита Минского и Слуцкого).

В воспоминаниях профессора А.А. Покровского протоиерей Алексий Мальцев получил такую характеристику: «В результате гармонического сочетания теории с практикой, высокого, развитого ума с прекрасным всеобъемлющим сердцем и твердой, настойчивой волей и получился тот дивный чарующий облик всего душевного склада… отца протоиерея, который так пленительно действовал на всех окружающих его и так неотразимо их покорял. Очевидно, в этой-то полной гармонии всех высших духовных способностей – ума, сердца и воли – и заключалась вся тайна его обаяния. Она, прежде всего, в нем самом создавала ту идеальную внутреннюю слаженность, умиротворенность и уравновешенность, которая наполняла все его существо, делала его необыкновенно спокойным, светлым, радостным и благодушным и даже превращала его в источник добра, света и тепла для всех окружающих его и имевших с ним… личное соприкосновение».

За свои труды отец Алексий был удостоен в России целого ряда церковных наград. В 1898 году он был возведен в потомственное российское дворянство. Он являлся магистром Санкт-Петербургской духовной академии, состоял почетным членом всех российских духовных академий, был действительным членом императорского Палестинского православного общества и других русских обществ, а также зарубежных: Христианского археологического общества в Афинах, Сербского содружества святителя Саввы, Общества православных соединенных братств Нью-Йоркского округа в Америке и других.

Свято-Князь-Владимирское братство было главным его детищем, и хотя отец Алексий был его «душой» и главным двигателем его деятельности, однако до конца жизни он оставался всего лишь рядовым членом совета братства, выполнявшим функции секретаря и казначея[21].

В наши дни, в преддверии 100-летней годовщины со дня смерти протоиерея Алексия Мальцева, многие верующие люди в Германии, а также и все члены нынешнего Свято-Князь-Владимирского братства надеются, что в двух Германских епархиях, возможно, когда-нибудь и обсудят вопрос о прославлении протоиерея Алексия Мальцева как местночтимого святого. Эта идея, по мнению председателя братства Димитрия Рара, была бы поддержана всеми православными верующими не только в Германии, но и в России. В связи с этим на память приходят слова, сказанные епископом Алеутским и Аляскинским Николаем (Зиоровым), с которыми он обратился к членам братства в Духов день 21 мая/2 июня 1895 года: «Никогда-никогда не забывайте, отцы и братие, имен ваших благодетелей, особенно же – графа Павла Шувалова и протоиерея Алексия Мальцева… Пусть их имена переходят из рода в род в молитвенном воспоминании и в сем храме, и в сердцах не только ваших, но и потомков ваших!»[22].