В издательстве Сретенского монастыря готовится к выходу в свет книга архиепископа Никона (Рождественского) "На страже духа". Предлагаем нашим читателям познакомиться с отрывками из этой работы.
Ваше Преосвященство, достолюбезнейший о Господе брат.
 |
| Епископ Никон (крайний с права) в группе духовенства — членов Государственного Совета. Фото. 1912 г. |
Из моей речи[2] Вы видели, как все случилось неожиданно. Только там надобно поправочку сделать, стоит опечатка: надо читать не 9 дней – это бы я еще успел опомниться, а только 3 дня. В понедельник, 8-го марта, я сидел за корректурой, когда подали мне пакет – указ Синода и телеграмму митрополита, вызывающую немедленно в Петербург для хиротонии… Я не знаю, что со мною было. Первая мысль: послать телеграмму, что тяжко болен, «с ума сошел»… Вторая – умолять отложить… Пришел благодушный Авель[3]. Были поданы лошади, чтобы ехать ко кресту, поехали вместе к Матери Божией[4] и к о[тцу] Варнаве[5]. Дорогой припомнилось то, что я рассказал в речи, и будто острая боль несколько притупилась. Старец сначала просто не поверил, потом стал утешать меня. Спасибо, несколько стало легче. Возвратясь домой, я нашел свои памятные записки и перечитал в них запись о старичке. Делать что-либо ничего не мог. Весь вечер, всю ночь проплакал, нервы расходились, как у красной девушки, которую замуж просватают, голова разболелась, утром позвал Петра Ивановича, который несколько успокоил каплями и пр[очим]… После обеда я поехал в Петербург, с поезда на поезд… Беспокойная ночь в вагоне не успокоила нервы, приехал ко владыке[6] весь разбитый, повалился к его стопам и только плакал. Владыка успокоил меня, велел немедля ехать к митрополиту Антонию, дал свою карету… Первосвятитель встретил меня отечески. Все говорят, что нельзя же от воли Божией уклоняться и под[обное]. Я и не противоречил уже. На прощанье, еще в лавре, о[тец] Товия, только что прибывший в тот день, когда я выезжал, сказал загадочно: «Надо повиноваться, иначе может быть хуже…» Я тогда не способен был рассуждать и мало обратил внимания на эти слова. А старец имел какое-то основание так сказать…
Митрополит-первосвятитель потребовал от меня речи. До речи ли было мне? Я просил меня уволить от этой церемонии. Отвечал, что никак нельзя… Тогда я рассказал ему случай из детства и просил позволения на нем построить свою речь. Он сказал: и прекрасно. И вот, возвратясь на подворье, я сел и написал то, что вы прочитали уже в «Церк[овных] ведомостях»…
Так было дело с внешней стороны. На другой день после хиротонии, на прощании, я сказал В.К. Саблеру[7]: «Теперь уже я архиерей, старого не вернешь, скажите, кто первый назвал мое имя?» Тот помялся, подумал и отвечал очень политично, что мое имя «у всех сразу появилось на устах – воля Божия». Так и не узнал точно, кому обязан саном архиерейским… Думаю, что обязан сему милости Божией, а не того хотелось тем, кто усиленно хлопотал о моем выселении из лавры… Соображая все обстоятельства дела, соединяя все отрывочные данные и слухи, прихожу к заключению, что дело было так: известная Вам особа, ненавидящая меня всею душой, разославшая в день кончины Павла телеграммы на 30 рублей, пустила все пружины в ход, чтоб воспрепятствовать мне быть наместником (бедная, она не могла себе и представить, что я страшно – страшнее архиерейства – боялся сей должности). Было, конечно, произведено давление на Его И[мператорское] Высочество в этом смысле. И вот в день смерти о[тца] Павла уже понеслась по лавре весть, что будет Товия. На другой день привезли более положительное известие, будто на вопрос владыки, кого угодно Его Высочеству видеть наместником, последовал краткий ответ: «Конечно, Товию». Но… Товия – крестьянин, а я редактор, справивший уже и четверть века[8], Товия имеет только 4-ю ст[епень] Владимира, а я уже 3-ю… следовательно, можно ли оставить меня подвластным Товии? Таков, мне думается, был ход мыслей, не у владыки, а у тех, кто выживал меня из лавры, и в этом смысле подсказано выше… Я мечтал, как и Вам когда-то говорил, поселиться в саду, уединиться, оставить все оффиции, уйдя в частную жизнь. Я это говорил и владыке своему. Но рассудили иначе. Нашли иной исход… почетный, и совершилось то, что для меня стало воистину волею Божией, ибо ни на волос, ни на йоту моя воля не участвовала в такой перемене моего положения. А где нет нашей воли, там, несомненно, воля Божия, ибо без Его воли и волос с головы не падает.
Вот все, [что] могу сказать о том, о чем вопрошаете. И слава Богу, что во Владимир, а не в Якутск… Из лавры пишут моему старцу-святителю, будто меня прочат именно в Якутск. Это, конечно, мечты уже другой партии, той, что заражена каптеревщиной. Хочется верить, что те пружины, которые действовали к моему удалению из лавры, откажутся им содействовать в ссылке меня в Сибирь.
Вероятно, Каптерев[9] ознакомил Вас с своею гадкою, позорною для академии статьею против меня. Эту статью владыка митрополит запретил печатать. Отсюда целая буря в стакане воды, именуемом сердцем каптеревским. Он подбил большинство профессоров, кстати сказать, статьи его не читавших, подписать протест против решения митрополита. И подписали… кроме, конечно, Введенского, Муретова, Беляева, о[тца] Иосифа. Даже старичок Ключевский[10] и тот подписал… Введенский не только не подписал, на их же листе написал и то, почему считает неуместным подписать такой протест. А о[тец] Иосиф подал особое мнение… Вот это-то мнение и разбиралось в Неделю ваий после обедни… И Каптерев дошел до такого азарта, что в общем собрании при всех сказал об о[тце] Иосифе, что этот «деспот будущий ни по умственным, ни по нравственным качествам не заслуживает того, чтобы остаться при академии, что надо хлопотать о его удалении из нее»… Бедный инспектор заплакал и ушел… Митрополиту я все рассказал, что знал, и он вызвал владыку ректора[11], поставил ему на вид не только все эти непорядки, но и статью Н.И. Субботина[12] в «Русск[ом] вестнике», вызванную неладным поведением «Богосл[овского] вестника», и ректор уехал от митрополита «удрученный»… 1-го апреля была у владыки депутация с протестом – что было, пока не знаю. Вот вкратце новости самые последние из той области, откуда мы с Вами удалены Божиим Провидением. В лавре началась эра владычества крестьян: и наместник, и казначей (Досифей), и эконом (Нил) – крестьяне, и только ризничий – наш брат семинарист, но это, знаете, безмолвнейший агнец[13]. В академии царит и лютует Каптерев с своими приспешниками. Поживем – увидим, что дальше будет. Из кандидатов в наместники, конечно, Товия достойнейший, но и казначея и эконома можно бы найти получше. Но так хочет Товия. И помоги им Бог. Я, по общему желанию всех иерархов, меня хиротонисавших, и по влечению своего сердца остаюсь редактором и листков, и «Б[ожией] нивы», хотя это не по душе новому наместнику. Но я не буду ему мешать в хозяйственной части: мое дело литература. О[тец] Кронид[14] будет вести отчетную часть.
«Бог[ословскому] вестнику» достанется еще за статью Тихомирова[15] против «Церк[овных] вед[омостей]». О[тец] протоиерей-редактор крайне обижен тоном статьи и несомненно даст почувствовать это автору и цензору. И вправду, что за «разбойники пера» свили себе гнездо в этом «органе» академии? Как им не стыдно?..
Вот и исписал весь лист. Надеюсь, будете довольны. Простите, что бледны чернила на ленте[16]: много ей работы было.
Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко, возлюбленный о Христе брат.
С новоселья отвечаю Вам на письмо Ваше. От души благодарю за привет, за благие мне пожелания. А я как бы желал Вам переселиться поближе – в град Владимир: ведь старец-то мой, авва святитель[17], как я его звал, почил о Господе… В прошлое воскресенье еще служил, был на 2-х актах в учебн[ых] заведениях, и вот… подкралась смерть: паралич сердца. Кончина была безболезненная […]
Да, я теперь снова москвич[18]. Хотя и не совсем штатный, но ведь и во Владимире я был викарий без оклада. Дал бы Бог сойтись с сотрудниками, с духовенством… В Посаде, когда прошел только слух о моем назначении, известная особа воскликнула[19]: «Не бывать тому, великий князь не допустит»… Однако ее не спросили. Известные Вам профессора-либералы тоже возмущены: назначен их лютый оппонент… Значит, я буду спицею в их мутных очах. И надо это помнить, ибо они будут искать случая подставить мне ногу.
Отдаю себя, как и всегда, Промыслу Божию. Удивительное дело: когда колеблешься, ищешь воли Божией искренно, Бог ясно ее указует в обстоятельствах… Сколько раз я это испытал на себе… А понадеешься на себя – попадешь как раз в яму…
Живя и болея во Владимире, испытывая муки духовного одиночества, я нередко думал: вот если бы тут был преосв[ященный] Арсений, не было бы этого одиночества… Авва же два месяца прожил в 200 верстах от Владимира: мне нельзя было даже в своем Боголюбове пожить, отдохнуть…
Все это уже как сон стало минувшим. На первых порах в Москве я чувствую себя, как школьник, отпущенный из бурсы на вакацию… Что будет дальше – Бог ведает. Жаль, что далеко от Саввинского подворья: надо бы почаще видеться с преосв[ященным] Парфением[20]. Можно бы по телефону, который у меня есть в келье, поговорить, да у него-то нет его.
Получаете ли «Мисс[ионерское] обозрение»? Там я недавно тиснул статейку «Наши недочеты» и недавно послал еще статейку «Клевета на апостола Павла». Посылаю Вам в бандероли оттиск своей публичной лекции, напечатанной в «Душ[еполезном] чтении». Чем богаты, тем и рады. Прошу св[ятых] молитв Ваших.
[1] Арсений (Стадницкий А.Г., 1862–1936), митрополит Ташкентский. В 1897 году назначен инспектором Московской духовной академии, а с 1898 года – ее ректором. С 1899 года епископ Волоколамский, викарий Московской митрополии. С 1903 года епископ Псковский. С 1907 года архиепископ и избран членом Государственного Совета. В 1910 году назначен архиепископом Новгородским и Старорусским. На Всероссийском Поместном Соборе был одним из трех кандидатов в патриархи. С 1917 года митрополит.
Архиепископа Никона, как и многих иерархов, связывала с митрополитом Арсением многолетняя дружба и духовная близость. В письме от
[2] Имеется в виду речь при наречении во епископа.
[3] Архидиакон Авель, в 1909 году – иеромонах и ризничий Троице-Сергиевой лавры.
[4] Черниговский скит близ Троице-Сергиевой лавры, где находилась Черниговская икона Божией Матери, прославившаяся в 1860 году.
[5] Варнава Гефсиманский (Меркулов В.И., 1831–1906), известный духовник и старец Черниговского скита Троице-Сергиевой лавры. Преподобный. Канонизован в 1996 году. Память 6/19 июля.
[6] Митрополиту Владимиру (Богоявленскому), находившемуся в Петербурге на сессии Синода.
[7] Саблер В.К. (1847–1829), обер-прокурор Святейшего Синода (1911–1915).
[8] Николай Рождественский пришел в лавру 24 июня 1877 года.
[9] Каптерев Н.Ф. (1847–1917), профессор кафедры всеобщей истории Московской духовной академии, член-корреспондент АН. Исследователь эпохи патриарха Никона, в оценке церковных реформ которого разошелся со всеми прежними исследователями.
[10] Введенский А.И. (1861–1913), писатель, профессор кафедры истории философии МДА. Муретов М.Д. (1851–1917), богослов, профессор кафедры Священного Писания Нового Завета МДА. Беляев А.Д. (1849–1919), писатель, профессор кафедры догматического богословия МДА. Иосиф (Петровых И.С., 1872–1937), в 1903–1906 годах инспектор МДА, впоследствии митрополит Ленинградский (1926). Ключевский В.О. (1841–1911), историк, профессор Московского университета. В 1871–1906 годах. профессор кафедры русской истории в МДА.
[11] Евдоким (Мещерский В., 1869–1935), ректор МДА (1905–1909), впоследствии архиепископ Нижегородский. В 1922 году – один из лидеров обновленчества.
[12] Субботин Н.И. (1827–1905), писатель, профессор истории и обличения русского раскола МДА, непримиримый полемист Каптерева Н.Ф. «Русский вестник» – литературный и политический журнал патриотического направления, выходил в 1856–1906 годах в Москве и Петербурге. Имеется в виду статья Субботина «Нечто о нынешней духовной литературе» (Русский вестник. 1904. Март. С. 148–156).
[13] Игумен Аверкий.
[14] Кронид (Любимов, 1859–1937), архимандрит, наместник Троице-Сергиевой лавры (1915–1937), преподобномученик, память 27 ноября/10 декабря. В 1903–1905 году – помощник казначея.
[15] Тихомиров П.В. (1868–?), писатель, профессор – сначала кафедры еврейского языка и библейской археологии, а позже истории философии. С 1896 года ежегодно помещал в «Богословском вестнике» обзоры новых книг и статей по философии. «Богословский вестник, издаваемый Московской духовной академией» – печатный орган МДА (1892–1918). Имеется в виду статья П. Тихомирова «Невежественная критика. Ответ “Церковным ведомостям”», напечатанная в «Богословском вестнике» (март 1904) по поводу критической статьи А. Петровского о его работе «Пророк Малахия». Далее упоминается Мансветов И.Ф., протоиерей, редактор «Московских церковных ведомостей» (1901–1906), издававшихся «Обществом любителей духовного просвещения».
[16] Это письмо напечатано на пишущей машинке.
[17] Сергий (Спасский И.А., 1830–1904), архиепископ Владимирский и Суздальский (1892–1904). Скончался 20 ноября 1904 года.
[18] 8 ноября 1904 года епископ Никон был назначен викарием Московской епархии на Серпуховскую кафедру.
[19] Крымова. – Прим. архиеп. Арсения.
[20] Парфений (Левицкий, 1858–1921), епископ Можайский, викарий Московской епархии (1899–1904). Впоследствии архиепископ Полтавский и Переяславский (1920–1921).
| ||||||
Квитанция
Реквизиты для юридических лиц
Реквизиты для переводов из-за границы
Оплата с банковской карты Visa, MasterCard и Maestro
Оплата наличными через кассы и терминалы
Пожертвование через Сбербанк Онл@йн
Яндекс.Деньги
Альфа-клик
MasterPass
Интернет-банк Промсвязьбанка