«Мы хотели бы, чтобы храмы передавались Русской Православной Церкви в собственность»

– Сейчас разрабатывается законопроект, который призван уточнить порядок передачи религиозным организациям имущества религиозного назначения, которое находится в государственной или муниципальной собственности. Законопроект разрабатывается уже несколько лет, первое поручение на его разработку было дано Президентом Российской Федерации в 2003 году, однако только концепция законопроекта разрабатывалась три с половиной года. Сейчас мы находимся в стадии разработки текста законопроекта. Непосредственным разработчиком этого текста выступает Минэкономразвития, но и Церковь активно участвует в данном процессе. Надеемся, что к концу года текст будет согласован.

– Отвечает ли этот законопроект интересам Церкви в полной мере?

– Есть ряд законоположений в проекте, которые не учитывают интересы Церкви, вызывая нашу обеспокоенность, в связи с чем сейчас ведутся переговоры, чтобы эти положения были исключены из проекта и пересмотрены для того, чтобы пожелания Церкви были в полной мере учтены.

– Известно, что государство передает Церкви недвижимое имущество религиозного назначения чаще всего в безвозмездное пользование. При этом собственником передаваемых храмов и монастырей остается государство. Сталкиваются ли приходы и монастыри с отрицательными последствиями такой передачи религиозных объектов?

– В настоящее время, когда основное количество храмов уже передано Церкви, и именно на праве безвозмездного пользования, стоит вопрос о том, чтобы храмы начали передаваться в собственность религиозным организациям более активно, чем это имеет место сейчас. Порядок передачи имущества религиозного назначения в собственность Церкви, установленный с 2001 года, является настолько не совершенным, что фактически не применяется. Главным же препятствием на пути получения в собственность храмов и иных объектов религиозного назначения является то обстоятельство, что федеральное финансирование реставрационных работ храмов осуществляется только в том случае, если храм находится в безвозмездном пользовании епархии, монастыря или прихода. Как только храм переходит в собственность Церкви, сразу прекращается государственное финансирование реставрационных работ, поскольку бюджетное законодательство не предусматривает возможности финансирования из госбюджета работ на тех объектах, которые не являются государственной собственностью. Сейчас мы пытаемся решить эту проблему; разрабатывается законопроект, предусматривающий возможность бюджетного финансирования реставрационных работ на объектах культурного наследия, которые находятся в собственности религиозных организаций. Желание Церкви иметь здания храмов и монастырей в собственности исходит из того, что собственность является наиболее абсолютным, полным по своему содержанию видом права, то есть собственник обладает необходимой полнотой прав в отношении имущества, он может не только пользоваться этим имуществом, но и распоряжаться им, к примеру, сдавать в аренду. Нужно признать, что есть объекты, находящиеся в безвозмездном пользовании Церкви, которые монастыри и приходы могли бы сдавать в аренду, для того чтобы получать средства на реставрацию храмов. Однако даже хозяйственные постройки, переданные в безвозмездное пользование, мы не имеем возможности сдать в аренду, так как это не позволяет нам делать режим безвозмездного пользования. Здесь существует и другая проблема, связанная с помощью благотворителей, спонсоров, которые очень неохотно дают деньги на реставрацию тех объектов, которые не находятся в собственности Церкви. Они хотят помогать Церкви, а получается, что помогают государству, когда дают деньги на реставрацию объектов, находящихся в государственной, а не церковной собственности. И эта проблема сейчас повсеместно возникает со спонсорами.

– Какие еще минусы имеют договоры безвозмездного пользования, заключаемые государственными органами с религиозными организациями, на основании которых имущество религиозного назначения передается Церкви?

– Главной особенностью этих договоров является то, что они носят временный характер. Они заключены либо на определенный срок, либо без указания срока. Но бессрочный договор даже более опасен, чем договор срочный, потому, что, согласно ст. 699 Гражданского кодекса Российской Федерации, бессрочный договор безвозмездного пользования может быть расторгнут государственным органом в любое время по любым причинам. Сложилась странная ситуация: мы не защищены от изъятия и потери того имущества, в которое вложили, кстати, немалые средства, так как не секрет, что, не будучи собственниками, религиозные организации очень много объектов восстановили за свой счет, хотя это обязанность собственника. Но получилось так, что все эти годы, с начала 1990-х, когда Русской Православной Церкви стали передаваться храмы, наши монастыри и приходы самостоятельно изыскивали средства на проведение реставрационных работ, в связи с чем вполне имеют право (и не только моральное) на получение этого имущества в собственность, даже с той точки зрения, что вложили в него деньги. Если обратиться к тем формам договоров безвозмездного пользования, которые предлагаются для заключения религиозным организациям, то они возлагают на нас бремя содержания передаваемого имущества, то есть все обязанности собственника. Согласно этим договорам, мы должны страховать те объекты, которые нам передаются в безвозмездное пользование, должны за свой счет производить реставрационные работы, оплачивать коммунальные услуги и т.д., то есть фактически мы выполняем обязанности собственника, не являясь им. Полагаю, что оптимальным для Церкви было бы закрепление права собственности на храмы и иные объекты религиозного назначения.

– Часто ли вам приходится сталкиваться с ситуацией, когда объекты недвижимости религиозного назначения, изъятые у Церкви в советское время, находятся в собственности светских организаций и физических лиц? Что предпринимается для их возвращения Церкви?

– Действительно, есть такие случаи, когда храмы и иные религиозные объекты недвижимости находятся в частной собственности граждан или организаций, были приватизированы в 1990-е годы и переданы в собственность данным лицам. У нас имели место судебные обжалования сделок по незаконной приватизации культовых объектов, и ряд судебных процессов были выиграны. Но, как правило, мы пытаемся все-таки путем мирных переговоров урегулировать эти случаи, договариваемся с частными собственниками. Например, с ними заключаются договоры безвозмездного пользования о передаче объекта на 15 или, к примеру, 50 лет. Такие случаи были.

– Является ли в данных ситуациях положительным моментом статус памятника истории и культуры, имеющийся у объекта религиозного назначения?

– Да, в 1993 году было распоряжение Президента России, запрещающее приватизацию памятников истории и культуры религиозного назначения. Соответственно, в суд мы обращаемся только в том случае, если был приватизирован памятник истории и культуры. Если же было приватизировано иное имущество религиозного назначения, не относящееся к памятникам, то, конечно, в судебном порядке истребовать его будет сложно.

– Некоторые приходы, находящиеся преимущественно в пределах городской территории, сталкиваются со строительством в непосредственной близости к храму объектов развлекательного характера. Возможно ли монастырю или приходу, используя российское законодательство, защитить свои права в данном случае?

– Есть общий запрет, который установлен ст. 3 закона «О свободе совести». Закон запрещает проведение каких-либо мероприятий, размещение текстов и изображений, которые бы оскорбляли религиозные чувства верующих граждан, вблизи объектов религиозного назначения. Поэтому, если рядом с монастырем размещены такие заведения, которые препятствуют совершению богослужений или нормальному ходу монастырской жизни, то можно с опорой на эту статью, а также и на соответствующую статью Уголовного кодекса Российской Федерации (устанавливающую уголовную ответственность за воспрепятствование совершению богослужений) попробовать в судебном порядке защитить свои права и потребовать либо ликвидации, либо перемещения подобного рода учреждения из тех зданий, которые примыкают к монастырской ограде или являются пристройками к храму.

– Имеется ли в настоящее время возможность монастырям и храмам оформлять земельные участки в своих исторических границах?

– У нас очень редко на практике встречаются случаи, когда передается вся территория, которая когда-то исторически принадлежала данному монастырю или храму, потому что реституцию национализированных некогда земельных участков законодательство наше не предусматривает, более того, прямо запрещает, так как в Земельном кодексе содержится запрет на возвращение гражданам и организациям национализированной земли. Поэтому передаются земельные участки не в исторических границах, а производятся землеотводы заново. Хотя есть счастливые монастыри и приходы, которые добились от властей передачи им исторической территории. Но это единичные случаи. Ведь государственный орган пойдет на уступки только тогда, когда эта земля не застроена и не принадлежит другим владельцам. Здесь мы еще ограничены ст. 36 Земельного кодекса, где четко сказано, что религиозная организация вправе получить безвозмездно в собственность или безвозмездно в пользование земельный участок, на котором находятся объекты религиозного или благотворительного назначения. Если же земля пустует и на ней нет никаких построек либо если она застроена какими-то объектами советского периода, не имеющими религиозно-благотворительного назначения, то возможны только выкуп или аренда такого земельного участка.

– Что нужно знать монастырям и приходам, если для своей деятельности им необходимо иметь землю сельскохозяйственного назначения?

– Сельхозземли передаются религиозным организациям только в аренду, без права выкупа, то есть здесь мы тоже ограничены, и монастырь, желающий взять сельхозугодия в границах, которые были у монастыря до революции, не сможет получить эту землю в собственность.

– Если храм или монастырские объекты расположены на сельскохозяйственной земле, не будет ли этот факт иметь для религиозной организации негативных последствий правового характера? Не возникнет ли препятствий для строительства и реконструкции объектов религиозного назначения на данном земельном участке?

– Конечно, если монастырские постройки расположены на сельхозземле, то нужно переводить ту часть земли, на которой находятся постройки: храм, келейные корпуса, настоятельский корпус и т.д., – из земель сельскохозяйственного назначения в категорию земель населенных пунктов, то есть, иными словами, нужно изменить категорию земли в связи с тем, что на сельскохозяйственной земле нельзя ничего строить, на ней не могут быть расположены капитальные строения.

– Матушка Ксения, расскажите, пожалуйста, о налоговых льготах, которыми в настоящее время могут воспользоваться монастыри и приходы Русской Православной Церкви.

– Во-первых, религиозные организации имеют льготы по налогу на имущество. Налоговый кодекс освобождает нас от данного налогообложения в отношении имущества, которое используется для религиозной деятельности. Более того, поскольку налог на имущество является региональным налогом, то субъекты Российской Федерации вправе установить дополнительные льготы по этому налогу. Например, в Москве освобождается от налогообложения не только то имущество, которое используется непосредственно для богослужебной и религиозной деятельности, но любое имущество, принадлежащее религиозной организации, используемое для уставных целей. То есть, по существу, не только храмы и иные объекты религиозного назначения, но и любое здание, например жилой дом или здание детского приюта, освобождаются от налогообложения, согласно законодательству г. Москвы, Московской области и некоторых других субъектов Российской Федерации. Надо сказать, что большинство субъектов приняли такие законы, предоставляющие религиозным организациям дополнительные льготы по налогу на имущество.

Еще одна важная налоговая льгота – это льгота по земельному налогу. В частности, от налогообложения освобождаются земельные участки, принадлежащие религиозным организациям, на которых расположены объекты религиозного или благотворительного назначения. Что касается налога на добавленную стоимость (НДС), то религиозные организации, а также созданные ими коммерческие и некоммерческие организации, например в виде общества с ограниченной ответственностью, освобождаются от НДС с операций по реализации предметов религиозного назначения и по производству таковых предметов. Иными словами, мы не выплачиваем налог с реализации религиозной литературы, церковной утвари и других предметов религиозного назначения, перечень которых установлен Постановлением № 251 Правительства Российской Федерации. Это достаточно большой перечень товаров, которые освобождаются от НДС. Соответственно, мы не платим налог на прибыль, полученную в результате совершения церковных таинств, богослужений. Те поступления, которые получает Церковь в результате совершения таинств, не облагаются ни налогом на прибыль, ни НДС.

– Существуют ли тенденции со стороны государства отменить имеющиеся у Церкви налоговые льготы? И возникают ли ситуации на местных уровнях власти, когда положения законодательства о налоговых льготах для религиозных организаций трактуются чиновниками не в пользу Церкви?

– В России за прошедшие пять лет были попытки обложить доходы от церковных таинств единым налогом на вмененный доход – это местный налог; органы местного самоуправления вправе сами выбирать те работы и услуги, которые облагаются данным налогом, и устанавливать соответствующую ставку. Были попытки рассматривать в качестве бытовых услуг венчание, крещение и отпевание. Были даже найдены соответствующие формулировки в Общероссийском классификаторе бытовых услуг населению, но с помощью правительственной комиссии по вопросам религиозных объединений мы добились внесения поправок в этот классификатор, и, соответственно, эта «волна», которая пошла по регионам на налогообложение пожертвований, полученных при совершении религиозных таинств, была остановлена. Это было в 2006–2007 годах. Имелись и случаи неправильной трактовки органами власти налогового законодательства, в частности по взиманию земельного налога. До того, как в Налоговый кодекс была введена соответствующая глава, действовал закон о налоге на землю, который предусматривал освобождение от налогообложения тех земельных участков, на которых расположены памятники истории и культуры. Налоговики трактовали этот закон таким образом, что должна освобождаться от налогообложения та часть земли, на которой расположен памятник. Остальная часть земли в границах землеотвода, где находятся другие постройки, к примеру хозяйственные и бытовые, должна облагаться земельным налогом. Нужно было дробить земельный участок и с одной части затем платить налог, а с другой – нет. Как выяснилось, это была совершенно неправильная трактовка закона (кстати, применялась данная трактовка в Москве), по которому от налогообложения должен освобождаться весь земельный участок, на котором расположен памятник истории и культуры, например храм, независимо от того, что на данном участке есть другие постройки. Было получено соответствующее разъяснение из Минфина, и нам удалось отбить притязания налоговых инспекций.

– Имеются ли, на ваш взгляд, какие-либо перспективы введения в нашей стране института ювенальной юстиции или его принципов в российское законодательство?

– Есть законопроект, который предусматривает создание ювенальных судов. Он был принят Государственной Думой в первом чтении несколько лет назад, но «заморожен», то есть не допущен до второго и третьего чтений. Но, тем не менее, он имеется в Думе, он внесен, рассмотрен в первом чтении и в любой момент может быть реабилитирован. Тем более что сейчас идут разговоры о реабилитации этого закона. Церковь выступает, конечно, категорически против введения института ювенальной юстиции, и мы сделаем все возможное для того, чтобы предотвратить принятие этого закона. Но и сейчас есть неблагоприятные тенденции, которые прослеживаются в законодательстве об опеке и попечительстве. В настоящее время расширены полномочия органов опеки по вмешательству во внутрисемейные дела и конфликты. Все же говорить о том, что на законодательном уровне закреплен институт ювенальной юстиции, на мой взгляд, еще преждевременно. Пока таких ярко выраженных тенденций в нашем законодательстве нет. Хотя есть силы, заинтересованные в том, чтобы этот институт у нас был введен, и сейчас идет настоящая борьба между депутатами по этому вопросу.

– Вы несколько лет преподаете в Московских духовных школах курс «Правовые основы деятельности прихода». В своем преподавании каким аспектам права вы уделяете наибольшее значение? Какими правовыми знаниями необходимо обладать приходским священникам в настоящее время?

– Среди студентов немало тех, кто имеет какую-то приходскую практику, уже служит на приходе, поэтому из совокупности тех вопросов, которые мне задают на лекции, я сделала для себя выводы, какие знания нужны священнослужителям. Прежде всего, конечно, священникам нужно хорошо представлять статус приходов и монастырей, в которых они служат, знать, что таковые являются юридическими лицами, что у каждого прихода должен быть свой Устав, банковский счет. Необходимо знать, как выглядят и оформляются учредительные документы, какие требования предъявляются к оформлению договоров, знать о том, какие основные документы на недвижимость должны быть в приходе, знать о специфике оформления трудовых отношений. Кроме того, священнослужитель должен иметь представление об основных принципах государственно-конфессиональных отношений, о том, каково содержание основного принципа отделения Церкви от государства, зафиксированного в ст. 14 Конституции Российской Федерации, о том, как трактуется принцип равенства религиозных объединений перед законом. Эти знания потребуются при контактах с госслужащими, с представителями государственных органов. Безусловно, мы не готовим юристов в академии и семинарии, но без знаний правовых основ деятельности той организации, в которой священник служит, он оказывается беспомощным. При этом нередко священник, назначенный настоятелем, выполняет и функции старосты, то есть председателя приходского совета. В таком случае он имеет право первой подписи финансовых и иных документов, и в этой ситуации, конечно же, он должен иметь определенные правовые познания для того, чтобы не подписывать, не «подмахивать» все то, что ему кладут на стол, а разбираться в документах и разборчиво подходить к их подписанию.

– Как обстоит дело с правовым обеспечением преподавания курса «Основы православной культуры» в государственных школах?

– Дело в том, что сейчас в законе содержатся декларативные нормы, которые не позволяют нам добиваться включения в учебные программы этого предмета. Нужно, чтобы закон легализовал изучение этого предмета в государственных и муниципальных образовательных учреждениях.

– Существуют ли на сегодняшний день какие-либо проблемы у Церкви с развитием миссионерского церковного служения?

– Сейчас в российском законодательстве нет такого термина, как «миссионерская деятельность», поэтому данная деятельность Церкви никак законодательно не регулируется. Министерство юстиции разрабатывает поправки в закон «О свободе совести», предусматривающий введение такого термина в законодательство, его расшифровку и регулирование порядка миссионерской деятельности.

– А каково правовое положение священнического служения в армии и тюрьмах?

– Институт капелланов – важное направление нашей деятельности. Несколько лет назад даже был внесен законопроект о капелланах – военных священниках, но тогда Министерство обороны не поддержало этот законопроект. Вопрос о введении института капелланов, конечно, вновь будет поставлен, и, думаю, мы добьемся все-таки законодательного урегулирования права священнослужителей служить при воинских частях, духовно окормлять военнослужащих. Что касается тюремного служения, то необходимая правовая база для осуществления духовного окормления заключенных имеется, то есть законодательство об исправительных учреждениях дает священникам право совершать богослужения на территории исправительных учреждений. У нас очень много домовых храмов на территории таких учреждений, и правовая регламентация общения священнослужителей с заключенными нас устраивает. Поэтому в плане юридическом, законодательном мы вряд ли будем что-то менять.