Православная Америка. Часть 2

Лекция, прочитанная монахиней скита блаженной Ксении Петербургской при монастыре  во имя Германа Аляскинского (Сербская Православная Церковь, Северная Калифорния, США) перед студентами Московских духовных академии и семинарии.

Часть 1

Икона всех святых, в Северной Америке просиявших

Несколько позже, когда территория Аляски закрепилась за Россией, на Аляску приехали и православные русские священники. Прибыла миссия из Валаамского монастыря – 10 монахов, в их числе и преподобный Герман Аляскинский. Одна алеутка как-то сказала: «Хотя русские поначалу довольно жестко с нами обошлись, но русские же нас и спасли. Они дали нам не только веру, но и образование, научили ремеслам. После этого мы действительно стали людьми».

Тогда алеуты и эскимосы жили впроголодь: есть рыба – хорошо, нет – плохо. Благодаря русским уровень жизни у них сильно вырос. И до сих пор алеуты очень уважают русских и русскую культуру и не теряют православную веру. Некоторые из них стараются совершать богослужения на церковнославянском языке. Они преклоняются и перед подвигом святителя Иннокентия Московского, который совершил почти невозможное: он изучил местный язык и перевел на него некоторые богослужебные книги и Евангелие от Матфея, для чего ему пришлось сначала изобрести алфавит.

Сейчас Аляска находится в юрисдикции Американской Автокефальной Православной Церкви, которая перешла на григорианский календарь. Но на Аляске алеуты придерживаются старого стиля. И это единственная епархия этой Церкви, которая не перешла на новый стиль.

На Аляске далеко не везде есть постоянные священники. Бывает, что священник приезжает только один раз в месяц, а все остальное время миряне сами вычитывают богослужебный круг. Они специально учатся, чтобы стать чтецами.

В 1867 году Аляска стала американской территорией, и сразу от невежества новой власти начались гонения на православную веру. Американцы не были знакомы с Православием, считали, что это «темная, устаревшая» форма христианства, а вот Протестантизм – это уже просветленная форма, и потому стали насильно его насаждать. Случалось, что детей отправляли учиться в интернаты, чтобы отрезать их от их православных корней. Но хотя многое и было повреждено, все-таки, благодаря святителю Иннокентию, совсем искоренить Православие не удалось. Святитель Иннокентий создал в Москве миссионерский фонд помощи алеутам, он не хотел оставить их без попечения, потому что успел оценить и полюбить их. Очень много денег из созданного им фонда шло на образование алеутов. Местные губернаторы даже жаловались, что Русская Церковь дает на образование на Аляске – даже не церковное, а обычное образование – больше средств, чем американское правительство.

В Америке было и более раннее, сейчас совершенно забытое, поселение православных из Греции – в штате Флорида. Греки приехали туда, когда Америка еще была британской колонией. Но поскольку поселенцы оказались совершенно заброшенными, так что им порой даже нечего было есть, их отослали обратно в Грецию. От этих поселенцев не осталось никакого православного наследия.

В конце XIX века начался новый наплыв иммигрантов в Америку. К тому времени в Америке произошла промышленная революция, экономика бурно развивалась, а в Восточной Европе наступили трудные времена: ощущался недостаток земли. Бедствующих людей заманивали сказками о стране, в которой мостовые из золота и можно быстро и легко разбогатеть. Тогда в США приехало очень много униатов из «русских Карпат», то есть из Польши и Западной Украины. Их положение на родине было очень тяжелым, они нищенствовали. В начале XX века в США насчитывалось уже около 350 тысяч униатов, которые в основном работали на шахтах – добывали уголь. Эти новые иммигранты чувствовали себя совершенно отсеченными от американской культуры, они и не хотели ассимилироваться, потому что их целью было – заработать деньги и вернуться домой. Они даже английский язык не учили. К тому же к ним и относились настороженно: каждая новая волна иммигрантов встречала сопротивление, предыдущая же уже считала себя коренными жителями страны.

Поскольку до этого иммигрантами были в основном западные европейцы – протестанты, возник и своеобразный конфессиональный конфликт: иммигранты предыдущей волны не понимали и не принимали и религии новых переселенцев, их веру считали довольно странной. Униатство ассоциировалось с Католичеством, против которого протестанты боролись. Но униаты отличались и от американских католиков, которые большей частью были из Ирландии. Эти католики тоже не хотели принимать униатов, не хотели признавать восточный обряд. Униатам посоветовали, было, идти к полякам, но советующие не знали о вражде между поляками и карпато-русскими. К тому же униатские священники были женаты по православному обряду, а католики не признают женатого духовенства. Когда в Америку приехал прославленный ныне в лике святых Алексий Товт, тогда – униатский священник, вдовец, он обратился к католическому епископу с просьбой определить его на приход. Епископ же сильно разгневался, когда узнал, что отец Алексий был женат, и сказал: «Чтобы я таких, как вы, больше не видел». Спустя какое-то время отец Алексий обратился в русскую миссию в Сан-Франциско. Бывший в то время местным епископом владыка Николай (Зиоров) принял его с любовью. Отец Алексий отрекся от униатства, перешел в православную веру, стал служить и обратил в Православие 20 тысяч униатов. Обращение шло столь стремительно еще и потому, что многие карпатороссы, в большинстве своем люди очень простые и не слишком грамотные, чистосердечно думали, что они всегда были православными, точнее, что между унией и Православием нет никакой разницы, кроме юрисдикционной. Для них самым главным был обряд, а поминать или не поминать папу Римского им казалось не столь важным.

Русская миссия считала своей обязанностью всячески поддерживать новообращенные приходы: давала антиминсы, помогала материально и духовно. Но нередко такие приходы создавали своеобразную, чисто американскую проблему: отношение к священнику как поставленному от общины на духовную «работу». Дело в том, что иммигранты приезжали из областей, где Церковь поддерживалась государством, материальная помощь приходам шла или от светских, или от церковных властей. А в Америке у них не то что церкви, часто и священника-то не было, но было желание соблюдать свою веру. И иммигрантам-униатам приходилось все делать самим: юридически оформлять траст, собирать по центу деньги на постройку храма. А когда храм был уже построен, они обращались к православному епископу с просьбой дать им священника. Обращались они в Сан-Франциско к епископу русской миссии, единственному православному епископу в Америке в то время. Он давал им антиминсы для храмов и посылал священников. Получалось очень по-американски: сначала строился храм, а потом уже создавалась церковная структура.

Другой проблемой православной Америки, актуальной и в наше время, стали национальные богослужебные традиции. Некоторые американцы даже считают, что это разные вероисповедания, а на самом деле это все Православная Церковь, отличия только в традициях.

Раньше в одном приходе могли быть представители всех православных стран мира, и церковные власти разрешали всем соблюдать свои национальные традиции. Святитель Тихон (впоследствии – Патриарх Московский и всея Руси), который тогда нес свое служение в Америке, поддерживал многонациональные приходы, рукополагал местных ставленников, чтобы для греков был греческий священник, для сербов – сербский, для русских – русский. Он разрешал совершать богослужение на своем национальном языке. Бывало, что на одном приходе служили на пяти разных языках: в какой-то день были богослужения на греческом, а в какой-то – на арабском…

В миссии работали образованнейшие люди. Владыка Николай (Зиоров) приглашал из России студентов и профессоров духовных академий. Сами владыка Николай и святитель Тихон в совершенстве знали греческий язык, греческое богослужение, иногда служили на греческом языке. В их намерениях было создание в Америке со временем автокефальной Церкви. Святитель Тихон смотрел в будущее, он считал, что вряд ли всем иммигрантам удастся вернуться на родину. Здесь у них родятся дети, и дети будут уже американцами. Появится Американская Православная Церковь. Но он не хотел форсировать этот процесс, он только готовил к этому людей.

Революция в России стала большим ударом для Православия в Америке. Прекратилась всякая материальная помощь. Начавшееся, было, единение православных разных национальностей остановилось, а сами русские стали ассоциироваться с коммунистами. Многие священники жаловались, что число прихожан, регулярно приходивших на службу, значительно уменьшилось.

В то же время, когда в России началось обновленческое движение, обновленцы появились и в Америке. Обновленцем был и последний епископ американской миссии Евдоким (Мещерский). Это привело к тому, что прихожане стали терять доверие к епископату. К тому же обновленцы попыталась взять в свои руки юридический контроль над церковным имуществом. Состоялся суд, касавшийся одновременно 116 приходов в Америке. Когда обновленцы все-таки добились права на владение собором в Нью-Йорке, епископ Русской Церкви Платон (Рождественский) решил в качестве экстренный меры передать все имущество в отдельные трасты прихожанам.

Наступило смутное время расколов. В результате на территории Америки образовалось несколько Русских Церквей, возникло много Церквей других юрисдикций: греческая, сербская, болгарская, румынская, албанская. Все разделились на этнические группы.

Самая большая Православная Церковь в Америке – греческая, во главе ее стоит греческий митрополит из Элладской Церкви.

Большой наплыв греческих иммигрантов в Америку был в начале XX века. Экономическое положение в Греции той поры заставляло греков искать заработки в США. Заработанные деньги в основном отправлялись обратно в Грецию, так что какое-то время экономическое благополучие Греции просто держалось на этих американских деньгах: перестань они поступать – наступил бы полный крах. Потому-то правительство Греции не препятствовало эмиграции в Америку, и очень много греков, особенно мужчин, уехали в туда на заработки. Они создавали православные братства, трасты, строили приходы, потому что не хотели потерять свою веру. Когда их стало больше, чем славян, они захотели иметь свою, отдельную от других Греческую Церковь. И они обратились в Элладскую Церковь, чтобы им прислали епископа и священников.

Некоторые греки оставались при русской миссии, они желали создания единой Православной Американской Церкви, но их оказалось меньшинство.

А сейчас очень быстро набирает силу греческое монашество в Америке. Монашеские традиции греков не были подорваны революцией, как это случилось в Росси. А начиналось все так.

Около 15 лет назад на Афонской горе одному старцу, отцу Ефрему, ученику Иосифа Исихаста, было откровение: ехать в Америку и создавать там монастыри. Он, как человек духовной жизни, не сразу решился действовать. Через некоторое время его духовные чада, греки из Канады, стали его уговаривать приехать к ним в гости: «Отец Ефрем, тебе обязательно надо приехать в Америку, ты здесь нужен!» И он понял, что на это есть воля Божия.

Он приехал в Канаду, и почувствовал, что нужно основать на американском континенте монастырь. В штате Аризона он устроил монастырь во имя Антония Великого с афонским уставом. Сейчас этот довольно большой монастырь процветает. Из насельников этого монастыря, из своих учеников и учениц отец Ефрем ставил игуменов и игумений открывавшихся монастырей. В настоящее время по разным штатам Америки существует 16 греческих монастырей: половина из них мужские, другая – женские.

Монастырь во имя Антония Великого как светило для православных людей Америки. Сам отец Ефрем стал духовником очень многих не только греков, но и американцев, хотя по-английски он не говорит, а общается через переводчика.

Мы сами часто ездим к одной игумении, его духовной дочери, которая подвизается в Калифорнии. Она поступила в монастырь, когда ей было 17 лет, уже будучи духовной дочерью и ученицей отца Ефрема. В монашестве она 35 лет. Это человек очень скромный, до глубины души пропитанный монашеским духом, и у нее многому можно поучиться. Для нас, коренных американцев (я сама не славянских корней, мои предки живут в Америке уже много поколений, я даже не знаю, когда они приехали с Британских островов), очень важно непосредственное общение с людьми, которые с рождения православные, и особенно с теми, кто с ранних лет уже в монашестве. Нам просто необходимо соприкосновение с древней православной традицией, важной составляющей которой является русская духовная традиция. Наша обитель – монастырь во имя Германа Аляскинского – основана Русской Зарубежной Церковью. И хотя сейчас монастырь находится в юрисдикции Сербской Православной Церкви, влияние Русской Церкви на всех нас никогда не прекращалось.

Станет ли Православие вероисповеданием американцев или останется религией отдельных национальных групп, зависит от целого ряда причин, в том числе и от того, каких традиций, какого духа будет держаться Православие в Америке, на каком языке будет вестись богослужение.

В Америке есть, например, приходы Православной Церкви западного обряда. Придерживаясь православной догматики, они совершают богослужение по латинскому обряду: служат литургию святителя Григория Богослова, совершавшуюся до II Ватиканского собора, из которой убраны Филиокве и другие неправославные моменты. Эти приходы находятся под омофором Антиохийского патриарха. И поскольку их прихожане не арабы и не имеют никакого отношения к арабской культуре, то больше склонны сохранять свою собственную, коренную американскую культуру.

К Антиохийской Церкви принадлежит очень много обращенных американцев. Были даже случаи, когда в Православие переходили целые общины. Как пример можно вспомнить общину христианских протестантских евангелистов. Эта община занималась в основном миссионерством, прежде всего среди студентов университетов. Это было довольно широкое движение, в котором принимали участие тысячи людей. Большинство из них приняло Православие в Антиохийской юрисдикции, и теперь они продолжают свою миссионерскую деятельность уже православными, посылая миссионеров даже в Африку. Ведут они и большую издательскую работу, выпускают много книг и журналов, один из которых называется «Снова». И как прежде они были ярыми протестантами, так теперь они такие же горячие проповедники православной веры среди протестантов. Их издания посвящены опровержению основных заблуждений Протестантства, например непочитанию Божией Матери и икон. Обращаясь к протестантам, они стараются объяснить, прежде всего, именно те положения православного вероучения, которые труднее всего для восприятия именно протестантов. Их деятельность важна и приносит хорошие плоды, но им не хватает понимания традиционного православного благочестия. Ведь они, перейдя в Православие всей своей «Церковью», не могли получить от людей, духовно более опытных, того воспитания в духе благочестия, которое так необходимо новообращенным. Благочестию и истинно духовной жизни по книгам не научишься, это надо почувствовать, общаясь с духовно опытными людьми и следуя их примеру.

Слава Богу, что у многих есть возможность совершать паломничества на Святую Землю, на Афон, в православные страны, чтобы там прикоснуться к древним и новым святыням, познакомиться и пообщаться с православными людьми. Ведь благочестие – это очень тонкая вещь. Если даже в России ныне не столь много, как в прежние века, подвижников благочестия, то что уж говорить об Америке.

Много обращенных американцев и в Американской автокефалии, и в Сербской Церкви, и в Греческой.

Язык, на котором совершается богослужение в американских православных храмах, зависит от юрисдикционной принадлежности храма. В Русской Зарубежной Церкви богослужение почти всегда совершается на церковнославянском языке; в Греческой – почти всегда на греческом; Американская Автокефальная Церковь служит на английском. Правда, сейчас идет новая волна русских иммигрантов, в связи с чем и в Американской Церкви в некоторых местах служат как на английском, так на церковнославянском.

В Далласе (Техас), например, огромный православный собор и огромный приход, состоящий, в основном, из иммигрантов. Эти иммигранты – образованные люди, и они ищут Бога. Многие из них на родине были неверующими, а в Америке приняли крещение и воцерковились. Высокопреосвященный Димитрий, архиепископ Далласский и Юга Американской Автокефальной Церкви, своего рода славянофил. Он американец, но прекрасно знает русский язык, любит служить на церковнославянском. Он служит литургию и на английском – для американцев, которые не знают церковнославянского, и на славянском – для русских, чтобы они не чувствовали себя отчужденными и могли понимать богослужение. На каком языке служить – зависит от пастыря, от прихода, от людей.

Техас вообще очень религиозный штат, там много верующих людей. Я сама убедилась в этом. В Далласе на каждом углу церковь, и не заброшенная, надо заметить, а ухоженная. В воскресенье в этом городе пробки: все едут в свои приходы. Мимо храмов сложно проехать из-за огромного количества припаркованных машин. Православные соборы там просто огромные.

В Далласе и греческий собор очень большой. Однажды я зашла в этот собор вместе с родным братом. Ко мне тотчас же подошел мужчина, не грек. Он предложил быть нашим гидом по собору и спросил, какого брат вероисповедания. Брат тогда был в Англиканской Церкви. «О, очень хорошо, половина нашего прихода перешли к нам из этой Церкви», – воскликнул он. И это понятно. Ведь у современных англикан, как и у католиков, слишком много неприемлемых для ищущих истинного христианства модернистских идей. Если некоторые современные православные богословы говорят, что причащаться надо регулярно, а на исповедь можно прийти один раз в год, то у англикан и католиков можно вообще не ходить на исповедь.

Именно в Греческую Церковь американцы приходят, может быть, еще и потому, что греки в Америке сильно ассимилированы. Они настоящие американцы, ничем не отличающиеся от других. Это уже третье, четвертое, а то и пятое поколение иммигрантов. Хотя они и сохранили многие национальные традиции, а своих детей стараются посылать в греческие школы, чтобы дети знали греческий язык, знали свою веру, но, как правило, они стараются – именно стараются – внешне не выделяться. Их дети, например, ходят в школу, как все остальные: девочки в брюках, без платков. У них в храмах часто стоят скамьи, которых нет в русских церквях, а на богослужениях можно услышать даже орган. И тем не менее в них все равно есть что-то глубокое, та внутренняя православная вера, которая не зависит от внешнего образа жизни.

Оттого, что в Греческой Церкви много новообращенных американцев, перед греческими священниками остро стоит вопрос о языке богослужения. Конечно, должна сохраняться традиция служения на греческом, да и прихожане-греки вряд ли захотят отступиться от своего языка, но ведь в то же время надо думать и о том, чтобы богослужение было понятно обращенным. Поэтому, например, в том соборе в Далласе, о котором я рассказывала, литургию совершали на греческом, Херувимская была на греческом, все остальные песнопения были на греческом, но когда читали Евангелие и Апостол, их читали и на греческом, и на английском. А в какие-то моменты службы, например на «Святый Боже», переходили и на английский язык, чтобы все чувствовали себя дома. Конечно, многим грекам это не очень нравится, но это уже необратимый процесс. Я считаю, что американцам нужны службы на английском языке, иначе их вера будет искусственной. А вера не должна быть только внешней, она должна идти изнутри. Конечно, те, кто не знает церковнославянского языка, многое теряют. Но если в Европе, где есть школа и обычай изучения иностранных языков с детства, тем не менее часто служат не на церковнославянском языке, то что уж говорить об Америке, где традиции изучения языков нет.

В нашем монастыре мы служим на английском языке. Я знаю русский язык, я люблю церковнославянский язык, но другие не знают его. Спору нет, церковнославянский и греческий языки очень красивы, но далеко не у всех есть возможность изучать их из-за отсутствия способностей к языкам или из-за возраста. А в Православии всегда считалось, что люди должны совершать богослужение на своем родном языке.

В вопросе о языке, на котором должно совершаться богослужение, самое главное – переводы богослужебных текстов. С приходом православной веры в новую страну сразу же возникают переводы, причем не всегда хорошие. Через какое-то время, когда вера укореняется, более талантливые люди, лучше знающие языки, начинают переводить те же тексты заново. На английский язык, например, существует множество разных переводов богослужебных текстов. Традиционно лучшим переводом Библии на английский язык считается перевод, сделанный при короле Иакове I в начале XVII века. Язык этого перевода близок к современному английскому языку, хотя и сохраняет многие архаичные черты. Так, в нем, например, не упразднено разделение между «ты» и «вы», которого сейчас нет в английском языке, и присутствует много разных форм английских глаголов, которых сейчас тоже в языке нет.

Мы пользуемся переводом, который сделали в Джорданвилле русские иммигранты, потому что они использовали более возвышенный английский стиль. Возвышенный стиль как-то лучше для богослужения. Отец Серафим (Роуз) считал лучшим переводом именно этот, и мы им пользуемся до сих пор. А в других юрисдикциях считают, что этот стиль устарел и какой-нибудь простой американец его не поймет.

Русских православных монастырей в Америке совсем немного, и все они, за исключением Свято-Троицкого ставропигиального мужского монастыря в Джорданвилле (РПЦЗ), небольшие. Да и желающих принять постриг немного. В этом большая разница между Америкой и Россией. В России сейчас много жаждущих монашеской жизни, много осознанно к этому стремящихся. В Америке же часто человек приходит в монастырь, будучи еще не слишком укорененным в Православии и имея весьма приблизительные представления о монашеской жизни. Конечно, надо сначала в миру пожить православным, а уж потом принимать такое важное решение. Но бывает и так, что человеку, ищущему истинной веры, просто некуда идти, приходские службы неполные, да и не на том языке. Многие из наших монахов и монахинь углубленно изучают православную веру, уже приняв постриг.

В маленьких монастырях жизнь совсем простая. Отец Серафим (Роуз), основатель нашего монастыря, простоту очень любил. Он ведь, уйдя от мира, ушел и от современной цивилизации. В нашем мужском монастыре телефона и электричества до сих пор нет, да и средств нет, чтобы провести все это. Хотя дело не только в средствах. Наши монахи считают, что надо нести подвиг такой суровой жизни, чтобы немного «согнать накопившийся от комфортной жизни жир». Конечно, сейчас там уже не так строго, как было при отце Серафиме. Сейчас в издательстве, расположенном неподалеку в поселке, уже работают на компьютерах, но, например, мобильные телефоны так и не привились.

Но главное отличие православных американских монастырей от тех, что в России, – это их насельники. Все-таки американцы – это американцы. Мы слишком полагаемся на свои слабые человеческие силы. Конечно, мы отличные организаторы, практики, но понимания того, что все – от Бога, на все – воля Божия, нам не всегда хватает.

В Русской Зарубежной Церкви в Америке восемь монастырей. В Американской автокефалии есть несколько монастырей, хотя есть и места, где живут один или два монаха. В Сербской Церкви несколько монастырей, в том числе и наш. Больше всего монастырей в Америке принадлежат Греческой Церкви. В этих монастырях подвизается много приехавших из Греции опытных в духовной жизни монахов, там, конечно, не услышишь английского языка: и богослужения, и наставления в них – на греческом языке. И американка или американец, который хочет принять постриг в этом монастыре, должны изучить греческий. Греческие монастыри большие и благоустроенные, в них есть даже отдельные гостиницы для гостей. Греческая диаспора в Америке дает немалые средства на поддержку своих монастырей.

Однажды к нам приехали девушки, которые недавно пришли к вере через греческий монастырь. Одна из них подошла и спросила, где им стоять на службе. Видимо, посещая греческие монастыри, они решили, что в монастыре надо все делать по благословению. Я говорю: «Вы можете постоять перед клиросом». Они удивились: как же так, мирянкам стоять перед монахинями?! И им это очень понравилось. Видимо, как американцам, им очень трудно было соблюдать жесткую иерархию, как это принято в греческих монастырях. Американцы по психологии все-таки очень свободолюбивые. Им понравилось и то, что за трапезой они сидели вместе с нами. И эти девушки решили, что теперь они будут приезжать в наш монастырь.

В нашем монастыре всего пять монахинь, у нас и трапезная маленькая, и церковь маленькая. Потому и внешнего жесткого порядка, «строгостей», нет.

Что же касается современного духовного образования в Америке, то, надо признать, в Русской Зарубежной Церкви оно на высоком уровне. В Американской Автокефальной Церкви есть Свято-Владимирская семинария и Свято-Тихоновская семинария при мужском монастыре. У Сербской Церкви есть большая семинария близ Чикаго. У греков – Свято-Крестовая семинария. В некоторых светских учебных заведениях преподают богословие, например в университете Беркли в Калифорнии. Это очень известный гуманитарный университет, в котором есть отделение сравнительного изучения религий. Обычно для преподавания в университет приглашаются представители одного из вероисповеданий. Лет пять назад это был православный.

В Америке не хватает православного образования на уровне школы, ведь для этого нужны большие средства. У Греческой Церкви есть свои имеющие государственную лицензию школы, но и их немного, они существуют только в городах с многочисленным греко-американским населением. В свое время, когда Католическая Церковь в Америке была очень влиятельной, было много школ католических, которые имели репутацию лучших образовательных учреждений для детей. В этих школах ребенок был огражден от многих разлагающих влияний мира. Но сейчас эти школы переживают упадок.

В православной среде сейчас наметилась новая тенденция – домашние школы. Бывает, что объединяются несколько семей, где одна мама, например, хорошо знает математику, а другая – английскую литературу. Благодаря такому сотрудничеству, дети учатся дома, они только должны регулярно сдавать экзамены в общеобразовательном учебном заведении. Надо сказать, что такое обучение бывает довольно успешным. Я знаю много семей, которые так обучали своих детей, и эти дети были развитее своих сверстников, учившихся в обычных школах, они были образованнее, но при этом они смогли сохранить чистоту детской души. Внешне они мало чем отличаются от других американских детей. Обучавшиеся дома дети легко поступают в высшие учебные заведения, причем нередко – в самые престижные. Многие из них, будучи глубоко верующими, преданными Православной Церкви людьми, преуспели в науке, бизнесе и общественной деятельности.