«Православная Церковь занимает привилегированное место в мексиканском обществе»

20 июля 1952 года был поставлен во диакона. Затем поступил в Афинский университет, где изучал богословие и философию. В 1957–1958 годах исполнял послушания личного секретаря архиепископа Триполи Феодосия (Абурджели; 1889–1970), будущего патриарха Антиохийского и всего Востока Феодосия VI, и начальника епархиального духовного суда.

29 августа 1958 года рукоположен во священника с возведением в сан архимандрита. После избрания владыки Феодосия на Патриарший престол некоторое время находился в его распоряжении.

С 1959 по 1962 год являлся наместником монастыря Бкафин и начальником епархиального духовного суда. В 1962 году назначен генеральным секретарем Харанской епархии в Сирии. С 1964 года – викарий митрополита Гор Ливанских Илии (Карама; 1903–1969) и начальник епархиального духовного суда. Издавал религиозный журнал «Хараке» («Движение»).

5 июня 1966 года посвящен во епископа Кесарийского. В том же году назначен викарием патриарха Антиохийского и всего Востока в Мексике, Венесуэле, Центральной Америке и на Карибах.

В 1994 году получил мексиканское гражданство.

12 июня 1996 года определением Священного Синода Антиохийской Церкви епархия Мексики, Венесуэлы, Центральной Америки и Карибов была преобразована в архиепархию, а владыка Антоний стал архиепископом-митрополитом.

– Ваше высокопреосвященство, кого вы можете назвать своим главным духовным наставником?

– Моим духовным отцом был женатый священник отец Жорж Хайдар, настоятель прихода в районе Триполи, в котором жила моя семья. Впоследствии он был переведен в Австралию, где и скончался.

– Что повлияло на ваше решение стать монахом и священнослужителем?

– В этом немалую роль сыграл врач нашей семьи доктор Александр Гураеб, глубоко верующий человек, принадлежавший к одной из лучших семей Триполи. Когда я приходил к нему, мы подолгу беседовали на религиозные темы, и каждый раз он говорил: «Ты даже не представляешь, как я хочу однажды увидеть тебя иерархом нашей Церкви и поцеловать твою руку». Мечта доктора Гураеба так и не сбылась, поскольку он умер, когда я был еще диаконом.

Должен заметить, что я не монах, а целибатный священник. В Антиохийской Церкви необязательно принимать монашество, чтобы достичь епископского сана.

– В 1960-х годах вы были викарием митрополита Гор Ливанских Илии (Карама). Поделитесь, пожалуйста, своими воспоминаниями об этом крупном архиерее Православной Церкви.

– В течение многих лет я входил в близкое окружение приснопамятного высокопреосвященного митрополита Илии. Он был добрым и простым человеком, обладал экстраординарным умом, хотя и не получил систематического университетского образования.

Мне вспоминается адвокат Адиб Мужаэс, секретарь совета митрополии Гор Ливанских, резко критиковавший митрополита Илию. Как-то владыка вызвал меня и сказал, что мы немедленно отправляемся в гости к одному господину. «К кому?» – спросил я. «К доктору Адибу Мужаэсу», – ответил владыка. Будучи еще неопытным юнцом, я удивился: «Ваше высокопреосвященство, как Вы можете идти к этому человеку после всего того, что он написал о Вас?!» Владыка парировал: «Ты ничего не понимаешь! Пойдем!». В доме адвоката нас встретила его жена, испросившая благословение у владыки. Она пошла предупредить мужа о нашем приходе, но, вернувшись, сказала, что застала его спящим. Тогда митрополит Илия во весь голос заявил: «Я не уйду отсюда, пока он не выйдет! Если понадобится, я буду ночевать здесь!» В ту же секунду появился доктор Мужаэс и, плача, приложился к руке владыки. Так произошло их примирение. Я же получил пастырский урок, который не забуду до конца своих дней.

Владыка Илия был бесконечно предан Пресвятой Богородице и собирал иконы с Ее изображением. Приведу случай, произошедший на торжествах в честь 25-летнего юбилея хиротонии приснопамятного высокопреосвященного Илии (Салиби; 1881–1977), митрополита Бейрутского. На приеме присутствовал представитель приснопамятного Святейшего Патриарха Алексия I (1877–1970), который передал хозяину праздника подарок предстоятеля Русской Православной Церкви – икону Господа нашего Иисуса Христа. В момент вручения образа известный ливанский журналист Гассан Туэйни воскликнул: «Спрячьте икону, пока ее не увидел митрополит Илия (Карам)!» Реакция владыки была мгновенной: «Если бы это была икона Богородицы, вы бы ее больше не увидели!»

О митрополите Илии ходит масса историй. Их хватило бы на целую книгу.

– Как вы чувствуете себя в Мексике? В каких странах Латинской Америки вам довелось побывать?

– Мексика – моя вторая родина: здесь я прожил дольше, чем в моей родной стране – Ливане. Я чувствую себя мексиканцем больше любого другого мексиканца. За годы служения здесь я объездил весь Американский континент – от Канады до Аргентины.

– С какого времени в Мексике существует православная арабская диаспора? В каких сферах работают ваши прихожане?

– Арабская, или антиохийская, колония образовалась в Мексике в 80-х годах XIX века, а может быть, и раньше. Ее численность достигает 50 тысяч человек. Мы потеряли многих духовных чад в силу некоторых предрассудков, а также того, что у нас, в отличие от католической церкви, нет своих школ и других общественных учреждений.

Большая часть диаспоры нашла себе применение в промышленности и торговле. В нашем сообществе есть также врачи, юристы, инженеры и преподаватели.

– Какие события в истории архиепархии Мексики, Венесуэлы, Центральной Америки и Карибов Антиохийского Патриархата вы считаете самыми важными?

– Первое событие, которое следует выделить, – приезд в конце XIX века в Мексику иеромонаха Симона (Иссы), взявшего под свою духовную опеку антиохийскую общину. Чтобы заработать на жизнь, отцу Симону приходилось трудиться на производстве сыра и торговать им.

В 30-х годах прошлого столетия в Мексике возникло Православное общество взаимопомощи, поддерживавшее нуждающихся верующих Православной Церкви. Поводом к его созданию послужила гибель одной православной девушки, оставшейся без средств к существованию. В тот период мексиканские приходы Антиохийского Патриархата относились к архиепархии Толедо (Огайо).

В 1944 году в Мехико состоялось освящение кафедрального собора во имя великомученика Георгия Победоносца.

В 1966 году я был назначен викарием Блаженнейшего Патриарха Антиохийского и всего Востока в Мексике, Венесуэле, Центральной Америке и на Карибах. До этого антиохийский архиерей никогда не служил в этом регионе на постоянной основе. В октябре 1966 года я прибыл в столицу Венесуэлы Каракас и, вследствие сложной политической ситуации, смог въехать в Мехико только 28 декабря.

В 1985 году Мексику и Венесуэлу посетил предстоятель нашей Церкви Блаженнейший Патриарх Игнатий IV.

В 1996 году Священный Синод Антиохийской Церкви возвел епархию в статус архиепархии, а меня – в достоинство архиепископа-митрополита.

В 2006 году в моей резиденции прошел прием в честь Его Святейшества Вселенского Патриарха Варфоломея, совершавшего визит в Мексику и другие страны Латинской Америки.

– Какова численность ваших приходов? В каких странах они располагаются?

– В нашу архиепархию входят десять приходов: три в Мексике, три в Венесуэле, по одному в Гватемале, Гондурасе, Пуэрто-Рико и на острове Антигуа. Кроме того, нам принадлежат монастырь преподобного Антония Великого в пригороде Мехико и детский приют в городе Тихуана, что в мексиканском штате Нижняя Калифорния. В Гватемале при Свято-Троицком женском монастыре также действует детский приют. Другой приют для детей открыт при трехъязычной школе имени пророка, предтечи и крестителя Господня Иоанна в городе Сан-Педро-Сула (Гондурас).

Сейчас мы возводим в Мехико церковь, которая будет посвящена святым славным и всехвальным первоверховным апостолам Петру и Павлу – основателям Антиохийской Церкви. При храме разместятся дом престарелых и социальный центр. В Гондурасе мы начинаем строительство дома престарелых.

– Какое место занимает Православная Церковь в религиозной и общественной жизни Мексики?

– Православная Церковь, в первую очередь Антиохийский Патриархат, занимает привилегированное место в мексиканском обществе. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что журнал «Лидеры», выходящий в Мехико, включил в список трехсот самых влиятельных людей страны антиохийского митрополита (причем его имя стоит в ряду первых двадцати персон).

В Венесуэле, как и в Мексике, представители антиохийской колонии находятся в авангарде в политике, бизнесе и образовании, благодаря чему пользуются большим авторитетом.

– Как складывается взаимодействие Поместных Православных Церквей в Мексике?

– Прежде всего, надо сказать, что Антиохийская Церковь была родоначальницей Православия на мексиканской земле. Наш Георгиевский собор – первый православный храм, сооруженный в Мексике. Только спустя более 30 лет в этой стране построили свои храмы другие Поместные Церкви.

Отношения между Православными Церквами в Мексике носят братский и взаимоуважительный характер. Наша Церковь поддерживает образование Епископского собрания Южной Америки[1], в рамках которого правящие архиереи разных юрисдикций смогут обмениваться мнениями, не претендуя на примат, развивать сотрудничество во имя утверждения православной веры в Новом Свете.

Антиохийцы составляют большинство православной паствы Латинской Америки, однако наша Церковь не имеет достаточных ресурсов не только для организации миссий, но и для осуществления пастырской заботы о своих духовных чадах. Мы, антиохийские архиереи, готовы работать в епископских собраниях в духе братства и ожидаем того же от наших братьев из других Церквей.

– Вы встречались и дружили с выдающимися священнослужителями, политиками, общественными деятелями. Кто из них произвел на вас наибольшее впечатление?

– Я знал многих предстоятелей Православных Церквей: приснопамятных Святейшего Вселенского Патриарха Афинагора (1886-1972), Блаженнейшего Патриарха Антиохийского и всего Востока Александра III (1869–1958), Блаженнейшего Папу и Патриарха Александрийского и всей Африки Христофора II (1876–1967), Блаженнейших Патриархов Иерусалимских Тимофея (1878–1955), Венедикта (1892–1980) и Диодора (1923–2000), который был моим сокурсником в Афинском университете.

Мне посчастливилось встречаться с приснопамятными Святейшими Патриархами Московскими и всея Руси Алексием I, Пименом (1910–1990), Алексием II (1929–2008) и нынешним предстоятелем Русской Православной Церкви Святейшим Патриархом Кириллом. Меня связывали дружеские отношения с его наставником приснопамятным высокопреосвященным митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом (Ротовым; 1929–1978).

Я был знаком с большинством Архиепископов Афинских и всей Эллады. Бывая на Кипре, я имел встречи с приснопамятными Блаженнейшими Архиепископами Макарием III (1913–1977) и Хризостомом I (1927–2007), с которым вместе учился в Афинском университете.

Также я неоднократно общался с приснопамятным Святейшим Папой Иоанном-Павлом II (1920–2005).

Что касается политических деятелей, то я лично знал всех президентов Ливана, руководивших страной со дня обретения ею независимости в 1943 году. Я встречался с королем Греции Павлом I, его сыном королем Константином II и дочерью Софией, нынешней королевой Испании. С 1966 года я поддерживаю хорошие отношения с президентами Мексики. Бывали у меня встречи и с главами других государств Латинской Америки – Венесуэлы, Аргентины, Бразилии и Чили.

Среди тех, кто произвел на меня особое впечатление, – Вселенский Патриарх Афинагор, очень храбрый человек, открывший миру Православие. Ему хватило смелости разрушить стену, разделявшую католическую и Православную Церкви, и провести встречу с папой Павлом VI (1897–1978) в Иерусалиме. Не могу не упомянуть Патриарха Антиохийского и всего Востока Александра III, мужественного, искреннего, мудрого иерарха; Патриарха Иерусалимского Венедикта, рассудительного церковного лидера; Патриарха Московского и всея Руси Алексия I, сумевшего пробить брешь в стене, стоявшей между Церковью и советским государством; митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима, который наладил сотрудничество Московского Патриархата едва ли не со всеми христианскими Церквами; Архиепископа Кипрского Макария III, показавшего пример патриотизма. И в заключение хотел бы вспомнить папу Иоанна-Павла II, мудрого и харизматичного пастыря и путешественника.

С митрополитом Антонием (Шедрауи Таннусом)
беседовал Мигель Паласио