Милость Божия безгранична…

Ветхий деньми. Фото: Музей фресок Дионисия

– У нас из поколения в поколение была верующая семья. В Бога верили и бабушка, и мама. Видимо, оттого я родилась уже верующей, в церковь начала ходить еще в детстве и хожу всю жизнь. Конечно, в 60-70-е годы, когда велись гонения на Церковь, я особо не афишировала свою веру среди знакомых, в церковь ходила тайно от них. Сегодня я понимаю, что согрешила, но тогда просто не хотела быть поднятой на смех: считалось, что посещение церкви – удел только стареньких больных бабушек…

Сейчас я понимаю, что Господь меня наказал за слабость, которую я позволила себе. Как все дети того времени, я была в пионерах, но долго не вступала в комсомол, чем немало удивляла сверстников и педагогов – я была одной из лучших учениц в классе, активисткой. Ребята вступали в комсомол в 14 лет, а я – только в 16: просто побоялось, что без комсомольского билета меня не примут в институт…

И в результате я пошла учиться совсем не в тот институт, в который хотела. Поступила в УПИ, и хотя неплохо училась, а затем добросовестно работала, все же считаю, что я не реализовалась совершенно. Только из-за института я вступила в комсомол, а в результате все так прахом и прошло.

– В институте Вы тоже скрывали, что веруете в Бога?

– Приходилось. Хотя Господь к тому времени мне давал немало знамений. Со всей детской и юношеской пылкостью я веровала в Бога, и Господь давал мне много милостей. Я уже не говорю о такой ерунде, что без конца нахожу деньги, которые непременно отношу в церковь, – я даже находила машину…

Я расскажу о другом. В девятилетнем возрасте меня отправили на лето к бабушке в деревню. Это были 50-е годы, когда даже 10 копеек были довольно большими деньгами. Деревенские ребятишки собирали за деревней кости, сдавали их сырьевщику, а на заработанные деньги покупали конфеты– «подушечки». Я, помню, долго ходила по степи, поросшей небольшими кустиками полыни, но ни одной косточки не смогла найти… А в детстве я чаще всего молилась Николаю Угоднику. День был яркий, солнечный, а у меня на душе тоскливо. Вот я и помолилась: «Николай Угодник, помоги мне найти денежку…» И вдруг вижу: на небольшом кустике полыни зацепилась какая-то бумажка. Я до сих пор считаю, что это Николай Угодник послал деньги ребенку – 25 рублей. По тем временам большущие деньги!

– Но ведь эти деньги мог кто-то просто-напросто потерять…

– Мама, царство ей небесное, тоже так говорила, но кто же мог их потерять в почти голой степи? Помните, в то время деньги носили в основном завернутыми в платочек, который еще и завязывали… Николай Угодник не раз являл мне в жизни чудеса, о всех просто-напросто даже не рассказать.

– Тогда давайте расскажем о самых необыкновенных.

– Помню еще один необычный случай из детства. Я очень любила лошадей; однажды села на лошадь, которая была очень дикого нрава. Она меня сбросила и повернулась задом, чтобы копытом разбить мне голову, убить меня. Я не поняла, откуда появилась вторая лошадь, но видела, как я лежала между лошадьми, а они копытами били друг друга прямо над моей головой. Я до сих пор помню, как искры летели из-под лошадиных копыт – до такой степени сильными были удары. Как я сейчас понимаю, – это Господь послал вторую лошадь, чтобы меня спасти; я даже думаю, что это была не лошадь, а мой ангел-хранитель.

– Наталья Петровна, но нередко говорят, что детские воспоминания и впечатления бывают не всегда точны и правильны.

– Тогда расскажу о другом случае – из юности. Когда мне было 16 лет, я одна возвращалась из города около 12 часов ночи. Был очень сильный туман, от остановки до моего дома в сторону Кольцово было идти довольно далеко. Вдруг меня догнал незнакомый человек, который сильно схватил меня за руку, а другой рукой стал наматывать на нее цепь. Сейчас мне уже 60 лет, но я до сих пор помню жуткий страх, который меня охватил тогда. Я спрашивала его: «Что вы хотите делать со мной, что я вам плохого сделала?» Но он молчал. И от этого становилось еще страшнее.

И вдруг в тумане раздался женский и мужской смех. Мой мучитель остановился, прислушался, чтобы понять, как далеко от нас находятся люди, и на секунду ослабил «тиски» на моей руке. Господь дал мне силы, я вырвала руку и побежала. А бегать-то я умела: я была довольно спортивной девочкой, и легкой атлетикой занималась, и лыжами, и в волейбол играла. До сих пор считаю, что только милостью Божией я осталась жива.

Но самое большое чудо произошло со мной, когда мне было 28 лет. Отец у меня был инвалидом войны и лежал в больнице. Я взяла четырехлетнюю дочку, и мы поехали навестить его. После больницы я пошла на автобус; не знаю, как так получилось, но я шла по проезжей части улицы. Было воскресенье, машин на дороге почти не было. Дочь держалась за мою правую руку, она шла между мной и трамвайными путями.

И в это время навстречу пошел трамвай. Видимо, я не очень крепко держала дочь за руку, и воздушной волной ее затянуло прямо под колеса трамвая. Надо сказать, что она была блондинкой с голубыми глазами, мне мама не раз говорила, что такие дети – очень беспокойные. Дочь была именно такой, беспокойной.

Да и далась она мне довольно тяжело. Муж у меня был офицером, долгое время он служил возле города Нерчинска, куда когда-то ссылали декабристов. С семимесячной дочерью я и приехала к нему. Печь топили углем, часто не было воды, и я топила снег, чтобы постирать пеленки… Намучилась с нею ужасно. И представляете – в четырехлетнем возрасте она попадает под трамвай?!

Я помню, что в тот миг закричала: «Господи, Ты не допустишь этого!». Ощущение было такое, что я нахожусь в стеклянной пробирке, которая тянется до самого неба. Я даже ощутила материальность своих слов – они цепочкой потянулись вверх, долетели до середины между небом и землей и соединились в шар. Я поднимаю голову к небу, и вижу: прямо лицом ко мне на огромном белом облаке сидит седовласый мужчина в белоснежной хламиде… Я боюсь, конечно, говорить, но, мне кажется, что я видела Бога…

Я на него смотрю, а слова мои поднимаются вверх. И когда они поднялись до уровня уха этого мужчины, на секунду замерли, а потом мгновенно влетели ему в ухо. И лишь только это произошло, я услышала капризный голос своей дочки: «Мама, вытащи меня отсюда!». Я кидаюсь к остановившемуся трамваю и вытаскиваю из-под него дочь. На ней – ни царапинки. Мне показалось, что все произошло мгновенно, но когда я пришла в себя, то увидела, что вокруг меня – огромная толпа народу, стоит «скорая», милицейская машина. Видимо, времени с момента происшествия прошло довольно много.

Нас увезли в больницу. Дочь чувствовала себя прекрасно: если уж ее спас Сам Господь, что тут врачам делать? В сильнейшем шоке была я. После этого три года ночами просыпалась в холодном поту… Я не перестаю благодарить Бога за это чудо, хотя понимаю, что во всем случившемся виновата сама.

– Виноваты в том, что шли по проезжей части, или в том, что плохо держали дочь?

– Нет, что вы, моя вина – более давняя и страшная. Дело в том, что в нашей родне, у двоюродных братьев и сестер чаще всего рождались девочки, а я очень хотела мальчика. И когда на свет появилась дочь, я сказала слова, за которые расплачиваюсь до сих пор. Я сказала: «Не надо мне ее!». Конечно, я имела в виду, что хотела сына… Это были богопротивные слова. На протяжении десятков лет я много плакала, молилась и просила Господа, чтобы он простил меня за них.

Вот за эти слова, наверное, Господь меня не наказал, а по-Своему вразумил. Дочь я любила и люблю без памяти – наверное, так любить детей просто нельзя. Потом у меня родился сын, но дочь требовала к себе внимания значительно больше, чем младший брат. Была какая-то нервная, неуравновешенная, хотя и очень способная. Она окончила школу с серебряной медалью, сын – с золотой. Они оба окончили музыкальную школу, свободно владеют английским языком.

Почему я рассказала про тот случай с трамваем? Потому что считаю: тогда Господь меня вразумил и пощадил: не отнял дочь навсегда. Но дал мне испытания другого рода – знать, что моя девочка жива-здорова, но не иметь возможности увидеться с ней.

– Что же мешает этому?

– Дочь не пошла учиться в институт, окончила музыкальное училище по классу виолончели, вышла замуж за скрипача. Вскоре они уехали учиться в Москву, в музыкальную академию. Там и работать остались, завели двоих детей, потом эмигрировали в Новую Зеландию. Один раз я слетала туда – это такая даль, больше слетать не смогу по состоянию здоровья. Да и им сюда с теперь уже тремя детьми тоже приехать проблематично…

По сути дела, Господь оставил дочь живой, но увижу ли я ее хотя бы еще раз? Помню, она спрашивала меня: почему вы с бабушкой ходили в церковь, а нас не водили? Дело в том, что именно в Новой Зеландии она пришла к Богу, там имеется небольшая православная церковь, которую посещают русские и украинцы. Дочь регулярно ездит в эту церковь, возит детей. Недавно попросила меня, чтобы мы именно здесь, на Урале, сшили для ее сына стихарь. Более того, дочь занимается духовными песнопениями с детьми эмигрантов, со взрослыми людьми, недавно ее попросили стать регентом местного церковного хора.

Поэтому я считаю, что Господь меня простил. Во-первых, дочь жива, во-вторых, она родила троих детей, в-третьих, она уверовала, пришла к Богу и по мере сил трудится во благо Господне.

Для всех наших читателей я хочу сказать, что к тем, кто верует в Бога, Господь всегда являет Свою милость, и что нельзя вот так бездумно, как я когда-то «разбрасываться» словами. Надо думать, прежде чем что-то сказать. Не знаю, почему мамочка не вразумила меня, молодую и глупую: кого Бог дал, тому и радоваться надо – есть женщины, которые вообще не могут родить. А мне Господь послал дочь первую, а я сказала, что мне ее не надо. Так вот и получилось, что она сейчас далеко-далеко от меня и вряд ли будет «дохаживать» меня на старости лет.

Я привела только нескольких необычных случаев из своей жизни, в действительности их было еще больше. А рассказала это только с одной целью – чтобы люди поверили: Бог существует, милость Божия безгранична, надо больше думать и молчать, и знать, что произнесенные тобой слова имеют большую материальную силу. Спасибо большое моей мамочке, которая внушила мне с самого детства, что не надо говорить: «Будь ты проклят». Я вообще этого боюсь и никогда не говорю таких слов. Это страшные слова! Знаю, что очень многие в своей речи бездумно говорят слово «черт». Я просто физически ощущаю: как только произнесешь это слово, он рядом появляется.

В завершение беседы с Натальей Петровной Саксиной хочется остановиться на главном. Говорят, человек учится только на своих ошибках. Но иногда и чужой жизненный опыт может стать хорошим уроком, чтобы избежать каких-то ошибок, изменить сложившуюся ситуацию, повлиять на ход событий… Прислушивайтесь не только к себе, но и к людям, вас окружающим, старающимся вам помочь или предостеречь вас от ошибок!

Материал подготовила Лидия Ежкова