Необязательный предмет. Сдавать экзамен по литературе, а значит, и учить её теперь будут только желающие

То, что под шумок борьбы с некорректными экзаменационными вопросами начнётся борьба с самой литературой, мы подозревали. И предупреждали об этом в прошлом году не раз: «Татьяна – русская душою?» («ЛГ», №25), «ЕГЭ: ни жив ни мёртв», «И тесты – зло, и сочинение – не благо» («ЛГ», №45), «И всё-таки сочинение?» («ЛГ», №46). Увы, как в воду глядели. Вот небольшая цитата из последней публикации на эту тему: «Я слушала очень жёсткие и эмоциональные выступления педагогов… и очень боялась, что присутствующие в зале чиновники махнут в конце концов на несговорчивых словесников рукой и вообще отменят экзамен по этому предмету, постепенно сведя его к факультативу».

Именно это и произошло. Когда законодатели принимали поправки в закон «Об образовании», вводящие ЕГЭ, они, памятуя о сочинении, в котором одновременно проверялись и умение излагать свои мысли, и грамотность, полагали, что и в новом формате литературу и русский язык можно будет объединить. То есть обязательными должны были быть два экзамена: математика отдельно и русский с литературой вместе. Но в тестовом варианте эти два предмета не ужились. Их разъединили. Получилось три обязательных экзамена. В прошлом учебном году математику и русский сдавали только в формате ЕГЭ, а литературу – по выбору: либо в формате ЕГЭ, либо в виде сочинения или исследовательской работы, либо устно. То есть де-факто литература необязательной в формате ЕГЭ уже была. Почему же катастрофа наступила лишь тогда, когда надзорные органы этот факт всего лишь официально узаконили? Да потому, что регионам дали отмашку – знания по литературе с этого года можно проверять не у всех, а только у желающих подвергнуться испытанию.

Сейчас в регионах идут совещания, на которых решается, какие предметы и как выпускники будут сдавать. Теоретически литературу могут оставить в качестве третьего обязательного экзамена, сдаваемого в традиционной форме. Но такие регионы, скорее всего, будут исключением. Во-первых, далеко не все педагоги так уж жаждут учить детей писать сочинения. Во-вторых, третий обязательный экзамен – это нарушение закона, и прецеденты, когда родители выпускников подавали иски в суд и выигрывали дело, заставляя органы образования третье испытание убрать, уже были.

Почему Министерство образования и науки не выступило с законодательной инициативой ввести вместо двух обязательных экзаменов три? А вот это вопрос. За шесть лет эксперимента выработать систему оценки знаний по литературе, которая удовлетворила бы большинство, так и не удалось. Высветил эксперимент и ещё одну, может быть, даже более важную проблему. При внешней проверке количество двоек и троек по этому предмету было таково, что впору ставить вопрос не только о корректности экзаменационных вопросов, но и о качестве преподавания. По большому счёту речь надо вести и о подготовке самих учителей, и о смене программы, и о разработке новой методики, которая позволила бы решить главное – приучить ребёнка к чтению и научить его мыслить. Но это задача глобальная, хлопотная. Проще свести этот оказавшийся самым сложным предмет к факультативу.

Отношение к литературе в нашей стране всегда было особым. И это было абсолютно оправданным. Это позволяло передать потомкам наши культурные коды, сохранить нашу идентичность. Не пропустив через себя великие русские тексты, наши внуки и правнуки перестанут быть русскими людьми. И большей катастрофы, на мой взгляд, просто не может быть. Мы потеряем не просто литературу. С лица земли исчезнет российская цивилизация.