Александр Батанов. Последнее интервью

28 апреля скончался генеральный директор и главный редактор «Спаса» Александр Батанов – первого православного телеканала. Одно из последних его выступлений в СМИ (на портале «Частный корреспондент») о том, как в работе «Спаса» сочетались светское и духовное.

Общественный православный телеканал «Спас» вещает для обладающей спутниковыми тарелками православной аудитории на протяжении трех с половиной лет. За это время его главредом успел побывать Иван Демидов, Александр Шульгин был автором музыкального оформления канала. Полтора года назад «Спас» наладил вещание в российских тюрьмах – чтобы помогать заключенным «осмыслять свой жизненный путь», а год назад у него появился свой ЖЖ.

– Это частный проект, к которому патриархия изначально вообще не имела отношения. Идея принадлежала мне и моему другу Ивану Демидову. Ваня, правда, не слишком долго у нас задержался – ушел в итоге в «Единую Россию». Ориентиров особых у нас не было. Ведь похожие, казалось бы, форматы – канал Ватикана или «Аль-Джазира» – выстроены совершенно по-другому. Это религиозные каналы, а мы-то – светский. У нас религиозного вещания процентов двадцать от силы. И вещаем мы не только для воцерковленных, а вообще для всех, кому надоела уже вся эта пошлость федерального эфира.

Мы – нишевый канал, как, например, Discovery, Animal Planet, «Рыбалка» какая-нибудь. У нас не церковное телевидение. Видите – вот у меня ни бороды нет, ни прочих атрибутов. Я пока еще в процессе – воцерковляющийся.

К слову, сам почивший ныне патриарх Алексий II, когда благословлял наш канал, мне так и сказал: «Александр Сергеевич, поменьше попов и поменьше колоколов!» Мудрейший человек!

Он мне это один на один советовал, но он почил, и теперь я вслух могу рассказать. А лучше, говорил, вообще уберите попов из эфира!

– И вы последовали его рекомендации?

– Мы следуем ей, безусловно. То есть мы освещаем в эфире какие-то очень важные церковные события – у нас есть «Церковный вестник», где они все сконцентрированы. Есть собкор, который уже четвертый год работает – сначала с патриархом Алексием, теперь вот с патриархом Кириллом. Ежедневно его сопровождает на службах, в командировки ездит. Но это не весь эфир, малая часть. Я ведь, когда патриарху концепцию канала показывал, боялся, что он скажет: «Показывайте службы в эфире, про жизнь приходов подробно рассказывайте». А он говорит: «Не навязывайте веру, не надо людей верой пугать. Объясняйте им, что такое служба, что такое литургия, причастие. Но не надо никаких проповедей о том, чтобы всей толпой в храм Божий и молиться. Лучше показывайте жизнь обычных россиян, особенно в провинции. И тем самым несите людям образ Христа».

– Но всё равно ведь определение «общественный православный канал» накладывает свои обязательства? Ваши сотрудники все верующие?

– Нет, что вы, не все. Православных журналистов на телевидении вообще единицы. Помню, я как-то обращался на журфак в поисках перспективных кадров, так мне там сказали, что у них от силы один-два православных студента найдется. В работе ведь главное не православие, а профессионализм. У нас вообще какое-то время работала ведущей девушка-чеченка – и, соответственно, мусульманка. Вела программу «Церковный вестник». Она была верующей и совершала свои религиозные ритуалы, но по мировоззрению была человеком правильным и веру свою не выпячивала. И нам казалось, даже хорошо, что на православном канале мусульманка работает. Мы с ней поддерживаем и сейчас отношения, и она даже вроде не против вернуться.

– А в РПЦ к такой ведущей как относились?

– Хорошо относились. Вот если бы она у нас в эфире сказала что-то резкое или нашу веру оскорбляющее или начала пропагандировать ислам – это уже другое дело.

– Ну а вообще церковь как-то в вашу информационную политику вмешивается? На ваших летучках кто-то оттуда присутствует?

– Нет, такого ни разу не было. Вы знаете, у меня товарищеские отношения с пресс-секретарем патриарха отцом Владимиром Вигилянским. Он наш коллега – раньше работал журналистом – и вообще образованный человек и человек широких взглядов. И если возникает у меня какой-то вопрос по эфиру или сомнения – я сам ему звоню и говорю: «Отец Владимир, помогите!» И он меня консультирует или отсылает к кому-нибудь более компетентному. А сама Церковь никакой цензуры не проводит.

– А на какие деньги существует ваш канал?

– Изначально он создавался на частные средства. Главными инвесторами были несколько бизнесменов с Дальнего Востока. Постепенно стали привлекать другие средства – за счет рекламы и оплаты кабельными операторами нашего контента.

– Насколько легко такому каналу, как ваш, найти рекламодателей? Ведь в православном эфире, вероятно, не всякий ролик можно показать?

– Не всякий. Они сами понимают, что некоторая реклама непригодна для нашего канала абсолютно. Но есть ведь и вполне нейтральная – ее и показываем. Мы вообще к маю хотели уже выйти на самоокупаемость. Но эти планы были сформулированы еще до кризиса, и теперь, судя по всему, окупаемость откладывается. Мы сейчас перешли на экономный режим и часть проектов вынуждены были заморозить.

– В том числе запуск собственной службы новостей? Ведь еще недавно вы обещали в своих интервью, что она вот-вот заработает.

– Да, и ее тоже. В тестовом режиме мы запустили новости еще весной – тогда на это были средства. А сейчас вот свернули, поняли, что пока по деньгам не потянем.

Еще планировали запустить несколько новых ток-шоу. Например, с отцом Максимом Козловым. Это настоятель домового храма мученицы Татьяны при МГУ, такой современный батюшка. Мы с ним хотели сделать программу «Татьянин двор», где бы он со студентами обсуждал злободневные для молодежи вопросы. Еще один проект, как модно сейчас на больших каналах, должен был быть связан с едой, с православной трапезой. Вот я сегодня был в монастыре, трапезничал с монахами – так не сказал бы, что остался голодным, хотя вся еда постная. Вот мы и хотели показывать ежедневно всё это разнообразие православной кухни. Вот будет Великий пост, например, – можно же каждый день показывать: что сегодня можно есть, что завтра и как это приготовить. Это не только ведь для православных, но и для тех, кто просто бы хотел организм свой очистить, будет полезно. Пока с этим проектом тоже пришлось притормозить.

Также мы планировали осуществить трансляцию «Спаса» на все регионы России. Несколько зон запустили, и вот финансовый кризис нас подкосил.

– Неужели кризис успел сказаться на вашей деятельности настолько сильно?

– Конечно, и на нас, и на наших зрителях. Не нужно недооценивать ситуацию. Накануне было официально заявлено, что безработных в России 9 млн. Значит, на самом деле их миллионов пятнадцать. И многие из них буквально обречены на вымирание. Вот, например, в каком-нибудь провинциальном городе есть один только комбинат, который выкидывает рабочих на улицу. И куда им бежать? Естественно, люди приходят в отчаяние. И многие в этой ситуации будут обращаться к вере – это последний оплот, на который можно опереться.

Я вот недавно беседовал со старцем Илией в Оптиной Пустыни, и он мне сказал, что, конечно, люди придут к вере через эти испытания. Через благополучие вообще к вере не приходят – только через страдания, болезни и муки. А в кризис, когда работы нет, денег нет, машину отобрали, квартиру отбирают, где еще искать правду человеку, как не в религии?

– Вы не планируете какие-то специальные программы, которые поддержат ваших зрителей в тяжелый период?

– У нас уже есть программа «Точка опоры», мы ее делали как своего рода альтернативу доктору Курпатову. Идея была в том, чтобы проблему какую-то рассматривали вместе психолог и священник. Но чтобы психолог не навязывал свою точку зрения, а священник не говорил только: «Идите молитесь в храм Божий!», а чтобы зрители могли сами выбрать, чья позиция им окажется ближе. И вот эта программа успешно идет, там разбираются реальные ситуации, люди звонят в эфир очень активно.

– То есть на вашем канале жив прямой эфир? Ведь на федеральных каналах его сейчас практически не осталось.

– Еще как жив! Это же очень выгодное направление – минимальные затраты при большой отдаче. Записи нет, монтажа нет, а зрители активно смотрят и сами звонят.

– А не боитесь, что позвонят и что-то не то скажут?

– Ну а что «не то»? Будут матом ругаться? Президента в отставку пошлют? У нас такого не бывало. У нас люди сидят на телефоне, конечно, – звонок не сразу в студию идет, а сперва на редактора, который говорит им: «Добрый день, подождите секундочку». И этот первичный фильтр – он срабатывает. Пока человек представляется, редактор определяет, адекватный он или нет. Чтоб не было так, что сумасшедший звонит и сразу кричит в трубку «Вы все козлы». А если нормальный звонит, то и слава Богу.

– Ну а все-таки, несмотря на кризис, с чем телеканал «Спас» сейчас связывает свои перспективные планы? В какую сторону будет развиваться?

– Нам бы очень хотелось попасть в пакет каналов, которые Минкомсязи определит как общедоступные после перехода на цифровое вещание. Два года назад патриарх Алексий направлял властям письмо, в котором прямо просил об этом. Но вот сейчас объявили пакет, где «Спаса» нет. Однако мы ведь не лыком шиты – заручились поддержкой разных влиятельных людей и продолжаем лоббировать. Если мы попадаем в «цифру», значит вещаем на всю страну и входим в пул тех каналов, которые делят главные рекламные бюджеты. Битва там идет серьезная. И вот я сейчас езжу к старцу Илию в Оптину Пустынь, чтобы благословиться и заручиться его духовной поддержкой, в том числе и по этому вопросу тоже.

Беседовала Диана Ширяева