Западная Украина поддерживает патриарха - архиепископ Львовский Августин / Православие.Ru

В ходе первой столь продолжительной пастырской и паломнической поездки на Украину 27 июля - 5 августа предстоятель Русской православной церкви посетил не только Киев, Восточную Украину и Крым, но и западные области, отличающиеся сильным влиянием Греко-католической и Римо-католической церквей и националистических течений, ратующих за раскольнический Киевский патриархат. На территории Галиции верующие канонической Украинской православной церкви, по сравнению с униатами (греко-католиками), находятся в меньшинстве.

Недоброжелателей и равнодушных станет меньше

- Владыка, на Ваш взгляд, какие последствия уже имеет и будет иметь в будущем состоявшийся визит патриарха Московского и всея Руси Кирилла на Украину?

- Для православных канонической Церкви это воодушевление, духовное подкрепление.

Тех, кто относится враждебно к Православной церкви, этот визит, может быть, огорчит, для них это будет жало.

Думаю, что люди умные и образованные, но до сих не разобравшиеся в том, что такое каноничность-неканоничность, считающие, что это только вопрос юрисдикции, если не перейдут на сторону канонической Церкви, то во всяком случае будут с симпатией к ней относиться. Недоброжелателей станет намного меньше. И равнодушных. То есть часть равнодушных обязательно вернется или обратится к нашей Церкви.

Даже те, кто относится к нашей Церкви без особой симпатии, я думаю, зауважали Святейшего. Потому что одно дело видеть проповеди по телевизору и слышать по радио, читать книги и репортажи, а другое дело - когда это все в реальном режиме общения.

Много хороших отзывов я уже слышал через третьих лиц - что раскольники , люди, которые себя ассоциировали не с нашим лагерем, в большом восхищении.

Если Филарет всегда бледно выглядел на фоне Блаженнейшего митрополита Владимира, то сейчас, я думаю, его лик потускнел еще больше.

Многие из другого лагеря говорят, что в его (патриарха Кирилла - ред.) приезд увидели поразительный контраст между Филаретом, его выступлениями, настроением и содержанием - с одной стороны, и Святейшего патриарха Кирилла - с другой. Доброжелательная улыбка, даже к оппонентам, здравые, умные речи, и тема разговора. Здесь говорят о Церкви, о спасении, а там - совершенно о другом.

- Карфаген должен быть разрушен, перефразируя. Эта идея фикс - "независимому государству - независимая Церковь" - приобрела уже параноидальное звучание.

Для меня еще важнее то, что наконец-то и большая Украина, и все увидели, что оказывается, Западная Украина не настроена против Русской церкви, против патриарха, против единства с Русской церковью.

Количество протестующих было в несколько крат меньше, чем тех, кто приветствовал патриарха.

Для меня как епископа одной из западных епархий важнее то, что наконец-то открылись глаза - и люди поняли, что оказывается, это все была ложная пропаганда (о том, что Западная Украина против Русской церкви, Московского патриархата).

Если ссылаются на количество приходов, которые перешли в раскол, то это - технологии, и не всегда цифры соответствуют содержанию.

И это все сплетни, что священники Львовской епархии канонической Церкви не испытывают особой симпатии к священноначалию Русской церкви. На встречу с патриархом все священники приехали.

У меня шесть десятков служителей. На собрания духовенства епархии, которые у нас проходят почти ежемесячно, трудно собрать всех, а тут - некоторые ехали за 300 километров (встреча духовенства Львовской епархии с патриархом состоялась в Зимненском монастыре под Владимиром-Волынским - ред.) - и почти все приехали! Это показательно.

- Как этот визит влияет на перспективы церковного единства: приближает, удаляет или ничего не меняет?

- В любом случае объединение будет на позициях канонических, в рамках канона.

Есть каноническая Церковь, и, как бы ни относиться к расколам (сочувствовать им, жалеть), есть три чина приема (в нее – ред.): через крещение, через миропомазание и через покаяние. А нам предлагают какой-то четвертый чин – просто объединиться.

При этом, конечно, епископы, если бы их собрали на Собор, пошли бы на какой-то компромисс, но только в рамках здравого смысла и канона!

Ситуация похожа на ту, как когда семья распалась и надо ее восстановить. Можно забыть, кто виноват, почему, простить, но обязательно на каких-то условиях объединяются.

Разве мы против единства? Наоборот! Только прекратите распри, не обвиняйте Русскую церковь! Как же вы можете молиться в храме, имея вражду в сердце , в то время, когда надо прощать супруга, соседа и нельзя переступать порог церкви, если ты имеешь против него вражду? А ты не просто против человека имеешь вражду – против полноты Церкви: «Геть московского попа»! И это вы хотите соединяться с Церковью, где «московский поп» занимает пятое место? Вы же не просто соединиться хотите с Церковью Русской, Украинской, а с Вселенской церковью, вы пребываете вне общения со Вселенским православием и хотите войти в него! – Вы должны примириться с «московским попом»!

Надо сначала примириться, а потом говорить о дальнейшей судьбе. А с таким враждебным настроением – это будут гнилые дрожжи, которые испортят всё тесто. Если часть общины настроена враждебно, недружелюбно – тогда проникает инфекция гордыни, ненависти, тогда все общество заразится. Что будет, если смешать килограмм повидла и килограмм нечистот? – Два килограмма нечистот.

- Какие впечатления у львовского духовенства от встречи с патриархом и его визита на Украину в целом?

- Все очень довольны. Когда я предложил организовать такую встречу, люди, занимавшиеся протоколом поездки Святейшего, сказали, что в таком формате при такой нагрузке это нереально. Но я дерзнул все-таки с благословения Блаженнейшего (митрополита Владимира – ред.) просить Святейшего – и он сказал: хорошо. Я до последнего думал, что встреча может не состояться , тем более что Святейший задержался, потому что включили посещение Ровно в этот день, график сместился на полтора часа, - но, несмотря на это, Святейший встретился с духовенством Львовской епархии, было теплое, человеческое общение, были злободневные вопросы и отеческие ответы.

- Как Вы отнеслись к истории с Ровно, куда Святейший из-за настоятельных рекомендаций украинских властей не прилетел в воскресенье, как было запланировано, но все же приехал на следующий день?

- Я думаю, нет худа без добра. Может быть, мы сначала огорчились, когда он такое принял решение (не лететь – ред.), но на второй день поняли: все по промыслу Божию. Это даже лучше. Под этот ажиотаж, который нагнетали, раскручивали вокруг возможных провокаций в Ровно, визит был бы смазанный. А так, когда все за ночь остыли, пришли в себя – это было прекрасно, вовремя. Я еще раз убедился, что Святейший – мудрый человек.

А ровенчане выдержали проверку на смирение и терпение: они с пониманием отнеслись ко всему этому и все равно пришли на следующий день. А те, кто пикетировали, рассосались, оказывается.

Даже те огорчения, которые имели место, послужили к большей славе Божией и повышению авторитета, то есть на пользу.

- Насколько необходима сегодня каноническая автокефалия Украинской православной церкви, чтобы разрешить существующие проблемы?

- Когда я был председателем богословской комиссии, в 1997 году еще, когда этот вопрос опять поднимали, я сказал, что говорить о том, какая польза от автокефалии, и нужна - не нужна она, - бесполезно, потому что десять аргументов будет "за" и десять, что она "неполезна".

Муссировать вопрос об автокефалии - это неконструктивно, это опять все взбудораживать, возбуждать страсти. Это несвоевременно.

Можно и в автокефалии спастись, потому что автокефалия - это статус. Но вопрос-то в том (должно нас настораживать): почему об автокефалии, о ее необходимости говорят больше околоцерковные и внецерковные, даже враждебные силы!

Когда враг тебе настойчиво говорит: вот река, вот здесь брод, проходи здесь - наоборот надо сделать! Потому что это враг говорит, он не может пожелать добра - значит, он задумал что-то, значит, где-то здесь есть какая-то ловушка.

Все расколы были региональными всегда. И если бы у нас был западноукраинский раскол (не по всей Украине, а вот по границе старой Польши или Галичины), если бы ситуация была, как в Македонии, - то, да. Но здесь же раскол впервые за всю историю прошел именно по семьям, по селам! А потому требует особого отношения.

Когда есть вещь, которая сшита из лоскутков, ее можно распороть. Но когда целостная ткань - вот это называется резать по-живому. Поэтому не надо резать! Надо семь раз отмерить, прежде чем отрезать.

Реалии таковы: если лет 10 назад был у нас в Церкви период, когда епископат, духовенство этот вопрос считали актуальным, то сейчас он как-то угас. И только несколько человек из иерархов и часть духовенства говорят: "треба".

Но вопрос этот настолько серьезный, что если бы у нас было 50% на 50% - я бы воздержался. Если бы было 70% на 30% - то тут еще думать+ Должно быть убедительное большинство, как при выборах папы Римского: 75%, а не 50% плюс один.

Не случайно еще при Филарете, когда стоял вопрос относительно украинского языка, было принято решение: две трети если настаивают - тогда вводить украинский язык. А было бы 50% - начались бы споры, обвинения в подтасовке.

- Каково в настоящее время положение православных Львовской епархии, стабилизировалась ли ситуация, связанная с захватом храмов канонической Украинской церкви, как складываются отношения с греко-католиками?

- Когда все разборки уже произошли, когда "восстание подавили" - тогда они дают поднять голову. Жалко достреливать раненых, говорят: лежать! Если все спокойно - то нормально. Но как только образовывается приход новый - препятствие в оформлении, препятствие в получении участка земли под строительство, разные надуманные причины, чтобы не разрешить.

Это как косоваров спрашивают: "Что вы жалуетесь?" - "Нас били!" - "Но уже ж не бьют теперь, что вы шумите?" Справедливость вы уже не вернете. Точно такая ситуация.

У нас такая традиция. Когда у властей греко-католик, он громко заявляет: я греко-католик! Когда филаретовец, он уже в крайней нужде говорит: я православный. Но если верующий канонической Церкви, он вообще тихо... И наших верующих во власти единицы.

Я слышал своими ушами, как одного силовика на собрании областного совета лет десять назад распекали за то, что он якобы покровительствует православным, даже не канонической Церкви, а филаретовцам. И он знаете, какой аргумент заявил? - "Я греко-католик! Не обвиняйте меня, что я православных поддерживаю!" - Все, снял (обвинение - ред.).

Или вот, например, об отношении к православным. Однажды вначале, когда я сюда пришел, выступил на конференции - и во время перерыва на чай подходит группа диссидентской интеллигенции, националистическая: "Ой, владыка, Вы так выступали! Вы греко-католик?" - "Православный". - "Православный? Как жалко! А якого патр и архату?" - "Московського патриархату". - "О-о-ой! Московського!.." - Все. Интерес ко мне пропал.

- А Вы делаете разницу между раскольниками и греко-католиками?

- Римско-католическая церковь существует для нас в том смысле, что она историческая, традиционная, в ней есть хиротония (рукоположение, возведение в сан - ред.), есть преемственность, есть чин приема римо-католиков к нам.

Греко-католики в каком-то смысле члены Римо-католической церкви, но для нас они раскольники, они ведь отошли от нас (не так давно). И поэтому к ним канонически должно быть отношение как к раскольникам тоже. Я считаю, что к римо-католикам отношение не такое, как к греко-католикам: к греко-католикам должно быть более жесткое отношение. Потому что они оставили Церковь-матерь и ушли к бывшей сестре, которая теперь враждебно относится к нашей Церкви и переманивает детей.

- А греко-католики говорят, что у них тоже "забирали детей", в 1946 году?

Смотреть в корень надо (Козьма Прутков). Когда мне греко-католики говорят: "Вот здесь похоронены мои родители греко-католики", я говорю: "А ты глубже копай - там твои деды православные!" Я не против: будь со своими родителями, но не запрещай тем, кто хочет быть со своими прародителями.

Поэтому в 1946 году надо было так решать вопрос: делать сход села или общецерковное собрание. И священник говорит в присутствии властей: "Братья и сестры, мы не будет вспоминать Брестскую унию, не будем вспоминать, что было - теперь мы уже свободны, давайте определяться! Кто хочет оставаться греко-католиками - пожалуйста, направо (или налево). Кто хочет вернуться к вере отеческой, которая была до Брестской унии, - пожалуйста, в другую сторону. Теперь смотрим: вас, православных, - две трети. Тогда вы выбирайте, где хотите молиться: в этом храме или строить новый? В этом храме - значит, помогайте меньшинству строить новый храм, а временно молитесь поочередно". И наоборот: греко-католиков - две трети, православных - одна треть - то же самое. Вот это было бы решение.

Конечно, никто не поверит, что в 1946 году все единомысленно стали православными, что не было подпольных греко-католиков. И никто не поверит, что после Брестской унии все добровольно пошли в унию (Львов еще сто лет держался).

Можно было сейчас, в 90-м году сделать это. Можно было, наша Церковь предлагала так сделать, как я говорил. Но униаты не захотели. Они заявили: "Это все наше!" А православных братьев куда, на улицу? - Вот это проблема.

- Как Вы относитесь к таким объявлениям, которые расклеены, например, у "записного стола" в Почаевской лавре (крупнейшем центре православия на Западе Украины) о том, что "запрещается на богослужения подавать записки за некрещеных, иноверцев, раскольников Киевского патриархата, еретиков, протестантов, баптистов, адвентистов, иеговистов, пятидесятников и иных сектантов, а также экстрасенсов, колдунов, ворожеев… целителей и самоубийц"? И все в одном списке?

- Мне этот вопрос задавали на областном совете депутаты. Я им сказал, что объяснял монахам, что в принципе надо разделить эти два списка. И наместник вообще уже делает так: когда раскольники и униаты (греко-католики - ред.) подходят, раньше им отказывали - сейчас берут записки, молятся только на молебнах.

Надо два списка, чтоб разный был даже цвет. Условно: "Нельзя возносить соборную молитву за оккультистов и прочее". И второе: "Внимание! Просьба при подаче записок предупреждать, о ком молитесь - какой он веры". А принимая записки, монахи все равно спрашивают - к какой Церкви принадлежат те, о ком подаются прошения.

Так всегда должно быть, потому что молиться соборно, в храме можно только за членов Церкви (а лично - даже за самоубийцу, но только лично).

Когда меня спрашивают, можно ли заходить в униатскую или раскольническую церковь, я отвечаю: единственный случай, когда можно зайти - это когда твой родственник венчается или хоронить надо. Ты зашел, постоял, ты уважаешь покойника, но не молишься с ними, не подходишь под благословение священника - просто присутствуешь, ты не дикарь.

- Могут ли греко-католики приходить в православную церковь на богослужение, или, например, в Почаевскую лавру?

- На церковном пороге нет прибора типа грехоискателя, или определителя каноничности. Однако, молитвы, богослужения должны совершаться общиной, объединенной одной верой, в атмосфере взаимной любви, мира, согласия. Кроме того, в церкви должно быть благочиние.

По правилам, конечно, "оглашенные, изыдите!" - должны все выходить. Но это сейчас формально звучит только, поэтому люди присутствуют, это - их дело. Но к чаше приступать не имеют право!

Если б я был, например, почаевский иеромонах и ко мне на исповедь подошел бы греко-католик, я бы с ним побеседовал, объяснил бы, и сказал бы: "Брат, ты каешься, что был в унии?" И если был он сказал, что кается во все грехах, а в этом - нет - тогда: "Я не могу, брат, тебе отпускать грехи, ты вне нашей Церкви. Я за тебя помолюсь, пусть тебя Бог вразумит дальше и пусть Бог тебя простит, но я не могу тебя к чаше допускать". У них такой порядок, что они могут и у нас причащаться в особых случаях, а у нас нет этого правила.

Причащаться в другой общине нельзя, потому что община - это семья, в семье есть общий сосуд, и не может чужой просто так прийти и ложку сунуть туда. Даже в отношении гигиены. Будем откровенны: одно дело, когда на кухне все живут и из одной чашки пьют, но другое дело, когда пришел приятель с твоим сыном (кто его знает, что за мальчик - может, наркоман, может еще что такое).

Прикладываться к святыням, например, Почаевской иконе Божией Матери, инославным никто не может запретить. Я думаю, они и святую воду могут взять попить, и берут там.

По состоянию на 1990 год Львовская епархия была самой большой в православном мире - 1237 приходов. В 1992 году (на момент прихода архиепископа Августина - ред.) в Львовской епархии насчитывалось всего 15 приходов. За последние 17 лет число приходов возросло в 4 раза - до 60 приходов, не считая домовые храмы, которые открылись при тюрьмах, домах престарелых, воинских учреждениях.

Есть приходы, где по три литургии в воскресенье совершается, а есть, где только раз в неделю служат.

Особенность приходов Львовской епархии - что службы идут с Галицким акцентом.

Есть один монастырь во Львовской епархии, женский, там около 10 сестер, служба совершается ежедневно.

В самом Львове на тот момент, когда кафедру возглавил владыка Августин, остался только один храм Московского патриархата, на улице Короленко. Он и стал временно кафедральным собором.

За 17 лет написано уже свыше 50 прошений в разные инстанции, начиная от губернатора и заканчивая президентом, о выделении земельного участка под строительство кафедрального собора. Но до сих пор никакого позитивного ответа нет.

Аргументы, по словам архиепископа, приводятся очень разные: по-началу были аргументы, что "у вас есть церковь и нет нужды", сейчас другие аргументы, например - что "нет генплана". Или прошения просто игнорируются.

Сегодня во Львове в общей сложности существуют три прихода и женский монастырь. Кроме того, действуют церкви УПЦ МП в воинских частях, в местах лишения свободы (во Львове две исправительные колонии), в доме престарелых и на месте трагедии в результате падения самолета во время показательных полетов.

На Пасху только в храм на улице Короленко приходят около 10 тысяч человек. В обычное воскресенье в этом храме на трёх литургиях присутствует до полутора тысяч верующих, все не помещаются, многие стоят на улице и молятся под открытым небом.

Еще около тысячи верующих регулярно ходят в другие львовские храмы УПЦ МП.

Архиепископ Августин возглавляет Синодальный отдел Украинской православной церкви по взаимодействию в Вооруженными Силами и иными войсковыми формированиями Украины и уже более 10 лет трудится над окормлением солдат и офицеров. Бывал в горячих точках (8 раз - в Косове, с миротворцами, а также в Ираке).

Архиепископ Августин подчеркнул, что его отдел делает все для того, чтобы в воинских частях и тюрьмах не возникало межконфессиональной розни.

На вопрос об институте военного духовенства архиерей ответил, что такового на Украине пока нет. Но поскольку Украина стремится вступить в НАТО, одним из условий является капелланское служение. И в УПЦ МП надеются на создание «государственной программы по внедрению этого института».