Почему Европе не нужен Бог?

«ОНИ хотят разрушить три основы человеческого существования: веру, родину и семью. ОНИ поверяют разумом чудо Воскресения, смеются над бессмертной душой, а семейные связи восполняют пороком. ОНИ строят новую Вавилонскую башню под названием «Глобализация» и рубят национальные корни. ОНИ хотят сделать человека винтиком глобальной системы ПОТРЕБЛЕНИЯ, убить в нем влечение к истине и красоте и заставить его работать не во имя созидания, а чтобы он мог больше ПОКУПАТЬ».

«Кто же эти ОНИ?» – в нетерпении спросила я.

«Демоны», – просто ответил он. «Вы верите в дьявола, падре Пабло?» «А вы верите в Бога, дочь моя?» – ответил он вопросом на вопрос. «Всем сердцем!» – «Если есть Бог и ангелы, значит, существует и дьявол, и легионы его демонов среди нас». «Что ж, они, наверное, носят специальную ортопедическую обувь, чтобы скрыть копыта на ногах, и парики, чтобы спрятать рога на макушке, – засмеялась я. – Как же они выглядят, эти демоны?» «Так же как и мы, дочь моя, – грустно сказал падре Пабло. – Потому их так трудно распознать. Они прославляют сатану, своего доброго господина, который ничего не запрещает. Культ сатаны целиком зиждется на проблеме абсолютной моральной свободы и неподсудности. Европа уже ратифицировала свой договор с дьяволом, отвергнув Божий суд и создав свой собственный – Страсбургский. Разве вы не чувствуете повсюду дух сатаны? Он силен теперь, как чесночный запах».

Спустя пять лет я поняла: он был абсолютно прав, этот сумасшедший старик.

НАЗАД В КЛЕТКУ СО ЛЬВАМИ

Призрак бродит по Европе, призрак христианофобии.

Март 2010-го. Глазго, Великобритания. 47-летнего американского уличного проповедника по имени Шон Хоулс окружила на улице компания гомосексуалистов. «Они целовали друг друга, смеялись и спрашивали меня, что я об этом думаю, – рассказывал впоследствии Хоулс. – Я ответил, что они рискуют вызвать гнев господень, поскольку в глазах Господа то, что они делают, – грех». Группа геев немедленно обратилась в полицию. К американцу подошел полицейский и спросил: «Это правда, что ты сказал, что геи отправятся в ад?»

Объяснения проповедника, что его спровоцировали, не были приняты. Он был немедленно арестован и провел ночь в тюрьме. Судья приговорил его к штрафу в 1000 фунтов. Местной христианской общине пришлось пустить шапку по кругу, чтобы выкупить незадачливого американца из тюрьмы.

Март 2010-го. Верховный суд Великобритании отверг апелляцию мисс Лейдел из городка Islington, сотрудницы местного бюро регистрации браков, рождений и смертей. Мисс Лейдел просила не принуждать ее регистрировать гей-браки, поскольку это идет вразрез с ее христианскими убеждениями, а в бюро достаточно сотрудников-атеистов. Руководство бюро пригрозило ей увольнением. Мисс Лейдел обратилась в суд, который счел ее претензии несущественными.

Февраль 2010-го. Страсбург. Группа социалистов, коммунистов, либералов и «зеленых» обратилась с письмом протеста в суд против присутствия креста в молитвенной комнате Европейского парламента, поскольку это нарушает «нейтральный характер» комнаты, и с требованием прекратить церковную службу, которая проходит в парламенте раз в месяц и длится всего полчаса.

Февраль 2010-го. Германия. Двенадцать крестов были сорваны со стен публичного госпиталя в городке Bad Soden и выброшены на свалку по требованию пациента-мусульманина, который заявил, что «крест мешает ему выздороветь». Надругательство над религиозным символом произошло на глазах у пациентов-христиан.

Февраль 2010-го. Лондон. Палата лордов готовится к рассмотрению билля (закона) о сексуальном воспитании, согласно которому светские и религиозные школы обязаны давать детям информацию о гомосексуальных отношениях, контрацепции и абортах. Если билль будет принят, священникам и монахиням придется объяснять школьникам, что «гражданское партнерство» и гомосексуализм «безвредны и нормальны», а также рассказывать, где можно сделать аборт и как пользоваться презервативом.

Февраль 2010-го. Нидерланды. Скандал в городке Reusel. Во время традиционного карнавала группа геев ворвалась в церковь, где проводилось воскресное богослужение, и потребовала святого причастия. Священник заявил, что согласно религиозным правилам он не может их причастить. Содомия – тяжкий грех в христианстве. Гей-активисты подали заявление в полицию, и священник был немедленно вызван в участок для дачи показаний.

Декабрь 2009-го. Германия. Восемь христианских семей из городка Salzkotten были приговорены местным судом к серьезным штрафам за то, что не разрешили своим малолетним детям посещать уроки сексуального воспитания в школе, сославшись на свои религиозные убеждения, а также запретили им участвовать в театральной постановке «Мое тело принадлежит мне». Поскольку семьи не согласились со штрафом (выплатить штраф – значит признать себя виновным), восемь почтенных отцов семейств отправились в тюрьму (один отсидел неделю).

Но главную ярость блюстителей «политкорректности» вызывает крест, знак любви и прощения. В сентябре прошлого года руководство общественной больницы в английском городке Эксетер принудило 54-летнюю медсестру Ширли Чаплин снять нательный крест, пригрозив ей увольнением, хотя миссис Чаплин отработала в госпитале 30 лет. Ей заявили, что «крест нарушает дресс-код и бижутерия на работе запрещена».

А весной 2009 года пришлось снять крест медсестре Хелен Слаттер из Глостера, поскольку «крест может принести инфекцию в больницу». Но подлинным триумфом антихриста можно считать решение Страсбургского суда в ноябре 2009 года о запрещении распятий в итальянских школах. Среди тех, кто горячо поддержал это решение, – известный итальянский журналист и бывший член Европарламента Джульетто Кьеза.

«ПОЧЕМУ МОЙ СЫН ДОЛЖЕН СМОТРЕТЬ НА КРЕСТ?»

«Ватикан выходит за рамки религиозных проблем, особенно с этим Папой Бенедиктом XVI, – говорит журналист Джульетто Кьеза. – В Европе есть правило: церковь свободна, но и государство свободно. Возьмем, к примеру, вопрос христианских корней Европы. Я выступал категорически против упоминания христианского прошлого в Европейской конституции». «Но ведь это факт, с которым не поспоришь: Европа действительно имеет христианские корни», – замечаю я. «Ну и что? Почему это надо подчеркивать? Мы должны уважать все религии. Евросоюз – политическая структура, и это пространство не носит религиозного характера».

«У нас в России плохо относятся к людям, которые не уважают и не помнят своих корней. А вы хотите вычеркнуть тот факт, что вся европейская культура основана на христианских ценностях!» «Я среди тех, кто не хотел бы подчеркивать отдельную христианскую цивилизацию, – говорит господин Кьеза. – Цивилизация уже давно одна. Глобализация сделает всех людей одинаковыми. Вообще церковь слишком часто вмешивается в политику». «Что вы имеете в виду?» – «Мы считаем, что аборты – фундаментальный шаг вперед, а священники не хотят этого. Они выступают против презервативов, а значит, против ограничения рождаемости, а большинство – за презервативы. Они против разводов, а большинство итальянцев голосовало на референдуме за развод. Они претендуют на крест в государственных школах. Почему мой сын должен смотреть на крест? У католической церкви есть стремление навязать религиозные правила большинству и поставить их во главу государства, которое давно уже не христианское. У нас только в Италии живут два миллиона мусульман, а через десять лет их будет больше, чем нас. И в такой ситуации вы считаете, что Европа должна быть христианской?» – «Несомненно, если она руководствуется инстинктом самосохранения. Если вы научитесь уважать ваши ценности и религию, то и пришельцы научатся их уважать». «В Италии и в Европе многие сочли бы ваши взгляды фашистскими», – с вызовом говорит господин Кьеза. «По-видимому, быть убежденным христианином в наше время – это быть фашистом». – «Очнитесь! Мы, белые, уже меньшинство в мире! Нас меньше миллиарда. Против закона природы не попрешь. Нам придется учиться жить с людьми всех цветов кожи и всех религий. Вы хотите войну? Так мы ее проиграем. А нет, так рожайте больше или обратитесь за помощью к вашему Богу. Мусульмане приходят к нам, потому что мы ленивы и не хотим делать грязную работу. И потом: мы захватили их нефть и качаем ее практически бесплатно уже 200 лет».

«Да, мусульмане пришли к вам, но ислам еще строже относится к моральным ценностям, чем христианство, и никаких компромиссов не допускает, – замечаю я. – И так же решительно выступает против милых вашему сердцу абортов, презервативов и разводов. Что вы, либералы, противопоставите новой религии? Кто ваши кумиры и авторитеты?» «Я не думаю, что вообще должны быть авторитеты, – заявляет господин Кьеза. – Кто решится сказать, что я, мол, авторитет? Живите своим умом. А все попытки создать союз креста и государства, как это делается у вас в России, – шаг назад от цивилизации».

ПАГУБНАЯ СВОБОДА

Два последних столетия европейская философская мысль пела хвалу единственному богу на земле – человеку, а церковь делала козлом отпущения, взваливая на него бремя своего мятежа и сомнений. Ударами мысли, подобными ударам топора, французские философы пробили стену естественной религиозности.

Французская революция вошла в историю как триумф атеизма и бунт человеческой воли против сокровенного инстинкта святости и жажды Бога. Двадцатый век, опьяненный успехами науки, пошел еще дальше, с какой-то бешеной злобой срывая с жизни ее блестящие покровы и желая показать ее голой, объяснимой и без чудес. В начале нового столетия европейские церкви обезлюдели, а исповедальни, эти игрушечные домики, куда верующие сваливали мусор своих грехов, стоят пустыми.

«Философские атаки на церковь привели к тому, что человек решил: именно он – судья и господин жизни, – говорит известный журналист-ватиканист итальянской газеты «Ла Стампа» Марко Тоссати. – Это я, Марко, решаю, что есть добро и зло, что правильно и неправильно. Люди теперь воспитаны и обучены в полной уверенности, что они – единственные судьи, а смысл жизни – комфорт и удовольствие. Индивидуализм и стремление к наслаждениям и есть основной источник упадка религии. Церковь выступает против эгоистического комфорта и ущемляет его. Она говорит неприятные вещи: у человека есть обязанности, есть ответственность перед Богом за свои поступки, он должен работать и заботиться о других, и не все его удовольствия – правильные. Человек чувствует свою власть над природой, а ему говорят: ты не господин, ты лишь часть великой картины. Человек говорит: я создаю жизнь, я делаю ребенка, а если не захочу его, то просто убью, а церковь твердит: это грех. Словом, церковь всем мешает. В Италии каждый год совершается 130 тысяч абортов. Женщины хотят пожить для себя и убивают младенцев в утробе, а в 35 – 40 решают завести ребенка, но природу не обманешь. Сейчас очень мало рождается детей у христиан и много детей в семьях иммигрантов. Мусульмане до сих пор верят в семью, имеют собственные, очень сильные ценности, которые нам не нравятся, но они рожают, а мы нет. Мы потерялись в мире добра и зла. После Французской революции, масонства, прихода и падения коммунизма люди не знают, какие истины надо защищать. Я помню, во времена СССР коммунистическая партия в Италии говорила о моральных ценностях и была глубоко близка к церкви. Но теперь даже коммунисты растерялись: они не могут защищать строй, который критически судим историей на его родине – в России. Отсюда неопределенность этических принципов: прежде коммунисты запрещали все, а теперь все разрешают.

Итак, от очень строгого и контролируемого общества мы перешли к обществу абсолютно свободному. Каждый волен делать, что захочет, а из Страсбурга и Брюсселя идет непрерывная атака на традиционные ценности. Но все эти неолибералы не ведают, что права человека, которые они защищают, родились из христианства. Они не знают, где их корни.

Именно христианство поставило сильный акцент на индивидуальную ценность личности. Каждый из нас – продукт культуры, семьи и, конечно, религии. Путь отрицания корней, нигилистический путь ведет в никуда. Если ты думаешь только о себе, ты умрешь и ничего не оставишь после себя. Ведь и дети, которых ты производишь на свет, не просто человеческие личинки, а кладезь тех культурных и традиционных ценностей, которые ты любишь и хочешь передать в будущее».

«Практикующих христиан уже давно меньшинство, – с горечью говорит представитель Ватикана падре Федерико Ломбарди. – Церковь идет против мэйнстрима (главного течения) в обществе. Теперь каждый имеет свою правду. «Все позиции равны, ни у кого нет привилегий, и ты не можешь претендовать на единственную истину», – вот то, что твердят людям массмедиа. Нет власти, нет авторитета, нет правды, нет света и нет института, который имел бы право учить и наставлять».

«Европа – это место жесткой богоборческой цивилизации в течение последних трех веков, – говорит русский политолог Александр Дугин. – Все социальные битвы католическая церковь проиграла давно и безвозвратно, она не удержала общество под своим контролем. То, что происходит сейчас, – это арьергардные бои, пятнадцатый акт долгого сериала о дехристианизации общества. Нынешний Папа – стойкий консерватор, и он подвергается нападкам этих беснующихся мерзавцев-либералов. Покойный Иоанн Павел состоял в заговоре против СССР, против советского блока, и его как-то терпели. Теперь же идет битва не на жизнь, а на смерть. Чтоб людей не отбросило к церкви, ее дискредитируют. Кризис либерального, пост-церковного, бесноватого, погрязшего во всех формах порока западного общества делает неизбежным приход Антихриста. Достаточно посмотреть на рожи современных светских представителей власти, послушать, что они проповедуют, и становится ясно: речь идет о последних временах».