Миссия по-индонезийски.
Беседа с иеромонахом Иоасафом (Тандибилангом)

Иеромонах Иоасаф (Тандибиланг) – клирик Русской Церкви в Индонезии. На IV Всецерковном съезде епархиальных миссионеров РПЦ он работал в секции «Особенности внешней миссии». После заседания отец Иоасаф рассказал ТД о том, почему индонезийцы воспринимают православие как секту и почему он сам решил принять православие.

– Во многом мы похожи на первых христиан. В их общинах сначала было немного людей, и нас тоже не очень много. В Джакарте – 50 человек, в Суравае ( в 800 км от Джакарты) – 45-46. Мы стараемся жить как одна большая семья.

– Кто они по национальности?

– Коренные индонезийцы. Я думаю, когда мы предпринимаем миссию в стране, где нет православия или оно или не распространено, важно, чтобы его принимали коренные жители, а не только исповедовали, например, русские или другие представители православных народов, которые в этой стране живут. Это важно, потому что когда возникнут какие-то проблемы, русские могут уехать – и все, считайте, что православия в этой стране уже нет.

Но сейчас мы можем сказать, что Индонезия в тоже есть православие, потому что православие принимают и сами индонезийцы. На самом деле, их больше, чем тех, что я назвал, потому я посчитал только прихожан Русской Православной Церкви, а есть еще приход Зарубежной Церкви, Константинопольского Патриархата. И. конечно же, на службы ходят русские, например, дипломатические работники.

– На каком языке Вы служите?

– Если все, кто пришел на службу – индонезийцы, то по-индонезийски. А если есть русские – то и по-русски (по-церковно-славянски) и по-индонезийски.

– Кто перевел богослужебные тексты на индонезийский язык?

– Архимандрит Данил, который основал первый православный приход в Джакарте в 2003 году. Но он ориентировался на чинопоследование греческой Церкви, а оно немного отличается от того, что принято в русской. Поэтому я сам его перевод чуть-чуть подправил.

– Какие религии существуют в Индонезии?

– Ислам – самая распространенная. Есть протестанты, католики, индуисты, буддисты.

– Но с исламом сложно взаимодействовать, те, кто проповедует или служит в мусульманских странах, говорят, что миссию осуществлять тяжело. ..

– Очень-очень трудно. Я думаю, если мы говорим о миссии, для ее осуществления нудна большая работа, потому что если священник едет в другую страну, он сталкивается со множеством проблем. Я хочу сказать о самой главнйо моей проблеме: служу в Индонезии 7 лет уже служу в Индонезии, а храма у меня нет.

– А где служите?

– В домах. И каждый год изменяется место, которое арендую для богослужения. Потому что мне отказывают в аренде, когда узнают, что это для молитвы. В Индонезии особое отношение к молитвам на дому: если нет храма, это воспринимается как секта. А с сектами там сурово борются.

Я надеюсь что люди мне помогут построить маленький храм.

– А есть ли сложности с восприятием православных догматов, например, о Троице и так далее?

-Нет. Слава Богу, что уже интернет есть, и все термины в случае чего люди могут там можно найти, посмотреть перевод и значение.

– Как Вы начали проповедовать?

– Я старался помогать не только православным, которые были в Индонезии, но и протестантам. Потом, сначала говорил индонезийцам просто о христианстве, не упоминая о православии. Просто рассказывал, учил, как живет христианин. А потом уже, когда меня спрашивали о том, какой именно христианин (у нас же знают и католиков, и протестантов), объяснял, что православный.

– И какая была реакция?

– И хорошая, и нехорошая. Часто после этого спрашивали: «Ну, батюшка, а где мы служим?». И это большая проблема. Часто, если мне отказали в аренде и я не нашел нового помещения, не мог сказать, где будет совершаться литургия. И мне говорят: «Да, православие интереснее, богаче, чем протестантизм, но где храм?». У протестантов, к примеру, есть большой храм, они уже долго в Индонезии. И когда я говорю, что храма у нас нет, только домашние богослужения, мне говорят: «Это неправильная религия, вы – секта».

Но я надеюсь, что раз дин христианский (протестантский) храм в Индонезии есть, вскоре можно будет построить и второй, православный.

Меня спрашивают, откуда привез православие. Говорю: «Из России». И тогда мне возражают: «А почему Россия не помогает?». Поэтому важно дать место для прихода, а потом уже можно будет о чем-то говорить. Как вчера Патриарх сказал, что миссия очень важна, и основа ее – крепкий приход. Но его же нужно делать при храме! Чтобы люди знали, что вот алтарь, вот место, куда я положу Тело и Кровь Иисуса Христа.

А так приходится на каждую литургию везти все необходимое в сумке, думать, где и как все поставить – это очень неудобно.

– Почему Вы приняли православие?

– Это интересная история. У меня папа исповедовал ислам, а мама была протестанткой. Сначала я был мусульманином. Ислам – сложная религия, в ней не решены многие проблемы.

– Например?

– Я спрашивал у наставников, почему нужно молиться 5 раз в день? Они говорили: «Не надо спрашивать, надо делать». Тогда я интересовался, почему нельзя перевести Коран на индонезийский язык, чтобы всем было понятно, о чем в нем говорится и все знали, как нужно жить. А мне отвечали: «Не надо спрашивать, читай». Но я не хотел просто делать что-то, не понимая, зачем. И тогда стал присматриваться к христианам. Сначала пошел к протестантам, но они тоже не решили всех вопросов.

– Какие?

– Например, в Ветхом Завете сказано, что после грехопадения в мир вошла смерть. Она вошла один раз, через Адама – и распространилась на всех людей. Это правда. И Адам умер. И Ева, и все остальные. Но почему не умерли Енох и пророк Илия? Ведь получается противоречие: с одной стороны, все люди смертны, с другой, двое почему-то вознесены на небо. И как это разрешить, если у Бога не может быть противоречий? Я об этом спрашивал у разных протестантов, и все отвечали по-разному. Это меня не устроило. А потом я встретил православных, и они мне все объяснили. И тогда я сказал: «Вот, это правильная религия». И начал учиться. В 2001 году приехал в Белгородскую семинарию, в 2003-м в семинарском храме принял монашество и после этого стал священником и уехал в родную Индонезию.

– Почему именно монашество?

– Потому что совершать миссию и заботиться о семье – это очень тяжело. Поэтому я решил, что ради миссии лучше буду монахом.

– Из Ваших индонезийский прихожан кто-то хочет стать священником?

– Да, такое желание есть. Но это трудно осуществить, потому что, чтобы приехать в Россию учиться, нужно решить множество формальностей. Я уже написал 2 или 3 письма по этому поводу, но пока не знаю, как все устроится.