Год со старцем архимандритом Иоанном (Крестьянкиным).
27 июня

Господь даровал батюшке особые отношения с уголовниками и шпаной. Батюшкино ровное и приветливое отношение ко всем не допускало лицеприятия. И им, изгоям, так же, как и всем, доставалось от его любви паечки из посылок и доброе слово, пока главарь не прекратил эту благотворительность. Он строго и ласково одновременно, тоном, не допускающим возражений, однажды приказал: «Меня можешь, батя, угощать, а им, бесенятам (так называл он шпану), ни-ни».

Уголовники жили своим кланом и по своим законам. Нередко их разборки заканчивались поножовщиной, а воровство процветало и поощрялось.

Незадолго до конца пребывания на Черной Речке батюшку поставили раздавать заключенным заработанные ими гроши. И случилось то, что неминуемо грозило ему продлением срока. Чемодан с деньгами у него похитили. Батюшка приготовился к худшему, по-человечески не имея никакой надежды избежать этой беды. Склонив повинную главу пред Господом, он просил Его: аще возможно, Господи, да минует меня чаша сия, но не как я хочу, но Сам Ты, Владыко (ср.: Мф 26, 39). Вспомнил он в горячей молитве и святителя Николая, столько раз уже спасавшего его своим попечением от, казалось бы, непоправимых бед.

На другой день утром чемодан с деньгами в полной сохранности был возвращен батюшке. И принес его сам главарь. Шпане же он учинил разнос за обиду «бати».