«Грузия всегда хранила память о преподобном Максиме Исповеднике»

Недавно в Москве побывал архиепископ Цагерский и Лентехский Стефан (Грузинская Православная Церковь). Владыка познакомил общественные и церковные круги российской столицы с результатами изысканий, при которых в древнем монастыре близ Цагери были обнаружены мощи преподобного Максима Исповедника, его учеников и святого Арсения. О том, как было обнаружено место погребения преподобного Максима, о епархии, которую возглавляет владыка, о его пути в Церковь – беседа с архиепископом Цагерским и Лентехским Стефаном (Калаиджишвили).

Архиепископ Цагерский и Лентехский Стефан на конференции, посвященной преподобному Максиму Исповеднику (октябрь 2010 г.)

– Моя бабушка была верующей, и от нее я еще в детстве кое-что знал, но церковным не был. А бабушка постоянно говорила один тост: «Пресвятая Богородица, помогай нам», но мне было непонятно, Кто это – Пресвятая. Я думал, просто какая-то святая или все святые. Затем, когда подрос, понял, Кем была Богородица. Потом узнал, что вся Грузия говорит этот тост, оканчивая застолье. Бабушка по праздникам, приготовив праздничный стол, сама, раз не было священника, читала молитву; у нее всегда была святая вода, и этой водой она окропляла трапезу, затем все садились за стол. Это было в некотором смысле мое первое соприкосновение с верой.

В 1976 году я поступил на факультет автоматики и вычислительной техники Грузинского политехнического института. Появились друзья, которые ходили в церковь; иногда вместе с ними – ради интереса – заходил в церковь и я. Долго не оставался: зажигал свечи и уходил.

Приход на патриарший престол Святейшего и Блаженнейшего Католикоса-Патриарха Илии II изменил всю общественную жизнь Грузии. Тогда мы еще не понимали, что такое Церковь, но чувствовали, что происходит что-то новое и важное для всего общества. И у молодежи появилась тяга к Церкви. Все мои друзья потянулись к Церкви, и я, конечно же, вместе с ними. Но тогда наша «церковность» имела не совсем религиозный характер. Мы просто были против коммунистов, и раз они запрещали ходить в Церковь, мы из принципа ходили туда. Раз коммунисты были против веры – мы были за веру. Мы считали, что ограничивать веру и жить без веры было неправильным, но в чем была истинность веры, мы не совсем понимали. Мы знали, что Бог существует и что нужно ходить в церковь, но как и что надо делать, чтобы обрести веру, этого не знали. Во всяком случае, для нас ходить в церковь в то время было делом чести.

– А как получилось, что вы стали священником?

– Случилось это так. Я жил в городе Ахалцихе. В 1983 году наш город вновь стал епархиальным центром. Мы с друзьями в то время создали фольклорный ансамбль и решили петь в епархиальном храме. Владыка Анания (Джапаридзе) с любовью принял нас, и вот мы стали певчими.

В 10 км от города есть древний монастырь – Сафара. В 1988 году по благословению патриарха монастырь возобновили. Тогда я был председателем региональной организации Общества Шота Руставели и старался помогать Церкви всем, чем только мог. Поэтому, когда узнали, что в монастырь пришли монахи, мы вместе с моими соратниками подались в монастырь для помощи. Некоторое время я жил там – помогал. Именно живя в монастыре я стал понимать, что такое Церковь и что значит быть церковным. Появился и духовный наставник – настоятель Сафарского монастыря преподобного Саввы Освященного отец Сергий (Чекуришвили). Потом он стал епископом Ахалцихским и Самцхе-Джавахетинским (сейчас – митрополит Некресский. – Ш.О.).

Вскоре я ушел из монастыря, так как считал, что не смогу вести монашескую жизнь, и в 1990 году поступил на исторический факультет Ахалцихского филиала Тбилисского государственного университета. Но потом так сложились обстоятельства, что я вернулся в монастырь уже с твердым решением стать монахом.

В 1994 году владыка Сергий рукоположил меня в диакона. Некоторое время он меня испытывал – я был преподавателем Ахалцихской духовной семинарии, которая действовала при монастыре, – и только в 1996 году постриг в монахи. Так я стал иеродиаконом Сафарского монастыря. В том же году владыка рукоположил меня в иеромонахи, и я стал настоятелем Сафарского монастыря. Затем владыка назначил мне послушание быть проректором семинарии и настоятелем храма Александра Невского в городе Абастумани.

В 1999 году патриарх Илия II и владыка Феодор (Чуадзе) благословили меня вместе с тремя семинаристами, которые были на 4-м курсе и изъявили желание подвизаться в монастыре, восстановить Чулевский монастырь святого Георгия Победоносца. Там фактически были одни развалины. Вначале мы жили в кузове машины – есть такие военные машины, у которых утепленный кузов, – потом военные нам привезли один вагончик, и мы перешли в эту «новую квартиру». Потом построили монашеские кельи, но я не успел пожить в келье, так как в 2002 году по благословению патриарха на заседании Синода была рассмотрена и одобрена моя кандидатура на архиерейство. Так я стал епископом Цагерским и Лентехским.

– Расскажите, пожалуйста, о вашей епархии.

Ущелье, где находится крепость, в которой жил в ссылке и отошел ко Господу преподобный Максим Исповедник

Ко времени моего назначения на служение в этой епархии там был всего один священник и два-три действующих храма. Сейчас в епархии четыре монастыря, каждый год освящаем от семи до десяти храмов. Но не хватает священнослужителей.

На данный момент в епархии девять священнослужителей. Там, конечно, сложные условия, поэтому желающих служить в этих условиях не очень много. Для подготовки собственных кадров пришлось организовать маленькую семинарию. Пока существует только 1-й курс, на курсе десять человек, всего будет четыре курса. Параллельно с семинарией, которая функционирует в Ласуриашском мужском монастыре Рожества Пресвятой Богородицы, мы основали такой же небольшой Богословский институт для девушек в Цагерском женском монастыре святой Нино. В Цагери с 2003 года работает православная гимназия. Дальше посмотрим, как все сложится.

– Вы выступили в Москве с докладом «Новые археологические исследования на месте погребения святого Максима Исповедника». Расскажите, пожалуйста, о ходе этих исследований. Что удалось обнаружить?

Монастырь во имя преподобного Максима Исповедника близ Цагери

Дело в том, что в первоисточниках указана как место ссылки и кончины преподобного Максима крепость Схимарис, находящаяся в горах Лазики. Надо отметить, что в VII веке Лазикой греки называли всю западную часть Грузии, которая находилась под протекторатом Византии, – по названию самой южной причерноморской провинции Грузии Лазети, центром которой был Трапезунт.

В первоисточниках дается описание местоположения крепости Схимарис: это место находится в труднодоступной горной местности в Лазике, у «самой высокой горы в мире», неподалеку от Алании.

У ученых, занимавшихся этим вопросом, не было единого мнения о местоположении крепости Схимарис. Выдвигались различные предположения, но так как предание указывало, что место погребения преподобного Максима Исповедника находится у крепости Мури близ Цагери, то большая часть ученых все же склонялась к мнению, что Схимарис – это Ц(и)хе Мурис (то есть крепость Мури).

Надо сказать, что такое решение этого вопроса меня не удовлетворяло, так как крайне трудно представить крепость Мури как находящуюся в труднодоступной местности, у «самой высокой горы в мире».

Монастырь во имя преподобного Максима Исповедника близ Цагери

Что касается предания, указывающего, что местом погребения преподобного Максима Исповедника был древний монастырь его же имени у крепости Мури, то оно восходит к источникам IX века, где говорилось, что преподобный Максим Исповедник был погребен в монастыре святого Арсения, название которого впоследствии переменилось, и он стал именоваться монастырем преподобного Максима Исповедника.

Церковь, в которой, по преданию, был похоронен преподобный Максим Исповедник, выглядит довольно невзрачно, так как монастырь в течение предыдущих трех веков несколько раз разрушался. После последнего разрушения местными жителями в 1988 году на старом фундаменте была восстановлена лишь малая церквушка, под алтарем которой, как гласит предание, покоятся мощи святого. Поэтому было принято решение обновить интерьер этой церкви, а потом, с Божией помощью, над этой церквушкой построить большой храм таким образом, чтобы она оказалась на нижнем этаже, под алтарем большого храма.

Когда мы начали проводить работы, переставили престол, сняли иконостас, убрали бетонное покрытие пола, под бетоном оказалась, так сказать, нечисть XX века: осколки бутылок, кости съеденных «жертвоприношений» и т.п. Этот слой мы сняли. Затем все-таки решились проложить крестообразно две разведывательные траншеи, и в конце одной из траншей показался череп.

Раскоп с мощами преподобного Максима Исповедника, двух его учеников и святого Арсения

В нем говорится, что обнаружено четыре человеческих скелета, погребенных друг поверх друга. Из них три неполных, явно перенесенных из другого места, а самый нижний, как видно, был погребен изначально в этом месте. Три перенесенных скелета принадлежат, как видно по потертым коленным чашечкам – из-за долгого стояния на коленях – и другим признакам, монахам. По потертости зубов установлен примерный возраст: одного – 80–84 года, другого – 65–69 лет и третьего – 70–74 года. Видны следы пыток, ударов по голове, режущих ударов по рукам и ногам, явно отсутствуют кисти рук, видны следы инфекции в полости рта, вероятно вследствие отрубания языка. По предварительным предположениям, это должны быть мощи: нижние – святого Арсения, которому вначале был посвящен монастырь, а трое верхних – преподобного Максима (80–84 года) и двух его учеников, мощи которых перенесли в этот монастырь из мест их первоначального погребения. Преподобного Максима – из Схимариса, а святого Анастасия-монаха и святого Анастасия Апокрисиария – из мест их прежнего погребения, нам неизвестных. Видимо, монахи монастыря святого Арсения знали, где были их могилы, и собрали все мощи вместе в монастыре святого Арсения.

В октябре 2010 года в Грузии состоялась III Международная научно-богословская конференция, посвященная преподобному Максиму Исповеднику. На всех заседаниях этой конференции обсуждался вопрос о находках. Известные максимологи, такие как Жан-Клод Ларше, епископ Афанасий (Евтич), Григорий Беневич, представители московского ПСТГУ, грузинские ученые, в том числе археолог и антрополог, непосредственно проводившие исследования, вновь и вновь возвращались к обсуждению этого вопроса, и в результате был принят итоговый документ конференции.

Часть мощей преподобного Максима Исповедника

– Я могу уверить вас, что почитание в простом народе всегда было (всегда – в обозримом прошлом). Сохранилось рукописное сообщение о погребении Максима Исповедника в монастыре у крепости Мури – приписка, сделанная на рукописи XII века в том же XII веке. Все время это предание передавалось от поколения к поколению, оно не забывалось. Простые люди, может быть, и не знали доподлинно, кем был святой Максим, но знали, что если прийти туда, где лежат его мощи, и помолиться, то, если стоит плохая погода, например дождь, он прекратится, а если засуха и давно не было дождя, то после молитвы дождь пойдет. И в наше время люди просят у преподобного хорошей погоды – и она неизменно улучшается, молятся об исцелении – и исцеляются, так что чудеса на могиле святого не прекращаются. В XIX веке это зафиксировали письменно. Также существуют легенды и со сказочными сюжетами, которые, несмотря на это, все сводятся к тому, что именно в этом месте похоронен святой Максим.

– Владыка, возникают ли дискуссии с теми, кто не верит, что именно в том месте похоронен святой Максим Исповедник? Указывается ли какое-нибудь иное место, которое, с вашей точки зрения, называется безосновательно?

– В принципе каких-либо весомых разногласий нет. Может быть, кто-то и не согласен с нами, но каких-либо научно обоснованных аргументов не приводится. Мне, по крайней мере, они не встречались. Есть в «Патрологии» Ж.-П. Миня, во второй его серии, сообщение, будто бы мощи святого Максима перенесены в Константинополь, но это мнение не имеет абсолютно никакого подтверждения. Что это именно так, то есть что не существует относительно этого никаких подтверждений, писал еще А. Бриллиантов в начале прошлого века. В мире нет иного места, где бы были мощи преподобного Максима Исповедника. Только в монастыре святого Павла на Афоне есть частица мощей (рука) преподобного. Я очень старался, чтобы кто-нибудь дал хоть какие-то данные насчет Константинополя, но до сих пор никаких результатов не добился.

Архиепископ Стефан и Жан-Клод Ларше на конференции, посвященной преподобному Максиму Исповеднику

– Какой-либо особый международный вердикт, я думаю, выносить не обязательно. Работа продолжается; кто хочет исследовать эту тему – милости просим, только при условии соответствующей квалификации. Мы также приглашаем всех желающих принять участие в обсуждении спорных вопросов. А выносить вердикт… Я думаю, это будет не совсем правильным. Если будет какое-то мнение, обсудим его, ни в коем случае не станем игнорировать. До сих пор все наши исследования проводились открыто и в диалоге. III Международная конференция – подтверждение этому. Были дискуссии по всем вопросам, рассматривались все аспекты, какие только возможны: и антропологические, и археологические, и краеведческие, и исторические. Международные конференции, посвященные преподобному Максиму Исповеднику, уже стали регулярными, так что все вопросы можно вынести на обсуждение.

– Могут ли верующие уже сейчас поклониться мощам преподобного Максима Исповедника, приложиться к ним?

– Раскопки еще не закончены. Мощи положены в ковчег, но еще не все готово для того, чтобы открыть свободный доступ к ним. Даст Бог, после Пасхи это будет возможно.

– Владыка, скажите, пожалуйста, есть ли в Грузии такое место, которое вы особенно любите посещать? И если да, то почему?

– Честно сказать, я не выделяю особо какое-то одно место в Грузии. Я люблю посещать все ее святые места. К сожалению, мало свободного времени для частого посещения святых мест, но у могилы преподобного Максима я бываю почти каждый день, когда нахожусь в своей епархии.