«Перед Украиной стоит задача — выработать свой исторический проект, устремленный в будущее»

- В ряде российских СМИ утверждалось, что Россия в отличие от стран Запада оказывает давление на ход выборов на Украине. Звучат обвинения и в адрес президента России, который, как они считают, демонстративно поддерживает одного из кандидатов. Как Вы оцениваете подобные заявления?

- В ходе любых политических кампаний всегда будут такое говорить и поэтому, сами по себе меня такие разговоры не удивляют. К нашему президенту формально нельзя придраться, я считаю, потому, что его визиты были посвящены определенным темам и вполне вписывались в формат государственных официальных визитов главы страны. Не вижу никакого повода давать этим визитам подобное толкование, кроме желания повлиять на электорат и напугать тем, что Украина опять окажется под пятой России. Кстати недавно в британской газете «Спекрейтор» была статья, автор которой с горечью писал о том, что как раз Запад оказывает давление на украинский электорат и всемерно поддерживает Виктора Ющенко, который собственно для самой Украины ничего и не сделал. Автор статьи является руководителем британской Хельсинской группы по правам человека и неоднократно посещал Украину и Белоруссию. Для западного читателя, конечно, его мнение более авторитетно, чем слова какого-то нашего политика. Идет яростная борьба за Украину и как раз тот факт, что Запад столь заинтересованно следит за этими выборами, указывает на то, что он возлагает огромные надежды на Виктора Ющенко. Его противник — Янукович неоднократно высказывался против вхождения Украины в НАТО, а Ющенко вплоть до последнего времени утверждал, что цель Украины — войти в европейские атлантические структуры.

- Возможен ли на Украине сценарий «бархатной революции» оппозиции, подобный тому, который мы наблюдали в Грузии?

- Не секрет, что оппозиция на Украине всегда получала и получает большую помощь Запада. Что они рассматривают такой сценарий - в этом у меня нет сомнений, но такие революции случаются тогда, когда в стране глубокий кризис существующей власти, а здесь, мне кажется, такого кризиса все-таки не наблюдается. Атмосфера кризиса создается искусственно, как раз со стороны Ющенко и его группировки. Я очень надеюсь, что «бархатной революции» на Украине не произойдет.

- В чем на Ваш взгляд причина слабой политической активности русскоязычного электората восточной и южной частей Украины?

- Здесь вопрос более сложный и он имеет более глубокие корни. Одна из причин кроется в том, что западная часть Украины более пассионарна, у нее очень четкий исторический проект полного отрыва от России и постепенно присоединения к антиславянским силам в Европе. Жители западных регионов не прошли такую принудительную атеизацию, которую испытала на себе остальная Украина в советское время и это тоже способствует тому, что они более пассионарны. Мы помним как во время распада СССР именно то, что мы называем православной Украиной как-то утратило панорамный взгляд на историю. Появился «колбасный» менталитет: народ достаточно убедить было в том, что твое сало «зъилы москали». Мне кажется, сейчас, перед Украиной православной и русскоязычными регионами как раз ставится задача: выработать свой исторический проект, устремленный в будущее. Нас, русских, все время обвиняют в том, что у нас развит комплекс «старшего брата», но на самом деле зрелость украинской государственности проявилась бы в том, что украинцы избавились бы от комплекса «младшего брата», который хочет постоянно демонстрировать свою особость с помощью противоположных «старшему» политических ориентиров. Зрелость украинской государственности проявилась бы в спокойном и взвешенном стремлении строить свое будущее, избавляясь от антирусского элемента, как стержневого. Народу Украины это постоянно навязывают, потому, что после распада СССР формировать государственную идеологию стали именно «западенцы» со своей вечной ненавистью к России. Они навязывают именно москвофобскую версию украинской государственности, а ведь «от противного» нельзя построить жизнеутверждающего исторического проекта. Православная и, в значительной мере, русскоязычная Украина до сих пор дремала, но сейчас история ставит перед ней задачу — выработать жизнеутверждающую концепцию украинской государственности не на основе: «против кого-то», а на основе целей и ценностей национального бытия. Москвофобские учебники, по которым учатся дети на Украине, дают мало надежды на то, что они вырастут в уважении к России. Даже Великая Отечественная война там изучается как антибольшевистская война, а Крымская война 1853-1855 года присутствует в разделе всеобщей истории. Изымаются идеи, которые являются ориентирами национального самосознания, а это фактически лишает украинскую государственность исторической почвы. На самом деле, это противоукраинская позиция: получается, что у Украины не было своей истории. Неважно, под чьим государственным управлением жил народ, но историю у него отнимать нельзя. Здоровая часть украинской элиты, мне кажется, уже ощутила, что если сейчас не заняться формированием исторически обоснованной идеологии, то следующего шанса может не быть.

Наталия Алексеевна Нарочницкая

Подлинное единство, о котором сейчас говорят все в Европе, заключается в признании вселенской равноценности наших опытов и будущее — в конструктивном соединении исторического наследия всех составляющих Европы — Европы романской и Европы славянской, Европы латинской и Европы православной. Здесь могло бы звучать два наших голоса.

- Идея союза славянских государств России и Украины выглядит органично, но реально ли воссоздать это единое славянское пространство?

- Мне кажется это вполне реально, но работа здесь предстоит долгосрочная, длительная. Сегодняшний международный контекст очень враждебен этому. Здесь надо действовать очень тонко и сначала  необходимо пройти через создание совместного проекта взаимодействия с Европой, а по мере исчезновения взаимных подозрений может быть воплощена в жизнь идея объединения. У нас есть многое для сотрудничества, взаимного обогащения и обмена, для того, чтобы поддерживать друг друга и вместе устанавливать отношения с Европой, преодолевать ультимативный контекст, в котором нам предлагают это взаимодействие.