Самоотверженный труд на благо родины

Историк Душан Батакович.

Выдающийся учёный и дипломат в интервью для издания Сербской Патриархии «Православие» рассказывает о государственной стратегии переговоров о статусе Косово, сербских национальных интересах и ошибках.

— В конце срока Ваших полномочий посла в Греции Вас наградили Орденом Феникса I степени — высшей наградой для иностранных граждан. Это красноречивая оценка больших заслуг в улучшении двусторонних отношений. Как Вы оцениваете свои «греческие годы»?

— Я вступил в должность посла в Греции, когда репутация нашей дипломатии в этой очень дружественной нам стране находилась в своей низшей точке. До октябрьских перемен 2000 года Греция была единственным окном режима Милошевича в западный мир, а работа его дипломатии была печально отмечена сомнительными делами, участившимися злоупотреблениями и крупными финансовыми махинациями, что в итоге наносило значительный вред репутации нашего государства и народа. То есть, нет никакого морального оправдания делам и практике, несовместимым с дипломатическим статусом.

Только с моим приездом, с апреля 2001 года, были отменены многочисленные вредные предписания, унаследованные от прежнего режима. Например, что касается Церкви, я запретил консульскому отделу посольства в Афинах и генеральному консульству в Салониках и далее взыскивать плату за транзитные визы через Сербию и Черногорию с греческих священников и монахов, которые годами доставляли огромную гуманитарную помощь в Республику Сербскую. К тому же, я издал распоряжение, чтобы нашим друзьям из Греческой Церкви обязательно выдавали бесплатные визы как маленький знак благодарности за большую помощь, оказанную нам в годы войны.

Двери посольства открылись для всех потенциальных инвесторов, было расширено культурное и научно-техническое сотрудничество, заключён новый двусторонний договор о помощи сербским церквям в Косово и Метохии и реставрации икон из Хиландара. Мы установили с греческим дипломатами полное взаимопонимание и продуктивное сотрудничество как на двустороннем, так и на региональном уровне. Во время моих полномочий только из Греции в Сербию притекло свыше 850 миллионов евро новых инвестиций, состоялось много деловых встреч, активизированы и углублены политические консультации, переведено немало новых книг, а при моей поддержке, в первый раз на греческом языке вышла популярная история Сербии, предназначенная для молодых поколений и принадлежащая перу авторитетного историка Йоланды Хадзи. Хотя греческо-сербская дружба имеет почти метафизическое измерение, остаётся ещё много пробелов в нашем взаимном познании. Эта книга является попыткой более эффективного устранения таких пробелов.

— Сегодня, после повторного назначения послом в нашем Министерстве иностранных дел, Вы получили направление в кабинет президента Тадича, на место руководителя группы советников, непосредственно ответственного за Косово, что объективно является несравнимо более трудной задачей. Вы — оптимист в отношении защиты сербских интересов в Косово и Метохии?

— По возвращении в страну, в начале июня этого года, я сразу начал работу по установлению ещё более эффективной координации между значительными политическими силами, занимающимися косовским вопросом. В команде советников президента Тадича мне поручена самая трудная и самая ответственная задача: заниматься стратегическим рассмотрением и определением доступных вариантов предстоящего решения косовского кризиса, то есть вопроса статуса этого края. При существенной помощи президентской команды советников, непрерывном сотрудничестве с кабинетом премьера и шефом Координационного центра по КиМ, и обязательных консультациях с косовскими сербами, я стараюсь помочь объединить усилия и внести свой скромный вклад в нашу общую политику, по крайней мере, когда речь идёт о последовательности государственного подхода к решению кризиса в Косово и Метохии.

Хотя в Косово, говоря символически, мы проходим последний круг, думаю, работая обдуманно, упорно и дипломатически последовательно, что подразумевает строгую дисциплину в наших рядах, мы можем достичь определённых результатов, прежде всего в защите нашего народа и наших святынь в крае. Я противник всякого пораженчества, а, кроме того, я противник и хитроумных решений, политических импровизаций, злоупотребления косовским вопросом ради сиюминутных политических целей, политической надменности и, с другой стороны, непомерного саможаления.

— Что означает Ваша идея о праве вето для сербов в КиМ? Верите ли, что оно будет применено?

— С учётом численного превосходства албанцев в крае и высокой степени этнической дискриминации сербов, право вето для решений, касающихся жизненных интересов сербской общины, имеет полное и осязаемое политическое оправдание. Тем не менее, это надо согласовать с представителями международного сообщества, играющего огромную роль в решении будущего статуса Косово, а также с политическими представителями албанской общины, с которыми нужно путём диалога установить новую форму совместной жизни.

— Последние оценки косовских стандартов Каем Ейдаем были негативными. Должны ли мы в албанских ошибках искать свой шанс?

— Напоминаю, что стандарты — это только минимальные нормы цивилизованности, которые должны отличать демократическое общество. Мы будем упорно настаивать на их соблюдении, особенно на возвращении беженцев, свободе передвижения и децентрализации, так как только их функциональное применение позволяет сербской общине выжить, обеспечивает защиту нашего культурного наследия, находящегося под угрозой, и создаёт предпосылки для диалога по взаимно согласованному компромиссу между Белградом и Приштиной. Хорошо, конечно, что свою оценку стандартам дал искусный дипломат, располагающий целостной картиной реального положения на местах. Однако не стоит обольщаться, что негативная оценка выполнения стандартов могла бы остановить начало переговоров о будущем статусе Косово. Она может их только временно отложить…

— Ваши коллеги из государственных органов говорят, что руководство Сербии едино в вопросе Косово и Метохии. Что именно это означает? Каковы будут наши требования и предложения, когда переговоры начнутся, и когда это вообще может произойти?

— Активное сотрудничество между ответственными государственными органами установилось в начале этого года, и с этой целью я несколько раз приезжал из Афин в Белград, чтобы помочь как можно более скорому началу вышеупомянутого сотрудничества, потому что было известно, что разногласие дополнительно бы ослабило нашу и без того расшатанную политическую позицию по косовскому вопросу.

Сейчас уже существует более-менее оговоренная стратегия, которая рассматривается на заседаниях государственного совета по Косово, в котором представлены высшие государственные органы, Церковь, косовские сербы и косовские горанцы (сербы-мусульмане — прим. переводчика).

Переговоры, вероятно, не начнутся в сентябре, но известно, что под давлением внутренних и внешних обстоятельств в них придётся вступать до конца этого года. Тем не менее, сейчас ещё рано раскрывать нашу переговорную стратегию. Известно, что она будет развиваться в рамках общепринятой формулы «больше автономии, меньше независимости».

— Каково сейчас отношение международного сообщества к «косовской проблеме»? Какое решение они нам предлагают?

— Наш народ должен осознавать не только очень тяжёлую, а по мнению многих — безвыходную ситуацию в Косово и Метохии, в которой мы оказались из-за ошибок прежних режимов, но и неприятный факт, что политический вес международного сообщества в решении будущего статуса Косово и Метохии значительно больше, чем обычно принято думать…

В некоторых влиятельных мировых столицах всё ещё преобладает позиция, что условная, или постепенная, поэтапная независимость Косово в том или ином виде в перспективе неизбежна. Но это одностороннее понимание постепенно меняется — скоро увидим, в каком направлении, и в какой мере. Со своей стороны мы должны показать гибкость и конструктивность в необходимой степени при поиске компромисса между Белградом и Приштиной, который обеспечит международное сообщество. Однако решающее значение для нас имеет решение проблемы будущего статуса Косово и Метохии в рамках ООН, поскольку, согласно Резолюции 1244, край вверен этой всемирной организации на временное управление. Эти рамки не нужно покидать.

— Открыт ли албанский вопрос в Греции, с учетом того, что проблема актуальна для всего региона?

— Все ответственные политические деятели в Греции не усматривают ни политически открытой угрозы, ни возможной проблемы в долгосрочной перспективе, поскольку большинство албанских иммигрантов, насчитывающих свыше 600 тысяч, гармонично влилось в толерантное и значительно более богатое греческое общество. Их интеграция, особенно во втором поколении, уже происходит.

— Вопросом Косово Вы занимаетесь уже давно. Каковы Ваши личные связи с краем?

— Вопросом Косово я начал профессионально заниматься ещё в 1983 году, сначала как историк, а после 1991 — и современным политическим положением в крае. Однако, с Косово у меня была непрерывная живая связь, так как на протяжении 60-70-х годов я часто гостил у одной из сестёр моего отца, которая жила в Косово. О многих феноменах, о которых я пишу в своих книгах, я делал выводы не только как исследователь, но и на основании собственных широких наблюдений и непосредственного опыта, потому что во время каждого из этих посещений края я непрестанно объезжал косовские святыни, благодаря моему покойному отцу Томиславу, открывшему мне чарующую красоту, художественную утончённость и духовное богатство наших монастырей. В 80-х в Косово я чаще всего бывал в Дечанах, о которых написал книгу. На протяжении девяностых я часто жил в Косово, помогая владыке Артемию преодолеть многие тяжёлые политические испытания.

— Как уладить отношения с Черногорией?

— Граждане Черногории, конечно, имеют право сами определить свои политические приоритеты, но ради долгосрочных стабильных отношений с Сербией, а также стабильности всего региона, это должно быть сделано демократическим путем, в соответствии с Конституцией и европейскими стандартами. В противном случае, я опасаюсь больших внутренних потрясений, которые принесли бы только вред, а только что начавшаяся интеграция в Европу опять будет отложена.

Зная рассудительность и легендарную мудрость черногорцев, я верю, что на референдуме они поддержат проект союзного государства, а исход референдума никоим образом не должен поставить под угрозу нерасторжимые связи между двумя государствами с общей историей, происхождением, верой и культурой. Больше всего мне как историку неприятно бессовестное посягательство к грубейшей фальсификации прошлого ради банальных политических целей. Каждый имеет право на особую идентичность, но систематическая фальсификация истории, по моему личному убеждению, ясно свидетельствует о том, что те, кто использует такие средства для достижения политических целей, движимы нечестными намерениями.

— У нас всё ещё нет определённых государственных символов, а о национальных интересах речь больше и не идёт. Как бы Вы их кратко определили?

— Национальный интерес не определяют отдельные институты, это — ежедневный референдум, на котором проверяются определённые национальные приоритеты. После восхищения югославянством, во имя которого, ради сохранения единого государства, регулярно жертвовали сербскими интересами, считавшимися второстепенными, мы должны в условиях свободной политической конкуренции избрать тех, кто будет иметь силы и способности выстроить правовое государство, без которого не будет ни демократического порядка, ни гармоничного экономического развития, ни ожидаемого культурного преображения.

Кроме того, нам нужна ясная духовная ориентация с чётко определёнными, и вместе с тем достаточно широкими элементами национальной идентичности. Как историк, я постарался посредством примера из недавнего прошлого внести вклад в формирование современной идентичности, в которой будут преобладать не фольклорные элементы, но исторически сложившиеся традиции нашего народа. При этом, Сербия — мультикультурная страна, и её идентичность должна быть шире и более открытой для её граждан других национальностей и вер.

— Почему сегодня в Сербии стыдно быть патриотом?

— Мы были свидетелями того, как в последнее десятилетие XX века патриотизм очень часто служил маской для бесстыдного, организованного грабежа государственного и народного имущества, манипулированного обогащения за счет народа, изгнания других из якобы национальных, а на самом деле совершенно корыстных побуждений, попыткам привития сербской идентичности унаследованному коммунистическому рабству. В совокупности сделано всё, по крайней мере в правящих кругах, чтобы патриотизм обессмыслить и снабдить отрицательными качествами… Я всегда сторонился пламенных патриотов, потому что по опыту знал, что настоящие патриоты не размахивают своим патриотизмом как флагом, но тихо и самоотверженно работают над важными национальными делами.

Многолетняя внешняя демонизация сербов, прикрывание грабежа и изгнания патриотизмом и подсознательный, ещё не преодолённый комплекс вины, унаследованный от коммунизма, привели к новому отрицанию самих себя, теперь по другим, некоммунистичким признакам.

Сегодня патриоты — не только те, кто любит Сербию, но и те, кто активно работает, чтобы она стала хорошо устроенным, свободным и правовым государством, с развитой культурой и наукой, с прочной и предсказуемой перспективой для молодых поколений. Любой другой декларативный патриотизм, служащий политическому или какому-нибудь другому, в основном личному продвижению и выгоде, а это касается новых «ура-патриотов», только препятствует настоящим патриотам заполнить этот страшный вакуум, который после всего, что с нами случилось, неминуемо должен был наступить, со страданиями, переселениями и оттоком творческой интеллигенции в чужие страны.

— Каким Вам видится место и роль Сербской Православной Церкви?

— Сербская Православная Церковь занимает особое место в нашем обществе благодаря своей огромной исторической роли и нравственному авторитету. Её основная общественная деятельность, помимо богослужебной и духовной, должна сосредоточиться на нравственном возрождении нашего довольно обезбоженного и в основном формально верующего народа. Церковь должна дать ему надёжные духовные ориентиры, и на своём примере, на примере своих иерархов, священников и монахов, помочь всеобщему духовному преображению общества, где насилие, самоубийства и безнадежность, к сожалению, являются распространенными явлениями.

Новые детские сады, духовные центры, где решались бы как растущие проблемы отдельных людей и семейных отношений, проводилась бы культурная и духовная деятельность, в большей степени, чем сегодня, очень поспособствовали бы духовному выздоровлению нашего народа. Логично консультироваться с Церковью и при решении важных национальных вопросов.