Через Монголию с крестом

Летом 1939 г. в Монголии на реке Халхин-Гол погибли многие тысячи советских солдат в боях с японскими захватчиками. Спустя 66 лет — в августе 2005 г. на месте боёв впервые была отслужена панихида и установлен памятный православный крест. Об этом событии и о современной Монголии рассказывает организатор Крестного хода по Монголии священник Евгений Старцев.

— Отец Евгений, расскажите, как родилась идея установки православных крестов в Монголии?

Священник Евгений Старцев

Нас поддержали кадеты 5-ой школы посёлка Сосновый бор, а также наши собратья во Христе — сотрудники Фонда Андрея Первозванного, которые уже не первый раз совершали подобного рода рейды. Мы были в Монголии с 12 по 21 августа 2005 г., проехав 1700 км на машине и отчасти — на лошадях через Улан-Батор и Чойболсан на Халхин-Гол. Помимо кадетов и сотрудников Фонда Андрея Первозванного, в состав экспедиции вошли воспитатели, водители, полковник и священник.

В то время в Монголии свирепствовал ящур, и через кордоны никого не пропускали, но в отношении нас сделали исключение, пропустив 6 человек на Халхин-Гол, в том числе 1 кадета. В Улан-Баторе уже на обратном пути мы соединились и вернулись домой все вместе.

— Сколько Вами было установлено крестов? Как местное население реагировало на их установку?

У монголов свидетельством особого почитания какого-то места или предмета являются повязанные на них шарфы, ленты. На одном из захоронений мы увидели наш танк, к стволу которого, как к большой святыне, была привязана лента. Такое, хоть и языческое, отношение свидетельствует о глубоком почитании того, что сделали наши предки.

Сначала монголы с недоумением смотрели на нас, готовящих, собирающих, а потом несущих на себе несколько километров крест^[3]. Они не брались его нести, потому что мы им это не предлагали, но они были в совершенном восторге от того, что происходило. С какой радостью они бегали вокруг нас, подходили к кресту, фотогафировались около него, с каким особым благоговением брали в руки старинные иконы!

Глава администрации, который вырос там, при прощании прослезился и сказал: «Я от имени тех солдат, которые убиты и похоронены здесь, выношу Вам великую благодарность за то, что Вы для них сделали». Нас благодарили монголы(!) за то, что мы сделали для русских солдат. Эти солдаты являются для них, быть может, единственным образцом жертвенности и святости. Это тронуло нас, потому что мы увидели абсолютную открытость и полудетский восторг от того, что сделали.

— Есть ли какие-то памятники на Халхин-Голе?

Карта восточной Монголии.

Ставка Жукова располагалась на холме, и с него было видно непосредственно всё. Мы поднялись туда, и я представил, как страшно было ему видеть многие-многие тысячи соотечественников, им посланных на смерть. Это такой момент, который я раньше не понимал.

Перед возвращением на Родину мы заехали на этот мемориал и увидели там молодых людей, приехавших на каникулы из учебных заведений Монголии, России и Европы. Нас очень порадовало, что собрались они именно на этом месте.

— Мы почти ничего не знаем о современной Монголии. Что Вам особенно запомнилось?

— Монголия — удивительная страна. То, что мы видели, произвело на нас сильное впечатление. Мы проехали через пустыню и степь в пору цветения её трав.

Мы останавливались у монголов в юртах. Они делились с нами кровом, пищей и были крайне приветливы. Наши опасения в части установки крестов быстро рассеялись, потому что монголы были очень рады долгожданному факту нашего прибытия туда. Люди, которые живут в районе тех событий, воспитаны на памяти того, что произошло в 1939 г. Для них очень важно, что советские воины вместе с их отцами сложили свои головы за независимость Монголии.

К своему удивлению, в Монголии я испытал чувство спокойствия. В России вот беспокойно.

— Каково духовное состояние современных монголов?

Памятный крест на месте захоронения советских воинов у реки Халхин-Гол

Едешь по степи и видишь: юрта, около неё ветряки, генераторы, солнечные батареи и огромная спутниковая тарелка. Мне было горько и обидно за тех, кто с таким удовольствием погружается в эту смрадную линию глобализации, не понимая, какой опасностью это может обернуться для них в ближайшем будущем. Очевидно, что не имея опеки со стороны духовно зрелых руководителей, эти люди в ближайшее время могут просто погибнуть.

— Что Вы можете сказать о Православии в Монголии? Сколько русских живёт там?

— В Монголии проживает 3200 русских, 1200 — постоянно, в основном, в Улан-Баторе. Есть приход, который окормляет о. Алексий Трубач, сотрудник ОВЦС. Батюшка трудится совершенно самоотверженно на этом поприще в окружении, с одной стороны, языческого мира, а с другой,— русских людей, не до конца понимающих нашу Веру. Храм о. Алексия домовый. Ревностен батюшка своим радением. В храме он служит один: сам кадило подаёт, сам читает и поёт. Планы у о. Алексия большие. Я думаю, что в большей части им суждено сбыться, т.к. он священник серьёзный. Уверен, что и хор у него появится и пономари. Благодетель уже есть.

Мы встречались с эмигрантами. Отрадно, что для встречи с нами они пришли именно в церковь. Я даже встретил там своих родственников по материнской линии. Очень тепло встретил нас Временный Поверенный в делах России в Монголии Иван Сергеевич Мостыка. Мы наметили планы и проекты, которые могут быть реализованы общими усилиями.

Я считаю, что мы не должны потерять Монголию — доступное нам духовное пространство. Для этого на самом деле не требуется много сил. Для этого требуется наше точное представление, что мы хотим. В частности, поддержать этот приход и провести другие серьёзные мероприятия. Мы хотели бы, чтобы государственные структуры проявили большую заинтересованность в Монголии. Мы рады, что представительство Бурятии в Монголии во главе с Николаем Атановым восприняло наши идеи и поддержало нас.

Участник Крестного хода благословляет Иверской иконой Богородицы монгольскую землю.

— На следующий год, даст Бог.