Надежда

Продолжаем публикацию глав книги обозревателя «Российской газеты» Марии Городовой «Ветер Нежность», в основу которой легла ее переписка с читателями.

«Здравствуйте, дорогая Мария, доченька – думаю, что такое обращение мне простительно. Недавно мне в руки попала газета с историей о том, как Вы написали книгу с архиепископом Иоанном “Любовь долготерпит”, с Вашей исповедью “Корабль спасения”. У меня тоже горе. Уже полгода как я не живу, не пью, не ем, не сплю. Полгода назад погиб мой сыночек, в автомобильной катастрофе. Я осталась совсем одна.

Мужа я потеряла восемь лет назад, трудно переживала, на полгода слегла в больницы, но сыночек, моя кровинушка, меня вытянул. И вот полгода назад он ушел. Скажите, за что? У меня был хороший сын, добрый, надежный, отзывчивый. Я была за ним как за каменной стеной и знала, что, что бы ни случилось, мой сын не бросит меня; его заботу я чувствовала каждую секунду. А теперь жизнь потеряла всякий смысл. Да, у моего сына было много друзей, на похороны пришло больше ста человек, они и сейчас звонят, спрашивают, что мне нужно. Они говорят сочувственные слова, но никто не может понять и почувствовать, как рвется от боли мое сердце.

Машенька, пишу Вам – передо мной газета, смотрю на статью. Где мне найти силы, чтобы жить дальше? Как жить? Сейчас 3 часа утра. Или ночи? Я еще и не заснула, в квартире тихо, как в гробу. И если я лягу и засну, то я все равно проснусь – и будет та же пустота в доме. Я верующая, я знаю, что отчаяние – это грех, что просить у Бога смерть – грех, все знаю, но мне так тяжело, что я хочу лечь и не проснуться, и я прошу Бога, чтобы Он остановил мое сердце… Простите меня за сумбурное письмо, но думаю, Вы поймете». И подпись – Надя.

Писем, в которых вы, дорогие читатели, рассказываете о своих потерях, очень много. Но это… Не могу не ответить.

Дорогая Надежда, извините, что не по отчеству – Вы его не указали, подписавшись просто «Надя». Но ведь Надя – это сокращенное от Надежды. И мне хочется обратиться к Вам именно так: дорогая Надежда. Итак, дорогая Надежда, понимаю и разделяю Вашу боль. Смерть – всегда потеря. А еще огромный удар, который трудно перенести. Очень трудно. Иногда даже кажется, что нам это не по силам. Так возникает отчаяние. Но ведь вокруг люди, и всюду Бог. А чувство отчаяния, что ж, и оно, как заметил один святой, проходит. Видите, Надежда, отчаяние было знакомо даже святым – иначе бы они в своих наставлениях не уделяли столько внимания тому, как с ним бороться.

Надежда, все то, что Вы сейчас испытываете, мне очень знакомо. Думаю, что не только мне. Боль, страх одиночества, осиротелость – все это знакомо каждому, кто терял – неважно, родного ли человека или просто того, кого успел полюбить…

Близкий ушел, отзвучали слова на поминках, и ты действительно остаешься наедине со своей утратой, наедине с пустотой. Причем даже не столько с пустотой в твоем доме, но главное – с пустотой в душе. Как верно Вы пишете: «Некому звонить, некого ждать, не о ком заботиться». И вот эта пустота действительно губительна. С ней нельзя жить, опасно в нее всматриваться, с ней нельзя мириться. Есть единственный выход – ее надо заполнить. Но чем? Что может нам заменить улыбку родного человека, смех ребенка, ласковый взгляд жены?

Митрополит Антоний Сурожский писал, что пустоту, возникающую после ухода близкого, нельзя пытаться искусственно заполнять чем-то мелким, незначительным. Все равно ничего не получится. Так же, как ничего хорошего не выходит, если мы просто пытаемся забыться – неважно, каким способом. Как Вы, Надежда, тонко и точно заметили, она, эта пустота, снова победно зияет перед тобой, причиняя новую боль. Эту пустоту можно только заполнить. Причем то, чем мы ее заполняем, должно быть достойно нашей любви к ушедшему.

В 1164 году во время похода князя Андрея Боголюбского на Волжскую Булгарию погиб его любимый сын – молодой князь Изяслав. В память о сыне на приречном лугу князь Андрей заложил храм. Вот уже более девяти столетий над разливами Нерли и Клязьмы, нарушая все известные законы природы, преодолевая саму тяжесть камня, взлетает к небу – ввысь – ослепительно белая свеча храма. Победа духа над материей, торжество нашей любви над разлукой, прорыв через зияющую пропасть двух миров туда, в вечность, к Богу. Храм Покрова на Нерли, шедевр мирового зодчества.

Сама по себе смерть всегда бессмысленна – неважно, XII это век или XXI. Но если наша любовь к ушедшему сильна, если она сильнее, чем наша жалость к себе, то рано или поздно наступает момент, когда мы уже не думаем о своей боли, своей осиротелости, о грядущем одиночестве. Мы думаем об ушедшем. И тогда наша любовь к тому, кто уже за гранью этого мира, во всей своей полноте может выразиться только в одном – в молитве к Богу за него. И если это произошло – неважно, в чем это выразилось: в том, что мы построили храм, или в том, что просто поставили свечку за усопшего в этом храме, – кому что по силам, – то тогда этот уход близкого обретает смысл. Более того, Надежда, оказывается, что эта потеря может наполнить иным, новым, более глубоким смыслом жизнь тех, кто остался.

И еще. Надежда, Вы писали свое письмо ночью, а ночь, давно замечено, не самая подходящая утешительница. Недаром в молитвах «на сон грядущий» так часто повторяется наша просьба к Господу о том, чтобы Он послал нам «Ангела мирна, хранителя и наставника души и телу», чтобы тот избавил нас «от враг наших». То есть мы уже с вечера, заранее просим у Бога защиты, ограждая себя «от страха ночного».

Аполлон Николаевич Майков, потомок русского святого Нила Сорского, автор одного из лучших поэтических переводов «Слова о полку Игореве», выдающийся христианский поэт послепушкинского периода, незаслуженно забытый нами, тоже пережил потерю сына. В 1878 году им написаны такие строки:

Не говори, что нет спасенья,
Что ты в печалях изнемог:
Чем ночь темней, тем ярче звезды,
Чем глубже скорбь, тем ближе Бог…

Не знаю, Надежда, можно ли к этому что-то добавить. Сил Вам, веры, помощи Божией.

Молитва пред иконой Божией Матери «Всех скорбящих Радость»

О Пресвятая Владычице Богородице, преблагословенная Мати Христа Бога, Спасителя нашего, всех скорбящих радосте, больных посещение, немощных покрове и заступнице, вдовиц и сирых покровительнице, матерей печальных всенадежная утешительнице, младенцев немощных крепосте, и всем безпомощным всегда готовая помоще и верное прибежище! Тебе, о Всемилостивая, дадеся от Всевышняго благодать во еже всех заступати и избавляти от скорбей и болезней, зане Сама лютыя скорби и болезни претерпела еси, взирающи на вольное страдание Сына Твоего возлюбленнаго и Того на кресте распинаема зрящи, егда оружие Симеоном предреченное сердце Твое пройде. Темже убо, о Мати чадолюбивая, вонми гласу моления нашего, утеши нас в скорби сущих, яко верная радости ходатаица: предстоящи престолу Пресвятыя Троицы, одесную Сына Твоего, Христа Бога нашего, можеши, аще восхощеши, вся нам полезная испросити. Сего ради с верою сердечною и любовию припадаем к Тебе яко Царице и Владычице: слыши, дщи, и виждь, и приклони ухо Твое, услыши моление наше, и избави нас от обстоящих бед и скорбей: Ты бо радосте всех верных, яко мир и утешение подаеши. Се зриши беду нашу и скорбь: яви нам милость Твою, посли утешение уязвленному печалию сердцу нашему, покажи и удиви на нас грешных богатство милосердия Твоего, подаждь нам слезы покаяния ко очищению грехов наших и утолению гнева Божия, да с чистым сердцем, совестию благою и надеждою несумненною прибегаем ко Твоему ходатайству и заступлению: приими, всемилостивая наша Владычице Богородице, усердное моление наше Тебе приносимое, и не отрини нас недостойных от Твоего благосердия, но подаждь нам избавление от скорби и болезни, защити нас от всякаго навета вражия и клеветы человеческия, буди нам помощница неотступная во вся дни жизни нашея, яко да под Твоим матерним покровом всегда пребудем цели и сохранени Твоим заступлением и молитвами к Сыну Твоему и Богу Спасителю нашему, Емуже подобает всякая слава, честь и поклонение, со безначальным Его Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.