Единство Церкви как альтернатива глобализации

Бомбардировка Белграда. 1999 год.

Человек лишается родства. Его биологическое существование оторвано от традиции, все чаще – и от материнского лона. Провозглашение таких лозунгов, как «гуманизм», «равенство», «свобода» на деле лишают человека его предков и вырывают мечту о потомках. Человек оказывается одиноким в этом моменте истории. И зачастую он решается покинуть неприветливый мир, не сочувствуя ему. Также нередки случаи прямого воздействия на психику человека посредством технических средств, в том числе – через декодирование его имени в электронном досье, в котором сама жизнь человека становится набором отдельных данных. Такой подход позволяет доводить до абсурда понятие греха, тем самым превращая его в необходимость. Уже сейчас получил законодательное разрешение гомосексуализм, практически везде планируются и рекомендуются аборты, иметь мало детей стало модным (а иногда – единственно возможным). Все это разрушает становление личности, запрещая человеку обращаться к корням. Даже усовершенствование информационного обмена, приносящего много пользы, ведет в конечном счете к стирания границ между личностью и трудом, так как нивелирует ценность продукта: книги, документа. Тем самым, кстати, уничтожается связь человека с Книгой, как священным атрибутом суверенитета жизни, легитимирующем поступки и помыслы человека. Модные сегодня в протестантских общинах посещения церкви в Интернете, попытки исповеди через телефон и т.д. лишают человека связи с реальным миром, где есть не только боль и угнетение, но и торжество духа и единение.

В не меньшей мере человек лишен права на самопожертвование, хотя «положить жизнь за други своя», как сказал Господь, есть высшая ступень любви. Человек уже не понимает, что преображение возможно только через поступок. Начиная от бытовых удобств и заканчивая эвтаназией и клонированием, человеку предлагается ничего не совершать, не использовать волевых решений. Тем самым, нарушается баланс между рефлексией и творчеством, что ведет к изощренному и чудовищному гротеску в культуре, в религии, в политической жизни. Так, ради сиюминутной выгоды разрушаются храмы, ради потребления захватываются страны, ради потакания букве закона отбирается человеческая жизнь.

Церковь принижают, закрывают в гетто, лишают права голоса. Самое же главное – Церковь раскалывают, отрывая от корней, нивелируя проповедь. Как известно, раскол – самое мощное оружие, оно вводится в действие через страстность человеческой природы, через подлоги и скандалы, через мелочные обиды и серьезные угрозы. Самые страшные отпадения в истории Церкви полны противоречивых данных, множества негативных взаимных обвинений, но они у нормального человека вызывают только боль. Боль за Церковь, лишившуюся своей части, боль за погибших и отпадших, сострадание к людям, оказавшимся мишенью инспирированного извне давления.

Отпавшие от Церкви католики и протестанты не могли не потерять живительную силу Духа. И сегодня они пытаются создавать либо альтернативную глобализацию, либо встраиваются в нее сами.

Так, католичество предлагает себя на роль контролера глобализации, который должен изменить сам процесс. Однако, попытка создать альтернативу наталкивается на вынужденный диалог с миром, который, если он возможен, диктует католичеству условия, а не наоборот. Отсюда и испрашивание прощений за инквизицию, и признание возможностей «гуманитарной интервенции» и т.д. При этом, католики продолжают наращивать прозелитизм, активно работая на канонической территории Русской Церкви.

Протестантизм уже давно потерял то стремление к «очищению», которое декларировалось Лютером и его последователями. За последнее время произошло много странных уступок, вплоть до «рукоположения» открытого гомосексуалиста, которое было совершено в Епископальной церкви США. В Швеции же был введен чин благословения «однополых браков». Это стало причиной решения Русской Православной Церкви прекратить всякие официальные контакты с данными церквами.

Стремление к покорению мира могло дорого обойтись христианским деноминациям. Такое явление, как экуменизм, отвергающий Истину, как таковую, мог стать разрушительным учением. Однако, жесткая реакция Русской Церкви на заигрывания протестантов с вероучением во славу «всемирного братства» положило этому конец. Как известно, на последнем заседании Всемирного совета Церквей, Русская Церковь настояла на отмене обязательных экуменических молитв и выступила с инициативой совершать общее дело разоблачения падшего мира, а не сдаче позиций ради уступок современному гуманизму.

К сожалению, такая позиция чревата серьезными последствиями. Православие остается сейчас единственной мишенью, ибо Истина не терпит никакого «консенсуса», Православие предлагает выбор меча, а не пресловутого мира, строящегося на обесчеловечивании личности. За это приходится выдерживать шквал критики, которая в основном транслируется политическими акторами, часть из которых и представляют авангард той самой глобализации.

В Греции, где Церковь является государственной религией, утверждается разрешение почитать языческих богов, в Афинах, рядом с Акрополем, предлагается возвести мечеть. Константинополь уже давно находится под жесточайшим давлением Турции, а Иерусалимская Церковь вынуждена утверждать свои полномочия посредством одобрения их у властей трех государств. Сербская Церковь оказалась почти уничтоженной «гуманитарными» бомбами. Сейчас как никогда важна мобилизующая роль нации, отдающей должное своей Церкви, как хранительнице исторической памяти своей страны. Необходимо противопоставить «демократическому» геноциду Веру, требовать и защищать самоидентичность нации. В противовес процессу лживому объединению мира, на самом деле ведущему к человеческому одиночеству и разрозненному умиранию, необходимо воссоединение.

Оно не просто должно декларироваться, в него имеют честь вступать не просто заинтересованные организации. Это восстановление утерянного могущества веры, мира, завещанного Христом. Именно такая Церковь, в отличие от политизированного Ватикана, сдавшихся протестантов или подвергающихся давлению Поместных Церквей, вправе возвысить свой голос против глобализации, бесчеловечных приоритетов современного мира, против уничтожения человеческой культуры.

Такая задача только по плечу Церкви, основанной на твердом убеждении в своем праве на защиту Истины, ибо Истина сохранена в ней, а дары – преумножены. И задача ложится на Русскую Церковь, временно разъединенную в результате исторической драмы, но сохраненную ценой крови и мучений. И в России люди бесстрашно исповедовали веру, утаивали святыни и тайно священнодействовали. И за границей русские спасали огромное наследие, завещая возвратить его в отчий край. Чаяния мучеников и исповедников, интеллектуалов и хранителей должны сбыться.

Ведь подвиг русской эмиграции тем более заслуживает восхищения, что, находясь в самом сердце постоянно деградирующей западной культуры, русские сохранили свою идентичность: язык, культуру, память. Они противопоставили глобализации самые действенные и важные тезисы: традицию против «общечеловеческих ценностей», любовь против «гуманизма», веру против греха. Стояние русских сохранило неповрежденной Церковь, оказавшуюся в окружении чужаков. Любовь позволила передать все ценности новым поколениям, оставив им в залог не только вещественные дары, но и духовные. И, главное, память о трагедии и надежда на возвращение давали людям возможность не просто жить, но и творить, отдавая дань уважения и поклонения погибшим, но не сдавшимся. Эту память нельзя сломить, она отличает русских от адептов глобального мира.

И вот желание сохранивших Русское Православие сбывается. Сейчас ключевой момент, когда, с одной стороны, промедление подобно поражению и уходу в небытие: в гуманитарное гетто или под пяту мировых политических процессов. А с другой стороны, сама Россия словно призывает своих сынов: сегодня целостность и сама жизнь русского государства зависят от Церкви, ибо Россия – это страна Святых, ими она созидалась, жила и будет жить. Уврачевание раны будет означать, что Россия получила возможность осуществлять свою миссию и дальше, что бывшие в истории грехи искуплены и начался трудный, но необходимый процесс созидания. Этого объединения самой многочисленной Церкви ждут многие Поместные Церкви, ибо всегда Россия была защитницей Православия в мире. Этого воссоединения ждет и человечество, ибо на основе обогащенной памятью и святынями традиции неминуемо возникнет адекватный и разящий ответ глобализации и обесчеловечиванию. Та роль, которую сейчас имеет Русская Церковь, возрастет многократно.

И само объединение станет веским, если не краеугольным, возражением дехристианизации мира. Ибо мир находится под угрозой самоуничтожения, так как «дом, разделившийся в себе, не устоит». Только Церковь, как единый организм, может это предотвратить. Возможно, что лишь на время, но на время торжества Православия.