Национальное нездоровье

Напился, зашел, избил жену, детей, выгнал семью ... и сидит пьяный, не контролирует себя. Отец, муж... Или сел за руль пьяный – умер сам, убил людей. Какая разница между террористом и пьяным водителем? Абсолютно нет. Мы должны радоваться, что мало продают водку. Если бы налог не получали от этого, давно бы запретили. Просто большие деньги получают. Госдума давно бы приняла закон, если бы за этим не стояли сильные люди. Я бы вообще запретил продавать водку” - сказал Рамзан Кадыров в интервью "КП".

Можно спорить о том, насколько помог бы полный запрет на водку — опыт "сухого закона" в США показывает, что такой запрет может привести к резкому росту самогоноварения и процветанию преступных синдикатов, которые будут заниматься контрабандой спиртного (а при наших сухопутных границах такая контрабанда будет делом несложным). Но есть бесспорные вещи — алкоголизм, действительно, убивает несравненно больше граждан России, чем террористы. Социальные последствия этого зла многократно перевешивают любые доходы от водочных акцизов.

От причин, связанных с алкоголем, ежегодно гибнут сотни тысяч наших сограждан, именно алкогольная сверхсмертность, прежде всего, и обуславливает высокие темпы депопуляции России. Русские люди могут раздражаться тем, что традиционно русские области заполняются выходцами из мусульманских регионов — но причины этого лежат на поверхности. Мусульмане имеют огромное преимущество — они не пьют. Пьяницы не только не наследуют Царства Божия — они лишаются и царства земного. Водка уничтожает нашу страну, и нам необходимо срочно что-то с этим делать.

Нельзя сказать, что власти не предпринимают никаких мер — определённые ограничения на продажу спиртного вводятся, но их вряд ли можно признать достаточными. Да, за водкой стоят очень серьезные бизнес-интересы и очень большие деньги — но эти интересы противоречат интересам страны настолько, что соблюсти их, не убивая страну, невозможно. Некоторые полагают антиалкогольную кампанию 80-тых годов прошлого века неудачной; однако если мы обратимся к статистике, мы обнаружим, что "За время действия антиалкогольного постановления рождалось в год по 5,5 миллионов новорождённых, на 500 тысяч в год больше, чем каждый год за предыдущие 20-30 лет, причём ослабленных родилось на 8 % меньше. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин увеличилась на 2,6 года и достигла максимального значения за всю историю России, снизился общий уровень преступности. Сокращение смертности по сравнению с прогнозируемой линией регрессии без учета кампании составляет 919,9 тысячи у мужчин (1985—1992 годы) и 463,6 тысячи у женщин (1986—1992 годы) — всего 1383,4 тысячи человек или 181±16,5 тысяч в год". Результат антиалкогольной кампании — сотни тысяч спасенных жизней. Мы можем снизить преступность, повысить рождаемость, улучшить здоровье людей самым очевидным образом — снизив потребление алкоголя.

Если полагать задачу государства в "сбережении народа", то именно борьба с пьянством должна стать одним из его приоритетов. На другой приоритет указал главный санитарный врач страны Геннадий Онищенко — борьба с табакокурением. Недавно он обрушился на "бесстыжую и циничную мафию, которая существует в нашей стране", и которая препятствует принятию законов, сдерживающих продажу и потребление табака.

Необходимые меры по сдерживанию этих двух видов губительного зла натыкаются на различные препятствия. Прежде всего, спаивание и скуривание русского народа — это прибыльный бизнес. Нет, это не всемирный заговор с целью погубления именно русских — губителям все равно, чьи именно жены рыдают от безысходного отчаяния, когда их мужья превращаются в бессмысленных скотов; им все равно, кого доводить до цирроза или рака. Все, что их интересует — это деньги и только деньги.

Другое препятствие — уже достаточно глубокая наркотизация народа, когда множество людей с яростью реагируют на попытку лишить их выпивки или табака. Третье — определенная интерпретация "свободы" и "либерализма", которая, увы, сделалась у нас преобладающей, когда считается, что право человека распоряжаться своей жизнью включает в себя "право" ее уничтожать — а поставщики ядов имеют "право" ему в этом помочь. Четвертое — это уныние, которое прикрывается ложными словами "запретами ничего не добиться".

Государственным мужам, которые предпринимают абсолютно необходимые — хотя и недостаточные — меры, приходится иметь дело с огромным сопротивлением. Запретами (и суровыми ограничениями там, где полный запрет нецелесообразен) можно добиться снижения сверхсмертности — и спасти множество человеческих жизней.

Но необходимые законодательные меры — это только часть лечения. Как в жизни личности, так и в жизни нации, химическая зависимость — сложная болезнь, имеющая и социальные, и биологические, и психологические, и духовные причины. Как и в жизни личности, так и в жизни нации избавление от пьяной одури происходит тогда, когда люди обретают духовные основания в своей жизни. Государство может принять меры к сдерживанию болезни — и обязано это сделать. Но оно не может ее исцелить — исцелить ее может только Христос.