В работе представлен материал о деятельности настоятеля Сретенского монастыря на рубеже XIX–XX веков и облике обители того времени. Публикуются послужные списки братии монастыря. Сообщаются подробности подготовки и проведения главных церковных торжеств обители. Обобщение опубликованных источников и литературы по данной теме дополнено изложением обнаруженных архивных сведений, вводимых в научный оборот.
 |
| Московский Сретенский монастырь |
За время его 13-летнего управления произошло немало значимых для монастыря событий. Самыми торжественными и важными из них стали празднования 500-летия Сретения Владимирской иконы Божией Матери (1895) и 500-летия обители (1897). К празднику был возобновлен Никольский храм, отделана соборная церковь, устроен новый корпус для братии. За это время были построены помещения для церковно-приходской школы и гостиницы, хозяйственные службы: сараи, конюшня, каретник. Ремонтировались старые постройки, возводились новые. Монастырь приобретал все более благоустроенный вид.
Димитрий (Ключарев), в миру Николай Гаврилович Ключарев[2], родился в 1836 году в погосте Стогово Владимирской епархии (ныне это Московская область, Сергиево-Посадский район, дер. Малинники) в семье Гавриила Ключарева, псаломщика Никольской церкви[3]. Мать его звали Пелагией[4].
Обучался Николай во Владимирской духовной семинарии и, окончив полный курс наук, в марте 1861 года по прошению был определен в одно из сел Владимирского уезда псаломщиком. Спустя 2,5 года, чувствуя призвание к монашеству, подал прошение об определении его в число послушников ростовского Спасо-Яковлевского Димитриева монастыря, куда и был помещен указом Святейшего Синода 19 декабря 1863 года. 15 декабря 1868 года был пострижен в монашество с именем Димитрий. 26 октября 1869 года рукоположен в иеродиакона, а 9 мая 1871 года – в иеромонаха и по желанию настоятеля назначен благочинным и исполняющим должность казначея монастыря. Здесь отец Димитрий принимал участие в восстановлении обители, помогал в переделке келий для братии[5]. 29 апреля 1880 года он был переведен на ту же должность в московский Заиконоспасский монастырь, где также много потрудился на пользу обители. В 1883 году был награжден золотым наперсным крестом, а в 1885 году – отправлен по поручению Синода в Соловецкий монастырь для ревизии. 24 мая 1891 года назначен исправляющим должность наместника кафедрального Чудова монастыря, но спустя всего несколько месяцев в храме Мариинского епархиального училища на литургии по случаю престольного праздника митрополитом Иоанникием (Рудневым) отец Димитрий был возведен в сан архимандрита[6] и в ноябре 1891 года определен настоятелем Сретенского монастыря[7].
7 декабря 1891 года архимандрит Димитрий, прибыв в московский Сретенский монастырь, принял его от бывшего настоятеля архимандрита Никона «в целости и исправности»[8]. Приняв в управление обитель, отец Димитрий принялся не покладая рук трудиться на ее благо.
27 февраля 1892 года от архимандрита Димитрия с братией было направлено прошение к митрополиту Московскому и Коломенскому Леонтию (Лебединскому), в котором испрашивалось разрешение на более быстрое завершение реставрации фресок в соборном храме: «В 1887 году, согласно ходатайства, разрешено было епархиальным начальством и Археологическим обществом Сретенскому монастырю произвести реставрацию древней стенной живописи в соборном храме монастыря, но работы начались лишь в ноябре минувшего 1891 года и при том только в одном алтаре, на что и испрошена была потребная сумма по реставрации собора на несколько лет, работая по частям. Но чтобы не лишать братию и городских богомольцев желаемого в нем богослужения на долгое время, желательно было бы и остальные работы по реставрации собора окончить в текущем году, для чего по смете иконописца Николая Михайлова Сафонова, в настоящее время оканчивающего реставрацию живописи в алтаре... потребно суммы 3000 руб., каковую сумму предполагается взять из имеющегося в достаточном количестве запасного монастырского капитала» [9].
По смете очистке и восстановлению подлежала вся стенная иконопись главного храма Сретенского монастыря. В обязанность Н.М. Сафонова входило также открытие более ранних фресок[10].
Из-за реставрационных работ в соборном храме 23 июня, в день ежегодного крестного хода в Сретенский монастырь, установленного в воспоминание избавления России от нашествия татарского хана Ахмета и полного свержения монгольского ига, Божественная литургия была совершена преосвященным Александром, епископом Дмитровским, не в соборном храме, а в Никольской церкви обители[11].
Затянувшиеся работы были успешно завершены в июне 1892 года[12]. Роскошный пятиярусный иконостас был дополнен резными деталями, утраченными от времени, и вновь вызолочен мастером иконостасных работ И.М. Фроловым[13]. Были сделаны новые резные царские врата, святые иконы отреставрированы, а стенная живопись искусно возобновлена в первоначальном ее виде. Стены местами были покрыты разноцветным мрамором, а у южного столба помещен серебряный вызолоченный ковчег с частицами мощей благоверного князя Михаила Тверского и святой Марии Египетской. 23 августа того же года при стройном пении монастырского хора и большом количестве богомольцев архимандритом Димитрием было совершено малое освящение обновленного соборного храма, а 26 августа, в день главного храмового праздника обители, соборный храм был представлен на благоусмотрение митрополиту[14].
В газетах сохранилось описание празднования Сретения чудотворной Владимирской иконы Божией Матери 26 августа 1892 года. В этот день из Успенского и прочих кремлевских соборов, монастырей и кафедрального собора во имя Христа Спасителя был совершен большой крестный ход в Сретенский монастырь. Торжественная процессия, в которой участвовало духовенство из Ивановского и Никитского сороков с благочинными протоиереями Д.И. Языковым, И.А. Смирновым, И.Ф. Касицыным, златоустовским архимандритом Поликарпом и преосвященным Александром, епископом Дмитровским, направилась в 9-м часу утра из Кремля, через Спасские ворота, на Лобное место, где преосвященный Александр прочел Евангелие и осенил народ крестом. Затем крестный ход, сопровождаемый большим количеством богомольцев, направился по улицам Никольской и Лубянке в Сретенский монастырь. Хоругви, чудотворная Владимирская икона Божией Матери и другие святыни были украшены роскошными гирляндами из живых цветов, а путь был усыпан зеленой травой. Перед иконой Божией Матери десять псаломщиков несли большой древний фонарь времен Михаила Федоровича. В святых вратах Сретенского монастыря крестный ход был встречен Леонтием, митрополитом Московским, с архимандритом Димитрием, братией и прочим духовенством. Часть икон и хоругвей была внесена в соборный храм, а остальные были поставлены внутри монастырской ограды. В 10 часов началась литургия, которую совершал владыка митрополит с архимандритами московских монастырей. На правом клиросе пели синодальные певчие, а на левом – монастырский хор. Перед малым входом митрополит возвел отца Митрофана, настоятеля Борисо-Глебского Дмитровского монастыря, в сан архимандрита. В соборе присутствовали прокурор Московской синодальной конторы тайный советник А.Н. Шишков и масса молящихся, которыми был переполнен не только собор, но и весь монастырский двор. Священником храма святых Фрола и Лавра, что у Мясницких ворот, была сказана проповедь на текст Евангелия: «И откуду мне сие, да прииде Мати Господа Моего ко мне» (Лк. 1: 43). По окончании литургии митрополит благословил богомольцев и с колокольным звоном проследовал в кельи настоятеля обители, где хором синодальных певчих был исполнен тропарь празднику, а протодиаконом З. Шеховцовым возглашено многолетие владыке митрополиту и настоятелю обители с братией. Крестный ход, сопровождаемый толпой народа, в половине первого часа дня при колокольном звоне стоящих по дороге церквей возвратился обратно в Кремль[15].
30 сентября 1894 года в Сретенском монастыре было совершено освящение возобновленного теплого храма во имя святого Николая Чудотворца с приделом во имя Всех святых. Церковь была возобновлена внутри и снаружи усердием благотворителей. Стены храма были вновь покрыты живописью, переделаны печи и пол. Освящение и литургия были совершены архимандритом Димитрием с братией обители[16].
Торжественные события, к которым столь спешно производились работы по реставрации и благоукрашению монастыря, были еще впереди. Незадолго до главного праздника был произведен пересмотр и обновление монастырской утвари. Списывались из употребления за ветхостью облачения престолов и жертвенников, ризы, епитрахили, поручи, стихари, орари и прочее.
Так, 4 февраля 1895 года в Московской духовной консистории слушалось дело об уничтожении ветхих ризничных вещей в Сретенском монастыре. Благочинный Спасо-Андроникова монастыря архимандрит Григорий по этому делу доносил следующее: «Шитая разными шелками икона Владимирской Божией Матери есть один из драгоценных остатков минувшего, который пощадило время. Икона несколько повыцвела, надо хранить ее как сокровище, за стеклом. Икона архистратига Михаила на доске весьма замечательна не по искусству, а по оригинальности письма, фон по правую сторону требует поновления. Образ "Огненное восхождение пр[ор]. Илии" на доске, древнего письма, требует возобновления. Икона Марии Египетской достойна сохранения, на полях иконы в двух-трех местах облезла краска. Икона с ликами святых княгини Ольги, великого князя Владимира, мучеников Бориса и Глеба, благоверного князя Андрея Боголюбского, муромских чудотворцев: благоверного князя Петра, во иноцех Давида, и благоверной княгини Февронии – лики хорошо сохранились, краска местами облупилась, икона может быть возобновлена. Икона Тайной вечери позднейшего письма, святцы, ветхие одежды на столике для мощей и престоле, три завесы царских врат, облачения священнослужителей могут быть исключены из описи. Серебро же и золото может быть выжжено и продано в пользу монастыря. Иконы, кроме иконы Владимирской Божией Матери, могут быть возобновлены и пожертвованы в другой монастырь или приходскую церковь, так как в сем монастыре они за сыростью вновь повредятся»[17]. По этому делу консисторией было определено дозволить уничтожить указанные вещи, за исключением древних и достойных сохранения икон.
По выписке же из дополнительной описи ризницы московского Сретенского монастыря среди прочих вещей исключению по ветхости подлежали следующие иконы:
в соборной церкви: над царскими вратами с внутренней стороны алтаря – шитая разными шелками Владимирская икона Божией Матери;
в Никольской церкви: святцы иконописного писания, находящиеся на южной стене;
в церкви Марии Египетской: икона преподобной Марии Египетской с житием, изображенным на полях; под аркой на западной стене – икона святых благоверных князей Александра Невского и Бориса и Глеба; икона пророка Илии; над западной дверью на стене – икона Тайной вечери; икона архистратига Михаила.
Под этим списком собственноручно подписались: настоятель архимандрит Димитрий, казначей иеромонах Порфирий и ризничий иеромонах Герасим[18].
Из разрешенных к уничтожению ветхих серебряных вещей было получено 1877 золотников[19][20] серебра, которое было продано по 18 копеек за золотник, а всего – на сумму 337 руб. 86 коп. Деньги эти были записаны на приход неокладных монастырских сумм за 1896 год, в апреле месяце.
Празднование Сретения Владимирской иконы Божией Матери каждый год проходило очень торжественно, с крестным ходом, но особенно торжественным и пышным было празднование 500-летия этого знаменательного события. Владимирская икона Божией Матери всегда была особенно почитаема жителями Москвы, поэтому митрополитом Московским Сергием (Ляпидевским) были сделаны все необходимые распоряжения, направленные к тому, чтобы это торжество приняло всеобщий характер.
Согласно распоряжению владыки, старшее духовенство, то есть члены консистории, настоятели монастырей и благочинные, должны были собраться в Успенском соборе накануне для принятия участия в торжественном молебне Пресвятой Богородице. Ежегодно совершаемый 26 августа крестный ход из Успенского собора в Сретенский монастырь обычно сопровождала часть духовенства. В 1895 году в торжестве должно было участвовать все духовенство Москвы с таким расчетом, чтобы одна половина (Китайский, Ивановский и Сретенский сорока) сопровождала крестный ход из Кремля в Сретенский монастырь, а другая половина (Пречистенский, Никитский и Замоскворецкий сорока) – из Сретенского монастыря обратно в Кремль[21].
Вместе с насельниками монастыря к великому торжеству готовилась вся Москва. К празднику 500-летия со дня принесения из Владимира чудотворной иконы Божией Матери в Сретенский монастырь благотворителями были сооружены хоругви. «Хоругви эти изящной формы, металлические, вызолоченные и по местам украшенные эмалью. На них помещены изображения Владимирской Богоматери, московских святителей, в честь которых сооружены храмы в Сретенском монастыре»[22], а внизу имелась надпись о сооружении их в память 500-летия спасения Москвы от нашествия Тамерлана[23]. Освящение хоругвей было совершено 25 августа в Алексеевской церкви кафедрального Чудова монастыря по окончании поздней литургии. Освящение совершал наместник Чудова монастыря архимандрит Товия при пении хора монастырских певчих.
25 августа 1895 года иеромонах Порфирий писал приставу 1-го участка Мясницкой части следующее: «Имею честь уведомить Вас, что в субботу, 26 августа, в день празднования Сретения Владимирской иконы Божией Матери, из кремлевских соборов в Сретенский монастырь будет свершен крестный ход, который прибудет в 10-м часу утра, и литургия будет совершена его высокопреосвященством митрополитом Сергием, почему прошу Вас не позднее 8 часов утра прислать в монастырь полицейскую стражу»[24].
Само торжественное празднование происходило в следующем порядке.
Накануне празднования юбилея Успенский собор начал наполняться богомольцами с 2 часов дня. Молебны перед чудотворной Владимирской иконой Божией Матери совершались непрерывно по желанию молящихся. В 4 часа вечера в соборе чередным пресвитером Соловьевым была совершена малая вечерня, во время которой стихиры Богоматери были исполнены священнослужителями древним распевом Большого Успенского собора; после вечерни на середину собора была вынесена Владимирская икона Божией Матери. Затем на середину собора вышел преосвященный Тихон, епископ Можайский, с многочисленным духовенством. На всех священнослужителях были богатые облачения из серебряной парчи. Хор синодальных певчих исполнял древним распевом молебный канон Богоматери. По окончании исполнения канона было пропето лаврским распевом «Достойно есть», а затем преосвященным Тихоном прочтена молитва Божией Матери. Богослужение закончилось в исходе 6-го часа вечера.
В половине седьмого часа вечера в Большом Успенском соборе началось торжественное всенощное бдение. На литию и величание выходил преосвященный Тихон, епископ Можайский, с протопресвитером собора и всем соборным духовенством. Во время чтения канона духовенство и многочисленные богомольцы прикладывались к иконе Богоматери и помазывались преосвященным Тихоном елеем. Богослужение закончилось в исходе 10-го часа вечера.
Отец Димитрий совершал вечерню с молебном Божией Матери и всенощное бдение в Сретенском монастыре при громадном стечении молящихся[25].
26 августа чудотворная Владимирская икона Богоматери была торжественно принесена крестным ходом в Сретенский монастырь. Икона была украшена драгоценной золотой ризой со множеством бриллиантов, рубинов, изумрудов, жемчуга и других драгоценных камней. Еще в 1892 году она была украшена дорогой бриллиантовой диадемой, пожертвованной по завещанию покойной П.Г. Медынцевой[26]. Икона находилась в особом серебряном вызолоченном киоте со створками и обычно располагалась по левую сторону царских врат в главном иконостасе Успенского собора.
26 августа с раннего утра Успенский собор и Царская площадь стали наполняться многочисленными богомольцами, собравшимися со всей Москвы. К 8 часам утра в соборе собралось духовенство из трех сороков в блестящих золотых облачениях с благочинными во главе; прибыли также архимандриты: знаменский Митрофан, чудовский Товия, а в 9-м часу митрополит Московский Сергий. Облачившись в мантию и омофор, владыка стал совершать молебное пение Божией Матери, во время которого из соборов начался крестный ход в Сретенский монастырь. В торжественной процессии была несена священниками на особых носилках чудотворная Владимирская икона Божией Матери и чудотворные иконы из придворных соборов: Спаса Нерукотворного и Божией Матери, именуемой «Блаженное Чрево». Хор синодальных певчих в парадной форме исполнял молебный канон Божией Матери. Торжественная процессия, сопровождаемая массами народа, направилась из Кремля, через Спасские ворота, на Красную площадь, где митрополит Сергий совершил чтение Евангелия и осенение народа крестом. Отсюда крестный ход, во главе которого шел митрополит, направился по улицам Никольской и Лубянке к Сретенскому монастырю, куда и прибыл в 11-м часу утра.
Путь, по которому следовала священная процессия, усыпался травами и цветами; хоругви и чудотворные иконы были убраны гирляндами из живых цветов.
У святых врат Сретенского монастыря крестный ход был встречен преосвященным Тихоном[27], епископом Можайским, настоятелем обители архимандритом Димитрием и братией, причем иеромонахами была вынесена древняя Владимирская икона Богоматери. По прибытии крестного хода в соборном храме Сретенского монастыря началась литургия, которую совершал митрополит с епископом Тихоном, архимандритами Димитрием и Товией и двумя иеромонахами. Хор синодальных певчих под управлением регента В.С. Орлова прекрасно исполнил «Херувимскую» Бахметьева и «Чашу спасения» прот. Виноградова. Во время богослужения в Сретенском монастыре употреблялся древний золотой крест с драгоценными камнями и другие старинные вещи из утвари. Хоругви, освященные накануне в Чудовом монастыре и пожертвованные в Сретенский монастырь, были принесены с крестным ходом и помещены в соборном храме у столбов. За богослужением присутствовал прокурор Московской конторы Святейшего Синода князь А.А. Ширинский-Шихматов и масса богомольцев.
После литургии, закончившейся в начале 1-го часа дня, митрополит долго благословлял богомольцев, переполнявших во множестве храм и монастырь, а затем посетил кельи настоятеля обители архимандрита Димитрия. А крестный ход, сопровождаемый преосвященным Тихоном с ректором духовной семинарии архимандритом Климентом, знаменским архимандритом и благочинными Замоскворецкого, Пречистенского и Никитского сороков, возвратился обратно в Кремль.
В исходе 2-го часа дня при торжественном колокольном звоне владыка отбыл на Троицкое подворье. Молебны пред Владимирской иконой Богоматери продолжали совершаться непрерывно по желанию молящихся. Громадные массы богомольцев переполняли храмы и монастырь в течение всего дня[28].
Спустя два года, в 1897 году, праздновалось 500-летие основания московского Сретенского монастыря. В этом году Никольская церковь и монастырская часовня были богато возобновлены на средства неизвестного благотворителя раба Божия Феодора[29].
В «Московских церковных ведомостях» тех лет была напечатана следующая заметка: «Когда мы смотрим на величественные крестные ходы в Москве, на этот ряд хоругвей, сияющих боголепным убранством, на священный собор пастырей в ризах позлащенных и приукрашенных, на лик архипастыря Москвы, неутомимо трудящегося на благо и назидание паствы, на волны народные, катящиеся по стогнам[30] града, невольно приходит мысль о величии и несокрушимой силе православной веры. Здесь, среди этого дивного шествия, невольно чувствуешь себя живой частью Церкви Божией, торжествующей над временем и пространством и над самой смертью…»[31]. Так, утверждая веру православную, неизменно каждый год шли крестные ходы из кремлевских соборов в Сретенский монастырь до самого 1918 года.
В помещенных в газетах конца XIX века заметках о главных праздничных днях обители невольно замечается стилевое единство в описании крестных ходов; использовались не только одинаковые слова, но даже целые фразы. И если не акцентировать внимание на дате, то создается впечатление, будто речь в них идет об одном единовременном событии, славящем Бога. Но особенно сильно начинает цениться такое единство теперь, когда уже давно не идут из Кремля по улицам Москвы эти торжественные шествия. Годы и события сменяли друг друга, но, какие бы ни вставали трудности, они не могли стать препятствием к совершению крестных ходов; наоборот, в тяжелейших ситуациях они мыслились русским народом как верное средство в борьбе с врагом. Шли крестные ходы, теперь уже торжественные, шли в Сретенский монастырь массы богомольцев, которые неизменно каждый год наполняли храмы и всю монастырскую площадь обители.
В «Московском листке» находим информацию о том, как выглядел Сретенский монастырь в конце XIX века.
В те годы Сретенский монастырь по своему расположению значительно отличался от прочих московских обителей того времени, так как почти со всех сторон был окружен владениями частных лиц. Со стороны ул. Сретенки находились: колокольня со святыми воротами под ней, устроенная вначале XVIII столетия, и рядом с ней, по направлению к востоку, храм во имя святителя Николая Чудотворца. Он был построен в начале XVIII столетия бригадиршей Прасковьей Григорьевной Кориной. По левую сторону алтаря этого храма находился небольшой придел во имя Всех святых. Эта церковь была теплая, и богослужение в ней совершалось в зимнее время ежедневно. В этом храме в серебряном ковчеге некоторое время хранилась часть мощей благоверного князя Михаила Тверского. Невысокая каменная ограда отделяла обитель от владений разных лиц.
Посреди монастыря располагалась соборная церковь в честь Владимирской иконы Божией Матери (единственная доныне сохранившаяся), представляющая прекрасный образец церковного зодчества второй половины XVII столетия. О времени ее построения свидетельствовала надпись, находившаяся на паперти в стене: «Божиею милостию, повелением государя нашего царя и великаго князя Феодора Алексеевича всея России и по благословению святейшаго Иоакима, патриарха Московскаго, построена сия соборная церковь в лето 1679-е, августа в 24-й день, и освящена в том же году патриархом Московским Иоакимом». Храм этот был увенчан пятью куполами с древними крестами. Роскошный вызолоченный иконостас в несколько ярусов был устроен в 40-х годах XIX столетия; святые иконы современны времени построения собора, а некоторые из них и гораздо древнее. По левую сторону от царских врат располагалась древнейшая Владимирская икона Божией Матери. Она была украшена дорогой ризой и драгоценными камнями, перед ней всегда теплились лампады. Икона эта глубоко чтилась окрестными жителями, и перед ней часто совершались молебны. По правую сторону от царских врат находился древний образ Спаса Нерукотворного, украшенный дорогой ризой. Рядом с Владимирской иконой Богоматери находилась древняя икона, изображающая встречу в Москве чудотворного образа в 1395 году. Икона была украшена старинной ризой работы XVII столетия. У правого клироса находилась икона святых Алексия, человека Божия, и Марии Египетской, по преданию пожалованная царем Алексеем Михайловичем. Старинная риза на этой иконе уцелела в 1812 году от разграбления неприятелей. Возле южного столба на особом аналое стоял серебряный вызолоченный ковчег, в котором хранилась часть мощей преподобной Марии Египетской. У северной стены соборного храма был поставлен большой крест резной работы. Вокруг креста были помещены некоторые события из земной жизни Христа, виды Иерусалима и его окрестностей. Все изображения были выполнены из дерева и раскрашены. Крест этот был пожертвован в монастырь в 1761 году, а работал над его созданием в течение 30 лет плавильщик Денежного монетного двора Григорий Семенович Шумаев. У северного столба располагался древний образ Богородицы, именуемый «Всех скорбящих Радость». Стены Сретенского собора украшены древней живописью, искусно реставрированной в 1892 году под наблюдением настоятеля отца Димитрия, как уже было упомянуто выше. У клиросов находились металлические хоругви с изображениями Владимирской иконы Богоматери и тех святых, в честь которых были устроены в монастыре храмы. Эти хоругви были пожертвованы в 1895 году благотворителями обители. Столбы, находящиеся в соборе, были украшены серым мрамором. Прежде собор был холодным, но при отце Димитрии он был сделан теплым.
С южной стороны собора на паперти был устроен небольшой придел в честь Рождества Иоанна Предтечи. Он построен, как следовало из надписи, «с повеления государя царя и великаго князя Петра Алексеевича всея России и по благословению Стефана, митрополита Рязанскаго и Муромскаго, в лето 1706-е, по обещанию обители сея игумена Моисея Великосельскаго». В этом приделе в летнее время совершались ранние литургии. На паперти был помещен образ «Сошествие во ад Христа Спасителя» древнего письма.
К востоку от соборного храма находилась древнейшая церковь во имя преподобной Марии Египетской, по своей архитектуре относящаяся к XV столетию. Она была увенчана одной главой, но дала серьезные трещины в стенах, так что вся была окована железными обручами. К тому времени в ней уже около 20 лет не совершалось богослужение. В последний раз церковь была возобновлена в 1832 году. В 1895 году она была закрытой. В ее иконостасе располагалось много древних икон, относящихся ко времени ее построения.
В монастырской ризнице в то время хранилось несколько старинных вещей из утвари и древние иконы. Особенно замечательно было напрестольное Евангелие с надписью: «Дана сия книга Евангелие в вечное поминовение в Сретенский монастырь в церковь Пресвятыя Богородицы по боярине князе Василии Петровиче Прозоровском и по сродникам», украшенное дорогим серебряным вызолоченным окладом с чернью, десятью рубинами, аметистами и яхонтами. Пожертвовано оно было в 1681 году. Другое Евангелие в серебряном вызолоченном окладе с рубинам и яхонтами пожертвовано было в 1698 году. Из напрестольных крестов был замечателен золотой крест с надписью: «При державе великаго государя царя и великаго князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца и при его государевых благородных чадах, при благоверном государе цесаревиче великом князе Алексии Алексеевиче и при благоверном государе великом князе Феодоре Алексеевиче построен сей крест в церковь к Пресвятой Богородице, что на Москве в Белом городе, а строил сей крест игумен Даниил того же Сретенского монастыря», украшенный жемчугом, тремя рубинами, четырьмя изумрудами, тремя яхонтами, с частями мощей святых Феодора Стратилата, Арсения Тверского, Иоанна Златоустого, Саввы Звенигородского и других. Другой серебряный крест с мощами апостола Петра, святых Марии Египетской, Кирилла Белозерского, Зосимы и Савватия Соловецких был сооружен «в лето 7146-е при царе государе и великом князе Михаиле Феодоровиче всея Руссии попом Иоакимом церкви Марии Египетской по своим родителям».
Серебряные богослужебные сосуды были сделаны «при державе государя царя и великаго князя Алексия Михайловича в Сретенский монастырь в лето 7162-е». Из священнических облачений была замечательна риза, по преданию пожалованная царем Феодором Алексеевичем. Она была сделана из серебряной с золотом парчи, оплечье ее было обшито крупным жемчугом и украшено больших размеров изумрудами, яхонтами и другими драгоценными камнями. В монастыре также хранилось несколько древних серебряных кадил и лампад превосходной работы, а в монастырской библиотеке – несколько старинных книг и рукописей[32].
Ежедневно в монастырских церквях совершались по две литургии, во время которых, в особенности в праздничные дни, присутствовало много богомольцев. Еженедельно по средам и пятницам после литургии совершался молебен с чтением акафистов: иконе Божией Матери, именуемой «Всех скорбящих Радость», и святому Кресту. В дни крестных ходов в соборном храме обители литургия совершалась архиерейским служением[33].
В 1899 году производилась фундаментальная переделка дома по Большой Лубянке во владении № 115 (Мясницкой части 1-го участка), принадлежащем Сретенскому монастырю, в бывшем мебельном магазине. Планировалась переделка полов, постановка каменных лестниц, печей, а также закладка некоторых окон кирпичами. 7 марта 1899 года архимандрит Димитрий писал приставу 1-го участка Мясницкой части отношение, в котором просил об установке для этих целей по Лубянской улице временного деревянного забора, длиной 18 аршин и шириной от стены 4 аршина[34].
При настоятеле архимандрите Димитрии Сретенский монастырь был приведен вполне в благоустроенный вид.
В деле, содержащем сведения о средствах годичного содержания монастыря за 1899 год, значится, что «долгов у монастыря нет, годовой доход монастыря составляет от 30 до 34 тыс. руб., расход – 28–32 тыс. руб.»; указано также, что строится школа на 50 мальчиков[35]. Основными доходами того времени для монастыря были поступления от аренды земли и помещений, доходы от продажи свечей, от кружечного и кошелькового сборов, а также пожертвования благотворителей. Так, постоянным доходом монастыря длительное время были завещанные с капитала надворной советницы Ольги Ивановны Чаплыгиной процентные деньги (450 руб.), получаемые обителью два раза в год[36]. Благодаря благодетелям, а также умелому управлению, монастырь и получил возможность для возобновления и благоукрашения.
В монастырских покоях часто останавливались посещавшие Москву архиереи, что также говорит о благоустроенности обители в те годы. Так, 20 января 1892 года в управление 1-го участка Мясницкой части было отправлено уведомление, что епископ Сумский, викарий Харьковский, Владимир, проездом в Петербург остановился в Сретенском монастыре в настоятельских покоях[37]. 9 сентября 1893 года прибывший в Москву архиепископ Тверской и Кашинский Савва также остановился в Сретенском монастыре[38]. 25 июня 1894 года здесь останавливался архиепископ Рязанский Феоктист[39], а в 1898[40] и 1902[41] годах – епископ Владикавказский и Моздокский Владимир.
Архимандрит Димитрий состоял действительным членом Общества Белого Креста (с 1889 года), Холмского православного Свято-Богородицкого братства (с 1892 года). 5 октября 1894 года был назначен сверхштатным членом Московской духовной консистории[42]. В ноябре 1894 года митрополитом Сергием он был избран членом и назначен исполняющим должность казначея Православного миссионерского общества[43], в каковой должности пробыл около восьми лет. Вместе с тем, будучи настоятелем московского Сретенского монастыря, был временно назначен управляющим Высокопетровским монастырем (с декабря 1895 по июнь 1896 года).
За отличную и усердную службу имел ордена: святой Анны 3-й степени (1889), святой Анны 2-й степени (1896); «за гражданские заслуги» болгарским князем Фердинандом I ему был пожалован Болгарский орден 3-й степени (1897) [44], а в 1900 году он был сопричислен к ордену равноапостольного князя Владимира 4-й степени[45]. В память открытия в Москве памятника почившему императору Александру II в 1900 году настоятель Сретенского монастыря был награжден бронзовой медалью[46].
Во время настоятельства в Сретенском монастыре архимандрит Димитрий также участвовал в многочисленных церковных службах и других мероприятиях вне монастыря[47].
В 1902 году отец Димитрий по болезни был освобожден от членства в Московской духовной консистории[48]. В 1904 году по расстроенному здоровью он удалился на покой[49], оставшись, по всей вероятности, в Сретенском монастыре.
Архимандрит Димитрий тихо почил 27 мая 1909 года на 74-м году жизни после продолжительной и тяжелой болезни.
29 мая 1909 года в соборном храме Сретенского монастыря было совершено отпевание почившего. Заупокойную литургию совершал преосвященный Василий, епископ Можайский. Храм был переполнен молящимися. После отпевания дубовый гроб с прахом усопшего был вынесен из храма с крестным ходом при колокольном звоне. Гроб был поставлен на погребальную колесницу с роскошным балдахином, и процессия с хоругвями и иконами направилась в Спасо-Андроников монастырь[50], где и был похоронен архимандрит Димитрий[51].
По духовному завещанию он отказал более 5000 руб. на вечное поминовение в монастыри: Сретенский, Спасо-Андроников, Лукьянову пустынь и в некоторые церкви Владимирской епархии. Еще в 1896 году на родине отцом Димитрием была сооружена большая школа с ремесленным отделением. По духовному завещанию в пользу этой школы было отказано 3000 руб.[52].
За годы управления монастырем архимандритом Димитрием были пожертвованы средства в различные организации и на различные нужды: в Московскую духовную консисторию на улучшение содержания консисторских чиновников, на содержание воспитанников Московской духовной семинарии, на содержание церковно-приходских школ в Московской епархии, в Общество спасения на водах, в пользу голодающих, в пользу пострадавших от землетрясения греков, на постройки православных храмов в Москве, Владивостоке, Либаве, Варшаве и на многое-многое другое[53].
В то время в братии монастыря было около 30 человек[54]. По сохранившимся данным, на 1 июля 1895 года в монастыре проживало: 2 архимандрита (с проживающим на покое архимандритом Никоном, бывшим настоятеле монастыря), 8 иеромонахов, 4 иеродиакона, 11 послушников и платных рабочих 13 человек[55].
В 1901 году налицо состояло: архимандрит – 1, казначей – 1, иеромонахов – 5, иеродиаконов – 4, монахов не было, указных послушников не было, послушников на испытании – 13. Всего – 24 человека[56].
Ниже приведены послужные списки братии монастыря за 1901 год.
Иеромонах Герасим (в миру Георгий Мефодиевич Орлов). Родился в феврале 1848 года Калужской епархии Мещевского уезда в селе Вязовны; был сыном священника Никольской церкви Мефодия Васильевича Орлова. Обучен предметам низшего отделения духовного училища[57].
Иеромонах Герасим пришел в монастырь в 1872 году еще послушником Георгием[58]. Он был пострижен в монашество 22 января 1875 года, а спустя несколько месяцев в том же году рукоположен в иеродиакона. В иеромонаха был посвящен в 1881 году. С 1889 года был ризничим монастыря, а с 1892 года утвержден духовником сестер Борисо-Глебского Аносина монастыря. Был награжден набедренником в мае 1888 года и наперсным крестом в апреле 1898 года. С 1899 года – казначей монастыря. Позднее, за болезнью архимандрита Димитрия, ему было поручено временное управление монастырем. В сан игумена был возведен в 1909 году, награжден палицей в 1913-м, а с 1914-го был утвержден в должности братского духовника[59]. При архимандрите Димитрии исправлял должность казначея и чреду священнослужения. По отметке настоятеля, поведения был весьма хорошего[60].
Иеромонах Григорий (в миру Георгий Симеонович Покровский). Родился 1 января 1839 года Московской епархии Бронницкого уезда в селе Воскресенском; был сыном дьячка Воскресенской церкви Симеона Федоровича Еганова. Обучался в высшем отделении Перервинского духовного училища.
По увольнении из духовного училища 30 января 1858 года был определен в число послушников московского Сретенского монастыря. Посвящен в стихарь 3 мая 1859 года. Пострижен в монашество 3 марта 1869 года и рукоположен в иеродиакона 13 апреля того же года. Перемещен в Чудов монастырь 10 мая 1872 года, где рукоположен в иеромонаха 25 ноября 1876 года. Затем в мае 1886 года был перемещен в ярославский Толгский монастырь и назначен для исправления треб в Рыбинскую часовню. 15 мая 1887 года награжден набедренником. 25 октября 1893 года вновь перемещен в Сретенский монастырь и определен ризничим монастыря 21 сентября 1899 года. Помимо должности ризничего, исправлял чреду священнослужения и пел на клиросе. Поведения, по отметке настоятеля, был очень хорошего.
Иеромонах Иона (в миру Иван Александрович Петров). Родился 20 июня 1829 года, был сыном дьячка Калужской епархии Мосальского уезда села Батещева Никольской церкви Александра Петровича Смирнова. Обучался предметам низшего отделения Мещовского духовного училища.
Иеромонах Иона был, вероятно, старейшим насельником монастыря того времени. После училища был определен в число послушников Мещовского Георгиевского монастыря и там пострижен в монашество 4 марта 1855 года. В 1857 году был рукоположен в иеродиакона. В братство Сретенского монастыря он был определен 14 марта 1860 года[61]. В иеромонаха рукоположен в августе 1866 года[62]. В монастыре он исполнял должность благочинного и был духовником для братии и богомольцев. Отец Иона, хорошо знакомый москвичам, был известен «необыкновенной добротой, сердечностью в обращении и пользовался общим глубоким уважением всех богомольцев и братии монастыря»[63]. Отличался очень хорошим поведением. Почил на 83-м году жизни после тяжелой болезни, на следующий день после кончины настоятеля монастыря отца Димитрия[64].
Иеромонах Леонид (в миру Василий Иванович Казанский). Родился 12 апреля 1844 года, был сыном дьячка Московской губернии Клинского уезда Вознесенской церкви села Теряева слобода Ивана Никитича Казанского. Обучался в Вифанской семинарии предметам низшего отделения.
Первоначально определен был в число братства Иосифова монастыря 26 февраля 1862 года, где и был пострижен в монашество 8 августа 1871 года. В октябре того же года рукоположен в иеродиакона и 14 декабря 1874 года – в иеромонаха. Награжден набедренником в марте 1882 года. Назначен казначеем монастыря 22 декабря 1883 года. Уволен от этой должности по болезни 19 февраля 1898 года. 24 марта 1898 года по прошению был перемещен в Сретенский монастырь. Какое-то время был ризничим, в 1907 году был награжден наперсным крестом, а с 1910 года был утвержден в должности братского духовника[65]. Поведения, по отметке настоятеля, был скромного и спокойного.
Иеромонах Геннадий (в миру Гавриил Васильевич Пастухов). Родился 26 марта 1841 года, из мастеровых Луганского литейного завода Славяно-сербского уезда Екатеринославской губернии, сын мастерового Василия Яковлева Пастухова. Чтению и письму обучался дома.
Первоначально был определен в число послушников брянской Белобережской пустыни Орловской губернии 27 июля 1864 года. Потом по прошению был уволен из этой пустыни и из духовного ведомства. 4 ноября 1875 года по прошению же определен в число послушников Сретенского монастыря. В монашество был пострижен 30 октября 1878 года. Рукоположен в иеродиакона в 1879 году, а в иеромонаха – в ноябре 1892 года. Позже, за болезнью иеромонаха Ионы, был избран братией духовником[66]. В 1907 году за усердие и ревностное служение был награжден набедренником[67]. Исправлял чреду священнослужения и пел на клиросе.
Иеродиакон Алексий. Родился 17 августа 1860 года, из мещан г. Краснослободска Пензенской губернии. Был обучен чтению и письму в доме родителей.
В число послушников Новоиерусалимского монастыря был определен 15 февраля 1890 года. Пострижен в монашество 16 марта 1894 года, рукоположен в иеродиакона 8 сентября 1894 года. В московский Сретенский монастырь перемещен указом консистории в мае 1899 года. В монастыре исправлял череду священнослужения и пел на клиросе.
Иеродиакон Герман (в миру Михаил Романович Михайлов). Родился в 1856 году; из крестьян Владимирской губернии Юрьевского уезда Аньковской волости деревни Макарьево. Обучался сначала в училище, а после – в учебной воинской команде.
Указом консистории от 28 сентября 1894 года был определен в число послушников Сретенского монастыря. 19 июня 1897 года пострижен в монашество, а 15 марта 1898 года рукоположен в иеродиакона. Из-за болезни горла с 1901 года был определен в пономарское послушание.
Иеродиакон Филарет (в миру Иван Васильевич Троицкий). Родился 17 февраля 1833 года, сын пономаря Ильинской церкви города Серпухова Василия Лаврентьева Троицкого. Был обучен предметам низшего отделения семинарии.
После обучения в семинарии 11 июля 1853 года был определен пономарем к Введенской церкви города Дмитрова. 4 июля 1856 года переведен к Казанской церкви города Серпухова, 24 августа 1868 года – в село Ворсино Подольского уезда, а 28 февраля 1869 года – в село Караулово. Уволен за штат 28 февраля 1871 года. Определен в число послушников Серпуховского Высоцкого монастыря 15 мая 1881 года. Перемещен в московский Знаменский монастырь 30 декабря 1883 года, где пострижен в монашество в 1886 году и рукоположен в иеродиакона в 1887 году. Указом консистории от 10 июня 1897 года за «неблагоповедение» был перемещен для исправления в московский Сретенский монастырь, где исправлял чреду священнослужения.
Диакон Феодор Иванович Соколов. Родился 18 апреля 1859 года; сын дьячка города Москвы церкви Девяти мучеников в Подновинском Ивана Федорова Соколова; вдов. Обучался в 3-й учительской семинарии Москвы общеобразовательным наукам.
По окончании курса в учительской семинарии со званием учителя начального училища в 1878 году состоял учителем в разных народных школах Московской губернии с 7 сентября 1878 года по 25 января 1889 года. 9 декабря 1881 года получил денежную награду за ревностное преподавание в школах. Слушал педагогические курсы в 1884 году, курсы по плодоводству и садоводству – в 1886 году. Произведен в диакона в село Купелицы 29 января 1889 года. За приобретение жертвователей на благоукрашение храма в селе Купелицах получил архипастырское благословение в 1894 году. В октябре 1896 года по прошению определен в братство московского Сретенского монастыря, где исправлял чреду священнослужения, читал и пел на клиросе. Между тем, по отметке настоятеля, не имел наклонности к скромной и тихой монастырской жизни.
Живущий на покое иеромонах Иоанникий (в миру Иван Васильевич Озерецковский). Родился 13 января 1839 года; сын Московской епархии города Можайска Иоакимоаннинской церкви дьячка Василия Михайлова Озерецковского; вдов. Обучался в Вифанской духовной семинарии, где окончил полный курс наук.
Бывший священник села Нахабина Звенигородского уезда Московской губернии, Иоанн Озерецковский с 1882 года состоял под следствием за неблагоповедение. Указом консистории от 12 ноября 1884 года послан был в Екатерининскую пустынь на два месяца, а 7 мая 1884 года епархиальным начальством назначен был на два месяца в Волоколамский Иосифов монастырь для понесения епитимий. Указом от 1 марта 1886 года был послан в Пешношский монастырь. Из Николаевского Пешношского монастыря указом консистории от 3 ноября 1886 года перемещен в Сретенский монастырь, где в 1889 году был пострижен монашество. С мая 1901 года находился в годичном отпуске и проживал у своего сына, священника Вознесенской церкви г. Коломны Сергия Озерецковского. К послушаниям был непригоден вследствие слепоты.
Также в братии числился иеромонах Никодим, отправленный на служение на фрегат «Владимир Мономах». В 1897 году, по отзыву канцелярии Императорского Православного Палестинского общества, ему был выдан от председателя общества великого князя Сергия Александровича диплом на звание пожизненного члена-сотрудника общества с правом ношения утвержденного для членов-сотрудников темно-бронзового знака[68].
В документах упоминается также иеродиакон Феодосий (в миру Федор Сергеевич Сахаров), потомственный почетный гражданин, сын священника, рядовой 1-го лейб-гренадерского Екатерининского полка 2-го батальона 7-й роты. 21 мая 1892 года он был пострижен в монашество в Сретенском монастыре[69].
В монастыре в разные годы также проживали: потомственный почетный гражданин Александр Иванович Вениаминов[70]; певчий Алексей Страхов, окончивший курс наук в Московской духовной семинарии[71]; потомственный почетный гражданин Дмитрий Иванович Сперанский[72].
Приложение 1
В акте о принятии монастыря, составленном архимандритом Димитрием 7 декабря 1891 года, значилось следующее: «Имущество монастырское, церковно-ризничное и библиотечное по описям и реестрам, также и хозяйственные документы по описям и реестрам мной от архимандрита Никона приняты в целости и исправности. Денежной же суммы оказалось: а) монастырской: в девяти 4% непрерывно-доходных билетах по вечным вкладам – 20 949 руб. 39 коп.; б) монастырской экономической суммы: в четырнадцати 5% банковых билетах – 13 150 руб.; в девятнадцати облигациях 2-го восточного займа – 19 000 руб.; в семи свидетельствах железнодорожной ренты – 4000 руб.; в книжке конторы Государственного банка – 4000 руб.; в наличных деньгах – 4978 руб. 81 коп.; а всего – 66 078 руб. 20 коп.; в) странноприимной суммы: в 4% непрерывно-доходном билете – 4528 руб. 22 коп.; в четырех 5% банковских билетах 2-го выпуска – 600 руб.; в двух облигациях 3-го 4% внутреннего займа – 2000 руб.; в наличных деньгах – 174 руб. 19 коп.; а всего – 7302 руб. 41 коп.; г) в залогах арендаторских: в двух расчетных книжках сберегательной кассы – 1384 руб. 60 коп.; д) братской суммы: в трех билетах 1-го и 2-го внутреннего с выигрышами займа – 300 руб.; в 24 банковских билетах – 9150 руб.; в четырех облигациях 2-го и 3-го восточных займов – 1500 руб.; в двух 4% билетах конторы Государственного Банка – 400 руб.; в 4% непрерывно-доходных билетах – 10 151 руб. 39 коп.; а всего – 21 501 руб. 39 коп.; наличных денег, собранных в посторонние кружки на посторонние предметы, как-то: на улучшение быта православных поклонников в Палестине, на сооружение и содержание православных церквей и школ в западных губерниях и прочее – 322 руб. 49 коп.; наличных денег, отчисленных из монастырской суммы на предмет постройки монастырской конюшни, погребицы и сарая – 91 руб. 20 коп.; а всего – 96 680 руб. 29 коп. Каковая сумма мною, архимандритом Димитрием, от архимандрита Никона принята вся сполна, о чем в удостоверение и составлен сей акт»[73].
Приложение 2
Смета «на отчистку древней стенной иконописи и открытие, где оная окажется записанной в позднейшем времени, и на восстановление, если оная окажется поврежденной от времени, в главном храме Сретенского монастыря в Москве от иконописца Николая Михайловича Сафонова. 1892 года февраля дня.
В средней главе в куполе – Спаситель в пояс с открытым Евангелием;
между икон в трибуне 4 ангела;
в люнетах, под карнизом трибуна, 4 серафима;
между люнетами, над арками, святых в кругах – 4;
в арке над иконостасом 2 апостола в рост;
в своде над срединой иконостаса Господь Саваоф в сиянии, окруженный серафимами и 4 животными;
в арке южной стороны апостолы в рост и праотец в кругу – 3;
в арке северной стороны апостолы в рост и праотец в кругу – 3;
в арке западной стены апостолы в рост от семидесяти – 2;
в средине, на стенах, между арок, над столбами, ангелы в рост в саккосах и омофорах – 2;
на заднем среднем своде Вознесение Господне;
в задней арке южной стороны апостолы в рост и праотец – 3;
в задней арке северной стороны апостолы в рост и праотец в кругу – 3;
в своде южной стороны над иконостасом Рождество Христово;
в средине боковой арки, разделяющей своды, апостолы в рост и праотец в кругу – 3;
в своде южной стороны, к западной стене, Сретение Господне;
в своде северной стены, над иконостасом, Благовещение Божией Матери,
а над ней Господь Саваоф, благословляющий ангела;
в средней арке, разделяющей своды, апостолы в рост и праотец в кругу – 3;
в своде северной стороны в западной стене Богоявление Господне;
на передней стене южной стороны за иконостасом видно сверх иконостаса по 1/2 картин Божией Матери на престоле с летящими ангелами;
на южной стене картины из земной жизни Спасителя разного содержания – 12;
на передней стене северной стороны за иконостасом видна 1/2 картины Божией Матери на престоле с летящими ангелами, сверх иконостаса;
на южной стене картины из Вселенских Соборов – 4;
в четырех окнах по 2 святых в рост, в средине серафим – 8;
серафимов в кругах – 4;
над боковой дверью в приделе серафим;
над окном, на стене, святой мученик в пояс – 1;
на западной стене евангельские картины – 13
и картины из Вселенских Соборов – 3;
в пяти окнах – в трех: по 2 святых в рост и по серафиму – 9;
в одном окне, на откосе, летопись и серафим – 4;
в другом окне преподобных в рост и серафим – 4;
над этими окнами мученики в пояс – 2;
на западной двери серафим;
на северной стене картины, изображающие события из земной жизни Спасителя;
в трех окнах на откосах святых в рост и серафимы – 6, 3;
над боковой дверью серафим;
на двух столбах, в средине собора, на каждом святых мучеников в рост по 8[74]».
Приложение 3
Известия об активной деятельности архимандрита Димитрия вне монастыря доносят до нас «Московские церковные ведомости».
6 января 1892 года, в день Богоявления Господня, торжественную литургию в Успенском соборе совершал высокопреосвященнейший Леонтий соборно с настоятелями московских монастырей, среди которых указывается и новоизбранный тогда настоятель Сретенского монастыря, архимандрит Димитрий.
Сохранилось описание этого торжественного дня. Указывается, что в соборе присутствовали «его высокопревосходительство командующий войсками Московского военного округа А.С. Костанда, генералитет, представители разных правительственных учреждений, дворяне и именитое купечество, московский генерал-губернатор его императорское высочество великий князь Сергей Александрович в сопровождении свиты». Хор синодальных певчих был одет в парадные кафтаны. Тысячи людей наполняли Большой Успенский собор, соборную площадь, обе набережные, Большой каменный и Москворецкий мосты. По окончании литургии был совершен крестный ход. Торжественная процессия выходила из Успенского собора под звуки гимна «Коль славен» и пальбе из ружей. При перезвоне всех колоколов «Ивана Великого» процессия продолжала шествие. «На Иордани» был совершен молебен и в момент погружения в воду Животворящего Креста был произведен салют в 101 выстрел. После духовная процессия вернулась обратно в собор[75].
В марте 1892 года, уже на Страстной седмице Великого поста, отец Димитрий присутствовал при мироварении.
30 марта в Мироваренную палату[76][77]. были принесены древняя Корсунская икона Божией Матери, Евангелие и положены против очага, в котором были вставлены два котла для мироварения. Вокруг котла были поставлены четыре кубка с маслом и белым вином, а на 30 серебряных тарелках положены ладан, мирра и другие благовонные сухие вещества, входящие в состав святого мира. В юго-восточном углу палаты, на полках, были размещены серебряные сосуды с маслом и вином и древние кубки и бутыли, в которых были помещены жидкие благовонные вещества для святого мира и настоенное на них масло. Прибывший митрополит Леонтий, облачась, совершил молебен. После чтения Евангелия владыка окропил святой водой все вещества и котлы, влил в каждый из котлов по кубку с маслом и вином и высыпал благовонные вещества, бывшие на тарелках. Остальное масло и три ведра вина вливали в котлы диаконы, причем каждый сосуд благословлялся владыкой. Затем он стал читать Евангелие от Матфея и, прочитав два зачала, разоблачился, а чтение продолжали архимандриты. У каждого из котлов было поставлено по два диакона, обязанностью которых было мешать непрерывно миро в котлах. На третий день, 1 апреля, в 1-м часу дня, варение закончилось, но святое миро по-прежнему непрестанно мешалось до позднего вечера.
17 апреля 1892 года, в память дня рождения почившего императора Александра II и в воспоминание кончины цесаревича Николая Александровича, в Архангельском соборе была отслужена заупокойная литургия и панихида. Отец Димитрий с другими архимандритами сослужил митрополиту Леонтию[78]. 22 июля того же года, в день тезоименитства государыни императрицы Марии Федоровны, отец Димитрий участвовал в совершении молебна в Большом Успенском соборе[79], а 29 августа, накануне тезоименитства почивших императоров Александра I и Александра II, в Алексеевской церкви кафедрального Чудова монастыря он участвовал в совершении панихиды[80].
24 июня 1893 года, в день воспоминания 184-й годовщины победы под Полтавой, в Большом Успенском соборе литургия была совершена епископом Можайским Тихоном в сослужении с архимандритом Димитрием[81]. 5 июля 1893 года, в день тезоименитства московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича архимандрит Димитрий в том же Успенском соборе в присутствии военных и гражданских чинов, дворян и должностных лиц городского управления сослужил Божественную литургию преосвященному Александру, епископу Дмитровскому[82]. 21 июля, в день тезоименитства почившей императрицы Марии Александровны, сослужил литургию в Архангельском соборе Кремля[83]. Также участвовал в совершении богослужения в Большом Успенском соборе 14 августа, накануне празднования Успения Божией Матери[84], а 13 ноября 1893 года, в день празднования памяти святителя Иоанна Златоуста, в Златоустовском монастыре преосвященным Александром соборно с настоятелем монастыря архимандритом Поликарпом, архимандритом Димитрием и старшей братией Златоустовского монастыря было совершено торжественное богослужение[85].
24 января 1894 года архимандритом Димитрием в Воскресенской церкви, что на Остоженке, было совершено отпевание Владимира Дмитриевича Шера, известного архитектора, двоюродного брата Ф.М. Достоевского. По его планам и под его руководством производились разные постройки и ремонт зданий, принадлежащих московским синодальным монастырям[86]. 20 июля того же года, в день пророка Илии, был совершен крестный ход из кремлевских соборов к церкви пророка Илии, что на Воронцовом поле. Литургию совершал высокопреосвященный Сергий, митрополит Московский и Коломенский, в сослужении архимандрита Димитрия и прочего духовенства[87].
20 октября 1894 года скончался император Александр III. Москвичи прощались с возлюбленным монархом, и «казалось, что в эти достопамятные дни вся Москва от мала до велика жила только для Бога и царя; все личные дела и заботы отошли на второй план, забылись»[88]. По высочайшему соизволению императора Николая II для бедных жителей Москвы в мужских и женских монастырях, в народных столовых и казармах были устроены поминальные обеды. В Сретенском монастыре был устроен обед на 100 человек[89]. Трапеза состояла из щей с рыбой, пирогов, кутьи, киселя, стакана пива и меда и большой порции ржаного хлеба. В эти дни все торговые заведения были закрыты, а в школах не было занятий. «"Послужили мы ему – послужим теперь Николаю Александровичу!" – говорил после прощания с почившим в Боге государем москвич, утешая другого, а у самого слезы текли неудержимо»[90].
В первый день нового 1895 года и в празднование дня рождения великого князя Алексея Александровича архимандрит Димитрий участвовал в богослужении в Большом Успенском соборе, служба в котором, как отмечают газеты, отличалась особой торжественностью.
За богослужением присутствовали командующий войсками Московского округа генерал-адъютант А.С. Костанда, заведующий дворцовой частью генерал-адъютант А.Д. Столыпин, командир гренадерского корпуса генерал-лейтенант Н.Н. Малахов, начальник окружного штаба генерал-лейтенант С.С. Унковский и другие генералы, начальники отдельных воинских частей, начальник Московской губернии действительный статский советник А.Г. Булыгин и другие начальствующие лица, товарищ городского головы Н.Н. Щепкин, члены управы, гласные Думы, представители городских сословий и масса богомольцев. Были провозглашены многолетия императору Николаю II, императрице Александре Федоровне и всему царствующему дому[91].
«Московские церковные ведомости» за 1895 год сохранили следующие сведения о великих и святых днях: «Благолепно украшенные храмы полны молящегося народа, который как будто отрешается в эти дни от большей части мирских забот. Дивное и умилительно трогательное богослужение Страстной седмицы, радостные и торжественные песнопения недели пасхальной до глубины души действуют на православного русского человека и влекут к себе верующие сердца»[92]. 30 марта, в Великий четверг Страстной седмицы, литургию в Большом Успенском соборе совершал Сергий, митрополит Московский, с архимандритами монастырей, среди которых указан и отец Димитрий. По окончании литургии был совершен чин умовения ног. Во время чтения Евангелия «митрополит сам снял с себя саккос, омофор и палицу, препоясался широким полотенцем и стал умывать ноги отцам архимандритам»[93]. Богослужение в тот день окончилось около 4 часов дня. 8 апреля, в субботу Светлой седмицы, митрополит в кафедральном соборе Христа Спасителя совершал вместе с архимандритом Димитрием позднюю литургию[94]. Во все дни пасхальной недели из Большого Успенского собора совершались обычные крестные ходы, а к чудотворной Владимирской иконе Божией Матери в собор была пожертвована пелена из малинового бархата, художественно шитая золотом и серебром[95].
30 августа 1895 года отец Димитрий принимал участие в молебне по случаю престольного праздника – дня памяти благоверного князя Александра Невского, – происходившего в кафедральном соборе Христа Спасителя[96]. Позже, 8 октября 1895 года, он снова участвовал в большом крестном ходе, но уже вокруг Московского Кремля, установленном в благодарность Господу Богу за избавление Москвы от неприятеля в 1812 году[97].
10 апреля 1897 года, в Великий четверг, архимандрит Димитрий среди прочего духовенства сослужил в Большом Успенском соборе преосвященному Тихону, епископу Можайскому, который совершил чин елеосвящения по древнему обычаю[98]. 11 апреля 1897 года, в день Великой пятницы, в Большой Успенском соборе был совершен издревле установленный обряд омовения святых мощей, на котором также присутствовал отец Димитрий[99].
29 июня 1897 года, в день апостолов Петра и Павла – день тезоименитства императора Павла Александровича, в кафедральном во имя Христа Спасителя соборе литургию совершал митрополит Московский Сергий с архимандритом Сретенского монастыря Димитрием и соборным духовенством[100].
Приложение 4
Список некоторых пожертвований, отчисленных Сретенским монастырем и лично архимандритом Димитрием в различные организации.
За 1891 год:
в Московский епархиальный, при Богоявленском монастыре, комитет для сбора пожертвований в пользу голодающих – кружечного сбора 52 р.[101]
За 1892 год:
в Совет Православного миссионерского общества – кружечного сбора 55 р. 87 коп.[102];
в Московский епархиальный, при Богоявленском монастыре, комитет для сбора пожертвований в пользу голодающих – кружечного сбора 38 р.[103];
в Совет Православного миссионерского общества – сбора в неделю Православия 37 р.[104];
в Московский епархиальный, при Богоявленском монастыре, комитет для сбора пожертвований в пользу пострадавших от неурожая – кружечного сбора 39 р.[105];
в канцелярию Совета Кирилло-Мефодиевского братства – собрано в день Пятидесятницы 10 р. 15 коп.[106];
в Московскую духовную консисторию – на улучшение содержания консисторских чиновников 75 р.[107];
пожертвования Холмскому православному Свято-Богородицкому братству: 1. полное новое облачение из палевой шелковой парчи с разводами и золотыми букетами, обшитое сребропозлащенными гасом и бахромой с крестами и звездой, шитыми золотом: фелонь, епитрахиль, набедренник, пояс, две пары поручей, стихарь и орарь; 2. подризник из голубой шелковой материи, обшитый по подолу серебряным гасом; 3. воздухи из голубого атласа, обшитые золотой бахромой, с крестами и херувимами, шитыми золотом[108].
За 1893 год:
его высокопреподобию отцу благочинному необщежительных монастырей Спасо-Андрониевскому архимандриту Григорию – в пользу пострадавших в Греции от землетрясения 5 р. 90 коп.[109];
в Московскую духовную консисторию – собранных на службах в неделю Ваий в пользу православных поклонников в Иерусалиме 30 р. 20 коп.[110];
в Московскую духовную консисторию – на улучшение содержания консисторских чиновников 100 р.[111];
его высокопреподобию благочинному необщежительных монастырей Спасо-Андрониевскому архимандриту Григорию – в пользу Общества спасения на водах 10 р.[112];
его высокопреподобию благочинному необщежительных монастырей Спасо-Андрониевскому архимандриту Григорию – на усиление средств к содержанию церковно-приходских школ в Московской епархии 25 р.[113];
его высокопревосходительству господину Варшавскому генерал-губернатору генерал-адъютанту Гурко – на постройку в г. Варшаве православного соборного храма 26 р.[114].
За 1894 год:
в Совет Православного миссионерского общества – собранных в неделю Православия в церквях Сретенского монастыря на распространение христианства между язычниками в империи – 30 р. 43 коп.[115];
в Московскую духовную консисторию – собранных кружкой на службах в неделю Ваий в пользу православных поклонников в Иерусалиме 30 р.[116];
его высокопреподобию исправляющему должность благочинного необщежительных монастырей Знаменскому архимандриту Владимиру – на пострадавших в настоящем году от землетрясения греков 38 р. 96 коп.[117];
в Братство святой равноапостольной Марии Магдалины – 63 р.[118];
в Московскую духовную консисторию – на улучшение содержания консисторских чиновников 100 р.[119].
За 1895 год:
в Совет Православного миссионерского общества – сбора на распространение православной веры между язычниками империи 58 р. 68 коп.[120];
в г. Либаву на сооружение православного храма – 20 р.[121];
председателю правления Императорского Российского общества спасания на водах Смирнову – собранных тарелкой на службах в праздник святителя Николая в пользу Общества спасания на водах 5 р. 47 коп.[122].
За 1896 год:
в Совет Православного миссионерского общества – сбора на распространение православной веры между язычниками империи 63 р. 42 коп.[123];
в правление Московской духовной семинарии – на содержание воспитанников семинарии 75 р.[124];
господину уполномоченному от Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых – кружку за № 411 с собранными в церкви Сретенского монастыря деньгами в неделю о слепом[125];
в пользу Совета Братства святителя Николая – собранные между братией 24 р. 85 коп.[126].
За 1897 год:
в правление Заиконоспасского духовного училища – на содержание училища 350 р.[127];
в правление Московской духовной семинарии – на содержание воспитанников семинарии 75 р.[128];
в комитет, учрежденный для принятия и хранение приношений на строительство храма во имя святого Александра Невского в Москве – 12 р. 40 коп.[129];
в Московскую духовную консисторию – на улучшение содержания чиновников 100 р.[130];
господину казначею Московского местного управления Общества Красного Креста Сергею Ивановичу Лямину – собранные в пользу Красного Креста в монастырской церкви за богослужениями 8 р. 40 коп.[131].
За 1898 год:
в правление Заиконоспасского духовного училища – 350 р.[132];
в Совет Православного миссионерского общества – 27 р.[133];
в Совет Братства святителя Николая в Москве – собранные в пользу братства от настоятеля монастыря с братией по подписному листу 16 р. 70 коп.[134];
в Совет Православного миссионерского общества – сбора в неделю Православия на распространение православной веры между язычниками империи 27 р.[135];
председателю комитета по постройке храма в память освобождения крестьян от крепостной зависимости, наместнику московского Чудова кафедрального монастыря архимандриту Товии – собранные в церкви Сретенского монастыря в неделю Сыропустную сего года 23 р.[136];
господину казначею Московского местного управления Общества Красного Креста Сергею Ивановичу Лямину – собранные в пользу голодающих в монастырской церкви 30 р.[137].
За 1899 год:
в Совет Православного миссионерского общества – сбора в неделю Православия на распространение православной веры между язычниками империи 39 р.[138];
в пользу православных Иерусалима и Святой Земли 34 р.[139];
его высокопреподобию благочинному московских необщежительных монастырей настоятелю Данилова монастыря архимандриту Митрофану – собранные в неделю Святой Пасхи и жертвуемые монастырем в пользу потерпевших от недорода хлеба 40 р.[140];
в Императорское Российское общество спасания на водах – кружечного сбора в праздник святителя Николая на усиление средств общества 12 р.[141];
в совет Кирилло-Мефодиевского братства – собранных кружкой в пользу церковно-приходских школ 29 р. 63 коп.[142];
его высокопреподобию благочинному московских необщежительных монастырей настоятелю Данилова монастыря архимандриту Митрофану – собранные в праздник Успения Божией Матери на возобновление древнего Мстиславова храма в г. Владимире Волынском 10 р.[143];
в Московскую духовную консисторию – на улучшение содержания консисторских чиновников 100 р.[144].
За 1900 год:
В Совет Православного миссионерского общества – собранных в неделю Православия 28 р. 45 коп.[145];
в правление Заиконоспасского духовного училища – 350 р.[146];
в Совет Православного миссионерского общества – 64 р. 39 коп.[147];
в Московское окружное правление Общества спасания на водах – 7 р.[148];
господину уполномоченному от Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых – кружку за № 335 с собранными в церкви Сретенского монастыря в неделю о слепом деньгами[149];
его высокопреподобию благочинному московских необщежительных монастырей настоятелю Знаменского монастыря архимандриту Митрофану – собранные в праздник Успения Божией Матери на построение соборного храма во Владивостоке 4 р.[150].
