В Москве есть грузинская Георгиевская церковь, при ней — церковная лавка. Милые женщины торгуют там пирогами собственной выпечки, вареньем, хачапури, пхали и прочими достижениями грузинской кухни. Можно взять с собой, а можно попросить чаю и сесть за деревянный стол, есть, пить и рассматривать фотографии из старой грузинской жизни, развешенные по стенам.
Так мы и сделали холодным осенним вечером.
Церковь Георгия Победоносца в Грузинах |
Я обернулась, чтобы посмотреть, что там, в «плазме», происходит, и молодой мужчина за соседним столом взял свои вещи, пересел и, показав на освободившееся место, сказал нам с легким акцентом: «Отсюда вам будет хорошо видно». Мы поблагодарили, удивленные, и переехали туда, откуда хорошо видно.
«Плазма» показывала Грузию. Мы засмотрелись. Горное озеро, в нем бегут облака. Осень, ржавые кроны. Гроздь винограда, тронутого холодом. Ручей. И то тихий дудук, то мужской хор. «Сакартвело, Сакартвело» Красиво, очень красиво.
И неловко.
«Это Грузия», — сказал нам мужчина, и женщины улыбнулись и закивали. Одна из них, в круглых очках, хлопотала за стойкой, а другая вышла и стала смотреть на экран.
«Это Тбилиси, — сказал мужчина. — А вот река — она делит его на две части». Женщины опять закивали головами.
Огромное тихое озеро в зеленой котловине — я и не знала, что там есть такие. «Это Жинвальское водохранилище», — сказал мужчина.
Одна из женщин, сложив руки на животе, смотрела на экран и тихонько подпевала хору. Я подошла ко второй и сказала: «Уже восемь, вы, должно быть, закрываетесь? Нам надо уходить?» «Не надо, — ответила она. — Посмотрите еще. Мы уйдем, а Георгий, — она кивнула на мужчину, — потом закроет». И мы остались. Было очень хорошо и очень неловко. Чем мы заслужили такое?
«Вы бывали в Грузии?» — спросила женщина в круглых очках. «Все собираемся, — сказала я, — руки не доходят. Путеводитель-то купили»
Показали старый храм на горе. «Это XII век», — сказал Георгий. «В Грузии 14 тыс. храмов!» — сказала женщина. Боже мой. А я и не знаю, сколько у нас. Я даже не знаю, сколько их в Москве.
Заходили и выходили люди, а мы прилипли к экрану, и надо ли говорить, какие мысли были у нас в головах. Впрочем, одну я озвучу: что надо лететь. Вот только не погонят ли нас оттуда после всего происшедшего...
«Вахтанг уже сто лет нас зовет, — шепнул муж. — Может, в июне?» «Это очень просто, — ответил на наши мысли Георгий. — Прямо в аэропорту ставят визу. Больше ничего не нужно». «Совсем просто, — сказала женщина в круглых очках. — Вот смотрите, — и поманила меня к стойке. Я подошла, она достала и развернула «Огонек»: — Здесь все рассказано».
Это был материал про то, как наши журналисты летали в Тбилиси, и про то, что в Грузии не любят политиков, а русских встречают без всякой вражды, как в старые добрые времена.
«Спасибо, — сказала я. — Пусть у вас останется, я в интернете прочитаю». «Все-таки возьмите, — сказала женщина. — Ваш муж тут часто бывает, он принесет его обратно».
Стукнула дверь, зашли несколько мужчин, поздоровались со всеми и с нами, заговорили громко и оживленно. И вдруг запели вместе с «плазмой», благо хор грянул что-то жизнеутверждающее.
«Это «Многая лета», — сказала мне женщина в круглых очках. «Мра — вспомнила я, пытаясь выговорить трудное слово, — мра... вал» «Мравалжамиер», — сказала женщина. Это было уже чересчур. Это было как в грузинском кино.
Мы попрощались со всеми и вышли. Откуда этот комок-то в горле?
Я помню, такой же комок стоял в моем горле, когда ночью в Испании, в приморском городе, мы видели, как под оркестр — пожилые музыканты в белых рубашках — без всякой указки сверху, сами, в обычной одежде, стар и млад, мужчины и женщины, встав в круг и положив друг другу руки на плечи, танцуют старинный народный танец сардану, который когда-то запрещали как символ каталонской независимости. Подходят новые люди, их принимают в круг. В круге бегают дети.
Я поняла, что я увидела тогда в Испании — и сейчас в грузинской лавке. Такое, знаете, простое чувство — любовь к родине, от которого поют и танцуют, зовут в гости, кормят и наливают, сохраняют и берегут. И ведь сберегут. А мы сбережем ли?
,,Илюзианист,который паказывает нам фокусы, играет нами и врёт.Мы знаем,что это враньё,но не можем разгадать этот фокус и даказать,но тот кто обладает седьмым чувством,он непременно облечит эту ложь.,,
Не воюйте с Грузией!Ни словом,ни делом.Дай Бог вам просвещения и понимания всего происходящего.
Ох, какие он разные. не надо умиляться.
Могут петь в церковном хоре, истово креститься..., и во время службы сплетничать, громко говорить, рассматривать женщин - свидетелем была в этом самом храме
Могут рассориться с другом,оговорить друга, а вечером обниматься и петь а"капелла. Работают в Москве, деньги отсылают семье в Грузию, и такое говорят о нас...очень часто плюют в колодец из которого сами же и пьют. Верить таким людям трудно. Мы не обмельчали, как тут кое-кто в комменте высказался- посмотрите вокруг- за счет чего еще держимся - за счет обмельчания? Анастасия,умиляетесь чужим танцам - так выйдете в круг русской плясовой... не умеем...
Простите за резкость. Елена
как это по-нашему - неловко чувствовать себя рядом с представителями народа, недавно совершившим такое преступление.
заметьте, не им неловко, а нам.
люди, знающие Грузию и грузин, а лучше сами грузины!!!прошу от лица всех русских - напишите, Бога ради, статью на тему - а есть ли сегодня такие грузины, в которых живо глубокое уважение и горячая благодарность к русским, защитившим когда-то жизнь всего грузинского народа;
в которых живо глубокое раскаяние по поводу того, что грузины совершили в 2008 году и ранее, кстати, совершали.
вот если такие грузины есть - лишь с ними нам по пути.
а остальные обречены повторять и повторять свои преступления.
ибо, не каждый, кто говорит "Господи, Господи" - брат нам по вере.
А пока я ему показала Литву и Беларусь. В Литве не было никаких проблем. Просто нужно было помнить, что это не наша страна и соблюдать вежливость.
Статья мне понравилась.