Национальное самоубийство

Новый закон, принятый недавно в Сербии, напрямую коснулся традиционной модели отношений в семье. По мнению многих граждан, он таит в себе серьезные угрозы институту семьи как таковому. Обозреватель сербского издания «Православие» побеседовал об этой проблеме со специалистами в области педагогики и психиатрии.

***

Зоран Миливоевич: «Семейная иерархия под угрозой»

Психотерапевт Зоран Миливоевич преподает в нескольких сербских и словенских вузах; он автор бестселлеров «Маленькая книга для больших родителей. Ваш помощник в воспитании детей» (в которой представлен оригинальный подход Миливоевича к воспитанию – так называемая «мерседес-модель», позволяющая родителям и воспитателям найти баланс в общении с детьми), «Формулы любви», «Психотерапия и понимание эмоций» и «Игры, в которые играют наркоманы». Зоран Миливоевич первым в Восточной Европе получил статус международного супервайзера Интернационального сообщества трансакционного анализа (трансакционный анализ – направление в психологии, разработанное в 1950-е года Э. Берном). Он живет и работает в сербском Нови Саде и в Любляне.

Психотерапевт Зоран Миливоевич

– Я думаю, что все это неприемлемо и не нужно. Особенно мне не понравилось, как именно было принято это дополнение к закону об охране здоровья – сразу, без общественного обсуждения. Еще мне не понравились спекулятивные ссылки на Декларацию ООН о правах ребенка, потому что в этом документе на самом деле нет ничего, что бы оправдывало данную поправку. Новая статья закона возлагает огромную ответственность на врачей, потому что именно они теперь должны оценить, адекватно ли 15-летний подросток понимает, в каком состоянии его здоровье, и есть ли необходимость извещать в определенных случаях его родителей. Но это попросту невозможно при современном положении дел в здравоохранении, при перегруженности врачей работой, при том, что детей никто никогда не учил здраво оценивать ситуацию с собственным здоровьем. Это просто мертвые слова на бумаге. Попытка искусственно создать Сербии европейский имидж.

– Мы – консервативное общество, в котором дети традиционно растут в семейной атмосфере; они позднее созревают, дольше остаются зависимыми от родителей. Они не так самостоятельны в подростковом возрасте, как на Западе. Может ли ребенок в этом возрасте самостоятельно заниматься своим здоровьем, если он, как правило, даже не понимает медицинских терминов в собственной медкарте? Не захотят ли подростки из страха просто скрыть «деликатный диагноз», вроде гепатита B или С?

– Большинство детей не смогут самостоятельно справиться с этим. Потому что у нас дети эмоционально и социально развиваются медленно. В Скандинавии, откуда позаимствован этот законопроект, дети покидают семью уже в 16 лет. У них не принято так демонстрировать любовь и привязанность к родителям. Молодые люди рано понимают, что они одни, сами по себе и что им нужно вырасти и пойти своим путем. Но для нашего менталитета это не характерно. А этот закон якобы призван цивилизовать нас, диких и темных, вразумить и поднять на новый уровень.

– Общественность опасается злоупотреблений на практике. Угрожает ли новый закон жизни наших детей? Адекватно ли подростки воспринимают свое здоровье?

– Молодые люди думают, что всегда будут здоровыми, что это само собой разумеется, Богом дано. А к некритическому восприятию собственного здоровья добавляется еще и недостаточная информированность. Недавнее исследование показало, что в Сербии полтора миллиона безграмотных или полуграмотных людей. И среди них много молодежи.

– Как вы думаете, нужно ли нам имитировать западную модель и освобождать родителей от ответственности за здоровье и поведение своих детей? Не разрушает ли это институт семьи?

– Родителей лишают власти. А у родителей тоже есть свои права, но эти права у них отнимают или сокращают. При этом права детей все больше расширяются. В результате в семье возникает анархия. Между тем отношения между родителями и детьми подразумевают иерархию, в которой родители – старшие, а дети ­– младшие. Агрессивное вторжение всех этих законов, как уже принятых, так и тех, что еще в проекте, разрушает семейные отношения и приводит к анархии. Это один из способов национального самоубийства.

– Рассматривается законопроект, приравнивающий любое телесное наказание к физическому насилию. Ремню не место в воспитательном процессе? Или и поощрение, и наказание – необходимые, архетипические инструменты?

– К счастью, этот закон еще не принят – проект вынесен на общественное обсуждение до конца года. И это прекрасная возможность для людей принять участие в таком важном решении и выразить свое мнение. По моему мнению, это абсолютно неоправданное и очень опасное вмешательство государства в тонкий механизм детско-родительских отношений и в семью вообще. Инициаторы принятия этого закона идут против здравого смысла, юридически отождествляя телесное наказание ребенка с физическим насилием. Думаю, что всем ясно, что ребенка, особенно маленького, иногда просто необходимо шлепнуть по попе, чтобы повлиять на его поведение. Разумеется, речь не идет о регулярной порке детей – речь об одном из адекватных методов обоснованного наказания. Некоторых детей можно воспитать без единого удара, но есть и дети, которых просто невозможно контролировать иначе. Цель телесного наказания – вызвать у ребенка небольшую боль, а не нанести повреждения.

Телесное наказание – шлепок по попе – применимо, когда речь идет о совсем маленьком ребенке, который еще не понимает объяснений, чтобы предостеречь его от поведения, опасного для него самого. Второй случай, когда такое наказание оправданно, – если ребенок ведет себя агрессивно и применяет насилие по отношению к другим детям, взрослым или животным. Тогда ребенок на своем примере понимает, что то, что он делает, другому причиняет боль. Маленький ребенок не знает, что его воздействие может сделать кому-то больно, потому что он воспринимает других людей и живых существ как подвижные картинки. А так мы учим его, что у других людей есть чувства, что человек может чувствовать боль и что нельзя делать другому так, как не хочешь, чтобы сделали тебе. Таким образом в ребенке развивается сочувствие и эмпатия – умение поставить себя на место другого. И третья ситуация, в которой родитель может и должен применить физическое наказание, – когда ребенок не воспринимает все прочие методы воздействия. Это и есть основная мысль: родители – это не покрываемые законом монстры, которые ждут не дождутся, как бы поиздеваться над собственным ребенком, так что государству необходимо защищать детей от родителей, а разумные и ответственные взрослые люди, которые больше всех на свете любят собственных детей и которые по природе вещей больше всех заинтересованы в том, чтобы их чадам было лучше.

Если этот закон будет принят, каждый шлепок будет наказываться, вероятно, большим денежным штрафом. В Словении, где подобный закон уже работает, штраф составляет 600 евро. Проблема не в деньгах. Проблема в том, что подобная инициатива нарушит естественные иерархические отношения между родителями и детьми. Государство сломает семейную горизонталь, что повлечет за собой анархию.

Профессор Светомир Боянин: «Пострадают сами дети»

Профессор Светомир Боянин

– Я считаю, что это несерьезная позиция, как и многие другие позиции, которые формируются сегодня на наших глазах. На пятнадцатом году жизни у ребенка начинается завершающая стадия созревания структур мозга, отвечающих за регуляцию уровня сознания (ретикулярная формация). Однако полного объема система регуляции уровня сознания достигает только приблизительно к 18 годам. Отягощать молодой формирующийся организм в этот период бременем, превосходящим его возможности, вредно для его развития и идентификации. Только так! Этот закон – шаг к установлению ложных, неправильных отношений между родителями и детьми, и этот шаг приведет к слому структуры семьи и школы, что может повредить самой молодежи, которая становится жертвой бессмысленных экспериментов современного общества.

Вся власть – детям, бесправие – родителям

– Профессор, какие негативные последствия вы предвидите?

– Негативные последствия могут быть вполне ощутимыми, если не сказать катастрофическими. Дети начнут противопоставлять себя родителям, а когда в школе их будут учить доносить на родителей, они и станут так поступать. Мы уже знакомы с опытом других стран, где этим механизмом явно злоупотребляют, где дети шантажируют родителей тем, что угрожают написать на них заявление в полицию, и действительно предъявляют родителям ложные обвинения, когда родители их перестают «слушаться». Проблема современного мира, и современной Европы в частности, не бесправные и угнетаемые дети, а дети избалованные и гиперопекаемые. А этот закон как раз и направит общественные процессы в нашей стране в такое русло. С одной стороны, он ослабит родительский авторитет, а с другой – усилит позиции детей, которые, чувствуя защиту и поддержку государства, будут осознавать свои права, но не обязанности. В результате родители окажутся бесправными, а дети получат чрезмерную власть.

Родители начнут больше ссориться из-за вопросов воспитания, а при разводе станет гораздо больше ложных обвинений в применении физического насилия. В воспитательный процесс начнут все активнее вмешиваться бабушки, дедушки, соседи, детсадовские воспитательницы, школьные учителя, на которых обществом будет возложена ответственная задача следить, все ли в порядке, и доносить в соответствующие органы, чуть что не так. Мы знаем, что творится в странах, где этот механизм уже введен в обиход. По любому заявлению, насколько бы нелепым оно ни было, должна приехать полиция, криминалисты, все должны потом ездить беседовать с психологами в социальных центрах и т.д.

Как результат через десяток лет в Сербии станет гораздо больше несоциализованных детей, которых не смогли обуздать собственные родители.

Беспомощные, бесправные родители будут вынуждены обращаться к специалистам для решения любой проблемы с детьми. Специалисты будут ставить все больше диагнозов типа «нарушение внимания», «высокофункциональный аутизм», «нарушение поведения» и придумают еще новые. Например, лень и отлынивание от обязанностей будет называться «синдромом прокрастинации» и т.д. Для излечения от всех этих тяжких заболеваний детям будут выписывать тонны таблеток, и дети должны будут их принимать.

– Почему же тогда подобные решения все-таки принимаются?

– Настоящая причина – в «причесывании» имиджа Сербии. Законодательно закрепленный запрет на телесные наказания детей существует всего в 29 странах мира. И вот теперь богатая, прогрессивная, политически благополучная Сербия станет тридцатой. Тем временем 170 государств не имеют такого закона. Его упорно отказываются принимать такие страны, как Великобритания, США, Австралия, Бельгия, Италия, Франция, Ирландия, Швейцария. Во Франции и Чехии нет даже специального запрета на телесные наказания детей в школе.

Нужно, чтобы люди опомнились и задумались о том, насколько тяжкие последствия для современных детей и для следующих поколений может иметь их решение. А дети – это будущее. О каком сербском Косове можно говорить, если мы не позаботимся даже о собственных детях? Судьба этого закона гораздо важнее, чем вопрос, быть или не быть гей-парадам в Сербии. Вот где по-настоящему достойный повод для демонстраций и выхода людей на улицы! Когда подобный законопроект внесли в Новой Зеландии, каждый десятый гражданин этой страны вышел на улицы требовать референдума. А наши люди очерствели, все уверены, что ничего нельзя изменить, и предоставляют политической элите решать все за себя, управлять собой, самовластно принимать законы. Поэтому очень важно, чтобы православные верующие внесли свой вклад. Чтобы этот вопрос был поднят и в Церкви.

Православное воспитание

– В каком соотношении в воспитании ребенка должны быть задействованы любовь и дисциплина?

– Сегодня все осознают, что формула воспитания, дающая наилучший результат, – это «любовь плюс дисциплина». Если нет любви, дети вырастают неуверенными в себе и превращаются, как убедительно доказал психоанализ, в неврастеничных людей. Но многие, поняв это, ударились в другую крайность и совершают ошибку, давая детям только любовь. Многие родители верят, что им нужно дать детям как можно больше любви, словно наполнить аккумулятор любви, который в дальнейшей жизни охранит их чад от всех напастей. А ведь ребенок думает так: все, что приятно, – хорошо; а все, что неприятно, – вредно. И потому считает, что его родители, запрещающие что-то приятное или вынуждающие к чему-то неприятному, его не любят. И когда родитель что-то не разрешает ребенку, а чадо показывает, что из-за этого чувствует себя нелюбимым, родитель ощущает вину, ощущает себя плохим родителем, потому что перед ним очевидно несчастный ребенок. Тогда родитель сдается и отказывается от дисциплины. Детям необходима не только любовь, но и порядок. При этом любовь детям нравится, а порядок – нет. Поэтому родителям следует концентрироваться не на том, как ребенок себя чувствует, а на цели, которой они стремятся достичь. А цель хорошего родителя – подготовить своего ребенка к самостоятельной жизни в обществе. Наша цель – не бесконечно делать собственных детей счастливыми, а сделать так, чтобы они сами потом смогли найти свое счастье в жизни.

– Может ли любовь испортить ребенка? Что опаснее: слишком баловать детей или быть с ними слишком строгими?

– Любовь не может испортить ребенка. Нужно показывать детям свою любовь всеми возможными способами. Детей портит пренебрежение дисциплиной. Избалованный ребенок – не тот, которого слишком любят, а тот, которого не наказывают, когда он этого заслуживает. Воспитанные в строгости дети преувеличенно социализированы, они предъявляют к себе высокие требования и жестко критикуют себя, если их не оправдывают. Избалованные дети – это большая проблема, потому что здесь уж ни себе, ни другим. Вырастая, избалованный ребенок оказывается не способным к самостоятельной жизни, ждет, что все будут его опекать и заботиться о нем так, как о нем заботились родители. А если этого не происходит, винит в этом других.

– Что сегодня представляет собой православное воспитание?

– Это воспитание в соответствии с универсальными ценностями, которые предлагает нам Православие. Я думаю, что и атеисты могут воспитать своих детей в православном ключе, если будут прививать им общечеловеческие ценности, которые и лежат в основе веры. Это, прежде всего, воспитание в любви и правде.