Фото Александра Ивасенко |
У меня, как у любого парня лет пятнадцати, были свои глупые (с точки зрения меня сегодняшнего) проблемы, но тогда они мне казались очень серьезными – например, любовь к однокласснице, к которой я не знал, как подойти. Я попытался пообщаться с батюшкой, посоветоваться с ним, потому что священник вызывал у меня бессознательное доверие. Но ничего не вышло. Он отмахнулся от меня, при этом не забыв взять деньги за освящение квартиры. Я тогда на него очень обиделся и разозлился, и мое отношение к священникам и, главное, к Церкви резко испортилось.
С тех пор моей любимой книгой стало «Воскресение» Толстого. Я не читал его религиозных произведений, знал только, что он был человеком верующим, но не признавал никаких посредников между Богом и человеком – священников, таинств, в общем, Церкви. Мне это очень понравилось, ведь я был уверен: Церковь только обманывает людей и тянет из них деньги (она ассоциировалась у меня с тем нелюдимым, расчетливым батюшкой). Так я заделался «толстовцем», толком не разобравшись, что это такое.
Однажды мой брат случайно встретил друга детства. Когда-то они вместе хулиганили во дворе, а теперь тот стал монахом и пригласил брата в другой город, где восстанавливалась разрушенная обитель. Скоро там должно было состояться освящение храма, и требовалась помощь по уборке территории. Но брат поехать не смог и попросил меня. Терпеть не мог все, связанное с Церковью, но ради него все же поехал. Правда, долго возмущался, что буду в этом монастыре бесплатно вкалывать на каких-то монахов. А вдруг они начнут читать мне нравоучения? Куда тогда деваться? Остаться одному в другом городе, среди церковников... Я этого очень боялся.
Первое, что я увидел, войдя в монастырь – это такие же люди, как я. Многие из них (и это меня особенно поразило) были моими ровесниками. А я-то ожидал увидеть угрюмых, молчаливых стариков в капюшонах, как в западных фильмах. Но меня окружали веселые, открытые лица, со мной нормально разговаривали, улыбались, адекватно реагировали на мои робкие вопросы. А потом произошло нечто уж совсем неожиданное. Я присел на скамеечку рядом с двумя монахами. Они что-то весело обсуждали, и вдруг один из них стал рассказывать другому анекдот про монахов!.. Я не верил своим ушам. И вдруг почувствовал, как пропало внутреннее напряжение, исчез панический страх. Я понял, что это нормальные люди, просто живущие какой-то другой жизнью. Но вот какой – я понять пока не мог.
Я пробыл в этом монастыре два дня. Работал с удовольствием, которого от себя никак не ожидал. И когда настоятель попросил меня помочь еще в одном селе, где восстанавливались сразу два храма, я согласился.
Переломный момент в моей жизни случился в день моего отъезда из села. Был праздник преподобного Сергия Радонежского, служили Литургию. В церковь я идти не хотел. Проснулся часов в девять, походил-побродил и думаю:
«Дай-ка все же загляну в храм». Народу там было немного. Тут выходит настоятель с какой-то чашей, все к ней подходят, и священник маленькой ложечкой что-то зачерпывает и аккуратно кладет людям в рот. Тогда я понятия не имел, что началось Таинство Причастия...
Когда все причастились, батюшка посмотрел на меня и сказал: «А ты чего ждешь? Иди сюда». Я подошел, он спокойно меня причастил и пошел было в алтарь... Но вдруг, резко развернувшись, с полными ужаса глазами, произнес: «А ты исповедовался?!» Конечно, не исповедовался, я вообще не знал, что такое исповедь и причастие Телу и Крови Христа. Батюшка, видимо, и сам был в смятении, ведь это была его ошибка. Он вынес крест и Евангелие, как обычно делают на исповеди, и не сердитым, но твердым голосом сказал: «Кайся!»
Потом, узнав о христианстве немного больше, я часто вспоминал этот случай. В древней Церкви исповедовались редко, только если совершали особо тяжкие грехи. Но исповедовались вслух, перед всей общиной. Позднее Церковь отменила эту практику, и вот через полторы тысячи лет это повторилось в моей жизни, причем на первой в жизни исповеди. А ведь я даже не знал, что такое исповедь, просто чувствовал, о чем надо говорить. И только когда закончил, понял, что говорил вслух, а в храме стояла полная тишина...
Что я чувствовал, когда вышел из церкви, трудно передать словами. Духовным опытом вообще сложно делиться. Просто было ощущение, что окружающий мир преобразился: небо стало ярче, воздух чище. Но самое главное, не умом, а сердцем я понял, чем живут эти монахи. Это было как мгновенная вспышка света в темной комнате, но в нем я увидел себя настоящего. И еще. Это чувство было вовсе не пугающим, была радость и желание изменить себя, начать жить по-другому.
Сейчас я понимаю, что тогда, на Литургии в маленьком сельском храме в моей жизни произошла встреча с Воскресшим Христом, с Тем, в Кого я не верил и через того, кого считал всего лишь «коммерческим директором культового сооружения». Обычный священник, монах, оказался тем человеком, через кого Бог изливает Свою благодать и любовь в наш мир. И самое сложное было поверить, что все это – абсолютно даром...
До первой исповеди вообще не понимал почему в современном мире всё еще не снесли церкви, что это за такой пережиток прошлого. О том, что в церкви службы идут даже не знал, до 29-лет. И тем более что на службы можно приходить без спросу и никто не выгонит. Представление о церкви было как о секте с их сектантами. Над бабушками, которые крестились сидя в электричке,когда проезжали мимо храма, я смеялся. Теперь, даст Бог, сам с благоволением буду креститься на святые места.
Момент крещения помню, но во сколько лет это было, забыл. Крестили меня, потому как это модно было.
Дай Господи молодежи перенести этот первый опыт, настоящий и искренний!
Ребёнка своего решил приучить с раннего возраста молиться, чтобы не было у нег безбожного детства. Мой младший брат , старшекласник тоже с нами ходит в церковь, готовится к своей первой исповеди.
Спаси вас всех Христос, Желаю всем поклониться и приобщиться к Господу!
С выносом самого крупного, да и мелкого греховного сора,
Со слезами, с дрожащим голосом, с разрыванием сердца,
С чувством, будто с тебя обрушались грязи горы.
С твёрдым намерением не возвращаться
К ужасному, тёмному, тобой сотворённому,
Со жгучим желанием исправляться,
Идти по пути, чистотой озарённому!
С ощущением будто руки, как крылья стали,
И с момента этого, тебе всё станет по силам,
И доступными будут незримые дали.
А в душе свет надежды на милость, неугасимый!
Слава тебе Боже!