Священник Евгений Тремаскин: «В секты попадают из-за проблем, комплексов и тщеславия»

До знакомства с подопечными Центра реабилитации жертв нетрадиционных религий имени А.С.Хомякова я была уверена, что те, кто попал в нетрадиционные культы или секты - это экзальтированные люди в странных одеяниях, которые с горящими глазами молятся на какого-нибудь гуру и чуть ли не силком затаскивают прохожих в свой культ. Однако все, кого я увидела на встрече с бывшими сектантами в Центре реабилитации мало походят на безумных фанатиков. Обычные мужчины и женщины – так сразу и не скажешь, что кто-то из них молился на квартирах портретам и разговаривал с духами, кто-то занимался магией, а кто-то поклонялся черным силам и приносил жертвы... И это лишь единицы среди сотен жертв нетрадиционных культов, кому помог руководитель Центра реабилитации священник Евгений Тремаскин.

«Душа ищет веры, но часто ошибается в направлении поиска»

Центр реабилитации жертв нетрадиционных религий и помощи наркозависимым имени А.С. Хомякова был образован в 1994 г. при храме «Всех Скорбящих Радость» на Б. Ордынке в Москве. В настоящее время руководителем программы реабилитации является священник Евгений Тремаскин.

– В секты приходят люди совершенно разного возраста и социального статуса. Как правило, у сектантов выявляется состояние внутренней ущербности, нереализованности. Человек уходит в секту, чтобы ощутить свою значимость. Этим многие секты и подкупают — обещают «развитие» и «личностный рост» – то, чего ищут люди, желающие выделиться. В секту приводят комплексы, тщеславие и какие-то неразрешенные проблемы.

– Привлекая людей, деструктивные культы просто грамотно используют человеческие слабости?

Как правило, каждая секта ориентирована на свою целевую аудиторию. Склонные к мистике идут в теософию, склонные к внутренней экзальтации идут в восточные культы. Люди зависимые, ищущие объект для поклонения уходят в харизматические секты. Те, кто хочет понять веру прагматически и чувственно — в протестантские школы. Туда также идут люди с конкретными проблемами — алкоголизмом, наркоманией, безработицей, отсутствием семьи, так как там обещают помочь именно в конкретных вопросах. И уже внутри подобных организаций человека начинают прорабатывать, ломая его психику и делая его зависимым.

– Приходят каждый со своим, а результат на всех один?

Практически у всех возникают проблемы в семье, так как любой сектант требует от близких полного принятия его мировоззрения. У многих возникают психические расстройства. Сектанты становятся асоциальными – уходят из своего круга общения, теряют работу, не участвуют в общественной жизни. Одним словом, погружают себя в состояние внутренней самоизоляции. И это только на руку секте. Например, есть крайнее направление свидетелей Иеговы, которые запрещают читать, смотреть и слушать что-либо кроме иеговистских информационных источников. В итоге, адепты секты не представляют себе иной жизни. А все так хорошо начиналось — с поисков Бога и поддержки в тяжелой ситуации. Душа-то ищет веры, но часто ошибается в направлении поиска.

– И как человеку понять, что приятные посиделки за разговорами о вере могут закончиться психиатрической клиникой?

– Во-первых, вам пообещают решение конкретных проблем и обнадежат, что через поклонение, медитации, жертвы, заговоры или еще что-нибудь вы обязательно получите желаемое. Кроме того, секты спекулируют на страхе смерти. Никто не знает, что ждет нас по ту сторону. А в сектах вам пообещают, что угодно — от свежих овощей, последней модели iPhone до тысячи прекрасных нимф и золотых замков.

Во-вторых, везде, где мы видим некую пирамиду, это, как правило, культ служения. Ученики, ступени, мастера — такие статусы внутри какого-нибудь общества или организации или должны сразу насторожить.

Ничего личного — просто бизнес

– Но ведь некоторые шифруются так, что даже люди воцерковленные не сразу понимают, что перед ними секта.

– Да. Например, те же саентологи могут прикрываться общественными организациями. Трудно распознать коммерческие культы типа Гербалайфа, где люди становятся рабами идеологии.

Чин присоединения к Православной Церкви временно отпавших от нее людей

– А как еще назвать организацию, у членов которой на лицо все признаки сектантского мировоззрения — безоговорочная вера в идеалы «корпорации», желание втянуть туда как можно больше людей, навязывание близким и знакомым ценностей организации? Мы называем такие секты коммерческими культами. Они ловят людей на желании легко обогатиться. И, погнавшись за быстрыми деньгами, люди отдают последнее. Есть у меня знакомая семья, которая вложила все средства в подобную пирамиду, влезли в долги и свято верят, что скоро разбогатеют. Чем не секта, где поклоняются золотому тельцу?

– Выгодный бизнес...

– Да. Деньги на этом делаются огромные. Во-первых, практически любая секта требует минимум десятину на нужды общины, во-вторых, как правило, секта годами строит какой-нибудь храм, на который адепты должны жертвовать немалые суммы. И размер дани увеличивается прямо пропорционально времени, проведенному в секте. В итоге, уходя в секту, человек отдает им все свои накопления и переписывает имущество. Ко мне приходили люди, которые из обеспеченных граждан превращались в нищих.

– И делают это добровольно?

Лидер секты Аум Сенрикё Асахара

– Где большие деньги, там и криминал. «Наезды» со стороны сект на вас были?

– Конечно. Особенно жестко действовала та же Аум Сенрике. Они даже газ в наш Центр реабилитации пускали, как в подземку. Но были и курьезные случаи. Моим предшественником и основателем Центра был отец Олег — человек очень крупного телосложения. И вот однажды они решили его украсть. И когда отец Олег выходил вечером из Храма, подъехала красная тойота, из нее выскочили несколько японцев, принялись запихивать отца Олега в машину, но тщетно. Отец Олег так рассказывал об этом инциденте, немного даже смущаясь, что доставил неудобства своим похитителям: «Понимаете, я человек полный и для меня большая проблема втиснуться в машину — это процесс долгий и трудоемкий, а тут эти ребята меня пытались наскоро запихнуть в свою маленькую машинку. Мучились, мучились, но так ничего у них не получилось». На следующий день отец Олег сам поехал в Аум Сенрикё, узнать, может у них разговор какой к нему есть, раз хотели украсть. Оказалось, это была смежная организация, которая таким образом хотела навредить основной. Но, если серьезно, бывает много далеко небезопасных ситуаций, но как-то с Божьей помощью пока обходится.

Борьба за души: от маразма до садизма

– Наверное, и внутри самого рынка сект царит жесткая конкуренция? Нужно ведь предложить что-то совсем необычное, чтоб если уж выделиться, то выделиться...

– Экзотических сект, доходящих до маразма, пруд пруди. Например, «Анастасия». Люди бегают нагишом по лесам и полям, исповедуя слияние с природой. Правда, заканчивается это тем, что они сливаются не с природой, а друг с другом. В человеке всегда есть доброе начало, но все это мешается с глупостью, превращая хорошее в смешное. Или кришнаиты тоже забавные ребята — поют, танцуют, босиком гуляют, в барабаны бьют. Недавно приходил человек из секты «Змея Горыныча». Там всего несколько человек, но они серьезно поклонялись этому сказочному чудищу. Еще мой предшественник отец Олег, рассказывал про то, как один его знакомый, долго слушая разговоры о вере и Боге, под впечатлением от услышанного сказал:

– А я тоже верю. – Во что? – В молнию.

Все так и упали: - Почему?

На что последовал гениальный ответ: – А она как вдарит!  

– Но есть другая крайность, где уже не смешно, а опасно.

– Как правило, деструктивные культы связаны с сатанизмом. Туда изначально идут люди с задатками садистов. Сатанисты и прокалывают себя, и режут, и жертвы приносят. Причинение боли — это потребность их психики. Вот недавно приходил ко мне вурдалак, который стаканами пил кровь.

– Чью?

– Ну не кошачью же. Человеческую.

– И где он ее брал?

– Он никого не убивал. Он рассказывал, что они как-то договариваются с людьми и за деньги или «бартером» берут свою порцию кровушки. Приходил человек, который несколько раз подписывал договор с дьяволом кровью.

– А есть своеобразная мода на культы?

– Очень модное веяние — язычество. Вроде как возвращаются к истокам. Ходят в народной одежде, исповедуют исконные традиции. Если мужчина не может дома и на работе проявить себя как мужчина, он в косоворотке в лесу будет дубинкой с такими же как он махать. Это, по-моему, печально. Так человек пытается уйти от реальности. Надел лапти, косоворотку, двинул по рылу, кваску попил, матерком выразился и на все ответ: «А у нас на Руси всегда так было!». Но любые новомодные верования, школы, секты, культы — называйте, как хотите – имеют под собой одно основание: искажение мировоззрения. У нас есть даже такое понятие «сектантское мировоззрение».

«Чтоб пошептал и сбылось»

– Но признаки сектантского мировоззрения, наверное, могут встречаться не только у поклонников нетрадиционных культов?

– Не так давно я причащал одну бабулю, которая не принимает ИНН, боится цифры «6», отказалась от паспорта и других документов. При этом считает себя глубоко православным человеком. Родственники не знали, что с ней делать — врачи не принимают, потому что нет ни полиса, мало ли что, если она умрет, как ее хоронить? Как бомжа? Я начал с ней беседовать, и, оказалось, что какие-то якобы старцы сказали, что паспорт — это бесовщина, от ИНН все зло, и она в эту чушь поверила, да еще и всех в своей правоте убеждала. Хорошо, что старушка осознала свои заблуждения. Но не она первая, не она последняя.

– Таких людей с сектантским мышлением и в Церкви много?

– Очень много. Как ни странно, в церковной ограде можно встретить массу фанатизма, сектантства, магизма, колдовства суеверия. Ведь в храм люди часто идут не за Богом, а за чудом и решением проблем. Проявляется это в, казалось бы, обычных вещах. Например, часто прихожане спрашивают, какую бы молитву еще прочесть, какой обет дать, чтобы проблема, наконец, разрешилась. Это мышление не христианское. Сектантское мировоззрение говорит: сделай то-то и получишь, чего хотел, христианское же мышление говорит: изменись сам, и изменится мир вокруг тебя. А это гораздо сложнее, чем читать заговоры. Поэтому многие готовы на все, чтобы пошептал — и сбылось, только бы не бороться со страстями и не менять себя.