Шотландский Дон

Абердин расположен на побережье Северного моря, вдали от наиболее густонаселенных районов Великобритании. Путь до этого шотландского города неблизкий. К примеру, из северо-западной Англии (где я прожил – в Манчестере – больше трех лет) прямые поезда не ходят, ехать надо с пересадкой в Эдинбурге и не меньше шести часов; прямым поездом из Лондона можно добраться за семь часов. Но ехать приятно, особенно если сидишь возле окна: по дороге любуешься красотой шотландской природы, с ее зелеными лугами, прозрачными речушками и поросшими вереском холмами.

На улицах Абердина

Через Абердин протекает река, название которой не может не напомнить о России – Дон. Еще Абердин называют «гранитным городом»: гранит являлся основным строительным материалом до середины XX века, используют его и сейчас. Большинство верующих принадлежит Шотландской Пресвитерианской Церкви. Впрочем, в религиозном плане Абердин известен своим печальным лидерством иного рода: по доле атеистов в населении он занимает первое место в Шотландии.

Часовня Кингс Колледжа (внутри)

В греческой церкви апостола Матфея (приход образован в 1986 году) литургии, как правило, служат два раза в месяц: в первую и третью субботы. Греки арендуют епископальную церковь святого Ниниана (на Кинг стрит, 696). Духовенство приезжает из Эдинбурга, основной язык богослужений – английский, используется также греческий и немного – церковнославянский.

Часовня Кингс Колледжа

Первая литургия в общине преподобного Макария состоялась в феврале 2010 года – ее отслужил протоиерей Геннадий Андреев, в то время благочинный епархиального округа Шотландии (сейчас отец Геннадий живет в Манчестере и служит на севере Англии). Служба проходила в капелланском центре при Абердинском университете. В последующем капелланство стало основным местом богослужений для русского прихода. Иногда служили в университетской часовне (King’s College Chapel), расположенной неподалеку. Многое зависело от распорядка занятий в университете: во время учебных семестров воскресные службы в часовне совершали протестанты, но на каникулах никаких препятствий для православных богослужений уже не было. Отец Геннадий обычно приезжал в Абердин раз в месяц. Правда, абердинское послушание батюшки продолжалось недолго: в ноябре 2010 года его сменил священник Георгий Завершинский, направленный в Шотландию из Москвы.

Сейчас в общине преподобного Макария установился такой порядок богослужений: отец Георгий, постоянно проживающий в Глазго, приезжает, как правило, два раза в месяц; в субботу вечером служится всенощное бдение (в университетской часовне), в воскресенье – литургия (в капелланском центре, а во время каникул обычно в часовне). Язык богослужения, как правило, церковнославянский; среди прихожан – выходцы из Прибалтики, России и Украины. Активную роль в жизни общины играет бессменный, с момента основания, староста – Александр Меньшиков.

Александр Меньшиков

С Александром Меньшиковым я беседовал в его офисе, расположенном в одном из корпусов инженерного факультета Абердинского университета. К вере Александр обратился в зрелом возрасте, причем уже после переезда на земли «туманного Альбиона». Обращение во многом было определено культурными факторами: именно так выражалось стремление нынешнего старосты прихода сохранить свою русскость в британской среде.

– К Православию, да и к вере в целом, я относился насмешливо, – вспоминает Александр. – Помню, уже в постсоветские времена бабушки из деревни в Курской области (отец у меня родом из тех мест) говорили мне: «Саша, вот у нас батюшка хороший, давай тебя покрестим». Но я им неизменно отвечал: «Вы что, смеетесь? Ни к чему все это. И вообще – Бога нет». Но в 2007 году (как раз моя жена была беременна) я почувствовал: для того чтобы оставаться русским (я себя считаю в широком смысле слова русским, а не украинцем), чтобы не раствориться в мультикультурном британском обществе, мне нужно стать православным. В декабре я приехал на Украину, но душа почему-то не лежала там креститься: все-таки много на украинской земле раскольников – автокефалистов, последователей «киевского патриархата». Поэтому я поехал креститься в Белгородскую область, там у меня дядя живет. Крестился в декабре 2007 года.

– Потом у меня было одно видение, или, может, переживание, связанное с рождением сына, –продолжает свой рассказ мой собеседник. – Жена три дня его рожала, я все это время провел в роддоме в Абердине, практически без сна. И вот потом, когда Василий родился, я поехал домой спать. И снится мне сон: хожу я по улицам, мечусь, словно вне себя. Захожу в храм – и мне становится хорошо. Наверное, это был какой-то знак свыше, что вне Церкви мне быть нельзя.

– Вначале, до официального учреждения русского прихода, мы служили с Алексеем Севастьяновым мирским чином, – вспоминает Александр. – Служили по понедельникам, вечером, в часовне Кингс Колледжа. В греческую церковь я ходить не хотел: мне казалось, что молитва должна звучать или на церковнославянском, или на русском. То же самое и с румынским приходом: не трогало меня богослужение на чужом языке, не чувствовал я погружения… Кстати, вначале греки отнеслись к созданию русского прихода с подозрением: нас чуть ли не обвиняли в том, что мы собираемся уводить у них прихожан. Потом, правда, все уладилось, стало понятно, что состав прихожан у нас разный. Да и служим мы в разные дни.

По словам моего собеседника, работа по информированию православных абердинцев о службах в приходе преподобного Макария идет постоянно. Размещаются объявления в русском магазине, информация поступает в русскую школу (кстати, сам Александр с супругой преподают там математику), а также ведется рассылка новостей тем прихожанам, которые желают их получать (они, в свою очередь, передают эту информацию другим). Правда, людей на службах все равно не очень много – до 30 человек. И не все из них довольны местом проведения богослужений: оно мало напоминает привычный интерьер православных храмов в России, на Украине или в Прибалтике.

Кафедральный собор преп. Макария (Шотландская пресвитерианская церковь)

– Видимо, это одна из серьезных проблем прихода? – спрашиваю я.

– Да, но не только. Иногда возникают сложности с пением. Конечно, у нас есть регент – Наталья Инглс; кроме того, регулярно поет в хоре Евгения Бразерс. Сложности возникают, если Наталье приходится уезжать на время из Абердина, например в командировку или в отпуск с семьей летом. Евгения без регента петь пока не может. Мы с Алексеем Севастьяновым тоже не поем, хотя читаем вполне нормально. Поэтому приходится петь священнику. Но когда Наталья на месте, тогда все хорошо – они с Евгенией очень слаженно поют.

– Кроме того, русскоязычная община в Абердине очень размытая, многие не знают, что здесь есть русский приход, – продолжает староста. – Еще одна проблема – мужья-британцы наших прихожанок. Некоторые из них приезжают с женами и просто сидят в церкви, ждут, а многие отпускают супруг на службы одних. Думаю, они не особенно рады, если их жены часть воскресенья проводят в церкви (даже несмотря на то, что службы у нас пока всего два раза в месяц). Кроме того, у прихожан есть сложности в совмещении работы с посещением богослужений. Многие женщины работают в отелях и супермаркетах, нередко по воскресеньям. Мы как-то хотели сделать службы по субботам (в субботу проще арендовать церковь), но люди выступили против: если в воскресенье еще получается прийти, то в субботу – нет. Приходится жить в такой ситуации.

Шотландцы в кильтах

Что ж, русский приход в Абердине сейчас находится на начальном этапе своего жизненного пути. Но даже за 2,5 года в городе сформировалась крепкая община, о которой узнают местные жители. Возможно, приходу пока недостает миссионерских усилий, которые могли бы быть направлены на более активное использование в богослужении английского языка и свидетельство о Православии коренным шотландцам. Все-таки Православная Церковь носит вселенский характер и не может ограничивать себя верующими нескольких национальностей, даже если речь идет о людях, прибывших из традиционно православных стран.

Фото автора.