Московская церковь во имя иконы Божией Матери «Целительница» при Старо-Екатерининской больнице

Икона Божией Матери Икона Божией Матери ’Целительница’

История иконы "Целительница" ведет свое начало с IV века от Рождества Христова. Она находится в грузинской местности Карталинии, в Цикланском храме, а в Москве чудотворный список с этого образа хранился в Алексеевском женском монастыре. На иконе Богоматерь изображена стоящей у одра больного. Сюжетом "Целительницы" стало древнее церковное предание о чудесно исцеленном Самой Царицей Небесной человеке. Один благочестивый клирик всякий раз, когда входил в храм или выходил из него, преклонял колена перед образом Богородицы с возгласом: "Радуйся, Благодатная! Господь с тобою", и с последующей молитвой, славящей Царицу Небесную. И однажды на него напала страшная болезнь, поразившая его язык, так, что случилось сильное нагноение, и человек не смог говорить. Страдая, он читал свою обычную молитву в уме, и раз увидел у своего изголовья прекрасного юношу, взиравшего на него с состраданием - это был его Ангел-Хранитель, который начал молить Пресвятую Богородицу исцелить болящего: "О премилосердная Госпоже! Таков ли должен быть плод благоговения к Тебе сего клирика? Это ли награда за каждодневное произношение им Тебе архангельского приветствия? Язык его, привыкший ублажать Тебя, ныне весь изъязвлен. О премилосердная! Обрати матерний Свой взор на сего страдальца и пощади его". И по молитве Ангела у постели больного вдруг явилась сама Царица Небесная и, источив из груди Своей каплю млека, напоила ей уста болящего и сделалась невидимой. А больной клирик получил мгновенное исцеление, так что сразу же пошел в церковь и сам рассказал там о дарованном Чуде. Оно и было запечатлено в иконографии образа Богоматери "Целительница".

А в 1682 году в России от этой иконы получила исцеление дочь коломенского священника, страдавшая неизлечимой болезнью спинного мозга.

Спустя еще столетие в Москве была основана Екатерининская больница, одну из домовых церквей которой впоследствии освятили во имя иконы "Целительницы". К тому времени русская и московская медицина прошла долгий и трудный путь от первых ученых лекарей до создания городских больниц, и Екатерининская больница была достойной вехой на этом трудном пути.

История целительного дела в России зародилась на заре веков Киевской Руси. Известно, что первыми врачами на Руси были монахи. Принятие христианства положительно сказалось на зарождении русской медицины - ведь церкви, и особенно монастыри были в той глубокой древности очагами знаний и культуры, где человеку оказывалась помощь, и не только в целении души, но и тела. И там учились оказывать эту помощь. В 1091 году епископ переяславский Ефрем приказал строить при церквях больницы - в них лечили и приезжие греки, и русские монахи, которые овладевали тонким искусством врачевания. Первый русский иконописец, знаменитый Алипий, причисленный к лику святых, был еще и врачом: он умел лечить бич раннего средневековья - страшную проказу, и однажды спас от нее одного богатого киевлянина! Врачами были и основатель Киево-Печерской лавры св. Антоний и "безмездный", то есть лечивший бесплатно, св. Агапит, исцелявший при дворе Владимира Мономаха.

Уже со времен Киевской Руси при дворе князей стали появляться иноземные врачи, в том числе и из Византии - страх перед смертельными недугами заставил русских правителей приглашать ученых лекарей, как это делали за границей. При св.Владимире Великом в Киеве появился врач Иоанн Смер Половчанин, который был настолько умен и образован, что князь даже отправил его с легендарным посольством на поиск лучшей веры для Руси - тогда и было принято христианство. С тех далеких времен повелось, что все главы государства, включая Лжедмитрия, выписывали себе заграничных врачей. Особенно расцвело это дело при великом князе Иване III - тогда в свите его знаменитой супруги, византийской царевны Софьи Палеолог, в Московию прибыли первые профессиональные, то есть дипломированные врачи.

При внуке Ивана III, Иване Грозном, врачебное дело было поставлено на государственном уровне. Медицина тогда уже была признана необходимой в русских высших сословиях. Если поначалу иноземные лекари приглашались только для членов семьи государя, и медицинское обслуживание было исключительно царской привилегией, то потом к услугам врачей стали обращаться и знатные бояре. Тем более, что ко времени Ивана Грозного относится первое письменное упоминание о "скорбутной болезни - цинге. А в 1551 году по инициативе царя и митрополита Московского на Стоглавом соборе принимается решение об учреждении богаделен для всех прокаженных и престарелых. За три года до смерти царя, в 1581 году из Англии прибыли доктор Якоби, которого Иоанну IV особо рекомендовала королева Елизавета, и аптекарь Яков Френшам, который открыл в Москве первую придворную аптеку, так называемую цареву, для обслуживания всех членов царской семьи.

При царе Михаиле Федоровиче Романове профессиональных врачей-иностранцев в Москве было уже много, но собственной медицины Россия еще не имела. Русские лекари и цирюльники, знавшие медицинское дело, получали образование или в иностранных школах или у приехавших в Россию лекарей, бравших их к себе в ученики. Однако медицинское обслуживание все же развивалось на государственном уровне. Тогда стали назначаться полковые лекари, и воинскому начальству отпускались денежные суммы на обязательные медицинские расходы.

Уже в 1620 году был учрежден Аптекарский Приказ, позднее переименованный в Аптекарскую палату. В нем заседало несколько медиков под председательством главного - архиатера, а ведал делами Приказа один из знатных бояр, который самолично назначал медиков и снабжал лекарствами воинские аптеки. Лекарства же выписывались из иностранных государств. Потом уже в Москве на Моховой улице, где находится Аудиторный корпус МГУ, и в подмосковном царском селе Измайлово были заведены собственные аптекарские сады. И еще лекарственные средства собирались по всей России в виде податей - ревень, поташ, солодковый корень, лечивший грудной кашель, из Астрахани, бадьян из Сибири.

А в 1654 году при Аптекарском приказе была открыта московская Медицинская школа с лекарским и костоправным отделением. В том же столетии боярин Федор Ртищев устроил в Москве первую гражданскую больницу, которая, возможно, находилась в районе Знаменки. Потом царь Федор Алексеевич в 1682 году приказал построить в Москве две "шпитальни" - то есть госпитали (от лат. hospitalis - гостеприимный): один в Знаменском монастыре на Варварке, другой на Гранатном дворе за Никитскими воротами, - "где больных лечить и врачей учить". Это не было осуществлено из-за смерти государя, в которой, кстати, взбунтовавшиеся стрельцы обвинили придворных иноземных лекарей и убили их.

Брат Федора Алексеевича, Петр I открыл новую страницу в истории русской медицины. В 1701 году в его любимой Немецкой слободе Яков Грегори, сын знаменитого пастора-театрала, открыл первую частную (партикулярную) аптеку - в память о ней назван местный Аптекарский переулок.

А 25 мая 1706 года указом Петра близ той же Немецкой слободы, в Лефортово - "в пристойном месте, для лечения болящих людей" был основан знаменитый военный госпиталь, который сейчас носит имя Н.Бурденко. При нем открыли Хирургическую школу на 50 студенческих мест - экзамен там официально назывался истязанием. Новое учреждение должно было по мысли Петра совмещать медицинскую практику с обучением врачебному делу.

В декабре 1770 года именно в этом госпитале в Москве впервые появилась чума, которая свирепствовала два года и побывала, как война, практически в каждом доме: из 12 538 домов чумных было 9 тысяч. Именно чумной эпидемии, кардинально повлиявшей на государственную политику в области медицины, и была обязана своим появлением Екатерининская больница. "Моровая язва", или "черная смерть" как называли в старину эту болезнь, была занесена в Москву, вероятно, во время войны с Турцией в 1768 году: русские войска вступили тогда в Молдавию, где и вспыхнула чума, а к 1771 году она добралась до Москвы.

Это был один из первых в истории Москвы случай поиска "террориста"- злоумышленника, так как сразу же пошел слух о том, что заразу намеренно пустил один из засланных перебежчиков. После Лефортовского госпиталя чума посетила Суконный двор на Софийской набережной в Замоскворечье - уже в центре Москвы. Чиновники пытались скрыть это бедствие, не помышляя о масштабах, которые оно приобретет впоследствии - ведь болезнь угрожала замосквореченским фабрикам закрытием и убытками, а рабочим - принудительным карантином. В итоге умерших стали тайно хоронить по ночам, а живые, когда карантин все же ввели, разбежались прочь: и зараза начала свое шествие по городу, который быстро охватили отчаяние и паника.

Тогда вымерла половина населения Москвы. Печально знаменитые "мортусы" с мешками на головах, с прорезанными дырами для глаз и рта, вербуемые из каторжников, собирали мертвые тела и хоронили их без отпевания. 11 сентября 1771 года вспыхнул Чумной бунт. Императрица выслала в Москву Григория Орлова с чрезвычайными полномочиями для усмирения, а помогал ему в том сам Николай Архаров, будущий легендарный обер-полицмейстер Москвы: его архаровцы, полицейский полк из восьми батальонов, который составлял московскую полицейскую стражу, долго еще наводили ужас на обывателей. Власти приняли неслыханные меры - закрыли все 18 застав Камер-Коллежского вала, на окраинах города расставили карантины с больницами, а за мародерство и хищение вещей из чумных домов назначили смертную казнь.

Когда чума утихла в Москве, напуганная императрица выбила медаль в честь графа Орлова и принялась за реорганизацию московской медицинской системы, благотворительности и социальной помощи. По всей России вменялось строить больницы, сиротские дома, богадельни и создавать систему "общественного призрения" - это были и зачатки социальной медицины в России.

Екатерина II решила продемонстрировать ее образец на примере Москвы. А именно: создать в Москве крупную народную больницу гражданского ведомства - до тех пор такой была только небольшая Павловская, в Замоскворечье. 12 августа 1775 года императрица издала указ, предписывающий московскому обер-полицмейстеру Н.П.Архарову учредить под ведомством полиции "особую больницу", чтобы милостию сей пользовались "бедные безгласные": отставные солдаты без пенсиона, неимущие отставные чиновники и духовные лица, их жены, увечные престарелые обоего пола. Все эти категории подлежали бесплатному лечению на казенный счет, а за плату разрешалось лечить и "добровольно приходящих" - то есть обращавшихся за врачебной помощью простых москвичей.

Новая московская больница, названная по имени основательницы Екатерининской, открылась 19 июня 1776 года на Мещанской улице (ныне ул. Щепкина, 61/2). Здесь, в малонаселенной окраине близ Крестовской заставы еще в феврале 1772 года был открыт один из городских чумных карантинов - в его деревянных зданиях и разместили эту больницу на 150 коек. Сразу по открытии освятили первую больничную домовую церковь во имя иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радость", тоже деревянную. (Только в 1899 году ее перестроили каменной, с шатром.) А для отпевания покойных в конце XIX века при анатомическом театре была выстроена вторая деревянная церковь, во имя иконы "Целительница" и освящена в мае 1881 года. Раньше это была обыкновенная положенная часовня.

Между основанием этих двух больничных церквей произошли глобальные изменения в самой больнице. В 1833 году ее перевели в роскошное здание на Страстном бульваре, построенное еще Матвеем Казаковым - прежде там была усадьба Голицыных, а потом московский Английский клуб, восхитивший когда-то Стендаля. И больница на Страстном стала именоваться Ново-Екатерининской. Ее домовая церковь была освящена во имя св. мученицы Екатерины, - по тезоименитству создательницы больницы, императрицы Екатерины II, а вторая церковь для отпевания - во имя св. Александра Невского, построенная только в 1872 году. Ново-Екатерининская стала клинической больницей медицинского факультета Московского университета, где проходил студенческую практику А.П.Чехов, а также очень популярной городской больницей - в ней работали такие светила русской медицины, как доктор Ф.И.Иноземцев, произведший первую в России операцию под наркозом и терапевт Г.А.Захарьин, лечивший Льва Толстого.

А судьба Старо-Екатерининской больницы на Мещанской сложилась иначе - в 1835 году она была отдана под арестантскую больницу Бутырской тюрьмы, и ее заведующим стал "святой доктор" Ф.П. Гааз. Однако в 1841 году в Москве разразилась очередная инфекционная эпидемия, и в больницу на Мещанской стали поступать больные из работных домов и беднейшие жители города. Так, что уже в 1843 году она получила официальный статус "больницы для чернорабочих". Прошение о ее новом профилировании было подано на том основании, что немногочисленные городские больницы и отделения для простого народа переполнены, и неимущие больные рабочие, "не находя себе здесь приюта", уходят из Москвы в свои селения и умирают по дороге. Ведь все они в основном были выходцами из деревень и малых городов.

Уже в 1844 году больные арестанты были окончательно переведены из Старо-Екатерининской больницы в новую клинику, открытую доктором Гаазом на собственные средства в Малом Казенном переулке близ Земляного Вала. Эта клиника получила потом название полицейской больницы им. императора Александра III. Ее домовая церковь тоже была освящена во имя иконы "Целительницы", и это в то время, когда в самой Старо-Екатерининской больнице такой церкви еще не существовало. С переводом арестантов в новую клинику Старо-Екатерининская окончательно стала городской больницей для чернорабочих, и во второй половине XIX века были выстроены ее новые кирпичные корпуса.

Полностью бесплатной она не была. За больницу власти установили сбор по 70 копеек серебром в год с каждого чернорабочего, к коим относились мастеровые, фабричные, ремесленные, мануфактурные рабочие, землекопы, каменщики, печники, извозчики и даже лакеи. Это подобие "медицинского страхования" было введено одновременно с получением вида на жительство - или, выражаясь современным языком, московской регистрации для иногородних, приезжавших в Москву на заработки. Каждый прибывший в Москву должен был явиться в контору адресов с паспортом, внести плату в 70 копеек за "гарантированное" медицинское обслуживание и получить "адресный билет" - без платы можно было получить такую регистрацию только на один месяц. И хотя позднее плата поднялась до рубля, а потом и до рубля с четвертью, средств все равно не хватало: разница между доходами от уплаты больничного сбора и расходами по содержанию больницы составляла в 150 тысяч рублей, которую покрывал город из своего бюджета.

Однако нуждавшихся в больнице было множество, чему способствовала отмена крепостного права, когда в Москву хлынул поток наемной рабочей силы из деревень и провинциальных городов. Старо-Екатерининская клиника даже открывала свои филиалы, которые затем обратились в самостоятельные городские больницы - такие, как Яузская и Басманная.

В сентябре 1874 году в Старо-Екатерининскую больницу был доставлен рабочий, повредивший ногу в самой первой аварии на московской конно-железной дороге - конки появились на городских улицах в 1872 году. Поскольку лошади, тащившие вагон, не могли сами поворачивать его на крутых поворотах, властям приходилось расставлять на путях специальных рабочих, которые лопатами, кирками и прочими инструментами обеспечивали вагону плавный поворот, но велик был риск травматизма.

В 1891 году в Старо-Екатерининской больнице было открыто "родовспомогательное" отделение - до революции это был самый крупный московский роддом, которым заведовал Г.Л.Грауэрман, чье имя долгое время носил знаменитый роддом №7 на Новом Арбате. В Старо-Екатерининской больнице начинали свою деятельность известные московские доктора Ф.И.Гетье и В.Н.Розанов - после революции оба стали лечащими врачами Ленина и других кремлевских жителей. Доктор Гетье, окончивший Московский университет, два года почти бесплатно проработал в Старо-Екатерининской больнице, чтобы иметь возможность экстерном получить второе образование - сам сенатор Плеве оказал ему протекцию. Потом Гетье стал первым главным врачом открытой незадолго до революции Солдатенковской (ныне Боткинской) больницы, устроенной в 1910 году по завещанию и на средства московского текстильного короля К.Т. Солдатенкова,

С именем доктора Гетье, после революции приглашенного лечить и консультировать в Кремль, историки связывают начало той самой "изоляции" Ленина, которая столь мучительно будет сопровождать конец его жизни. Ведь именно по рекомендации Гетье еще в августе 21 года Ленин сам попросил у ЦК внеочередной отпуск с правом посещать заседания Совнаркома и Политбюро - и тем самым, "всполошив" соратников, передал себя под бдительную опеку врачей и товарищей. А вскоре Гетье уже сам делал на правительственном заседании доклад о состоянии здоровья Ленина и о врачебных рекомендациях. Ленину же оставалось лишь исполнять их.

И сотрудник Гетье по Лечебно-Санитарному управлению Кремля, профессор Розанов прошел той же стезей - окончив Московский университет, он начинал свою деятельность в Старо-Екатерининской больнице, потом был приглашен в Солдатенковскую помощником главного врача и затем в Кремль. Как ведущий хирург, он был вызван в августе 1918 года лечить раненого Ленина, а потом делал ему операцию по извлечению пули - именно эта пуля когда-то экспонировалась в музее Ленина. Потом Розанов констатировал смерть Надежды Аллилуевой от самоубийства и оставил о том медицинское заключение, рассекреченное и опубликованное только в 1998 году.

В советское время были ликвидированы все домовые церкви, не исключая и больничные. Оба храма Старо-Екатерининской больницы были закрыты и полуразрушены, с храма "Целительницы" сбили крест и обратили его в Бюро Судебно-медицинской экспертизы. Потом и по настоящее время там разместился Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. Владимирского (МОНИКИ)

Зато совсем недавно, в 1992 году во имя иконы "Целительница" устроили новую больничную домовую церковь при НИИ Клинической Психиатрии на Каширском Шоссе, которую освятил сам Святейший Патриарх - это одна из первых московских церквей, устроенных впервые, а не из числа восстановленных дореволюционных. Сотрудники института выделили в современном здании, возведенном в позднее советское время, помещение и обустроили его под церковь, возрождая старинные православные традиции московской медицины. Теперь и больные, и врачи могут молиться в ней Заступнице о помощи и исцелении.