«С Божией помощью воздерживаться от всего опьяняющего». Часть 2

Часть 1.

Народная чайная московского общества трезвости. Даниловская слобода. Фото: oldmos.ru

Приведем пример стоимости ассортимента в чайной общества трезвости (Кожевническое отделение): «Чай с сахаром: для одного – 5 копеек и 7 копеек в более чистой комнате, для двоих – 10 и 12, троих – 12 и 15. Молоко: один кувшин – 5 копеек, 0,5 кувшина – 3 копейки; квас клюквенный – 10 копеек, яблочный и другие – 12 копеек за бутылку». Рабочие вполне могли позволить себе посидеть в чайной, ведь цены на водку были значительно выше. Вот некоторые из них. Цена бутылки «красноголовки» (с красной крышкой) – эту водку звали в народе еще «казёнкой» – емкостью 0,61 л в начале XX века была 40 копеек; бутылка «белоголовки» (с белой крышкой) – водки двойной очистки – стоила 60 копеек. Продавались также бутылки в плетеных корзинках емкостью в четверть (1/4 ведра), то есть в 3 литра. Самые маленькие бутылочки были емкостью в 1/10 часть от обычной бутылки, то есть в 0,061 л (их в народе еще тогда прозвали «мерзавчиком»), они стоили в казенном винном магазине 6 копеек. Разливное пиво дешевых сортов «Светлое», «Венское», «Староградское», «Мюнхенское» стоило от 6 до 10 копеек за литр. Бутылочное пиво из-за стоимости тары стоило дороже – около 20 копеек за бутылку. Вино дорогих и престижных марок доходило до 5–9 рублей за бутылку. Емкость бутылки для вина в дореволюционные годы была 0,75 литра. При этом за дешевое разливное вино в разных губерниях России нужно было заплатить 5–20 копеек за литр. Коньяки стоили от 3 рублей и заканчивались ценами до 100 рублей за бутылку^[3]. Таким образом, чайная была для трезвенников замечательной заменой трактира, а ведь в трактире они могли не удержаться от соблазна выпить да еще и оказаться высмеянными своими нетрезвыми товарищами.

Во время чтений, устраиваемых в обществах трезвости, часто разбирались фрагменты из святого Евангелия, но многие трезвенники как из рабочей, так и из крестьянской среды были неграмотны, и это затрудняло им изучение священных книг. Так, в 1-м Московском обществе трезвости грамотные выделялись из среды неграмотных членов, поэтому «у трезвенников сказалось сознание необходимости иметь поскорее свою настоящую школу». Они просили основать «при обществе школу для неграмотных членов, кои могли бы читать Евангелие»^[4]. Школа была открыта 20 сентября 1899 года с разрешения совета Московского Кирилло-Мефодиевского братства, и было определено, что занятия будут проходить в течение 35 воскресных дней: с 20 сентября по 20 июня. Все члены общества трезвости выразили горячее сочувствие делу школы, каждый из них, по мере сил и возможностей, старался тем или другим образом помочь школе. Вот как описывает жизнь в школе один из трезвенников, который всячески содействовал ее работе: «Не беря на себя смелость представить полную картину внутренней жизни школы, скажу только, что школа жила. С одной стороны, было единение между законоучителем и учениками, когда, собравшись в одной большой классной комнате, все вместе единодушно пели молитвы, после чего отец преподаватель, сообщая учение о вере, надежде и любви к Богу, подкреплял оное примерами из Евангелия, книг Ветхого Завета, объяснением богослужения, случаями из жизни святых отцов и пастырской практики. На каждом уроке закона Божия при объяснении молитв и рассказах о священных событиях и прочего непременно говорилось о трезвости. Причем он старался быть не только учителем, но скорее пастырем, руководящим христиан ко спасению»^[5].

Реклама - борьба с пьянством

Общества старались заботиться о бедных и нуждающихся членах-трезвенниках. Поэтому при крупных обществах учреждались вспомогательные кассы, оказывающие материальную поддержку беднейшим членам этого общества. Так, в 1-м Московском обществе трезвости существовала касса со следующими функциями: «а) выдает единовременные денежные пособия, а также нанимает квартиры, доставляет отопление, одежду, обувь, пищу и ночлег беднейшим членам общества; б) приобретает лекарства для больных бедных членов, платит врачу за лечение их на дому; в) помещает в больницы и богадельни больных и неспособных к работе и платит за содержание и лечение; г) выдает пособия семействам умерших и тяжко больных бедных членов; д) приискивает занятия для членов, лишившихся службы или работы»^[6]. Конечно, такими правами пользовались члены, которые зарекомендовали себя как хорошие трезвенники; членство в обществе должно было составлять не менее трех лет, трезвенник не должен был иметь нареканий и нарушений обета. Вспомогательная касса Даниловского отделения функционировала на деньги, поступающие из общественной кассы (3% от всей суммы)^[7]. В самом 1-м Московском обществе трезвости средств на вспомогательную кассу выделялось больше. Далеко не все общества трезвости могли себе позволить вспомогательную кассу, ведь деньги в общество поступали только от членов и жертвователей. Если общество было маленьким, то и средств хватало только на основные нужды.

Замоскворецкое общество трезвости решило часть своего капитала направить на открытие амбулатории для алкоголиков. 2 октября 1911 года состоялось торжественное открытие лечебницы, помещенной при чайной общества на Шаболовке, в доме почетного члена Замоскворецкого общества трезвости Лоевской. Амбулатория была открыта «для приема больных бесплатно по воскресеньям от 2 до 4 часов дня и по средам от 6 до 8 часов вечера»^[8]. Здесь больным оказывали необходимую помощь, при этом каждому выдавались еще и листки, знакомившие с влиянием алкоголя на жизнь и здоровье. В листках освещались темы: «1) поучение, 2) водка и здоровье человека, 3) водка и народное здоровье, 4) водка и преступление, 5) водка и обычаи, 6) мнимая польза водки, 7) водка и сумасшествие, 8) пьянство и чахотка, 9) что такое алкоголь, 10) водка и потомство потребляющих ее, 11) водка и воля человека и 12) обязанности трезвенника»^[9]. Так что, как видим, амбулатория вела и просветительскую работу.

Сельские общества трезвости, конечно же, тоже организовывали духовно-нравственные чтения, но кроме библиотек редко имели еще какие-нибудь учреждения. Однако в селе Слепушкине Верейского уезда Московской губернии, к примеру, был открыт народный дом. «Московские церковные ведомости» сообщали в 1914 году: «13 ноября в селе Слепушкине состоялось редкое в сельской жизни торжество освящения и открытия народного дома, построенного местным братством трезвости… И вместо вина крестьяне понесли свои копейки на устройство в Слепушкине народного дома, куда бы в час досуга они могли приходить и находить для себя истинное отдохновение в беседе между собой и с своим пастырем, в чтении книг и других полезных развлечениях»^[10]. Этот народный дом был чем-то вроде и чайной, и библиотеки-читальни одновременно, и это было прежде всего место, где каждый крестьянин мог провести свой досуг, не употребляя спиртных напитков.

Билет общества трезвости

Одним из качеств руководителя должно быть умение находить общий язык с людьми, организовывать их. Серпуховской диакон уже имел большой опыт работы с населением, поэтому был уверен, что может открыть и общество трезвости: «Лет пятнадцать я имею дело с народом. За это время мною открыта воскресная школа, в которой ежегодно обучается до 200 человек взрослых; организованы чтения, на которые собираются до 400 человек; при моем участии образована “Дешевая библиотека”, в которой в год бывает до 800 подписчиков. Все эти учреждения пользуются заслуженным вниманием и местного общества, и местного населения, у которого я пользуюсь доверием и на сочувствие и поддержку которого я вполне надеюсь»^[12].

Ярким примером человека, обладающего твердым внутренним настроем и решительностью бороться с пьянством, является учредитель Нахабинского общества трезвости отец Сергий Пермский, человек необыкновенной силы воли, громадной энергии, решительный и смелый. Убедившись воочию в пагубном действии на человека страсти к вину, отец Сергий решился вступить в борьбу с этим бичом русского народа.

Руководители скромно делали свое дело, отваживая народ от пьянства, получали от благодарных подопечных теплые слова, а главное – видели их исправление. Конечно, руководить в одиночку обществом трезвости тяжело, а если оно большое, то и невозможно, поэтому «бок о бок с духовенством вступает на работу и местная интеллигенция – учителя, учительницы, врачи, помещики и фабриканты»^[13].

Ядовитое дерево грехов от пьянства

Заботясь о трезвом образе жизни своих членов, общества трезвости порой сталкивались с определенными внутренними и внешними проблемами. Так, Даниловское отделение 1-го Московского общества трезвости сообщает в своем годовом отчете, что вместо того, чтобы заниматься развитием и расширением общества, совету приходится выступать на защиту юридических и экономических прав своих и тратить дорогое время и силы на борьбу с недоброжелателями. Даниловское общество подвергалось нападкам некого Г.И. Л-ского, который «не посовестившись даже путем газетных заметок, полных инсинуаций и насмешек над религиозным духом Даниловского отделения, над молебнами и обетами, именуя сии последние суевериями и заклинаниями, бросать грязью по адресу Даниловского отделения и распространять заведомо ложные слухи о предстоящем якобы скором закрытии отделения»^[19]. Комитетом в редакцию газеты «Раннее утро», где была опубликована статья против отделения общества, было послано опровержение. К сожалению, оно хоть и было напечатано, но с существенными сокращениями, лишившими его силы и значения.

В селе Сляднево Преображенское братство трезвости тоже столкнулось с тем, что о нем распускались ложные слухи. Вот что сообщалось в «Московских церковных ведомостях»: «На первых же порах юному братству приходится выдерживать тяжелую борьбу со стороны местных пропойцев и шинкарей, которые распускают ложные слухи про задачи братства, запугивая членов братства всеми способами, желая убить доброе дело в самом начале»^[20].

Часто у общества трезвости возникали проблемы с помещениями, необходимыми для разного рода их деятельности. В своем отчете Кожевническое отделение 1-го Московского общества трезвости жалуется на то, что не удается начать вовремя запланированный курс духовно-нравственных чтений, «так как полицейской комиссией помещение было признано небезопасным в пожарном отношении»^[21].

У обществ бывали и более серьезные проблемы, которые иной раз доводили общество до закрытия. Одной из таких проблем было безнравственное поведение некоторых приезжавших записываться в общество. Так, канцелярия генерал-губернатора была вынуждена обратиться в Московскую духовную консисторию за разъяснением обстоятельств, связанных с деятельностью общества трезвости отца Петра Вележева (с. Рождествено). Канцелярия писала, что, «по официальным данным, в Рождествене стала замечаться тайная торговля вином, а в окрестностях села начались бесчинства клиентов отца Вележева, в особенности по линии железной дороги между означенным селом и платформой Снегири»^[22]. Канцелярия просит консисторию урегулировать деятельность названного общества трезвости, а иначе она будет вынуждена просить закрыть это общество. К счастью, до этого дело не дошло, и отец Петр сумел не допустить закрытия общества.

Как видим, деятельность обществ трезвости была весьма многообразна. Огромное значение для членов общества имел приносимый ими обет (зарок) трезвости перед Крестом и Евангелием, дававшийся, как правило, на определенный срок. Большое внимание общества уделяли организации культурного досуга, который должен был стать альтернативой праздничной выпивке. С этой целью устраивались чайные, библиотеки, публичные чтения, народные школы, экскурсии, организовывались хоры и другие мероприятия. Наконец, в сравнительно обеспеченных обществах создавались кассы взаимопомощи для беднейших членов. Основные проблемы, с которыми сталкивались общества трезвости, были связаны с ограниченностью их материальных средств, сопротивлением торговцев алкоголем и бюрократическими препонами. В отличие от ситуации конца 1850-х годов, власть не вела борьбу с обществами трезвости, однако и не оказывала им никакой поддержки. А в случаях, когда приходские общества трезвости расширяли свою деятельность, выходя за рамки прихода и становясь центрами паломничества для страждущих от недуга пьянства (как это было в Нахабино и Рождествено), администрация усматривала в этом не признак оздоровления населения, а угрозу для общественного порядка.