20 июня исполняется 85 лет одному из самых известных французских политиков — основателю Национального фронта Жан-Мари Ле Пену. В молодости в составе парашютного подразделения этот человек участвовал в войнах в Индокитае, Алжире и Египте. В 1956-м стал самым молодым членом французского парламента, а начиная с 1974 года пять раз выдвигал свою кандидатуру на президентских выборах.
Жан-Мари Ле Пен |
Сегодня, когда Национальный фронт возглавила его дочь, Марин Ле Пен, получившая на президентских выборах 2012 года рекордные для этой партии 18% голосов, рейтинг ее отца продолжает оставаться весьма высоким. Накануне своего юбилея Жан-Мари Ле Пен дал эксклюзивное интервью парижскому корреспонденту «Культуры».
культура: Ваша политическая жизнь продолжается уже шесть десятилетий. Чем Вы больше всего гордитесь?
Ле Пен: Прежде всего, тем, что основал в 1972 году Национальный фронт, который стал важным политическим движением. Тем, что все эти годы боролся за национальную идею, от которой полностью отказались другие партии.
культура: Помнится, в ходе одной из наших бесед Вы мне говорили, что единственно достойная цель для политика — взять власть. Значит, Вы потерпели поражение?
Ле Пен: Нет, я так не считаю. Политическая борьба никогда не прекращается и не ограничивается жизнью одного человека. Думаю, Национальный фронт придет к власти в драматических условиях, когда виновные в упадке Франции деятели скроются, чтобы не держать ответ за совершенные преступления.
культура: Ваша дочь Марин, сменившая Вас во главе Национального фронта, оказалась достойной наследницей?
Ле Пен: Она не наследница. Марин избрали на съезде партии демократическим путем. Но конечно, и она, и все наше движение следуют проложенному мной пути, придерживаясь национальных ценностей, связанных с нашей землей, историей, культурой, семьей.
культура: Вы же не ушли в сторону от руководства партией и, наверное, за кулисами активно дергаете за ниточки?
Ле Пен: Я стал почетным президентом Национального фронта и в этом качестве вхожу в состав его руководящих органов, в том числе в политбюро. Партию возглавляет Марин, а я даю ей советы, излагаю свою точку зрения, которая не всегда совпадает с ее мнением.
культура: Вашу партию с момента ее создания обвиняют в расизме и ксенофобии.
Ле Пен: Эти обвинения смешны и абсолютно необоснованны. Когда меня избрали депутатом Национального собрания в 1956 году, вторым в моем списке шел чернокожий француз. Я был первым, кто выдвинул кандидата арабского происхождения в депутаты Парижа в 1957-м.
культура: Вы называете себя патриотом — сегодня во Франции это почти бранное слово.
Ле Пен: Так было несколько
лет назад. Но сейчас во французском народе происходят
глубокие перемены. Об этом свидетельствуют последние
опросы общественного мнения: на выборах в Европейский
парламент в 2014 году за Национальный фронт намерен
проголосовать 21 процент французов — ровно
столько же, сколько за левую соцпартию и правый
«Союз за народное движение». Думаю, что
из-за ухудшения положения во Франции мы победим на
этих выборах… Патриотизм, приверженность
национальным ценностям проявились и во время недавних
манифестаций против однополых браков. На улицы вышли
миллионы людей.
культура: Тем не менее закон был принят, и первые однополые браки заключены. Один из них — между мэром IV парижского округа Кристофом Жираром и кинорежиссером Оливье Мейру. Свидетелем на церемонии выступил сам парижский градоначальник Бертран Деланоэ.
Ле Пен: Я шокирован этим. И Марин Ле Пен полностью права, обвинив правительство в использовании этого закона для создания дымовой завесы. Власти занялись однополыми браками вместо того, чтобы взяться за острейшие проблемы — иммиграцию, безопасность, безработицу, государственную задолженность. Все это напоминает падение Византии. В тот момент, когда Мехмед II вместе с мусульманами собирался напасть на город, византийские мужи обсуждали вопрос о половой принадлежности ангелов.
культура: У Вас по-прежнему на вооружении лозунг «Прежде всего — французы»?
Ле Пен: В своей стране надо в первую очередь заботиться о французах — в предоставлении работы, жилья, социального страхования. Это в порядке вещей. Человек думает прежде всего о самом себе, о своих близких, о своих соседях и соотечественниках. Это не значит, что мы не должны помогать обездоленным в других странах. Франция сама не всегда была богатой страной. Она всего достигла своим трудом. Мои дедушка и бабушка не умели ни читать, ни писать. Моя мама была крестьянкой, которая ходила в школу за семь километров от дома босиком и несла свои сабо на шее. Мой дед был рыбаком…
культура: Американцем становится любой человек, появившийся на свет в Америке. Почему же Вы против автоматического предоставления французского гражданства тем, кто родился во Франции?
Ле Пен: Я против «права почвы». Козел, появившийся на свет в конюшне, не становится от этого лошадью. Французское гражданство раздавалось слишком щедро. За пять лет своего правления Николя Саркози предоставил его 750 тысячам человек. При этом не надо забывать о том, что на протяжении последних четырех десятилетий ежегодно во Францию прибывало 350 тысяч иностранцев. К этим цифрам надо прибавить родившихся у них детей… Франция — единственная в мире страна, где к иностранцам относятся лучше, чем к своим гражданам. Скажем, 63-летний человек, который никогда во Франции не работал, приезжает в нашу страну и имеет право на ежемесячную пенсию в 720 евро.
культура: Сколько же иностранцев сегодня во Франции?
Ле Пен: Очень трудно установить их число, поскольку нет необходимой переписи. По подсчетам Национального института статистики, во Франции 12 миллионов иностранцев. Бывший министр по вопросам социального равенства Азуз Бегаг считает, что в стране живут 20 миллионов мусульман. Думаю, эти цифры соответствуют действительности. В 1945 году население Франции составляло 40 миллионов, сегодня оно — 65 миллионов. Поскольку у нас низкий уровень рождаемости, значит, пополнение прибыло из других стран.
культура: Кто сегодняшний электорат Национального фронта?
культура: Однако в Национальном собрании у Вас всего два депутата, включая Вашу 23-летнюю внучку Марион Марешаль-Ле Пен.
Ле Пен: В этом виновата скандальная избирательная система — единственная в Европе. Во всех европейских странах представительные органы выбирают по пропорциональной системе — за исключением Англии, где существует мажоритарная система в один тур. Наших же кандидатов бьют на выборах по мажоритарной системе в два тура из-за договоренности левых и правых выступать вместе против Национального фронта. Так что Францию в этом плане никак не назовешь демократической страной.
культура: Почему именно в иммиграции Вы видите главную угрозу Франции?
Ле Пен: Не только Франции, но и всей Европы. Рано или поздно иммигранты окажутся в большинстве. Это произойдет достаточно скоро. Кроме того, они часто состоят в рядах исламистских движений. Наконец, нас ждет массированная иммиграция цыган. Только в Болгарии и в Румынии их почти миллион.
культура: Можно ли еще бороться с нелегальной иммиграцией или уже слишком поздно?
Ле Пен: Первый плакат Национального фронта, выпущенный сорок лет назад, гласил: «Вместе — пока еще не поздно!» Никогда не поздно начать хорошее дело, но лучше было бы этим заняться раньше.
культура: Согласно всем прогнозам, без притока рабочей силы состарившаяся Европа не выживет.
Ле Пен: На этом сыграли наши предприниматели. Они использовали иммиграцию для снижения заработной платы. Вот уже сорок лет мы говорим о том, что тяжелая физическая работа плохо оплачивается. Априори я не против иммиграции, но хочу, чтобы мы имели возможность ее выбирать.
культура: Но что можно сделать, чтобы держать иммиграцию под контролем?
Ле Пен: Вопрос заключается в том, сохранила ли Европа такой важнейший ресурс, как деторождение. Нужна правильная и смелая политика в этой области. Если ресурс исчерпан, Старый континент обречен. Наряду с этим, необходимо блокировать границы, изгнать нелегальных иммигрантов, лишить их прав. Им надо сказать: «Если вы хотите к нам приехать, чтобы посмотреть страну, ее музеи, жить в наших гостиницах и ходить в наши рестораны, тогда добро пожаловать! Но если вы являетесь с другими целями, то ни на что не имеете права — ни на бесплатное обучение, ни на социальную или медицинскую помощь».
культура: Однако Франция на протяжении веков была прибежищем для иммигрантов из разных стран, включая Россию.
Ле Пен: Европейские нации сформировались под влиянием различных событий. Без революции 1917 года не было бы во Франции русской эмиграции. Некоторые вернулись, многие остались. И вместе с испанцами, португальцами и другими европейцами русские хорошо ассимилировались. Это объясняется тем, что у нас много общего. Нас связывают культура, религия, обычаи.
культура: Ваши впечатления от России, где Вы неоднократно бывали?
Ле Пен: Да, меня принимали и
в Российской академии наук, и в Союзе писателей. Я
выступал с лекциями в Москве и в Омском университете,
встречался с видными деятелями. С отцом Тихоном
(Шевкуновым) мы говорили о Боге и Святой Руси.
Однажды после поездки в вашу страну меня спросили,
что меня больше всего поразило в России. «То,
что в московском метро все на меня похожи»,
— ответил я. В вашей стране я могу сойти за
русского.
культура: В наши края перебрался Жерар Депардье...
Ле Пен: Вы получили лучшее из того, что мы имеем (смеется). Депардье сделал эффектный жест, но он прекрасный посол французской культуры.
культура: Каковы последствия арабской весны для Европы?
Ле Пен: Самые драматические. Я теряюсь в догадках, зачем американцы, которые стоят у истоков этих перемен, с помощью своих верных английских и французских союзников меняют в арабских странах светскую власть на исламистскую? Вероятно, это соответствует стратегии, направленной на разрушение стран изнутри. Это уже произошло в Ливии. Теперь пытаются достичь того же — пока безрезультатно — в Сирии.
культура: Остается ли Франция самостоятельным игроком в мире? Зачем Николя Саркози вернул страну в военную организацию НАТО?
Ле Пен: Ему льстило, когда его называли «американцем», принимали в Соединенных Штатах. Франция находится в подчинении у Америки. Париж делает то, чего не хотят делать американцы. Месье Олланд так же подходит на роль коммандос, как я на роль монашенки. Он еще с Мали не разобрался, а теперь грозит пойти войной на Сирию. Лично я думаю, что Асад победит.
культура: Вы всех пугаете наступлением ислама.
Ле Пен: После Второй мировой в течение двух–трех десятилетий во Франции проживало 400 тысяч мусульман и была одна мечеть. Сегодня мечетей три тысячи. Правительство боится инцидента, который взорвет пригороды. Не так давно бывший посол одной их арабских стран при ЮНЕСКО меня предупредил: «Нельзя недооценивать возможности восстания французских мусульман». В 2005 году бунт охватил сто наших городов.
культура: Да, и некоторые социологи предрекают новую вспышку конфликта в пригородах.
Ле Пен: Нельзя этого исключать. Есть люди, которые приехали во Францию, но ее не любят. Напомню известный лозунг «Love it or leave it» — «Люби ее или уезжай». Мы вас не звали. Так считают большинство французов.
культура: Не связан ли нынешний жесточайший кризис на Западе с тем, что золотой век капитализма миновал?
Ле Пен: Миновал век, относящийся к капитализму банковскому и финансовому. Его представителей мы называем «банкстерами». Капитализму нужно искать новые формы. Мы по-прежнему сторонники свободного предпринимательства, но не хотим диктатуры финансовых институтов. Не думаю, что наше правительство способно исправить ситуацию. Есть нормандская поговорка: «Хотел бы, да не может».
культура: Могут ли западные демократии в кризисных условиях решать свои социально-экономические проблемы?
Ле Пен: В этом вопросе я придерживаюсь точки зрения Черчилля: «Демократия — наихудшая форма правления, за исключением всех остальных». Давайте попробуем ее улучшить.
культура: Вы убежденный евроскептик. Надо ли спасать Евросоюз?
Ле Пен: В 1957 году я голосовал против Римского договора (этот документ заложил основу Европейского экономического сообщества. — «Культура»). Мне говорили, что Римский договор — это прогресс в экономическом плане. Я читал труды тогдашних теоретиков объединения Европы. Они утверждали, что такой договор — начало процесса, который должен завершить образование Соединенных Штатов Европы. Но я считал глупостью стремление копировать Соединенные Штаты. И, кстати, противник того, что я называю «Советским Союзом Европы». Напомню, что 80 процентов законов во Франции принимаются не национальным парламентом, а Брюсселем.
культура: Растет число европейцев, которые хотели бы отказаться от евро и вернуться к национальным валютам. Разве так выберешься из кризиса?
Ле Пен: Из зоны евро надо выходить. Нам «продали» объединенную Европу как средство достижения свободы, мира, безопасности и процветания. Однако сегодня в «Евроленде» самый низкий в мире экономический рост. В итоге мы имеем результат, обратный тому, что нам сулили. Значит, мы оказались на ложном пути. Поэтому нужно как можно быстрее ударить по тормозам, дать обратный ход, добраться до развилки и свернуть туда, где можно выбраться из кризиса.
культура: А такая дорога есть?
Ле Пен: Это может быть
«Европа отечеств» (идея генерала де
Голля, выдвинутая в противовес концепции
«отечество Европа». —
«Культура») или европейская конфедерация,
куда вошли бы Россия и другие восточноевропейские
страны. Нам есть над чем вместе работать, чтобы
спасти нашу шкуру.
культура: Вы уже придумали спасительную модель?
Ле Пен: Я сторонник так называемого «бореального» пространства (относящегося к странам умеренного климата Северного полушария. — «Культура»), которое имеет общие интересы и перед которым нависли общие угрозы. Такая модель, разумеется, не должна быть рабской копией Европейского союза. Россия без поддержки Западной Европы может потерять Сибирь. А без Сибири, этого величайшего геополитического пространства, исчезнет и Старый континент. Запад и Россию объединяет и то, что они стоят лицом к лицу с двумя взаимосвязанными общими угрозами. Во-первых, население России ежегодно сокращается на миллион душ, а мы выживаем в большой степени благодаря высокой рождаемости среди иммигрантов. Вторая опасность — мировой демографический взрыв. Ну а принцип сообщающихся сосудов несет большую угрозу странам Евросоюза, которые отменили национальные границы.
культура: Словом, Россия — естественный друг и союзник Франции…
Ле Пен: Несомненно. Я всегда боролся с коммунизмом, но никогда не смешивал русский народ с этой системой. Наши две страны всегда связывала взаимная симпатия. Не случайно Анна Ярославна стала французской королевой. Я никогда не забуду, что царь Александр I в 1815 году на Венском конгрессе помешал Меттерниху и его друзьям расчленить Францию. Наконец, мы высоко ценим президента Путина. Мы считаем, что России нужен был именно такой лидер. И не Франции давать России уроки по этой части.
культура: Вы хорошо знали многих известных деятелей русской эмиграции...
Ле Пен: Великий князь Владимир Кириллович с супругой присутствовали на моей свадьбе. Я знал Сержа Лифаря, многих других известных русских. Причем знаком не только с эмигрантами. В Москве несколько лет назад меня попросил о встрече бывший шеф КГБ Владимир Крючков. Очень хорошо информированный человек. Со слегка раскосыми глазами...
культура: У Вас дома находится Ваш портрет работы Ильи Глазунова с посвящением: «Жан-Мари Ле Пену, верному сыну Франции».
Ле Пен: Мы познакомились с Ильей в 1968-м. Он приехал на свою выставку в Париж и застрял во время майских студенческих волнений. Поскольку по своему мировоззрению я был ему ближе, чем французские коммунисты, мы прониклись взаимной симпатией, стали друзьями, и теперь нас связывают братские отношения.
культура: Ваш любимый исторический деятель?
Ле Пен: Жанна д’Арк — величайший герой Франции. На процессе в Руане ее попытались поймать в ловушку:
— Жанна, разве Господь Бог не велел нам любить своего ближнего?
— Да, это так!
— А вы любите англичан?
— Люблю, когда они у себя дома.
культура: Политик, который вызывает у Вас наибольшее уважение?
Ле Пен: Жан-Мари Ле Пен (хохочет). Других не вижу. Среди французских политиков есть такие, к кому отношусь снисходительно. Прочие оказались не способны осуществить ключевые реформы, довели страну до краха. Они лишь способствовали иммиграции и подвергали остракизму наш Национальный фронт, как будто именно он был врагом №1.
культура: Вы сами счастливый политик и человек?
Ле Пен: Не чувствую себя счастливым, когда думаю о завтрашнем дне Европы и Франции. Если объективно проанализировать ситуацию, то все потеряно. Но мы народ, у которого в истории волею провидения были взлеты. Мы не имеем права опускать руки и должны продолжать борьбу.
Спаси ,Господи , господина Жана-Мари Ле Пена и госпожу Марин Ле Пен.