"Лука": о том, как остаться человеком

5 ноября в Москве в рамках международного благотворительного кинофестиваля «Лучезарный ангел» был показан долгожданный фильм «Лука» — о святителе Луке Войно-Ясенецком.

Земский врач Валентин Войно-Ясенецкий был женат на сестре милосердия, с которой познакомился на русско-японской войне. У него росли дети, всего четверо, он трудился, жил в просторной квартире, где, кстати, тоже принимал, а иногда и размещал больных. Однажды, когда Валентин Феликсович сел за написание книги «Очерки гнойной хирургии», его поразила неотвязная мысль. Очень странная в тогдашнем его положении: «Когда эта книга будет написана, на ней будет стоять имя епископа».

Именно так и случилось…

Близкий

Попытки переработать в сценарий биографию незаурядного врача и православного архиепископа, принявшего сан в самые страшные для Русской Церкви годы, предпринимались не раз. Удалось довести дело до конца продюсеру Олегу Стынику и режиссеру Сергею Бржестовскому. Замечательно, что кинопроект, несмотря на границы, объединил в совместной работе российских киношников — в частности, актерскую плеяду во главе с Виталием Безруковым, Екатериной Гусевой, Владимиром Гостюхиным и др. — с украинскими и белорусскими коллегами. Страны, где святитель Лука особенно почитается, как-то объединили свои усилия, что не может не радовать.

Отрадно и то, что событие не стало «внутриправославным», сугубо внутрицерковным действом: фильм показали в центре столицы, в большом зале кинотеатра «Художественный» на Арбате.

В таких кинокартинах — о святых, о человеке и Боге — наверное, всегда будет две опасности: или превратить все в слабоузнаваемую, и то лишь по сюжетным линиям, интерпретацию; либо — в неправдоподобный лубочный сказ. Но жизнь святителя Луки так к нам близка — он успел написать автобиографию, а его научными трудами (один из которых получил Сталинскую премию) до сих пор пользуются студенты-медики — что едва ли это возможно.

Хотя начало фильма «Лука» напугало как раз идеальностью картинки: в кадре появился благообразный старец. Показалось, все, провал — дальше сюжет покатится гладко и нежизненно. Но, к счастью, так не случилось.

Неординарность, живость и силу личности главного героя дали понять уже первые строки, вынесенные в заставку фильма — святитель Лука именно так определился в юности с будущей профессией: «Недолгие колебания кончились решением, что я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей»…

Страдание

«Страдание – единственное место встречи между добром и злом», — такие слова есть и в фильме. Там вообще много выстраданных мыслей святителя Луки. Главные испытания, постигшие врача и священника в жизни, режиссер уложил в два часа картины, что, безусловно, очень непросто было сделать.

Смерть молодой еще жены (ее играет Екатерина Гусева) от туберкулеза, когда Валентин Феликсович говорит: «Я обнаружил, что имеет значение только теперешний момент, мгновение ока» и «Только смерть может наполнить смыслом все мелочи жизни»…

Революция, попытки расправы без суда и следствия, его протесты против закрытия храма и — принятие священнического сана, когда люди открещивались даже от своих предков-священников…

Арест, пытки, допросы «конвейером», голодовки в тюрьме — в знак протеста…

11 лет ссылок, скитаний, в том числе на Крайний Север, в ужасающие условия. Примечательно, что режиссер ввел и эпизод с крещением младенца в убогой избе, где под ногами путался теленок (согласно воспоминаниям, именно так), а владыка Лука служил в самодельной епитрахили, читая составленные им самим — за неимением требника — молитвы.

Однако очень многое остается за кадром и заставляет любопытствовать: как и когда будущий святитель принял монашество, почему вдруг из отца Валентина стал отцом Лукой? А действительно ли следователь, пытавший его, был сложившим с себя сан священником? Отрекся ли от архиепископа сын святителя Луки? Как сложилась судьба его детей?

Видимо, по причине ограниченности времени прокатной версии кинокартины — создатели признаются, что отснятого материала много больше — не достаточно ясно в фильме прозвучали многие вещи. Например тот факт, что архиепископ был не просто талантливым, а гениальным врачом. Трахеотомию — в фильме он делает ее зэку, используя заточку и другие подручные средства — он «в полевых условиях» делал поперхнувшемуся куском сахара ребенку, введя в его трахею гусиное перо. Он развивал регионарную анестезию — более безопасную для пациента, но требующую необыкновенной точности. Войно-Ясенецкий делает в разы больше операций в год, чем обычный хирург, причем операции любые: и на глаза, и даже на мозг. Когда святитель сам ослеп, за два года до смерти, к нему приводили больных, которым не могли поставить диагноз. И он не ошибался…

Еще один не вполне очевидный по фильму момент: святитель Лука был оратором, и это вкупе с его необыкновенной смелостью позволяло выступать на диспутах с безбожниками в первые годы советской власти. И помогло позже — в противостоянии обновленчеству.

Его архиерейство задето «краешком», но зато очень емко. «Латай, латай. Бедных много» — не разрешал он племяннице шить ему новую рясу, прося без конца чинить старую. В которой, кстати, и к патриарху ездил...

Неверный выбор

Есть момент в его биографии, о котором сам Лука сокрушался и считал его чуть ли не предательством своего призвания, главного призвания.

Гениальный хирург, архиепископ Лука был очень увлечен своей работой и мечтал когда-нибудь создать клинику гнойной хирургии. Однажды, кажется, ему открылась такая перспектива. В 1927 году владыка Лука получил должность консультанта в андижанской больнице и фактически отказался от своих пастырских обязанностей, попросившись на покой, свои священнические одежды, носимые под халатом, сменил на обычную мирскую одежду...

С тех пор многое у него разладилось: пошли ошибки при операциях, чего раньше не было никогда. Переезды с места на место. Понять, что происходит, будущего святителя заставил сон, о котором он подробно рассказал в автобиографии: «Мне снилось, что я в маленькой пустой церкви, в которой ярко освещен только алтарь. В церкви неподалеку от алтаря у стены стоит рака какого-то преподобного, закрытая тяжелой деревянной крышкой. В алтаре на престоле положена широкая доска, и на ней лежит голый человеческий труп. По бокам и позади престола стоят студенты и врачи и курят папиросы, а я читаю им лекции по анатомии на трупе. Вдруг я вздрагиваю от тяжелого стука и, обернувшись, вижу, что упала крышка с раки преподобного, он сел в гробу и, повернувшись, смотрит на меня с немым укором… Я с ужасом проснулся…»

После этого Лука никогда не пренебрегал своим служением священника, совмещая его с врачебной практикой.

В фильме этой биографической детали нет (хотя голливудские деятели, наверное, не упустили бы шанса). Но, конечно, разговор о том, чего мы не увидим в «Луке», имеет лишь одну цель: поощрить все-таки прочитать о нем после просмотра.

Святость — не про нас?

Главным достоинством фильма — не могу судить, как эксперт, просто как зритель — мне кажется то, что он в принципе вышел. Был задуман и качественно сделан. «Лука» обещает выйти в прокат весной 2014 года, и очень хотелось бы, чтоб он был замечен и не остался явлением чисто фестивальным.

Для многих, смотревших фильм на фестивале «Лучезарный ангел», очевидно, что это не выдумки. Даже будь эта история выдуманной — она и так поражает. Но это было, и притом все — с одним человеком.

Режиссер не предлагает примерить на себя образ святого, а хотя бы — образ людей, которые оказывались рядом с ним. Или не рядом, а по другую сторону…

Всегда было интересно: а как сложилась судьба тех, кто служил в НКВД, кто пытал, арестовывал, убивал или, во всяком случае, будучи уполномоченными по делам религии, творил явную несправедливость? В финале картины мы видим, что в толпе верующих, на службе, стоит НКВДшник — тот самый, который много лет назад приказал забрать из операционной икону и, развалившись, сидел за столом главврача-архиепископа. Снова хочется обратиться к книгам: правда, а могло так быть, так вот повернуться?…

Еще ближе нам — образ семинариста, которого по сюжету делают доносчиком, запугивают, доводя чуть не до убийства. Это уже 1960-е годы — совсем недалеко, в общем.

И он, семинарист этот, остался верным потом, во всю свою жизнь?

А мы — останемся?.. Кажется, это главный вопрос фильма.

К разговору о том, насколько святость — про нас. Даже если, потупив глаза, сказать, что «нам туда не надо», можно ведь предположить, что святые живут где-то рядом с нами. Может быть, ходят по больничным коридорам. Или служат Литургию…