Шановнi телеглядачi!

Знаете, чем отличается Украина прошлого майдана от Украины майдана нынешнего? За эти 9 лет в ней стало еще меньше людей, которые хотят в Россию. Даже в Донецке и Луганске. Даже в Харькове и Одессе. Даже в Севастополе и Ялте. Градус пророссийских настроений за последнее десятилетие значительно охладел. Что же случилось? А ничего не случилось. Украинцы просто смотрели все эти годы наше телевидение. Наше родное, официальное, государственное телевидение. Злейший враг России на всем постсоветском пространстве.

«Как вы там живете?!» — этот дежурный вопрос в разговорах с моими украинскими и белорусскими собеседниками где-то в середине нулевых стал приобретать новые оттенки. Сначала появилась нотка изумления — так вот, оказывается, как вы там живете! Потом гримаса сочувствия — бедные, как же вы там живете. Наконец, изрядная доля упрека — что ж вы там так живете!

Братские народы просто смотрят наше телевидение. И потихоньку перестают быть братскими.

«Русские сенсации», «С.С.С.Р.», «Центральное телевидение», «Ты не поверишь!», «Дом-2», «Окна», «Блондинка в шоколаде», программа «Максимум», «Ты очевидец!», «Битва экстрасенсов», еще не остепенившийся «Камеди Клаб», окончательно выживший из ума «Малахов+» — да, да, они тоже все это видели, у них тоже есть тарелки, из которых пришлось нахлебаться нашей телебаланды по самое «не хочу!» А вы думали, на границах России работают какие-то очистные сооружения? Зря вы так думали. Весь этот ядовитый селевой поток, которым мы в припадке веселого цинизма, наводнили собственную страну — он прошелся волной по всему русскоязычному миру, нанес нашим геополитическим интересам колоссальный вред и сэкономил спецслужбам конкурирующих государств миллиарды долларов.

Не будем углубляться в вопрос о том, какой урон мы нанесли такой информационной политикой собственным гражданам. Засвидетельствую лишь, что в сельской местности он сопоставим с хрущевским укрупнением деревень, а в городской — с нашествием нелегальных мигрантов. Но мы-то ладно. Мы все-таки не только телевизор смотрим. Мы иногда выходим на улицу, общаемся с людьми и видим существенную разницу между объемной Россией в реальности и плоской — на экране. Братские народы более беззащитны от информационного вредительства. Альтернативных источников впечатлений у них нет. Поэтому они смотрят и верят. И в то, что у нас все мужики алкоголики, и в то, что у нас все бабы проститутки, и в то, что все горит, тонет и гибнет, а по улицам даже иногда бродят медведи. Ну, а если даже не верят, то все равно смотрят. И увиденное формирует их отношение к России помимо воли. Это закон пропаганды.

Древнейшее из человеческих чувств — это обоняние. Когда человек что-то видит, слышит и нюхает, всегда побеждает запах. Даже самая красивая, умная и морально устойчивая девушка способна вызвать отвращение на всю жизнь, если она будет одета в платье, от которого нестерпимо воняет моргом или бомжем. И вытравить это первое впечатление потом будет крайне тяжело, если вообще возможно.

Культура — это тоже запах. Информационное влияние, которое общество распространяет вокруг себя, усваивается на уровне ментального обоняния. И посмердели мы в эти годы на просторах русскоязычного мира изрядно. Даже если Россия сдала в аренду все свои основные телеканалы Госдепу, и они вложили бы кучу денег в культурную травлю русскоязычной аудитории, им бы не удалось достичь такого эффекта.

Каждая цивилизация жива до тех пор, пока она рассказывает себе и миру какую-нибудь историю, персонажем которой нестерпимо хочется стать. Какую историю про себя мы рассказывали все эти годы? Мы рассказывали историю о том, что Россия — нищая, бестолковая, до предела деморализованная страна. Выжить в ней можно, лишь применяя методы прикладного цинизма. Тот, кто смотрит дальше послезавтрашнего дня — либо лох, либо рано или поздно эмигрирует на Запад.

И что должны были усвоить из всей этой истории, бедные украинцы? Хотим быть навеки с Россией? Вот уж нет уж!

На данном историческом этапе они хотят быть навеки с Европой. Потому что там «лес и дол видений полны» — причем тех самых видений, которые мы же им и нарисовали. И, в отличие от прошлого майдана, Украина сегодня разделена не на тех, кто хочет быть с Россией, и тех, кто хочет быть с Европой. С Европой теперь хочет быть большинство. Просто одни готовы ради этого прямо сейчас отморозить собственной экономике уши, а другие предлагают уши пока поберечь.

Да, в последние пару лет чернухи в нашем эфире поубавилось, но осадочек на постсоветском пространстве остался такой, что на его уничтожение понадобятся годы и миллиарды. Причем не на подкуп переменчивых политических элит путем скидок на газ и долгосрочных кредитов. А на грамотную гуманитарную политику, которая стоит на порядок дешевле, но дается гораздо труднее. Нужно всеми методами транслировать союзным народам собственную позитивную повестку существования. Нужно мобилизовывать при помощи грантов пророссийскую часть украинской интеллигенции, экспертного сообщества и прочих агентов влияния. Нужно дать понять, что жизнь с Россией — это не форма паразитизма, а общее развитие. Что вместе с Россией будет не только сытно, но и интересно. Что именно Россия, а не Европа — тот движок, который вытащит Украину из ловушки несостоявшегося государства.

Дело за малым: осталось нам самим поверить во все это.