Татарстан: огненное крещение. Часть 2

Намаз в снегу

Три принципа и три основные части ваххабизма в России. 1. Не можешь отжать традиционную мечеть для своих нужд - строй новую. 2. Не можешь построить мечеть - сделай молельную комнату. 3. Нет молельной комнаты - молись так.

Пятничный намаз у строящейся мечети Аль-Ихлас. После громких спецопераций в Казани приверженцев салафизма не отличить от последователей традиционного ислама. Ваххабитов с бородами, без усов теперь можно встретить разве что в глухой татарской провинции.

Наша машина согласно самому расхожему третьему принципу втиснута в снежный сугроб в одном из казанских дворов. Жарит печка, и дворники молотят без остановки, пытаясь победить совершенно полярную метель. В ста метрах от нас прямо на снегу расстелены коврики, и несколько бородатых мужчин стоически совершают пятничный намаз возле строительного забора. Правда, жителей ближних казанских дворов это приводит отнюдь не в восхищение. Они, мягко говоря, в легком бешенстве, стоит только заговорить о мечети Аль-Ихлас; она стоит здесь же, но сейчас, после последних бурных событий, закрыта.

Первый имам мечети Миргазиян Салаватов ее и построил, реконструировав здание заброшенной котельной и превратив трубу в минарет. Необходимость это сделать пришла к нему во сне - покойная супруга подсказала. Деньги собирали всем миром, в 2005 году храм заработал. Но после смерти подвижника на молельный дом обратили внимание приверженцы «чистого ислама», умудрившиеся организовать здесь ячейку «Хизб-ут-Тахрир» (террористическая организация, запрещенная в России). И у местных жителей началась веселая жизнь. А после прошлогоднего покушения на муфтия республики «спецоперации» во дворах стали проходить регулярно. И не беспричинно. Имам мечети Рустам Сафин осужден за «разжигание» и на днях этапирован в колонию. Но его паства - приверженцы «нетрадиционного ислама» покидать мечеть не собираются. Вон и местный активист трясет на ветру пачкой обращений во всевозможные органы власти:

- Нет, ну у нас уже как в Дагестане. Как пятница или праздник, по дворам то бородатые бегают, то «космонавты», автобусы с ОМОНом, ну зачем нам это надо?!

Отважный активист тем не менее попросил стереть все снимки, на которые он попал, и лично проконтролировал процесс. Объяснил просто: «Боюсь, мне много раз угрожали».

А вот в республиканском Духовном управлении мусульман - свое, куда более безобидное видение ситуации.

- Корень проблемы в том, что местные ребята хотят поставить на месте мечети автостоянку. И науськивают местных жителей, - говорит Рустам Батров, первый заместитель муфтия Татарстана. - Но коли уже мечеть там существовала, то разрушить ее - святотатство. Я понимаю беспокойство людей, но представьте, что найдется оголтелый националист, который скажет: «Ах, вы мечети уже сносите? Так давайте теперь снесем церковь!» И что начнется?

Называя вещи своими именами, мечеть осталась за ваххабитами, Духовное управление мусульман Татарстана не собирается «накалять» и «разжигать». Как нам мудро заметили в кулуарах, «ситуация сложная» и «на все воля Аллаха». Не иначе как по этой воле новым имамом мечети стал юный Айрат Шакиров, ближайший сподвижник осужденного Сафина. Несмотря на свою молодость, он незаурядный проповедник и не боится говорить от имени всей уммы:

- Негативное отношение к мечети Аль-Ихлас - это заслуга правоохранительных органов. Чуть ли не каждый день по дворам вокруг мечети ходят люди в касках с автоматами и собаками. Они и сформировали общественное мнение.

- За что они так с вами?

- Мечеть Аль-Ихлас не боялась говорить правду. А правда бывает горькой и колет глаза.

- А говорят, что радикальные исламисты поджигают церкви, обстреливают заводы...

- Мне непонятно, что значит «радикальный ислам»? Меня тоже называли его представителем. Так вот, я трактую радикализм, как желание жить полностью по исламу в государстве с шариатским правом. И запретить это желание нельзя.

Картина, знакомая по Дагестану: штурм квартиры, в которой засели ваххабиты, на казанской улице Химиков.

И в этой, параллельной реальности Татарстана живут несколько тысяч последователей ваххабизма. Не все они, конечно, готовы прямо сегодня схватиться за оружие и начать расшатывать государственный строй. Но очевидно, что радикалы неуклонно расширяют сферу своего влияния на умы.

Над Иерусалимом тучи ходят хмуро

- Естественно, после репрессий 2012 года люди возмутились и вышли на совместный митинг. - Лидер националистов из «Золотой орды» Данис Сафаргали по-своему трактует реакцию властей на покушения, случившиеся в 2012 году, когда пострадали духовные лидеры республики. - Татары - нация, принявшая ислам очень давно. Он у нас традиционный, без экстремистских течений. У нас дружно живут люди разных конфессий. Арабы приезжали, радовались, говорили: «У вас тут прямо Северный Иерусалим!»

Соседство православных и мусульманских молельных домов в России часто выдается за главный аргумент в пользу мирного сосуществования двух религий. Хотя исторические примеры 15-летней войны в Ливане или уже трехлетней в Сирии камня на камне не оставляют от этой позиции. Чтобы «раскачать» межрелигиозный конфликт, достаточен небольшой процент радикалов - и цепная реакция запускает страшный механизм разрушения.

Недооценка этого на Северном Кавказе уже привела к тотальной ваххабизации отдельных республик. Лишь благодаря почти аномальной концентрации силовиков ситуацию там удается удерживать под условным контролем. И даже систематически прореживать исламистское подполье. Однако военная машина вряд ли остановит отток русскоязычного населения с Кавказа. В Татарстане «русский вопрос» пока стоит не так остро, но все предпосылки для этого налицо.

- Я нормальный националист, я занимаюсь сохранением своей культуры и истории, - заверяет нас Данис Сафаргали. - И никому ничего не навязываю. Я не против кого-то, я хочу сохранить себя в рамках своей республики.

Впрочем, националисты других наций почему-то вызывают у нашего собеседника лютую неприязнь. Им он в нормальности отказывает по определению. Не может быть нормальных русских националистов:

- У нас существуют карманные нацистские организации. Типа «Общества русской культуры» - мы их орками называем (смеется). Орки не русской культурой занимаются, а противодействуют преподаванию татарского языка в школе. Но этой фашни у нас не так много, это маргинальная среда.

Этнократия половины

С предводителем «маргиналов» мы встретились в его скромной квартире в спальном районе Казани. Шкафы уставлены книгами по социологии и философии. На стеллаже в зале - огромная коллекция колокольчиков. «Это я привозил из каждой страны, в которой побывал в командировке», - поясняет председатель «Общества русской культуры» Александр Салагаев. Он же - профессор, доктор социологических наук, эксперт ОНН по проблемам молодежи.

- Русским у нас очень трудно устроиться в органы государственной власти, - признается Салагаев. - При Шаймиеве все-таки треть портфелей в правительстве было у русских. Сейчас из 18 министров только трое русских. Сложно устроиться в полицию, прокуратуру, избраться судьей. Ущемлены права русских на изучение языка в полном объеме. Наши дети, у меня дочь в 9-м классе, изучают язык по третьему базовому плану - для школ с родным нерусским языком обучения. Родителям приходится нанимать репетиторов, чтобы недополученные знания восполнить.

- А сколько русских сейчас в республике?

- Около 40 процентов, тех, кто себя таковым считает.

- Татарские националисты считают кряшен предателями, а вас - «фашней»...

- Это риторика. Перепись 2010 года показала вдруг, что «предателей» около 200 тысяч человек. Националистам бы лучше о своей дружбе с исламистами рассказывать. На самом деле все решают деньги. Сейчас очень много пооткрывалось халяльных кафе, магазинов, ателье, парикмахерских. Пять процентов прибыли из них идут мечетям. Еще один источник пополнения кадров - тюремная система. Ваххабитам удалось невозможное - сломать воровскую иерархию. В свою умму они принимают всех, в том числе и «опущенных». Мне рассказывал один сиделец, что ваххабитская литература в камере лежит открыто на столе. Это такая ползучая зараза, с которой государство не знает, что делать.

После поджогов на защиту храмов встало немногочисленное татарстанское казачество.

Спасаться от наступления ваххабитов людям приходится самим, формируя систему сдержек и противовесов. В «трудных» районах Татарстана - Алексеевском, Спасском, Чистопольском - храмы в деревнях берут под охрану казаки.

- Видите, церковь на отшибе, лес со всех сторон, место уязвимое, - показывал нам небольшой храм в стиле старинного русского деревянного зодчества атаман станицы «Старый город» Ярослав Захаров. И тут же добавлял: - Но проблем межнациональных у нас нет. Жгут-то церкви отморозки. Я не думаю, что это как-то связано с верой.

Давно заметили: подчеркнутая политкорректность характерна для людей, находящихся в недружественном окружении. Там, где уже дошли до края, называют вещи своими именами. Как в деревне Базарные Матаки, где на улицах уже появились «шариатские патрули». «Дружинники» с бородами без усов отлавливают нетрезвых односельчан, отрабатывают на них приемы восточных единоборств, а после за благочестивой беседой о вреде алкоголя призывают вернуться к «чистому исламу».

Агитация, впрочем, ведется открыто и с непьющими - прямо перед православными храмами.

- Недавно ко мне двое приезжали. Один кавказец молчаливый, другой - русак, бодрый такой, лет 50, - рассказывал нам глава одного из приходов. - Прямо возле церкви стояли и людей агитировали. Нам постоянно здесь говорят, что мы тут лишние. Сейчас запретили в домах культуры и школах отмечать религиозные праздники. По бумагам - для всех конфессий. Но мусульманские праздники как отмечали, так и отмечают. Создали при каждом районе антитеррористические комитеты. В них входят и священнослужители, муллы. Некоторые открыто исповедуют ваххабизм. Как эти комитеты могут бороться со своей же паствой? Как дальше нам в такой компании сосуществовать? Остается только молиться…

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Политологи уже называют ваххабизм «троцкизмом XXI века», чья цель - «перманентная революция» до полной победы на всем земном шаре. Ради ее достижения ваххабиты готовы вступить в любой тактический союз. Как в Сирии, где израильская авиация несколько раз, по сути, помогала ваххабитам авиаударами по государственным объектам. «О чем вы?! Татарстан - не Чечня и не Сирия» - эту фразу мы слышали в республике даже от самых радикальных собеседников. Действительно, пока у республики есть множество стабилизирующих факторов. Во-первых, большая доля русских и русскоязычных, которые из республики никуда еще бежать не собираются. Во-вторых, историческая и культурная близость русских и татар плюс огромная традиционная исламская умма. Ну а в-третьих, множество межнациональных браков.

Последние - самый лучший огнетушитель во всех межнациональных конфликтах. Задумаются об этом всерьез государственные и религиозные руководители, от которых зависит будущее Татарстана, - и, как знать, придет пора нам, репортерам, писать не о сожженных православных храмах, а о хлебосольных татарско-российских свадьбах.