Там Я посреди них

— Книга Бытия: У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа Бога (4, 26). Означают ли эти слова, что именно тогда, еще при жизни Адама и Евы, вскоре после рождения их внука Еноса было положено начало богослужению? Или этот отсчет нужно начинать раньше, от братьев Каина и Авеля, которые приносили Богу жертвы (Быт. 4, 3–4)? Как понимать слова «призывать имя»?

— Да, если ориентироваться на Синодальный перевод, то призывать имя Господа Бога означает, скорее всего, совершать регулярное богослужение. Разумеется, богослужение тех времен было простым, оно состояло, скорее всего, в принесении жертвы и произнесении каких-то кратких молитвенных прошений, отражавших насущные нужды тогдашнего человека. В 4‑й главе книги Бытия не говорится, что сыновья Адама обращались к Творцу с какими-то мольбами, однако трудно представить себе, что жертва приносилась в полном молчании. Жертва — способ богообщения; человек, приносящий жертву, представляет Бога как Личность (иначе и жертвоприношение не имело бы смысла); и ему в данной ситуации свойственно обратиться к Богу как к Живой Личности, поведать Ему о своих проблемах, принести благодарность, попросить о чем-то.

— Читая Ветхий Завет дальше, мы видим, как Сам Господь непосредственно участвует в формировании богослужебного культа, в создании священных предметов и мест особого поклонения Ему: Сделайте ковчег из дерева ситтим: длина ему два локтя с половиною, и ширина ему полтора локтя (Исх. 25, 10). Почему именно так?

— Потому что в богослужении нет ничего неважного, в нем любая, как нам кажется, мелочь имеет свое значение. Это мы должны помнить и сегодня. Книга Исход показывает, как вышедший из египетского плена, получивший Божественное Откровение Израиль из кочевого племени превращается в народ, а затем в государство; и соответственно, у него возникает потребность в общественном, регламентированном богослужении. И Господь буквально диктует Своему народу все до самых мелких деталей. Господь ради блага Своего народа обучает его — как ребенка обучают какой-то работе, не отпуская его рук, управляя каждым его движением,— служить Богу, призывать Его имя, воздавать Ему хвалу и благодарение. Так Он возделывает Свой виноградник (см.: Ис. 5, 7, Мф. 21, притча о винограднике).

— Но уже перед древними евреями встает тот же вопрос, что и перед нами сегодня: чем отличается богослужение от идолослужения и магии? Ведь и сегодня многие хотят видеть в богослужении магический обряд: «Надо непременно в семи храмах молебны заказать, тогда все сбудется».

— Пожалуй, внешне богослужебный ритуал (особенно действия, совершаемые при принесении в жертву животных) в древнем Израиле мало чем отличался от аналогичных языческих обрядов. Но коренное отличие ветхозаветного богослужения от идолослужения заключается в самом значении слова «идолослужение». Что такое идол? Это образ, в котором божество непременно присутствует; воздействуя на идол, можно «заставить» бога что-то сделать для человека; приковав идол цепью к определенному месту, можно гарантировать, что Бог не покинет этого места никогда. В Ветхом Завете никаких изображений Бога не было в принципе; этого требует 2-я заповедь Декалога. Потому и само богослужение было в большей степени духовным, нежели языческие торжества, которые к тому же нередко сопровождались грубыми и даже безобразными действиями. Кроме того, если вспомнить еще и про культовую проституцию и человеческие жертвоприношения, то пропасть между ритуалами язычников и богослужением в Израиле становится еще более впечатляющей.

Что касается магии — она отдает власть не Богу, а человеку, обладающему определенными знаниями. Она предполагает гарантию: если совершить определенные действия в определенном порядке, то некий задуманный результат непременно будет достигнут. Служение Богу ничего нам не гарантирует. Оно дает человеку возможность общения с Ним, приближения к Нему, а такое приближение происходит по мере изменения человеческого сердца. Господь смотрит в сердце человека, а само по себе совершение — хотя бы и самое точное, и регулярное — определенных действий не обещает человеку спасения, если человек не пытается стать другим, измениться к лучшему.

Уже ветхозаветная религия отвергла магический обряд; но люди и сегодня бывают склонны к такому именно восприятию православного богослужения. Почему? Потому что это проще, чем трудиться над собой. Даже если какие-то действия оказываются утомительными физически, это для человека все равно легче, чем попытаться искоренить в себе ну хотя бы одну какую-то страсть.

— Но ведь не только такая вот ленивая склонность к магизму заставляет человека удовлетворяться внешним благочестием, но и фарисейское самодовольство…

— Если в языческих религиях было представление о том, что, воздействуя на идол определенным образом, можно добиться от него желаемого, то в Ветхом Завете мы не раз прочитаем о том, как Господь обличал израильтян за чисто внешнее исполнение обрядов; за то, что богослужения их богаты и торжественны, но сами они при этом творят беззакония. Именно об этом говорит первая глава книги пророка Исаии, которая читается на шестом часе в первый день Великого поста: К чему Мне множество жертв ваших,— говорит Господь (Ис. 1, 11).

— Современный человек весьма склонен к ритуалу, он не может без него обойтись: бесконечное разрезание красных ленточек, сдвигание бокалов, непременные поездки молодоженов к памятникам без всякой мысли о том, о чем эти памятники, собственно, и призваны напоминать… Слово «ритуал» очень часто приходится слышать от людей нецерковных, когда они говорят о Церкви: им кажется, что и в ней — ритуалы, то есть нечто условное, предназначенное лишь для создания необходимого настроения.

— Ритуал — это последовательность действий, призванных выразить те или иные чувства человека, но не имеющих при этом никакого религиозного содержания. В богослужении внешнее вторично по отношению к духовному; хотя вторично — не значит неважно, ведь мы все люди и не можем не реагировать на внешнее, например, на пение хора. Но если для ритуала, призванного «создать настроение», важна пышность, богатство, великолепие, то для совершаемого Таинства Церкви несущественно, совершается ли оно в великолепном кафедральном соборе при пении профессионального хора или в маленькой сельской церкви. Таинство остается Таинством, а как человек его воспримет, какой плод оно ему принесет — зависит от устроения его души.

Богослужение — это не «создание настроения», это реальное действие, направленное к определенной цели. Отпевание и последующие заупокойные богослужения — это не просто похоронный ритуал, утешающий или помогающий выразить скорбь. Это наша молитва за человека, который не перестал существовать, но перешел в жизнь вечную. То, что принято называть гражданской панихидой, нужно, может быть, собравшимся, чтобы они могли выразить свою скорбь, свою любовь к ушедшему человеку, но ему самому ничего уже не дает.

— Почему верующему, православному человеку нельзя обойтись без богослужения в храме? Молиться ведь можно и дома, в одиночестве… и даже своими словами.

— Участвуя в богослужении, мы приобщаемся к духовному опыту Церкви и ее святых отцов; к опыту богообщения, которого у нас самих нет. Мы пользуемся плодами чужого труда, потому что нам самим такой труд не под силу. Кроме того, сама обстановка в храме способствует тому, что мы совсем иначе воспринимаем слова молитвы, чем если бы мы сами читали их дома. И гораздо глубже понимаем Священное Писание. Не просто понимаем, а именно переживаем его. Ведь богослужение есть переживание и осмысление Священной истории — истории отношений человека и Бога. Через богослужения суточного круга вся она, от создания мира до воскресения Христова, становится нашей. С одной стороны, многое в богослужении непонятно без знания библейского текста, с другой — оно же помогает нам его понять. Для чего на вечернях Великого поста, начиная от понедельника первой седмицы и кончая пятницей шестой седмицы, полностью прочитывается Книга Бытия? Книга Бытия — это еще не история Израиля, это история человечества. То, что описывается там, вечно и актуально для всех людей. Это проблемы добра и зла, праведности и преступления, верности и предательства.

Но главное объяснение здесь заключено, очевидно, в словах Христа где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20). Церковь — это место особого присутствия Божиего. И в определенном смысле этих слов человек в церкви имеет возможность подойти к Нему ближе, чем подошел бы, молясь в одиночестве.

— Участие в богослужении — это ведь еще и наш труд, та самая работа — работайте Господеви со страхом и радуйтесь ему с трепетом (Пс. 2, 11).

— Да, и без этой работы мы не станем живой частью церковного организма. Вне Церкви нет спасения, потому что она есть Тело Христово, и только в ней совершаются Таинства. Но Церкви нет без богослужения, а без нашего участия богослужения не будет. Церковь жива каждым из нас, приходящих в ее храмы и участвующих в богослужении.

Фото из архива редакции

Газета «Православная вера» № 4 (504)

Беседовала Марина Бирюкова