Любовь воцарися

В такие моменты хочется себя похвалить. Кажется, кое-чего достиг. Я – любвеобильный, радостный, мирный, терпеливый, нежадный, кроткий, воздержанный и так далее. Конечно, не совершенство и не идеал, так ведь и на солнце бывают пятна.

Звонит сын: «Папа, чем занимаешься?» Шутливо отвечаю: «Любуюсь собой, думаю, что я почти совершенство». Сергей с ужасом говорит: «Папа, опомнись! Ты в прелести. Нельзя о себе так думать, это опасно. Обязательно случится что-то неприятное». Иронизирую: «Ты что, Сергей, сглаза боишься? Так я всегда благодарю Бога, говорю: слава Богу за то и за это, так что мне никакой сглаз не страшен».

«Нет, папа, не в этом дело, – отвечает сын, – просто, когда задираешь нос, перестаёшь видеть, что под ногами. Может произойти падение, а люди будут либо завидовать тебе, либо огорчаться из-за тебя, хвастуна». Не соглашаюсь: «Нет, Сергей, не могу согласиться. Я хочу показать людям, что в мире зла, где мы находимся, с Богом можно жить безбоязненно, радостно, с благодарением к Нему, святым отцам и добрым людям. Но, пожалуй, ты прав – надо быть поскромнее».

Стук в дверь. Заходит трудник, занимающийся снабжением. Характер у него такой, что у мёртвого может что надо выпросить. Обращается: «Батюшка, дай денег на телефон». Недоумеваю: «Ведь вчера давал». – «Батюшка, дай денег долг погасить». – «Возьми». – «Мало». – «Больше всё равно нет». – «Ну, ещё триста рублей». Повышаю голос: «Нету денег. Что? Не понимаешь русского языка?» – «Батюшка, ну дай двести пятьдесят рублей». Срываюсь на крик, размахиваю руками, выталкиваю нашего снабженца за дверь. Пью святую воду, пытаясь успокоиться. Оказывается, я демон какой-то, а не идеал. Жадный, гневливый, жестокосердный, злобный и так далее. И всё это из-за трёхсот рублей. А если бы речь шла о миллионах? Ужас! Ужас!

Заходит матушка Мария, спрашивает: «Что ты сделал с Николаем? Он в сердцах выбросил пожертвованную ему дублёнку. Сказал, что от нас ему ничего не надо. А ведь она стоит не меньше пятнадцати тысяч рублей, вот как расстроен».

Прячу свои возмущённые чувства в глубину души. Беру из загашника триста рублей и несу их Николаю. Вручаю со словами: «Забирай! Но все отношения с тобой разрываю. Переночуешь, позавтракаешь и можешь быть свободным. Денег на дорогу дам». Ночью помолился на коленях, прочитал Покаянный канон, попросил у Господа, Божией Матери и всех святых прощения. Принимаю решение – просить у Николая прощение. Уснул под утро. Разбудил меня стук в дверь. Вошёл Николай. С великим достоинством просит прощения: «Прости, батюшка. Конечно, у меня есть доля вины...»

Услышав про «долю вины», я ощущаю, как снова поднимается, начинает туманить голову гнев. Ах, наглец! Полагает, что во всём я виноват. Сквозь зубы цежу: «Иди, Николай, с Божией помощью разберёмся». Молюсь. Успокаиваюсь. Понимаю, что Николай прав. Конечно, я во всём виноват, тут и размышлять нечего. Разошёлся, руками размахался. Да, хороший урок получил. Если я раздражаюсь на одного, при случае могу раздражаться и на многих. Горе мне, горе! Это оттого, что любви не имею.

Без любви слова обесцениваются, доверие между людьми иссякает и становится непонятно, что это такое. Отношения становятся коварными, законы государства – абсурдными. Многие наши грехи могут стать источниками инфекции в общественной жизни, вызывать эпидемии и пандемии. Предположим, что лукавый человек стал во главе корпорации. Естественно, он постарается окружить себя такими же лукавыми помощниками, другие с ним не сработаются. Рано или поздно лукавство их дойдёт до низов этой корпорации, и многие честные порядочные люди в низах будут добросовестно обслуживать верховное лукавство. Даже за скромную зарплату. А за большую даже угрызений совести по этому поводу не почувствуют. Чтобы избежать этой участи, нужно работать Господу, но и, работая Богу, можно Ему не угодить. Без любви ни в чём не устоишь.

В одной духовной книге прочитал, что у святой Церкви есть тайные враги. Они особенно опасны ещё и потому, что тайный враг сам не знает, что он враг Церкви, может даже полагать, что он её столп и утверждение. Тайные враги посещают храмы, молятся и постятся, каются и причащаются, но не имеют любви Христовой и не особо стремятся к ней. Они не только кимвал бряцающий, но поскольку Бог есть любовь, то они без стремления к этой любви есть безбожники и могут вокруг себя создать с именем Божиим на устах безбожную среду. В такой среде трудно дышится, нет правды, нет свободы, которую даровал Христос, нет страха Божия, есть лицемерие и интриги. Если мы кого-то не любим, на кого-то раздражаемся, то надо потрудиться над собой, ведь любовь, по слову апостола, не раздражается, не завидует, не превозносится, не ищет своего. Без любви лжи сегодня стало так много, что она всеобъемлюща. Если в водах во время Всемирного потопа спасался с семьёй на корабле, вода была только под днищем ковчега, то сейчас спасаться от лжи можно только в кораблике типа подводной лодки, какими пока ещё остаются многие наши храмы. Но и в них проникает разбушевавшаяся стихия лжи. Спасаемся молитвами, покаянием и трудом. Стараемся терпеть друг друга, учимся любить.

С Николаем после случившегося наши отношения стали более бережными.

Звонит Михаил Бауров – наш прихожанин. В крещенские дни он был в Москве, интересуется, как мы провели праздник. Отвечаю: «Слава Богу! Служили, как и на Новый год и на Рождество, ночью. Было человек сто. Ты знаешь, перед службой стряпухи спрашивают меня: “Батюшка, когда служба кончится?” Говорю: “В три часа или три тридцать”. – “А поточнее можно”. – “Зачем вам такая точность?” – “А чтобы знать, когда котлетки в духовку ставить”. Я удивился. Это они по любви стараются, чтобы за трапезой котлетки были с пылу с жару». Михаил добродушно замечает: «Батюшка, это они из-за тебя в Визябож едут». Не соглашаюсь: «Нет, Михаил, из-за тебя, из-за вас. Я вижу, с какой сердечностью вы относитесь друг к другу: вы с Надеждой, Саша с Тамарой, Павел с Любой и Софийкой – моей крестницей, Василий с Верой и Сергеем, Евгений с дочерью Еленой, нашей певчей, Дмитрий с Надеждой и с дочками Настей и Катей, помогающими накрывать столы на трапезу. Олег, Люба, Елена, братия обители, наши детки, наш клирос, батюшки, которые у нас служат. Конечно, вас сюда тянет. Но не из-за меня, а потому что посреди нас есть Христос, где любовь, там и Он».