Песнь о Бельской земле и людях ее

«По ту сторону дороги холмы – это всё литовские курганы. Хоронили тут и поляков, и литовцев», – указывала рукой моя бабушка, когда ехали мы на старое кладбище в село Спас, что находилось на границе Ржевского и Бельского уездов, на границе Смоленской и Тверской губерний. Было это лет двадцать назад, и я еще тогда, будучи школьницей, удивилась: как живо народ помнит свою историю – без учебников, без архивов и кинохроник.

Дом прадеда. Село Спас-Берёза Бельского уезда Смоленской губернии

Что же это было за государство – Российская империя, в которой жили мои предки? Почему так бездумно была отдана на поругание их вера, разрушена их ладная и достойная жизнь?..

У истории предков мы ищем себе опору и защиту перед мировыми катастрофами: экологическими, военно-политическими и главное – духовными.

Крепость города Белого в Смутное время сыграла свою удерживающую роль в защите центральных земель государства. С XVII до начала XX века от Бельской пристани к Рижскому порту ежегодно отправлялись миллионы пудов овса, пеньки, леса и другого товара. Это дало основание легенде о том, что Петр I называл Белый «вторым окном в Европу».

Н. П. Богданов-Бельский. В церкви

Летом 1812 года бельчане собрали для действующей армии 1 205 721 рубль (!), из Белого регулярно отправляли для ополчения подводы с сухарями, овсом и сеном, собранными со всего уезда. В бельском ополчении состояли крестьяне, мобилизованные для несения караульной службы в городе Дорогобуж. Возглавлял ополчение генерал-майор Антон Михайлович Рачинский. Бельчане участвовали и в укреплении Шевардинского редута, и в Тарутинском сражении под Малоярославцем, а также в партизанском движении неподалеку от Белого, куда уже подходили французы.

Н. П. Богданов-Бельский. 1897 г. В дверях школы

Трое из четверых моих прадедов купцов и крестьян – уроженцев Бельского уезда Смоленской губернии: Васильевых, Троицких, Кочкарёвых, Ушаковых – были раскулачены и сосланы в Сибирь за то, что работали на своей земле, имели по десятку лошадей и коров, давали работу чуть менее зажиточным крестьянам, сами строили церкви и школы в селах, не зависели ни от каких поставщиков, ни от курса доллара, верили в Бога и облагораживали Божию и государеву землю.

В конце XIX века в Бельском уезде работали стекольный завод благотворителя и мецената Ю.С. Нечаева-Мальцева, несколько заводов по изготовлению кирпича. В уезде процветало гончарное производство: разные артели мастеров, как правило потомственных, использовали свои методы обжига, лощения, глазурирования глиняной посуды. Эти изделия не требовали экспорта сырья: глины в том крае и сейчас достаточно. Глиняная посуда обладает полезными свойствами, которых лишены изделия из фарфора, керамики, хрусталя. Она и сегодня остается как экологически чистым и самым удобным для хранения продуктов и запекания разных блюд предметом быта, так и уникальным произведением искусства. Только не каждому сегодня по карману то, что было в изобилии в крестьянских семьях столетие назад.

По статистике на 1913 год, Россия от продажи сливочного масла за границей имела доход такой же, какой от добычи золота.

Крестьяне общинами работали на производстве масла и сыра. В каждой семье в среднем из десяти человек было по три-пять коров, а на 165 тысяч населения Бельского уезда соответственно около 70–80 тысяч. Поэтому, по статистике на 1913 год, Россия от продажи сливочного масла за границей имела доход такой же, какой от добычи золота. Процветало здесь и производство разных сортов сыра, которое после революции 1917 года было уничтожено, а едва восстановленное в 1960-е годы – вытеснено в 1990-е импортными поставками.

Русский иван-чай, который заготавливался во всей средней полосе России, включая Бельский уезд, и отправлялся на экспорт, имел такую же популярность, как персидские ковры. Этим русским чаем, который цветет для нас всё лето, не содержит кофеина и обладает комплексом питательных веществ, народ веками лечил сотни заболеваний, в том числе и рак. Измельченными до муки корнями иван-чая, богатыми пектином, пересыпали солдатские сухари, и в этом «консерванте» они могли храниться месяцами. После революции экспорт русского чая был полностью прекращен. Нарушено его производство и на отечественном рынке. Русский чай бездумно заменили заморским, насыщенным кофеином, который способствует развитию инфарктов и инсультов, заболеваний нервной системы. А иван-чай (кипрей, копорский чай) растет и поныне на месте сотен заброшенных деревень того же Бельского уезда, будто приглашая нас вернуться сюда, собрать это целебное подспорье, данное нам родной землей. Только сегодня российские ученые Академии Наук провели исследование целебных свойств этого растения и пытаются вернуть его в обиход русской жизни.

Невозможно также себе представить, чтобы в этом крае «при царе» так жестоко и бесконтрольно вырубался лес, тем более на экспорт. Был у леса хозяин – помещик. А еще более – сам крестьянин, который знал каждую лесную опушку в своей волости, поскольку лес давал ему не только грибы-ягоды, но и возможность охотиться, а значит, пищу и шкуры – теплую одежду. Сегодня на сотни километров земель, «освобожденных» от сел и деревень, уже не сыскать хозяина леса. Поэтому и лежат развороченные корневища на месте бывшего сосняка, и уезжают вагоны с сосновым молодняком по железной дороге Москва–Рига – на запад.

Нет, русские крестьяне и купцы не были так расточительны, будто понимали, что жить им и их потомкам только на этой земле. Поэтому и обогащали, благоустраивали свою землю: не было крестьянского двора, в котором бы не стояли пасеки, где бы не выращивали рожь и лен, где бы не держали коров и лошадей. Сегодня же в России, как отмечает заведующий кафедрой почвоведения МГУ А.Н. Красильников, «ежегодно утрачивается 1 см чернозема. За 40 лет мы потеряли 40 см, осталось 60. Происходит это по причине отсутствия необходимого удобрения, которого нет из-за нехватки скота». В Сибири уже обрабатываются земли китайцами, только после их обработки на земле десятилетиями не растет даже сорняк.

Н. П. Богданов-Бельский

Обмелели и здешние реки. Выгорели и высохли болота, в которых родились истоки Днепра, истоки реки Cишки – притока Волги, реки Полуденки – притока Осуги волжского бассейна и рек Белая, Обша, Межа, Березы двинского бассейна. Еще полвека назад эти реки и многочисленные их притоки расчищали всем селом, как это было заведено от веку. И реки кормили и поили своих заботников, служили им транспортными артериями.

Но не только ростом благосостояния были заняты русские хозяева. Во главу угла их забот ставилось духовное воспитание подрастающего поколения. И не случайно зажиточные купцы и крестьяне перво-наперво ставили часовенку в селе, а целью своей жизни считали возведение каменного храма. Даже соревновались, кто наймет лучших иконописцев для росписи «своего» храма. Так и стоит поныне Софийская церковь на территории бывшего завода Ю.С. Нечаева-Мальцева, стоит благолепно расписанная, в лесной чащобе, вдали от сел и дорог.

Велико было стремление русских крестьян выучить детей Закону Божиему и грамоте да пойти в дальний монастырь – поклониться святым покровителям края. Так ходили учителя и ученики татевской школы С.А. Рачинского за сотню километров от Татева в Нило-Столобенскую пустынь. Рачинский чутко понимал, чем грозит оторванность интеллигенции от народа, и старался учить как можно больше учителей и священников из крестьян. На свои средства он выстроил в Бельском уезде 30 школ для крестьянских детей, 40 его учеников, такие же искренние, горячие сердцем, твердые в вере, преподавали в этих и других школах.

Во время бомбежки в фашистскую оккупацию все домашние вместе с детьми вставали на молитву. Так молилась вся Россия.

Редко в каком доме прежде не было Евангелия и Псалтири. Из поколения в поколение по памяти передавались молитвы, и на протяжении советского времени, когда уже не было в селах церквей, каждый русский человек, не оторвавшийся от сельской жизни, знал на память церковный календарь и мысленно поминал каждого святого в день его памяти. В дедовом доме и при советской власти висели в красном углу иконы, хранились молитвословы и помянники. Во время бомбежки в фашистскую оккупацию 1941–1943 годов все домашние вместе с детьми вставали на молитву, которая длилась часами, и денно, и нощно. Так молилась вся Россия, сохраняя себя, свой народ-богоносец для будущей жизни. И не только силой железного оружия, но и духовным мечом достигалась великая победа.

Уроженцами Бельского уезда были такие мощные духоносные личности, как будущий святитель Николай Японский – просветитель восточной языческой страны, протоиерей Александр Васильев – духовник и законоучитель детей государя Николая II, художник Н.П. Богданов-Бельский, а также более десятка Героев Советского Союза и полных кавалеров ордена Славы.

Протоиерей Александр Васильев – духовник и законоучитель детей государя Николая II

Первыми, кого внесли в расстрельные списки 1920-х годом, были «кулаки» – землепашцы и хранители отчей земли. Потом уже священники. В 1929 году был создан внесудебный орган для предварительного рассмотрения следственных дел и доклада на судебных заседаниях – так называемые «тройки»: руководитель УНКВД, прокурор и секретарь обкома партии. Списков расстрелянных в 1920-е годы по Бельскому уезду крестьян, купцов, мещан и помещиков пока найти не удалось. Можно лишь выяснить количество людей, вернувшихся из ссылок.

В 1936 году вступила в силу «Сталинская Конституция», которая уравнивала перед законом и «кулаков», и бедняков, и коммунистов, и беспартийных. Тогда вернувшимся из ссылок «кулакам» – хлебопашцам казалось, что можно еще восстановить личное хозяйство. Но уже был разрушен дореволюционный жизненный лад, а предвоенное время требовало вынужденного объединения хозяйств. Неумение же многих председателей колхозов вести хозяйство вызывало критику у коренных и крепких хозяев, а это – антисоветская агитация. В чем и обвинили снова тысячи крестьян, ставя их в один ряд с уголовниками. Покатилась волна новых репрессий. 9 июля 1937 года «тройка» из Смоленской области докладывала:

«Москва, ЦК ВКП(б), тов. Сталину.

По данным УНКВД, по всем районам Западной области учтено вернувшихся по отбытии наказания и бежавших из лагерей, ссылок – кулаков 4600, уголовников 11 200 человек. По материалам районов к первой категории ориентировочно относится 2–2,5 тысяч человек. Материалы районов с выездом на места людей проверяются.

Состав тройки намечаем: Каруцкий, Бидинский и представитель прокуратуры.

Секретарь Запкома ВКП(б) Коротченков»

Тот, кто опускается без сил на пенек на лесоповале, больше не встает – замерзает.

Сохранились письма моего прадеда – купца Васильева Петра Васильевича – из сибирской ссылки 1937 года, в которых он сообщает жене, что каждый день на его глазах умирают десятки людей. Теплой одежды нет. Тот, кто опускается без сил на пенек на лесоповале, больше не встает – замерзает. Письма эти приходили недолго. Трое моих прадедов так и сгинули с 1929 по 1937 год. А вскоре запустела и их земля. Теперь уже вырос порядочный лес на месте домов, пашен и пастбищ, на месте базарной площади и старого кладбища в древнем селе Спас-Берёза, обозначенном на карте начала XVIII века, в 12 км от знаменитой усадьбы Рачинских в селе Татеве. Высится лишь млечный остов колокольни Спасской церкви, где крестили и отпевали несколько поколений моих предков, куда в 1812 году пожертвовали полковую икону офицеры, возвращавшиеся из Смоленска, после освобождения города от французов. Что виделось сорокалетнему русскому богатырю, замерзающему на сибирском лесоповале? Может, храмовый праздник в родном селе и народное гуляние в базарный день, когда он, совсем молодой, вез из Москвы фейерверки, чтобы запустить их на радость сельским ребятишкам…

Редко кто из нынешних жителей бывшего Бельского уезда сможет вспомнить своих предков, переживших здесь 20–30-е годы XX века. А зачастую вы встретитесь с людьми, переехавшими в эти края до или после Великой Отечественной войны.

И как тут не задуматься, где те Божии, те государевы люди, что столетиями отвоевывали этот западный рубеж России у польских и литовских, французских и немецких захватчиков? Где сотни и тысячи землепашцев, которые сумели на этих тяжелых для обработки суглинках, местами заболоченных, выращивать рожь и лен и снабжать льном почти всю Российскую империю? Где те люди, благодаря стараниям которых Бельский уезд по своему экономическому развитию в канун революции 1917 года занимал третье место в Смоленской губернии, уступая Смоленску и Вязьме?

Устный счёт. В народной школе С. А. Рачинского. Богданов-Бельский

Сельский учитель С.А. Рачинский в конце XIX века мог легко обратиться к государю через верного его помощника Константина Победоносцева, чтобы тот принял меры по закрытию в уезде кабаков, которые мешали деятельности Общества трезвости. И эта просьба была незамедлительно исполнена. Сегодня же территория бывшей усадьбы Рачинских принадлежит Лесхозу, и невозможно на районном уровне найти лицо, ответственное за сохранение остатков аллей редких деревьев в этом парке, насаженном два века назад известным ботаником С.А. Рачинским.

В школе Рачинского учится 17 детей. До 1917 года, при четырёхгодичном обучении, школьников было в три раза больше

Село Татево бывшего Бельского уезда, в прошлом – один из культурных центров Смоленской и Тверской губерний, сосредоточенный в усадьбе Рачинских-Баратынских, – это место, куда съезжались друзья пушкинского круга, хранилась уникальная библиотека, описанная в романе В. Пикуля «Фаворит». Сегодня население Татева – около 300 человек. В школе С.А. Рачинского, вокруг которой теплится жизнь, учится 17 детей. До 1917 года, при четырёхгодичном обучении, школьников было в три раза больше. Но всё здесь напоминает о том, что недаром бременили землю наши предки. Каждый дом на старой улице украшен своеобразной деревянной резьбой. Это значит, что в доме собирались жить целый век, и жить, созерцая красоту.

Зачем же так нечеловечески кому-то понадобилось «перекодировать» русский тип мышления, заставить русского человека презирать родные традиции в угоду комфорту, наплевать в свой колодец перед катастрофой истощения мировых запасов воды, забросить свои свободные просторы перед мировым экологическим кризисом, остаться нищими на своих необозримых полях? Может, не поздно еще всё вернуть…

Врач и публицист, сын русского офицера, белоэмигрант Владимир Нилов писал в 1990-е годы, цитируя Н. Устрялова: «Государственность России была тем, что в биологии зовется “пророческим типом”, то есть видом, появившимся задолго до того, как он станет господствующим. Россия купит свое возрождение, ибо “всё истинно творческое в истории, как и в жизни, покупается недаром, рождается в страданиях”».