«Я там действительно почувствовал присутствие Божие…»

Церковь только для малообразованных бабушек, которым нечем заняться на пенсии?

Этот миф трещит по швам, когда видишь в храме молодого, энергичного человека, в прошлом следователя прокуратуры, сегодня практикующего юриста, отца четверых детей. Он несет послушание алтарника в саратовском храме равноапостольного князя Владимира, трудится как доброволец в юридическом отделе Саратовского епархиального управления. Чем его привлекает церковная жизнь, как вписывается вера в жизнь семейную — об этом сегодня рассказывает Александр Чеботарев.

— Однажды прокурор, поздравляя меня с днем рождения, пожелал мне еще большего честолюбия. Сегодня я это называю не честолюбием, а гордыней. Конечно, мотивы у всех разные — отвечаю за себя. А потом понимаешь: хорошо то, что хорошо кончается. Хотя, безусловно, полученный на этой работе опыт — бесценен для любого юриста.

— Почему решили оставить работу в органах?

— Я проработал в прокуратуре Ленинского района без малого семь лет и, честно говоря, разочаровался — понял, что по ряду субъективных, от меня не зависящих, причин продвижения по службе мне не видать. На этой волне я и ушел.

— А как стали помогать в Епархиальном управлении?

— Моя давняя знакомая, известный в Саратове адвокат, однажды по одному из своих дел обратилась в Саратовскую епархию. Ей нужны были какие-то архивные документы. Выяснилось, что епархии требуется помощь юриста, консультации по различным юридическим вопросам. Так я стал понемногу помогать.

— Вы уже были тогда верующим человеком?

— В Бога я верил с детства, но в храм ходил крайне редко, когда душа позовет. Мое настоящее вхождение в церковную жизнь началось со знакомства с будущим настоятелем Княже-Владимирского храма священником Михаилом Богатыревым. Он мне сначала таким строгим показался, а потом мы сблизились, я стал к нему обращаться за советом, начал исповедоваться. Он мне разрешил помогать в алтаре. Отец Михаил венчал нас с Татьяной, стал крестным двух младших детей. Постепенно стали появляться в моей жизни и другие замечательные священники.

— Приходилось ли сталкиваться в Церкви с чем-то, что отталкивало?

— Нет, никогда — со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Мне повезло, всегда на пути попадались тактичные и внимательные батюшки, прихожане. Хотя поначалу я многое не понимал: какой смысл имеют те или иные священнодействия, о чем на церковнославянском поется и читается за богослужением, и не разбирался в основах вероучения. Но это не проблема. Ответы на свои вопросы я нахожу в книгах, благо, сейчас они в изобилии продаются в храмах, читаю епархиальную прессу, спрашиваю у священников, а язык богослужения постепенно стал для меня привычным и вполне понятным.

— Что Вас привлекло в Церкви больше всего, что поразило?

— То мистическое и таинственное, что ощущаешь во время богослужения, и та неукоснительная строгость, которая на службе соблюдается. Это дает возможность человеку почувствовать, что именно здесь — фундамент. А еще, когда захожу в храм, то душа будто на место становится. Так хорошо! Больше всего люблю Литургию.

— А бывали мысли: «Я такой современный образованный человек, что я тут делаю? Церковь для бабушек…»?

— Никогда! Это, на мой взгляд, недалекое какое-то рассуждение. Величайшие ученые были глубоко верующими и даже церковными людьми — Ньютон, физиолог Павлов, Дарвин с его теорией эволюции. У гениального хирурга архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) спросили, как он может верить в Бога, которого никто никогда не видел. На это он ответил, что много раз делал операции на головном мозге, но никакого ума там не обнаружил. Этих людей никак не назовешь глупыми, правда?

— Как в семье восприняли Ваше воцерковление?

— Отторжения со стороны близких я не встретил, все было как-то естественно. Потихоньку и жена стала ходить в храм, и мама моя. Дети тоже ходят в церковь и воскресную школу. Старшие Артем и Маша, уже легко могут целиком всю службу отстоять, а с Ваней маленьким Илюшей, конечно, только ближе к концу Литургии приезжаем — на Причастие. Летом на даче в Багаевке живем и тоже храм не оставляем, у нас он рядом. Дети воспринимают это как само собой разумеющееся. Сами порой даже спрашивают: «Когда в церковь поедем?».

— А как Вы относитесь к позиции, что ребенок должен сам выбрать для себя религию?

— Когда маленький ребенок стоит около воды, ему любой родитель скажет: «Не подходи, утонешь». В этом случае никому не приходит в голову, что не надо ничего говорить, сам разберется. Да он утонет раньше, чем разберется! В Семейном кодексе написано, что родители обязаны заботиться не только о материальном обеспечении ребенка, но и о физическом, нравственном, духовном развитии. Россия многоконфессиональная страна, но именно Православие — тот цемент, который всегда сплачивал все слои общества. А потом, найдите мне в церковной проповеди хоть один призыв к какой-нибудь глупости? Никогда. Все только положительное, не только с евангельской точки зрения, но даже просто с общечеловеческой.

— Александр, что Вы испытали, когда впервые вошли в алтарь?

— Страх благоговейный и одновременно неописуемый восторг — как маленький ребенок, который очень любит своего отца и боится его чем-то обидеть, причинить ему боль своими шалостями. Я там действительно почувствовал присутствие Божие… Это ощущение благоговения перед Господом очень важно сохранить на всю жизнь.

Фото Юлии Ракиной

«Саратовская областная газета» №136 (3480)

Беседовала Инна Стромилова