«Господь не простит пролитой крови»

- Я думаю, что как-то символически связаны кончина Блаженнейшего Митрополита и эта волна насилия, которая захлестнула Украину. Митрополит Владимир и кровопролитие – несовместимые понятия. Первое интервью, которое мы с ним сделали по его приезде в Киев в 1992 году, вышло с заголовком: «Бог не в силе, а в правде». Это было лейтмотивом его предстоятельского служения. Митрополит никогда не благословлял насилием отвечать на насилие в религиозных конфликтах, раскольничьих провокациях, постоянно сдерживал православных. Хотя на нашей стороне были и закон, и многократное численное преимущество, но он очень боялся, что конфликты могут расшатать межконфессиональный, гражданский мир и разрушить Украину. Он говорил: если мы мордобоем будем утверждать правду Христову, то чем будем отличаться от наших оппонентов – унии и расколов? Православная Церковь всегда показывала власти пример, как в братстве и любви объединять миллионы людей разных регионов.

- Давай поговорим о причинах сегодняшней трагедии. Украина обрела независимость без потрясений, единой державой, почему она стала трещать по швам?

- Да, кроме Крыма, который всегда бунтовал, референдумы о независимости проводил, своего президента избирал, другие регионы чувствовали себя более-менее единой страной. У власти хватало ума сглаживать, а не обострять противоречия. И Церковь помогала укреплять единство страны. Разрушать единство стали уния, расколы, которые насыщали людей враждой, ненавистью друг к другу. Они же окормляли политические партии, типа той же фашиствующей «Свободы». Майдан был политической акцией и просто кипел злобой, хотя его у нас именуют «революцией достоинства». Как ни придешь туда, как ни включишь трансляцию – то клянут, то скачут. Леонид Кравчук тогда заявлял, что не хочет жить в стране, где даже депутаты призывают убить президента. Любовь сплачивает, ненависть разобщает, поэтому все и треснуло.

- Многие считают, что Украина стала жертвой своих внутренних противоречий, которые вскрыл Майдан.

- Конечно, Украина неоднородна. Когда в 1654 году при Богдане состоялось воссоединение Руси (в советское время это именовалось воссоединением России и Украины, хотя ни одной, ни другой в нынешнем виде тогда не существовало), то воссоединилась небольшая часть Левобережья, которая была под юрисдикцией Хмельницкого. По условиям воссоединения московское царство объявляло войну Польше, и после долгих лет и войн Польско-литовское государство было разделено и вошло в состав Российской империи. Эти земли стали сердцевиной будущей Украины. При большевиках территории восьми нынешних областей юго-востока были включены в состав Украинской Советской Республики. У нас пишут, что Ленин присоединил Новороссию к Украине, хотя вернее – сельскую Украину присоединили к индустриальному Юго-Востоку, потому что столица была в Харькове. При Сталине Галиция, Буковина, Закарпатье стали частью Украины, при Хрущеве – Крым. Понятно, что все эти регионы разных исторических судеб. Но это не фатальные различия, они были объединены жизнедеятельностью в царской России или в Советской Украине.

- Складывается впечатление, что Украина никак не может определиться и помириться со своей собственной историей. Она была создана российской империей и коммунистами, которых сегодня власть пытается запретить. А истоки независимости ищут у Мазепы, Петлюры, Бандеры.

- Парадокс заключается в том, что не только советская, но и нынешняя Украина была создана коммунистами. Они имели подавляющее большинство в Верховной Раде в 1991 году, после ГКЧП собрали пленум, постановили голосовать в парламенте за декларацию о независимости и проголосовали. Я работал тогда обозревателем в газете и могу засвидетельствовать: никто из них ни о Бандере, ни о Мазепе, ни о Петлюре не вспоминал. У них были другие мотивы, и главный из них – страх оказаться за решеткой за поддержку путча.

Сторонники независимости убеждали, что Украина – самая богатая, цветущая и продвинутая часть Советского Союза, на ее территории сосредоточена чуть ли не половина промышленного потенциала советской сверхдержавы, и она входит в десятку самых развитых стран мира. Я помню, как накануне референдума по квартирам носили ворох агитационных материалов, доказывающих, что мы и по хлебу, и по стали, и по самолетам, и по ракетам, и по кораблям, и по наукам, и по всему на свете впереди планеты всей, и только отделимся от Союза – заживем так, как никаким Европам и Япониям не снилось. Со своим богатством, правдой и волей. Даже националистический Рух обещал, что у нас будет такая замечательная независимая держава, что в ней евреи будут жить лучше, чем в Израиле, русские - чем в России, поляки – чем в Польше.

- Не сложилось?

- Увы! Об этом очень быстро забыли. Напротив, был принят какой-то страдательный образ исторического существования: нас всегда угнетали, разоряли и в Древней Руси, и в Польско-литовской державе, и в Российской империи, а паче всего – в коммунистическом Советском Союзе. Если не геноцид, то голодомор. В таком качестве мы были приятны и понятны демократическому европейскому милосердному сообществу.

- Но Украина так и не обрела политического единства.

- Гражданский мир обретается в развитии, в социальном оптимизме, в устремленности в будущее, а не в упадке и разрухе. Украина единственная, наверное, в мире страна, которая боится своего великого прошлого. В том узком примитивном националистическом историческом самосознании, которое уже четверть века навязывается всей стране, просто нет места гигантскому культурному, историческому, литературному, индустриальному, научному, духовному наследию, которым обладают и Киев, и регионы. О чем великом, созидательном ни вспомни – непременно окажется то имперским, то славянофильским-антизападным, то русофильским, то революционно-коммунистическим. А это в нашем вечном «европейском выборе» недопустимо. Можно сотни великих имен – князей, царей, полководцев, писателей, ученых, философов, религиозных деятелей, педагогов, промышленников – перечислять, которые не вписываются в украинский исторический «дискурс», а с ними целые регионы.

- Но в советскую историю они тоже не все вписывались…

- Конечно. Все, что было до Великого Октября 1917 года, называлось «предысторией человечества», и она заключалась в борьбе трудящихся классов против эксплуататоров. Внимание заслуживали только такие события и борцы, от Спартака до вождей пролетариата, героев революции. Эта борьба, как гласила теория, иногда принимала характер национально-освободительных, религиозных войн. Потому культивировался Богдан Хмельницкий, Тарас Шевченко вообще был воплощением идеального поэта-борца против крепостничества, за свободу трудящегося человека и народа. Вот они наряду с Марксом, Лениным, прочими революционерами повсеместно увековечивались в памятниках, названиях улиц, площадей. К ним добавлялись местные борцы за счастье народное, скажем, арсенальцы в Киеве или матросы-потемкинцы в Одессе. По-своему универсальная схема, поскольку местные события вписывала во всемирную сакральную революционную историю. Все остальное «выбрасывалось за борт современности», поскольку было связано с эксплуататорами и их пособниками по закрепощению трудящихся. К пособникам относили и Православную Церковь, ее 900-летнее духовное наследие планомерно уничтожалось или запрещалось в атеистическом государстве.

- Теперь, как я понимаю, используется та же матрица, только вместо революционеров – националисты?

- Совершенно верно. История Украины – это история украинства, тех, кто писал по-украински (а это появилось в 19 веке) или боролся против Российской империи или СССР (те же кружки революционных демократов или советские диссиденты). Это мизерная часть истории крупнейшего европейского государства. Реальная же история, как была, так и осталась репрессированной. Вот, например, я родился, окончил школу в городе Смеле. Это родовое гнездо графа Алексея Бобринского на Киевщине (сейчас – на Черкасчине), внука императрицы Екатерины. Бобринские – это магнаты, меценаты, ученые, очень пассионарные деятели, которые преобразовали весь край. Бобринский – основатель железных дорог, основатель сахарной промышленности, он сделал Киев сладкой столицей империи. Бобринские построили два десятка заводов и фабрик, десятки гимназий и школ, храмы, больницы, театр. Огромен их вклад в селекцию (вывели новые сорта свеклы и роз), в земледелие (конструкция плуга, изобретенная Бобринским, получила медаль на выставки в Париже), в лесоводство, в археологию скифских курганов, в градостроение, в научные исследования (агрономические, химические), в фотографию и т.д. В центре Киева стоял памятник (на месте нынешнего памятника Щорсу) графу Алексею Бобринскому, воздвигнутый на средства сахарозаводчиков и киевлян. Это был первый в империи памятник промышленнику. После революции памятник снесли, разрушили церковь и фамильный склеп Бобринских в Смеле, станцию Бобринская переименовали в Шевченково. Память стерли, дела предали забвению. В революционных кружках не участвовал, в Центральной Раде не заседал, по-украински не писал. С глаз долой, из сердца вон. И в советские времена, и в нынешние. И таких забвений – тысячи. Хотя ведь очевидно: все великое, замечательное, что есть в Украине, надо считать национальным достоянием, пропагандировать, ценить, уважать, а не разделять людей на москалей, жидов и патриотов, и уж тем более – не навязывать свое ущербное русофобское мировоззрение кровавыми бойнями, как это было в Одессе.

- Но ведь бандеровцы маршируют не только в Одессе, но и в Киеве, и в Днепропетровске, и в Харькове…

- Да с факелами. «Бандера придет, порядок наведет»! Почему Бандера, а не Гоголь, Королев, Челомей, Янгель или Потебня? Кто до кого дорос. Это акции эпатажа и запугивания. Они нравятся олигархам и власти, поскольку вместе с войной на Донбассе, гибелью солдат, постоянными мобилизациями, милитаристской пропагандой держат людей в страхе. Этот страх заставляет мириться с тяжелыми, для многих – невыносимыми условиями существования (дороговизна, нищета, безработица), которые с каждым месяцем усугубляются. Такая вот технология управления страной.

- Ты не упомянул русофобию, которая, судя по всему, стала государственной политикой. Первым законом новой власти после бегства Януковича был русофобский закон о языках. Теперь запрещены российские телевидение, телепрограммы, кинофильмы, актеры, даже гоголевский «Тарас Бульба» попал под запрет.

- Я начинал печататься в 1970-е годы в самиздате, как и все, читал диссидентскую литературу, и хочу напомнить, что все запрещенное официальной властью всегда представляется источником наиболее достоверной информации. Сегодня российские СМИ запретили, свои оппозиционные – зачистили. Причем появилось огромное количество всяких стукачей, доносчиков, которые выявляют «непатриотов», указывают, где там что-то российское или пророссийское промелькнуло. Этим занимаются целые государственные запретительные организации и общественники-боевики, которые определяют, что должны мы смотреть и слушать. При этом у нас провозглашены «европейские ценности» и тотальная свобода слова!

Что касается Гоголя, то и нынешний запрет, и то, что его 25 лет относят к «зарубежным писателям», - это результат воинствующего невежества. Шевченко восхищался: «наш несравненный Гоголь»! Его действительно не с кем сравнивать по той уникальной роли, которую писатель сыграл в формировании украинского национального самосознания. Гоголь был родоначальником, как сейчас говорят, культурологического мифа об украинцах как «казацком народе». Ведь запорожские казаки, как специфическая социальная группа, были лишь частью народа, и чтобы народ увидел в запорожцах все лучшее, что есть в нем самом, обрел в них свой культурный код, поведенческий стереотип, нужен был Гоголь. У Гоголя казак – это простодушный, мечтательный, бесстрашный в защите своей православной веры и справедливости, всегда готовый к самопожертвованию «за други своя», за родную землю, с удивительно чистыми отношениями к возлюбленной, к матери, послушный родителям, чуждый злобе, коварству. Казак – это красивый, можно сказать, идеальный христианский человек, достойный пример для подражания.

А есть и другой взгляд на казаков, он выражен великим писателем, нобелевским лауреатом, классиком мировой литературы Генриком Сенкевичем в его знаменитых исторических романах. У Сенкевича запорожские казаки – это разбойники, бандит на бандите, неграмотные, немытые, алчные, кровожадные, коварные, без чести и совести – совершенно отвратное сообщество. Это, можно сказать, взгляд просвещенной Европы на «казацкий народ». Поэтому запрещать Гоголя – это запрещать самих себя.

- Были казаки, стали бандеровцы?

- Я думаю, что бандеровцы – это первое поколение украинцев, не читавших Гоголя. Трудно себе представить, чтобы казак ходил в балаклаве, кипел злобой, погромами занимался, запугивал население. Они хотят ассоциировать себя с чем-то героическим, но ничего, кроме партизанской борьбы с Красной Армией во время Великой Отечественной, обнаружить у себя не могут. Непонятно, как это можно вообще культивировать в стране, где вся национальная украиноязычная культура от Довженко, Тычины до Малышко и Гончара принципиально антифашистская.

- Но ведь культивируют?

- Да. У нас могут русофобствовать, а потом спеть гимн «Ще не вмерла» Павла Чубинского, знаменитого исследователя русского Севера, который писал, что он своими трудами «заслужил любовь русского народа»

- А как же он националистом-русофобом стал?

- Да не был он русофобом. Чубинский – помещик из Борисполя, учился в университете в Питере, как водится, студентом участвовал в революционно-демократическом кружке, был уличен в «распространении коммунистических идей», отправлен в ссылку к своему крестному отцу, губернатору Архангельска. Там стал редактировать газету, совершать этнографические экспедиции, собрал много материала, написал исследования по русскому Северу, которые принесли ему славу, уваровскую премию императорской академии, брат царя ему даже перстень подарил. Гимн он написал в 23 года на хмельной пирушке с сербами (Россия помогала им в борьбе за независимость, предоставляла убежище), которые пели свои свободолюбивые песни. Чубинский в подражание им и польскому гимну «Еще Польска не згинела» во время застолья сочинил стихи, которые стали гимном независимой Украины. Это не мешало ему верой и правдой служить москалям и гордиться этим.

- А нынче он не пройдет люстрации?

- Никоим образом. Причем дважды: за распространение коммунистических идей и за любовь к России. Вообще, когда думаешь об исторических, культурологических причинах нашей катастрофы, понимаешь, как прав был Булгаков, который утверждал, что всякая разруха начинается в головах.

- Но сегодня эта разруха обернулась настоящей гражданской войной. Как оценивают в УПЦ сложившуюся ситуацию?

- Православная Церковь в Украине выполняет свою историческую миссию, которая заключается в сохранении народа, вверенного ей Богом. Причем выполняет мужественно с первых дней кровавого противостояния. Блаженнейший Митрополит Онуфрий, архиереи, священники неустанно призывают участников конфликта к миру и милосердию. Миротворцем быть нелегко, потому что война, милитаристская пропаганда, как воронка, засасывает людей. Я вот посмотрел первые в новом году заседания Верховной Рады – ни слова о мире, одна воинственность: дожать Донбасс, добить! Думалось, что после Минска потихонечку начнут договариваться, разводить войска, искать пути примирения, компромисса. Вместо этого – новая волна насилия. У нас легко могут 50 добровольческих батальонов сколотить и бросить в бой, в щепки разнести аэропорты, шахты, заводы, целые города и селения, погубить тысячи жизней, а вот найти десять интеллектуалов, которые бы предложили модель сосуществования Донбасса и Украины в пределах одного государства, так и не смогли.

- Но это ведь все равно придется делать?

- Конечно. Надо садиться за стол переговоров, к чему призывает Православная Церковь и все мировое Православие, договариваться, и не о перемирии, а о мире, о жизни, о будущем. Договариваться между собой, а не с США, Евросоюзом или Россией.

- Но ведь Украина уже определила светлое будущее – Евросоюз…

- Какое светлое будущее? С мальчиками кровавыми в глазах? Мы – христианская держава, и все понимают, что Бог не простит пролитой крови. Чем бы мы ее ни оправдывали. Пока люди сами, взаимным прощением, покаянием не помирятся между собой – ничего доброго не будет.

- Спасибо за беседу!