Возвращение имен

Синявинские высоты, Дорога жизни, Невский пятачок — мы хорошо знаем эти названия из учебников. Доехали ли мы туда хоть раз не в составе школьной экскурсии? Возили ли своих детей?

Чтобы окунуться в атмосферу событий давно минувших дней, можно посмотреть реалистичный фильм, можно побывать на исторической реконструкции. Чтобы ощутить огненное дуновение Великой Отечественной, петербуржцам достаточно покинуть пределы города и остановиться на одном из тех клочков земли, которые изрешечены железом и пропитаны кровью…

— Если кто-то не испытывает эмоций по поводу событий войны, то ему стоит к своей душе обратиться, — считает протоиерей Валериан Жиряков. — Если в сердцах верующих людей этой памяти нет, если мы не ощущаем связь с теми, кто умер за нас, то нам есть над чем духовно работать. И не только молиться, но и принимать участие в богоугодных делах: помогать поисковикам, воспитывать детей на героических примерах войны… Когда мне сетуют на ужасное «подрастающее поколение», я отвечаю: «Они же не с неба упали! Это же ваши дети!» Думаю, если бы государство и Церковь «вкладывались» в программы, связанные с поисковым служением, нам бы многих детей удалось вытащить к свету.

Отец Валериан — настоятель храма иконы Божией Матери «Взыскание погибших» в Невской Дубровке, выстроенного уже в XXI веке. Это не «мемориальный храм» и не «храм-памятник», считает священник. Это дом молитвы, да и просто дом для живых людей, — которые, конечно, помнят о погибших здесь воинах.

— Вместе с директором местного музея «Невский пятачок» Александром Осиповым, — говорит отец Валериан, — мы каждую субботу совершаем панихиду на месте главной переправы — там сейчас установлена маленькая часовня-памятник и памятный крест. В теплую, солнечную погоду там молиться одно удовольствие. А вот когда мороз, ветер со снегом, когда лед идет, служишь и думаешь: как люди здесь входили в ледяную воду? Как плыли в лодках, которые у них на глазах разбивало? Что чувствовали, глядя на гибнущих товарищей, на реку, красную от крови?.. На нашем берегу стояла 1-я стрелковая дивизия НКВД, которая и по немцам стреляла, но и своих не пускала обратно, то есть выполняла заградительные функции. Но вот что интересно: встречаясь с ветеранами Невского пятачка — а я все-таки уже 16 лет здесь служу, — я не замечал антагонизма между теми, кто в штыковую ходил, и теми, кто из пушки стрелял. Общее мнение: каждый выполнял свою задачу. Конечно, бывало всякое: дезертирство, самострелы, люди с ума сходили. И всё же я почитаю павших здесь солдат как мучеников.

Протоиерей Валериан Жиряков зажигает свечи на месте захоронения 268 солдат и офицеров в д. Озерки

В «Книге памяти», которая читается здесь несколько раз в год, — сейчас уже 34 тысячи имен. Для удобства чтения изготовлено несколько маленьких книг по две тысячи имен, их помогают читать поисковики и ветераны Невского пятачка. Основная заслуга в составлении этого помянника принадлежит Александру Осипову: он работает с базами данных, архивными документами. Но свою лепту вносят и поисковики — люди разного возраста, энтузиасты, которые занимаются поиском погибших солдат и артефактов войны. Например, во время последней поисковой экспедиции, поднявшей 1600 воинов, было найдено 80 именных медальонов. В процентном отношении немного. Однако и одно воскрешенное имя — на вес золота.

— Есть разные точки зрения на поисковую работу: стоит или не стоит «поднимать» людей из небытия? — рассуждает отец Валериан. — Я считаю, что это совершенно необходимо. Когда я впервые увидел это захоронение, меня взяла оторопь. Яма в болоте, где перемешаны останки: кто лежит валетом, кто вверх ногами, кто сидит. Это было так называемое санитарное захоронение: тех, кого удавалось вытащить в спешке (как бы самого не убили) сваливали в одну кучу и забрасывали мерзлой землей и снегом. У некоторых на руках и ногах веревка или проволока — их волоком тащили. Но им еще повезло: большинство оставались лежать на поле боя. Всех скопом записывали в «пропавшие без вести», а значит, их родные оставались без льгот и пособий. И вот хотя бы ради того, чтобы родные смогли встретиться со своими дедушками и отцами, стоит заниматься поисковой работой. На последнее захоронение приехали около 50 семей, и некоторые забирали родные останки, многие плакали.

У поисковиков есть такой термин — «душеприказчик», так называют человека, который после находки медальона несет ответственность за усопшего: он должен «поднять» его — найти родственников, организовать похороны. Отец Валериан считает, что связь между поисковиками и воинами очень глубока:

— Человек, обнаруживший останки, начинает жить на земле «за себя и за того парня», — считает отец Валериан. — Он обретает ощутительную связь с душой усопшего. Это большая ответственность, такая связь может быть очень тяжелой: так выходит, что поисковик привязывается к своему делу не только эмоционально, но и на духовном уровне, для него прекратить поиски — всё равно, что бросить живого человека, близкого друга в беде. Поэтому поисковики нередко — одинокие люди: семьи не выдерживают такого напряжения. И Церковь, конечно, старается их поддерживать.

Общение с усопшими очень трогает души детей, считает настоятель из Невской Дубровки. Общение — именно так, другого слова не подберешь. На территории Невского пятачка уже несколько лет действуют детские поисковые лагеря, куда приезжают школьники со всей России, в том числе и «проблемные». Через несколько дней эти дети буквально преображаются: рвутся работать в раскопе, прекращают пререкаться со старшими, «серьезнеют»… А самое главное, у них, как и у старших, устанавливается личный контакт с погибшими воинами: «Ребята, потерпите немного, мы вас обязательно поднимем»…

— Здесь действует большая духовная сила, причастие к которой меняет людей, — говорит отец Валериан. — Я когда с этими детьми встречаюсь, всегда спрашиваю: «Как вы думаете, почему вам именно здесь было так хорошо?» И сам отвечаю: «Потому что вы общались с усопшими, которые положили душу за друзей своих. Если вам когда-нибудь в жизни будет тяжело, вспомните, как здесь было легко, и помолитесь этим воинам — они вам помогут».