Владимир нерукопожатный

До поры до времени над идеей установки памятника князю Владимиру на Воробьёвых горах не сгущались тучи. Но недавно в столичные и федеральные структуры попало письмо с подписями, разными способами доказывающее необходимость свернуть проект.

Бывает, что от одного решения зависит, кем входит в историю государственный деятель – защитником национальной культуры или её гонителем. Сразу вспоминается Андрей Жданов с его докладом 1946 года о ленинградских журналах – пример очевидный, но не единственный. Так вышло и с памятником князю Владимиру на Воробьёвых горах.

До поры до времени над ним не сгущались тучи. Но недавно в столичные и федеральные структуры попало письмо с подписями, разными способами доказывающее необходимость свернуть проект. Возмутители спокойствия – ряд преподавателей, обязавших к участию в этой истории своих студентов. Противники памятника приводят какие угодно аргументы – геодезические, "общеэстетические" – лишь бы заблокировать естественный процесс семиозиса национальной культуры. И в декларативно-ультимативном тоне их заявлений, и в выводах заказных экспертов просматривается идеологический след, а это – путь к политическому скандалу.

Мне интересно: а если бы несколько вузовских преподавателей, имеющих экстравагантное мнение, написали, что не надо проводить Парад Победы и шествие "Бессмертного полка", их бы тоже отменили?

По всей видимости, инициаторам истории с памятником Владимиру не даёт покоя радость людей от обретения народом национальной духовной традиции, долгие десятилетия находившейся под спудом политических стереотипов. А ведь ростки этого процесса необходимо всемерно поддерживать, а сам процесс делать системным и продуманным. Поскольку пока что в нём видны странности и перекосы.

Например, символ России романовского периода, памятник Петру, появился у нас прежде памятника Владимиру. Но Россия началась не с романовской династии. Владимир, как и Пётр, – критически важная фигура, поэтому до сих пор памятник Петру как бы "висел в воздухе", вырванный из общего исторического контекста.

Зато вдвоём Пётр и Владимир действительно символизируют многогранность образа Руси-России. Мнения о работе Зураба Церетели противоречивы, но само по себе появление памятника Петру было неизбежно. Он мог оказаться лучше или хуже, но его не могло не быть. Так же и с Владимиром.

Россия отмечает 1000-летие преставления Крестителя Руси. 28 июля 2015 года в честь этого события будет открыт памятник Владимиру на месте его крещения в Херсонесе. Это событие задаёт рамки единой концепции увековечения памяти христианизации Руси. Херсонес – русские ворота в Византию, в восточно-христианскую цивилизацию. Духовные центры Москвы замыкают этот исторический путь. Сама нынешняя Россия – дальний итог духовных усилий Владимира, впоследствии поддержанных Иваном Третьим, собирателем земель русских, которому в Москве также необходимо ставить памятник. Тогда картина исторического генезиса будет более полной.

В результате христианизации – то есть благодаря Владимиру – Русь стала европейской державой, ведь европеизм – это и есть самоопределение христианской нации, а не шенгенские визы и даже не "Кодекс Наполеона".

Памятник Владимиру есть и в Киеве. Но киевская власть, мягко говоря, самобытна. Неизвестно, не начнёт ли она вслед за советскими вождями и храмами УПЦ МП сносить ещё что-то, имеющее отношение к русским. Судьбу памятника Владимиру в Киеве предсказать невозможно. А у нас нет времени ждать, пока Украина будет выкарабкиваться из своей исторической ямы. Поэтому наша задача – выразить в камне и бронзе всю полноту нашего прошлого без оглядки на непредсказуемых соседей.

До последнего времени никто не предполагал, что святой равноапостольный князь может оказаться "нерукопожатным" у себя дома. В любой европейской стране это немыслимо. Но не зря говорят, что Россия – страна с непредсказуемым прошлым.

Одно можно сказать уверенно. На любом месте, откуда уберут Владимира, неизбежно встанет Сталин. Я имею в виду моральную сторону дела. Просто это единственно возможный исход разгула воинствующего антиисторизма. И вот тогда этих людей уже не спросят, хотят они этого или нет. Причём сделать будет уже ничего нельзя: кто плюёт в святыню, тот никогда не удостаивается милости. Однажды из-за этого уже рухнула Россия.

Но и ближайшие последствия запрета были бы крайне печальны. Если торжественное открытие монумента не состоится в День Народного единства 4 ноября, как было задумано, это будет поистине позорным решением. Столичные власти неизбежно потеряют лицо, да и о продекларированном единстве придётся забыть. Не знаю, может быть, в этом и заключается главная цель фрондёров-запретителей.

Вне всякого сомнения, Владимир должен и будет стоять на высшей точке Воробьёвых гор. Укрепление склона на месте установки памятника – рутинная и давно отработанная операция, и она просто должна быть проведена на соответствующем профессиональном уровне.

Ведь очевидно, что не какие-то там чиновники в плюшевых креслах решили, что памятнику быть. Это решил народ России. Пренебречь его правом невозможно. Позиция, согласованная с гражданским большинством, а не узкими группами экспертократии – залог сохранения политической репутации и народной поддержки.

Таким образом, получается, что установка памятника Владимиру стала тестом на историко-культурное соответствие. Этот тест российская власть вынуждена пройти. Показать своё отношение к российской истории и культуре и тем самым определить свое собственное место в этой истории. И я почему-то уверен, что тест будет пройден благополучно.