Оборотная сторона радости

Святые отцы выделяют два вида печали – печаль ради Бога и печаль мирскую. Первая – это благотворное чувство сокрушения о содеянных грехах. Оно рождает стремление исправиться и, по мысли апостола Павла, «производит неизменное покаяние ко спасению». Вторая «производит смерть» (2 Кор 7: 10).

Печаль мира сего весьма ядовита. Она соткана из целой гаммы ощущений: от элегии грусти, окрашенной в поэтические тона, до апатии, тоски и невыносимых душевных терзаний. Мирская печаль – исчадие гнева, следствие глубокого внутреннего недовольства из-за неисполненных или вовсе неисполнимых притязаний. Это бесплодное сожаление о реально или мнимо упущенных возможностях. Как указывает апостол Иаков, «желаете – и не имеете» (Иак 4: 2). Отсюда – огорчение, нетерпеливость, неблагодарность, малодушие, маловерие, ропот на Бога.

Каковы поводы для мирской печали? Безденежье, нездоровье, конфликты, стрессы… Недаром поговорка гласит: «Кому-то супчик жидковат, кому-то жемчуг мелковат».

Причиной мирской печали, помимо социально-психологических факторов, часто становятся и духовные. Когда диавол хочет сломать человека и вывести его из строя, он сжимает сердце, прогоняет покой и мутит душу беспросветной тревогой.

Вскрывая корни печали, преподобный Иоанн Кассиан Римлянин уточняет: «Не всегда от вины другого происходит в нас возмущение, а больше от нашей порочности, потому что мы имеем в себе скрытные (сокрытые, неявные. – К. З.) причины оскорблений и семена пороков, которые, как только прольется на нашу душу дождь искушений, тотчас производят ростки и плоды».

Что же такое «семена пороков» и какие «сорняки» они дают? Попробуем взглянуть на печаль – оборотную сторону радости – с позиций христианской психологии и медицины.

Тревога

Тревога – это печаль, спроецированная в будущее. Ощущая неопределенное беспокойство, безотчетные опасения, какую-то неясную, а тем более вполне осознанную угрозу, человек напряженно ожидает беду, даже катастрофу. Люди с высоким уровнем тревожности плохо реагируют на подобный стресс. Они и так не уверены в себе, беспомощны, легко расстраиваются, пугаются, приходят в смятение и замешательство. К этому присоединяются ночные кошмары, бессонница, одышка, сердцебиение, головокружение, тошнота.

Наиболее рельефно такая картина наблюдается при генерализованном тревожном расстройстве. Это – чрезмерное хроническое беспокойство и тягостные предчувствия, истоки которых «размыты» и не приурочены к какому-либо конкретному событию, объекту или ситуации.

Вот характерный случай. Он произошел с Дмитрием, аспирантом кафедры одного престижного университета. С детства мальчик рос очень беспокойным, суетливым, быстро утомлялся. В последние семь – восемь лет симптомы нарастали. Юноша волновался за собственное здоровье и самочувствие своих родителей.

Однажды Дима решил, что его сердце бьется слишком медленно, и в душу закралась мысль о скорой кончине. Он переживал еще и потому, что «сердце» и «нервы» не позволяли ему в срок сдать кандидатский минимум и закончить диссертацию. Он нервничал и опасаясь «провалиться» на экзаменах, хотя за годы обучения в вузе такого ни разу не случилось. Дима перестраховывался. На занятиях он старался брать слово лишь в малых аудиториях и только тогда, когда был уверен в своих знаниях.

Застенчивость не позволяла ему расширить круг приятелей. Дима боялся, что его не оценят и что он получит неодобрительные отзывы. Он вообще привык колебаться и сомневаться перед началом каждого крупного дела. К счастью, Дима нашел в себе смелость обратиться к врачам, и они помогли ему лучше разобраться в самом себе.

Как и у любого другого патологического проявления печали, у тревоги много разных причин. В частности, ученые обнаружили специальный ген тревоги и невротичности. Он воздействует на способность головного мозга использовать нейромедиатор серотонин, недостаток которого провоцирует тревогу. Тем самым данный ген частично отвечает за тревожность и подверженность человека сродным с ней негативным переживаниям. Также в некоторой мере этот ген определяет нашу склонность к спокойствию и уравновешенности. Ученые отмечают, что влияние наследственности на степень невротичности невелико – около 4 %.

Надо учитывать и воспитание, умение владеть собой, навыки общения, поддержку близких и т. д. Поэтому тревогу и несдержанность нельзя объяснять исключительно генетическими дефектами. Однако ген тревоги и невротичности можно условно считать тем самым «семенем порока», по выражению преподобного Иоанна, а саму тревогу — типичным «сорняком» на поле человеческой души.

Депрессия

Иное схожее «семя» – биологические факторы депрессии.

Ядро депрессии (от лат. depressio – прижимать, угнетать) составляет печаль, особенно в сочетании с унынием, стыдом и враждебностью. Депрессия едва ли не самое распространенное психическое нарушение. Оно характеризуется снижением настроения, подавленностью, пессимистической оценкой событий и повышенной утомляемостью. В народе говорят: хандра, меланхолия, кручина. При депрессии ухудшаются аппетит, сон, внимание, мышление. Больной теряет жизненный тонус, остро ощущает внутреннюю пустоту, собственную неполноценность, удрученность и вину. Нередко его посещают мысли о самоубийстве.

Депрессия присуща и детям. Вот история девятилетнего мальчика по имени Денис. В школе и дома он отличался раздражительностью и вспышками гнева. По малейшему поводу плакал, кричал и швырял все, что попадалось под руку. На занятиях с трудом сосредотачивался и мгновенно отвлекался. Избегал сверстников. Денис предпочитал играть в одиночестве, а дома запирался в своей комнате и смотрел телевизор. По словам матери, мальчик плохо спал и непрерывно что-то жевал.

Примечательно, что такое поведение ребенка началось после развода его родителей. Положение усугубилось, когда отец вступил в новый брак, переехал в другой район города и стал реже навещать сына. Ситуация понятная и, увы, довольно обыденная.

Среди множества форм депрессии упомянем лишь две – невротическую (психогенную) и эндогенную (витальную, биологическую). Невротическая депрессия развивается «на нервной почве»: в результате неразрешенного внутреннего конфликта, психической травмы, краха надежд, потери кого-то или чего-то значимого (близкого человека, работы, репутации, смысла жизни и т. п.).

Эндогенная депрессия обусловлена не стрессами, утратами и греховным образом жизни, а врожденными особенностями организма. По меткому определению святых отцов, она происходит «от естества» – от генетических, биохимических и гормональных отклонений.

Напомним, что «Церковь рассматривает психические заболевания как одно из проявлений греховной поврежденности человеческой природы». Выделяя в структуре личности духовный, душевный и телесный уровни, «святые отцы различали болезни “от естества” и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствием поработивших человека страстей» (см.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви).

Известный австрийский психолог и психотерапевт Виктор Франкл обращает внимание на следующий весьма показательный факт. Эндогенная депрессия – это заболевание, которое мешает человеку увидеть смысл своей жизни. А невротическая депрессия, наоборот, может возникнуть из-за потери смысла жизни. В этом разница.

Мы будем говорить только об эндогенной депрессии. Еще Гиппократ предполагал, что хандра проистекает от избытка в организме «черной желчи» и потому свойственна меланхоликам (от греч. melas – черный, chole – желчь).

Люди с таким слабым, неуравновешенным темпераментом крайне обидчивы, чувствительны, неэнергичны и не уверены в себе. Даже незначительный повод для грусти достаточен, чтобы они заплакали, а малейшая трудность в деле часто заставляет их опускать руки. Замкнутому, застенчивому, робкому и ранимому меланхолику нелегко бороться с печалью и унынием. Мрачные думы, пессимизм одолевают его чаще, чем сангвиника.

Эндогенная депрессия меланхолического типа (так же, как и темперамент) наследуется. Уточним: переходит не сама депрессия, а депрессивность – склонность человека испытывать подавленное, угнетенное состояние.

Эта врожденная склонность связана с пониженной концентрацией в клетках головного мозга трех нейромедиаторов (норадреналина, дофамина и серотонина). Напомним, что с помощью этих веществ нервные клетки взаимодействуют между собой и передают импульсы. Синтез и функции нейромедиаторов заданы генетически. Когда мутации нарушают работу соответствующих генов, человек склонен реагировать на какой-либо стресс депрессией.

Ученые установили, что недостаток норадреналина приводит к глубокой тоске, избыток – к тяжелым стрессам. Нехватка дофамина оборачивается истощением нервной системы, а его повышенный уровень вызывает манию (приподнятое настроение, эйфорию, знакомое наркоманам чувство «кайфа») и симптомы, сходные с шизофренией. Дефицит серотонина порождает сильную тревогу, импульсивность и агрессивность, а его достаточное содержание в тканях мозга заметно улучшает настроение.

В зависимости от баланса нейромедиаторов фазы депрессии, мании и нормального самочувствия сменяют друг друга. Это характерно для маниакально-депрессивного психоза. Больной испытывает то приступы гнетущей печали, уныния и отчаяния, то прилив энергии и радость, вплоть до блаженства. Депрессивные периоды бывают чаще маниакальных.

Этот психоз передается генетически, вероятно, по женской линии (через X-хромосому).

Уныние

Печаль генетически родственна страсти уныния. Симптомы печали при унынии обостряются и приобретают хроническую, запущенную форму. Поражаются все силы души и отчасти функции тела.

В основе уныния лежит неверное представление человека о своих грехах, о возможностях и достижениях, об отношениях с Богом и людьми. Это приводит к упадку духа: либо с горьким плачем и воздыханиями, либо с примесью озлобления и негодования на все и вся. Отсюда –внутренняя опустошенность, нерадение к душеполезным делам, леность, праздность, кощунство, духовное нечувствие, ожесточение сердца, отчаяние.

Преподобный Иоанн Лествичник именует уныние «расслаблением души», «изнеможением ума», «тоской сердечной», которые происходят по наваждению диавольскому. Демон уныния – самый сильный. Он побуждает монаха ослабить свой духовный подвиг, заставляет бездельничать и празднословить, отвлекает от молитвы, клонит в сон, т. е. «переключает» на мирское. Этот коварный дух нападает на подвижников около полудня. Поэтому псалмопевец называет его «заразой, опустошающей в полдень», по-славянски – «бесом полуденным» (Пс 90: 6).

Стараясь ввергнуть человека в отчаяние, искуситель нашептывает ему: «Ты – великий грешник, и Бог не помилует тебя. Не надейся: ты не спасешься! А если все равно ты попадешь в ад, то зачем несешь свой крест?! Не лучше ли прервать муки?!»

Старец Паисий Святогорец предупреждает, что уныние и душевная тяжесть у излишне чувствительного, ранимого человека иногда проистекают от угрызений совести и наветов лукавого.

Наряду с этим, бесовским, видом уныния, святые отцы выделяют и естественное уныние. Для нас оно наиболее интересно, поскольку обусловлено чисто физиологическими процессами организма.

По мнению преподобных Варсануфия Великого и Иоанна, «естественное уныние образуется от бессилия телесного» – от переутруждения и физической усталости. Епископ Варнава (Беляев), со ссылкой на преподобного Исаака Сирина, говорит, что естественное уныние возникает от чрезмерных трудов и суровых подвигов. Физическое, эмоциональное и умственное утомление – это «канва, по которой демон вышивает свои проклятые узоры».

Причиной служит также хроническая усталость. Она накапливается в человеке годами и вызывается бешеным ритмом жизни, длительными стрессами, постоянными заботами, невзгодами и отсутствием полноценного отдыха.

Обследуя пожилых людей, психиатры часто ставят диагноз: инволюционная меланхолия. Ее основные симптомы – тоска, тревога, разочарование, самобичевание, досада на себя, обида на судьбу. Психологически понятно: многие граждане честно трудились на благо государства, а взамен не получили достойного вознаграждения и почета. Их былые должности, заслуги, сбережения, если и не обесценились, то оказались в прошлом. Немудрено, что крушение идеалов и надежд, неприкаянность и несправедливость доводят до отчаяния. Когда жизнь не в радость, кто-то брюзжит, кто-то бунтует, а кто-то накладывает на себя руки…

Болезненно-подавленное состояние духа, снижение настроения и тоскливость психиатры обозначают термином «гипотимия». Диапазон этого расстройства велик: от легкой грусти и пессимизма до глубокой тоски и чувства никчемности, бесперспективности существования. А здесь уже один шаг до самоубийства.

Для лечения тревоги, депрессии и сходных с ними расстройств врачи назначают психотерапевтические методы и различные медикаменты (в частности транквилизаторы и антидепрессанты, которые регулируют в организме обмен биологически активных веществ). Однако использование таких способов и препаратов чревато серьезными осложнениями. Нам, слабым и немощным, медицинскую помощь необходимо сочетать с духовными усилиями (смирением, терпением, молитвой, чтением слова Божия и т. д.). Иначе болезнь «от естества» может превратиться в сугубо тяжкий, почти невыносимый крест.

И будем помнить замечательное наставление старца Паисия Святогорца: «Самое лучшее лекарство в болезни – это та духовная радость, которую Божественная благодать приносит душе. Духовная радость имеет в себе самую великую целительную силу во всех болезнях. Она – заживляющая раны Божественная мазь, тогда как расстройство эти раны раздражает».