Атеизма не знавшие

Типичный неофит

— Антон, Вы помните то, как вера вошла в Вашу жизнь? Какими были Ваши первые впечатления от Церкви?

— Мое воцерковление происходило довольно плавно. Когда мне исполнилось десять лет, родители отвели меня в воскресную школу при Духосошественском кафедральном соборе. Мое знакомство с азами православной веры началось с уроков клирика этого храма священника Сергия Выгодина. Затем отец Сергий пригласил меня на клирос, где я научился читать, а потом — в алтарь, где я освоил пономарскую «профессию».

— Вам не было страшно на первых порах заходить в алтарь, исполнять какие-то распоряжения священника?

— Нет, страха не было. Был в душе некий трепет. Надеюсь, благоговейный.

Мой дебют как чтеца состоялся на всенощном бдении. Мне доверили прочитать Трисвятое на вечерне. Очень волновался и вместо «СвятЫй Боже» прочитал «СвЯтый Боже», причем все три раза. Так что первый клиросный опыт был не очень удачным, но потом все пришло в норму, и в 2004 году отец Кирилл Краснощеков пригласил меня нести послушание алтарника в храме во имя святых царственных страстотерпцев.

— Были ли у Вас из-за религии проблемы в школе?

— Единственной моей проблемой в школе был я сам. Я вел себя, как типичный неофит. В Церкви для меня все люди были святыми, а все, кто вне Церкви, соответственно, окаянными грешниками. Я слишком резко проводил грань между верующими и неверующими. Теперь понимаю, что это было проявлением подросткового максимализма.

Выбор, о котором ни разу не пожалел

— Как Вы приняли решение пойти учиться в Саратовскую духовную семинарию? Рассматривали какие-то другие варианты? Были ли сомнения?

— Да, конечно, я сомневался, думал, что не справлюсь. Я выбирал между семинарией и историческим факультетом Саратовского государственного университета. Окончательное решение принял после обстоятельной беседы с батюшкой. И ни разу о своем выборе не пожалел.

— Что бы Вы посоветовали молодому человеку, который столкнулся с такой же дилеммой: духовное учебное заведение или светский вуз?

— Думаю, в первую очередь ему как христианину нужно молиться, потому что Господь открывает Свою волю о нас, хотя порой и необычным образом. Например, посылает ответ на твой вопрос через людей, от которых, казалось бы, никак нельзя этого ожидать. Затем нужно трезво взглянуть на себя, оценить свои возможности и способности. И, конечно, посоветоваться с духовным наставником, который сможет честно сказать, стоит ли человеку становиться на путь такого служения.

— Какие предметы в семинарии вызывали особый интерес, а какие давались тяжеловато?

— Мне нравились разные дисциплины. До сих пор с любовью вспоминаю уроки отца Кирилла Краснощекова, который вел историю Русской Православной Церкви, отца Владимира Пархоменко, преподававшего догматическое и основное богословие, лекции по аскетике отца Варфоломея (Денисова) и по нравственному богословию отца Димитрия Полохова.

— Что в семинарии было самым трудным?

— Лично для меня — совмещение послушаний и учебы. Послушания могут быть разными: например, послушание иподиакона, певчего, алтарника. Сюда же относятся и уборка снега, и труд в трапезной. Сложность в том, что для добросовестного выполнения послушания приходилось жертвовать временем, которое могло бы пойти на учебу. Но послушания — это очень важно, потому что в семинарии не только развивают интеллект, но и воспитывают личность. Это хорошая школа жизни. Например, для меня очень важным оказался опыт проживания в условиях мужского общежития. Он помог мне воспитать характер, и потом мне было легче в армии, куда я был призван после четвертого курса семинарии.

Верующему в армии проще

— Вы упомянули про армию. Где довелось служить?

— Я служил в Саратове, в 631‑м учебном центре ракетных войск и артиллерии. Проходил службу в «учебке» на должности командира отделения, в звании младший сержант.

— Наверное, сложно было в обстановке, совершенно отличной от той, к которой привыкли…

— Вы знаете, обстановка в армии, семинарии и, как я полагаю, в монастыре схожа. Везде жесткий устав, иерархия — и те же «послушания», просто называются они иначе. Не могу сказать, что было очень тяжело, все-таки верующему в армии проще — Бог помогает. У меня не было проблем, связанных с моим вероисповеданием, скорее я, наоборот, получил возможности для миссионерской работы, хотя изначально такой задачи не ставил. У многих моих невоцерковленных сослуживцев возникали вопросы, которые они постеснялись бы задать священнику, и они задавали их мне. Это общение было очень полезно для меня и, надеюсь, для них.

— С таким явлением, как дедовщина, Вам приходилось встречаться?

— Дедовщины в плохом смысле слова у нас в учебном центре не было. Но, как ни странно это звучит, есть и «хорошая» дедовщина, то есть четко выстроенная иерархия отношений между старшими и младшими. Это в армии необходимо для поддержания порядка и дисциплины.

Душа — поле брани

— После окончания семинарии Вы решили продолжить образование в Санкт-Петербургской Духовной Академии. Расскажите о сфере Ваших научных интересов.

— Я поступил в магистратуру на библейско-богословское отделение. Моя специализация — библейский профиль. Мы изучаем все дисциплины, связанные со Священным Писанием, то есть текстологию, герменевтику, экзегетику, библейскую археологию, археологию текста, древние языки. И, конечно, несем послушания в академическом храме во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

— Насколько я знаю, Вы несете послушание иподиакона…

— Да, еще когда я учился в Саратовской духовной семинарии, Владыка Лонгин благословил меня на несение иподиаконского послушания. Получилось так, что и Владыка Амвросий, ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии, так же выбрал меня для этого послушания.

— В чем особенности этого служения?

— В обязанности иподиакона входит все, что касается подготовки архиерейского богослужения. Служение иподиакона — одно из самых интересных послушаний для студентов духовных школ. Это очень ответственное дело, оно требует собранности, аккуратности, пунктуальности.

— Как учеба в духовных школах отразилась на Вашем внутреннем мире?

— Я на собственном опыте убедился, что семинария, как и армия, оказывает колоссальное влияние на личность человека. Здесь могут раскрыться как лучшие, так и худшие качества. Все зависит от решимости человека вести борьбу со страстями. Если семинарист имеет ясное представление о своих пороках, то в духовной школе он найдет благодатную почву для борьбы с ними. На мой взгляд, опыт, который дает семинария, полезен не только будущему священно­служителю, но и любому христианину. Что касается полученных знаний… Не могу сказать, что, отучившись в семинарии, я познал всю глубину Библии. Наш преподаватель по патрологии Антон Евгеньевич Лобочков однажды сказал, что догматика, если ее не повторять, улетучивается из сознания. Познание веры — это бесконечный процесс, потому что Священное Писание, как и учение Церкви, — это нечто живое. Для того чтобы сохранить знания о вере, нужно постоянно в этом упражняться, подобно спортсменам.

Опасные сомнения

— Научное осмысление Пре­дания Церкви порой ставит перед верующим человеком вопросы столь сложные, что они могут привести его к сомнениям в вере. Посещало ли Вас подобное искушение в семинарии?

— Да, такие мысли были, только не в семинарии, а уже в Академии. Я понимаю, что это очень опасный момент в духовной жизни христианина. Сомнения зарождаются не от отсутствия ответа на вопрос, а от недостатка знаний и духовного опыта у себя самого. И если вовремя этого не понять, то можно усомниться даже в непререкаемости догматов Церкви.

— Как с таким искушением бороться?

— Нужно, конечно, искать ответы у святых отцов, но главное — молиться! Своих собственных умозаключений бывает недостаточно, но Господь, как я уже говорил, посылает ответы, иногда даже с экрана телевизора. Однажды я, например, включил канал «Союз», и профессор Александр Ильич Осипов произнес слова, которые вмиг сняли очень мучившие меня сомнения.

— Как будущий богослов-библеист, что бы Вы посоветовали почитать, чтобы глубже понять Священное Писание?

— Начать можно с толкований на Новый Завет святителя Иоанна Златоуста и святителя Феофана Затворника, затем «Точное изложение православной веры» Иоанна Дамаскина, «Очерки мистического богословия Восточной Церкви» Владимира Лосского, «Догматическое богословие» иерея Олега Давыденкова. А для того чтобы разобраться в литургическом богословии, можно для начала ознакомиться с книгой преподавателя Саратовской духовной семинарии Алексея Сергеевича Кашкина «Устав православного богослужения». Из трудов, связанных с аскетическим деланием, я бы посоветовал творения святителя Игнатия (Брянчанинова) и святителя Тихона Задонского.