Над пропастью в «Кижах»

Часовня Успения Богородицы, деревня Васильево. Остров Кижи Автор: Олег Семененко/kizhi.karelia.ru/

Помните летний скандал, когда руководить чисто светским памятником — музеем «Херсонес Таврический» — был послан не археолог-профессионал, а настоятель тамошнего собора? Тогда дружные протесты в обществе и прессе привели к отмене явно ошибочного решения губернатора Севастополя и переходу объекта в федеральное подчинение. Светскость победила, и есть основания полагать, что это к лучшему.

Но вот обратный пример. В 2013‑м директором музея-заповедника «Кижи», входящего в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, был назначен, вопреки мнению общественников, бывший глава Карелии Андрей Нелидов. Нынче он задержан и заключен под стражу по подозрению в особо крупном взяточничестве.

В воображаемом споре о церкви и музеях, который ведут «антиклерикалы», жадным «хапугам в рясах» неизменно противостоят благородные рыцари науки с дипломами искусствоведов, спасающие иконы от верующих, а стены храмов — от свечной копоти. Реальность зачастую сильно отличается от этой вымышленной картины. Значительную часть того, что не успели «захватить попы», попросту заглатывают и разжевывают чиновники-казнокрады. Церковное покровительство — не во всех случаях, но довольно часто — оказывается единственным способом защитить памятники архитектуры и старинного искусства от коррумпированных вандалов.

Этим летом я разговаривал в Переславле-Залесском с одним священником — он показывал уютный и неуклонно украшаемый храм с едва оштукатуренным шатром. Мы обсуждали наилучшую иконописную программу. Потом он с гордостью сказал: «А иконостас у нас будет не деревянный, а фресковый, напишем прямо на стенах алтарной преграды». Я искренне восхитился такой интересной идеей, встречающейся в наших храмах довольно редко, и уже заранее могу предсказать, что этот иконостас станет настоящим культурным памятником.

Затем батюшка пожаловался, что хотел бы забрать в церковное ведение соседний разваливающийся старинный дом, отремонтировать его и разместить там приходскую школу, библиотеку и много других полезных учреждений, но опасается, что перехватят какие-нибудь ушлые бизнесмены «под снос». Или чиновники не отдадут просто из страха перед антицерковной кампанейщиной.

Я согласился с его беспокойством. Но подумалось: а для кого он старается? Уж точно не для себя. Наша церковная структура устроена так, что, вопреки мифам о «попах на «мерседесах», практически исключает значительное личное стяжательство.

Наши священники (хорошо это или плохо — отдельный вопрос) организованы как нечто среднее между монашеским орденом и кочевой ордой: служишь ты на одном месте тридцать лет или три года, должен быть готов к тому, чтобы по первому же распоряжению архиерея или синода отправиться на другой приход или в другую епархию.

Было время, когда существовала практика (надеюсь, сейчас от нее отказались), когда самого энергичного священника намеренно перекидывали туда-сюда для подъема храмов. Поднял стены и кресты, покрыл купола, и — пора в путь-дорогу к следующим руинам, а твое дело достанется тому, кто умеет только сохранять, а не строить. При таком образе жизни я, будь священником, тоже вкладывал бы личные средства не в дом, а в «мерседес».

При всей несправедливости такой практики одно несомненно: «строители в рясах» стараются не для себя. Когда то или иное достояние переходит к Церкви, обычно оно попадает в руки неравнодушных людей, которые хотят его сберечь, сделать лучше и посвятить Богу. Они «стяжают» в пользу Бога и прихожан, в конечном счете — в пользу всех нас, включая самых закоренелых атеистов, но никак не в свою собственную.

Достаточно взглянуть на большие и малые монастыри, которыми за последние десятилетия покрылась Русь. Это реальные уголки рая посреди нашего суетливого мира. Всюду цветы, огороды, изящно и с выдумкой украшенная территория. В них хочется бывать снова и снова. Просто, чтобы вырваться из застящего глаза марева «мирского». Все светские здания с таким же уровнем ухоженности и уюта находятся в частных руках, вход в них перекрыт двухметровыми амбалами. Но наш обыватель все равно жалуется на тихих монастырских привратников, когда они просят покрыть голову платком и не гулять по территории в шортах…

В научной экономике играет важную роль понятие «накопление». То есть направление прибыли на наращивание капитала, движимого и недвижимого имущества. Оно имеет не только частное, но и общественное значение: чем больший капитал аккумулирует общество, тем мощнее будут его ресурсы для экономического и культурного роста. После того чудовищного «дефолта», который пережил церковный капитал в ходе большевистской революции и атеистического террора, сегодня Церковь вновь превратилась в наиболее эффективного собственника. Она не расточает, а собирает. Не вывозит капиталы в оффшор, а обращает их в золото куполов и красоту икон, в прекрасные библиотеки и в подсобные хозяйства, где выпекается вкуснейший хлеб.

Мне возразят, что сокровище Церкви не на земле, а на Небе. Соглашусь. Но кому вы скорее доверите свои деньги — тому, чье сокровище на Небесах, или тому, кто смотрит на вас, как на барана для стрижки, с целью пополнения личного шубохранилища? Можно привести сколько угодно случаев расхищения и разбазаривания общественного достояния чиновниками, но примеров того, чтобы пришли «церковники» и разрушили, а не восстановили, попросту нет. Купола в России кроют золотом, чтобы лиходей его не украл.

Разумеется, это не значит, что нужно отдавать Церкви абсолютно все, не рассуждая. Для обеспечения сохранности многих культурных объектов и предметов у Церкви просто нет квалифицированных специалистов. Музеи, если они не являются, как Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге, «музеями самих себя», должны таковыми и оставаться. Но все храмы, возведенные нашими предками как дома Божии, нужно вернуть без разговоров. Включая тот же Исаакий.