«Добро сильнее зла»

Фото Андрея Петрова

— Кроме столь значимого отдела в Русской Православной Церкви Вы возглавляете и Общество православных врачей России. О том, чем отличается православный доктор от, скажем, атеиста, я спрошу Вас позднее, а пока расскажите о значении петербургского съезда...

— Здесь обсуждалось много различных тем — церковных и медицинских, такая широта охвата необычна. Важно, что в Петербурге встретились люди, которые уже немало сил и времени посвятили нашему обществу, делились опытом, поддерживали друг друга.

Нельзя не подчеркнуть, что съезд прошел в Петербурге, городе, в котором жило много подвижников, праведников, таких как Иоанн Кронштадтский, Ксения Блаженная. В городе, жители которого в ХХ веке перенесли огромные страдания, и все же здесь всегда находились люди, которые при любых обстоятельствах помогали страдающим, тем, кто нуждается в помощи.

— На съезде много говорили о лейб-медике царской семьи Евгении Сергеевиче Боткине, поднимался вопрос о его канонизации Русской Православной Церковью.

— Евгений Сергеевич — необычная, неординарная личность. Он был не только мучеником, пострадавшим за Христа, за верность своему человеческому и профессиональному долгу, отказавшись покинуть царскую семью. Кроме этого и в жизни он был замечательным человеком — праведным, милосердным, поэтому такое внимание уделяется его личности. Мученик Евгений (Боткин) канонизирован Русской Православной Церковью за границей, а у нас пока этот вопрос не решен. Хотелось бы, чтобы канонизация состоялась, чтобы во всех православных церквах можно было обращаться к нему с молитвой и врачам, и больным, как к святому, просить о помощи.

— Насколько важна работа отдела в Русской Православной Церкви, который Вы возглавляете? Что в ней самое главное?

— Меня назначили председателем этого отдела около пяти лет назад, и при моем назначении Патриарх Московский и всея Руси Кирилл принял решение об изменении главной цели отдела — от сбора и распределения гуманитарной помощи мы перешли к организации социального служения. И теперь наш отдел, по благословению Патриарха и под его непосредственным руководством, организует помощь страждущим во всех епархиях, по всему миру. Стараемся привлечь к делам милосердия всех прихожан.

Если говорить о цифрах, то за последние годы удалось создать 26 новых приютов для мам в кризисной ситуации, организованы 70 реабилитационных центров для наркозависимых, развивается добровольческое служение, в разных епархиях создано более 70 приютов для бездомных. Всего на территории России действует больше 3500 церковных социальных проектов.

— Вы принимали монашество уже в зрелом возрасте и Вас нарекли по имени целителя святого Пантелеимона. Это по вашей просьбе?

— В монашество меня постригал Святейший Патриарх Кирилл накануне праздника преподобного Сергия в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. Это стало для меня огромной радостью, такой чести я и не заслуживал. Святейший Владыка спросил, какое имя я хотел бы получить при постриге, но монашество — это прежде всего послушание, я ответил, что не могу этого решать. Святейший Патриарх нарек меня Пантелеимоном, что стало для меня большой неожиданностью. Это имя ко многому обязывает. Пантелеимон в переводе означает Всемилостивый. Этому великому слову я, конечно, хоть и стараюсь соответствовать, но у меня плохо получается. Это имя великого святого, который был врачом, исцелял больных молитвой. Я очень почитаю великомученика Пантелеимона и прошу его о милости ко мне и ко всем нуждающимся в помощи.

— Вся Ваша церковная жизнь посвящена помощи людям, оказанию милосердия. Как Вы пришли к этому, когда осознали свое призвание — помогать бездомным, пострадавшим? Если это можно объяснить...

— Почему же нельзя... Я вырос в неверующей семье, закончил школу, отслужил в армии, женился и был убежденным атеистом. Но упорно стремился найти в жизни какую-то цель, жизненные ориентиры. И не находил. К сожалению, в то время я пришел к выводу, что смысла в жизни вообще нет. Разочаровался во всем, чем занимался, в чем искал смысл, — в искусстве, в литературе. Тогда мне пришла в голову мысль, что единственно, где я могу быть по-настоящему полезным людям, это работая санитаром в больнице.

Тот момент, я его хорошо помню, стал поворотным в моей жизни. Работая санитаром, я увидел много страданий, смерть. Именно в этот период Бог открылся мне, я стал верующим человеком, тогда мне было 24 года. В дальнейшем Господь благословил стать больничным священником. Так забота о нуждах людей стала для меня путем к Богу. Путем, который привел меня к совершенной радости. Говорю об этом сейчас, так как мне кажется, что этот путь открыт для каждого человека, ведь в каждом сердце звучит призыв Божий — делать добро. И только на этом пути — пути служения другим людям — человек может обрести смысл и свое подлинное предназначение.

— Вы видите много горя, беды, участвуете в помощи пострадавшим при пожарах, наводнениях. Что важнее для человека в этой ситуации — помощь материальная или духовная?

— Одно от другого нельзя отделять. Материальная поддержка, конечно, очень нужна человеку, но, когда она оказывается без любви, это не всегда удовлетворяет. Люди нуждаются в сочувствии, в сострадании.

— А насколько важно доктору быть человеком православным, верующим?

— Врачу очень важно верить, что добро сильнее зла, что добро побеждает зло. Важно быть милосердным, проявлять сострадание к каждому больному. Вера в этом помогает. Хотя я знаю и врачей-атеистов, которые не имеют веры, причем некоторые из них очень успешно лечат. Но я искренне не могу понять, как это у них получается, как это происходит. Наверное, Божья воля может действовать и анонимно, через души и руки этих врачей.